По времени это мог быть лейтенант, но шаги были не те. Лейтенант носил тяжелые ботинки и громыхал ими, пугая всех вокруг. Этот же человек ступал мягко, как кошка.
Наверно, лейтенант уже снял ботинки, чтобы побыстрей забраться в постель, с отвращением подумала Руби.
— Вот сукин сын!
Ключ повернулся в замке, тяжелая дверь медленно распахнулась. Руби, стоя за дверью, держала руку на рукоятке револьвера, спрятанного под длинной белой рубашкой мужского покроя.
Скрипнув, дверь открылась окончательно. Руби услышала голос — говорил явно американец.
— Руби!
Нет, это не лейтенант.
Руби, отпустив рукоятку револьвера, вышла из-за двери и встретилась глазами с Римо.
— Кто ты такой?
— Я пришел освободить тебя.
— Ты из ЦРУ?
— Можно и так сказать.
— Тогда лучше вали отсюда. С тобой хлопот не оберешься, — заявила Руби.
— Что-то не пойму, куда я попал? Я-то по простоте душевной полагал, что нахожусь в тюрьме, где томится узница, которую нужно освободить.
— Если ты из ЦРУ, то обязательно заваришь такую кашу, что нас обоих прикончат. В себе я уверена — выкручусь обязательно. А если свяжусь с тобой, то не сомневаюсь — нас пристрелят уже через несколько метров.
Римо шагнул к девушке и ласково потрепал ее по подбородку.
— А ты не дурочка.
— А ты, по всему видать, простофиля. Как можно носить белые носки с черными туфлями?
— Не верю своим ушам, — сказал Римо. — Может, я ослышался? Я пришел, чтобы вызволить женщину из тюрьмы, а она устраивает мне скандал из-за цвета носков.
— Да тебе из ванны с теплой водой никого не вызволить, — презрительно фыркнула Руби. — Мужчина, который не умеет одеваться, ни на что не годен.
— Да пропади ты пропадом. Оставайся здесь. Уедем в джипе одни.
Руби покачала головой.
— Я, конечно, могу поехать с вами, надо только быть уверенной, что все будет хорошо. Ты давно не был в Ньюарке?
— В Ньюарке? — удивленно переспросил Римо.
— Да. Ты что, глуховат или туго соображаешь? Ньюарк. Города Нью-Джерси. Давно ты оттуда уехал?
— А откуда ты знаешь, что я там жил?
— Все знают тамошний выговор — каждый имеет там родственников.
— Самые дорогие учителя помогали мне избавиться от этого выговора, — сказав Римо.
— Тебя надули, дружок. Требуй деньги обратно.
— За меня платило правительство.
— Тогда нет ничего удивительного, — заметила Руби. — Правительство всегда накалывают.
Она шла за Римо след в след по каменным ступеням. Сверху, стоя у закрытой двери, ведущей во двор, на них смотрел Чиун.
— Если тебя так потрясла моя одежда, — сказал Римо, — то что ты скажешь об этой? Чиун, ты, кажется, нашел себе пару. Это и есть Руби.
Чиун бросил пренебрежительный взгляд на молодую женщину.
Руби низко поклонилась ему.
— Она хоть знает, как надо приветствовать порядочных людей, — сказал Чиун.
— Ваш наряд великолепен! — восхищенно произнесла Руби. — Сколько вы заплатили за него?
— Это точная копия, сделанная для меня взамен древнего костюма, который, к несчастью, был попорчен прачкой-неумехой, — ответил Чиун.
— Вижу, шили в Америке. Так сколько он вам стоил?
— Римо, — попросил Чиун, — назови сумму.
— Думаю, двести долларов.
— Вас обманули, — сказала Руби. — Такую одежду делают в местечке Валдоста, штат Джорджия. Владелец ателье мне знаком. У него она стоит сорок долларов. Учитывая все накрутки, больше чем сто шестьдесят долларов этот костюм не стоит.
— Куда ты только смотришь, Римо? Нас, оказывается, снова провели, — возмутился Чиун.
— Да какое тебе дело? Платил-то не ты.
Руби знаком привлекла внимание Чиуна.
— Послушайте, — сказала она. — Когда вам понадобится новая одежда, обратитесь ко мне. Я достану вам отличные шмотки и по приемлемой цене. А этого недотепу больше не слушайте. Он носит белые носки. — И, склонившись к Чиуну, шепнула: — Думаю, он крепко нагрел на вас руки. Поосторожнее с ним.
Чиун согласно кивнул.
— Совершенно справедливо. Любовь и забота часто приносят нам обман и разочарование.
— Давайте-ка лучше выбираться отсюда, — пробурчал Римо, не скрывая отвращения к их диалогу, и двинулся к двери за Чиуном.
— Подождите, подождите, подождите, подождите! — затрещала Руби так быстро, что все слова слились у нее в одно. — Кто-нибудь знает, что вы здесь?
— Все знают. Часовой. Охрана. И сам президент, — перечислил Римо. — Он тоже приехал, чтобы освободить тебя.
— Эта обезьяна в орденах?
— Да. Генералиссимус Корасон.
— И вы думаете, что за этой дверью нас не встретят пулями? — спросила Руби.
— Зачем это ему?
— Он негодяи и способен на любую подлость. Давайте лучше поднимемся наверх и выберемся через крышу.
— Мы выйдем через дверь, — упрямо заявил Римо.
Чиун положил руку ему на плечо.
— Послушай, Римо, — сказал он. — То, что она предлагает, весьма разумно.
— Она купила тебя тем, что пообещала одежду по сходной цене, — обиженно произнес Римо.
— Сматываемся, — поторопила Руби. — Ты выходи, если хочешь, через дверь. А мы со старым джентльменом полезем наверх. Твой труп вышлем по почте куда надо — только оставь адрес.
Она взяла Чиуна за локоть.
— Пошли.
Чиун покорно зашагал по каменным ступеням. Римо посмотрел им вслед, глянул на дверь, возмущенно покачал головой и тоже пошел наверх. Он обогнал их и встал поперек дороги.
— Рада, что ты передумал, — сказала Руби.
— Тебе стоит передвинуть на середину пояса пистолет 38-го, — посоветовал девушке Римо.
У Руби похолодела спина. Оружие действительно было у нее слева за поясом, под длинной рубахой.
— Как ты узнал про пистолет? — спросила она у Римо. — Как? Скажи, как он узнал? — пристала Руби к Чиуну. Она почти визжала.
Ответа не было.
— Он, наверное, приоткрылся на секунду, а ты увидел, — предположила Руби. Слова ее звучали осуждением, словно Римо совершил страшное злодеяние.
— Ничего я не видел, — отрезал Римо.
— Он, действительно, ничего не видел, — подтвердил и Чиун. — Он и глаз-то толком не раскрывает, как ему увидеть!
— Но как же тогда? — настаивала Руби все тем же визгливым голосом. — Как он догадался, какого калибра пистолет?
Ей нужно было выяснить это во что бы то ни стало. Она прекрасно понимала, как важно знать, вооружен ли человек. Выяснив, она овладеет этим методом, запатентует его, если тут требуется какой-нибудь прибор, и начнет продавать владельцам магазинов по всей Америке. Они дорого заплатят за то, чтобы знать, есть ли у входящего в магазин покупателя оружие.
— Как ты узнал, скажешь ты, наконец? — надрывалась Руби.
Она хорошо знала, что далеко не каждый может перенести этот ее пронзительный визг. Так юные болельщики реагируют на счет 48:0 не в пользу своей школьной команды после первого тайма.
— Все скажу, только не ори, — остановил ее Римо. Он по-прежнему шел впереди. — Ты держишь оружие у левого бедра. Это несколько нарушает равновесие при ходьбе. Я заметил, что на левую ногу ты ступаешь тяжелее, а степень искажения походки говорит о весе оружия. Твое тянуло на 38-й калибр.
— Он действительно умеет вот так определить тип оружия? — спросила Руби у Чиуна. — Глядя на него, никогда не скажешь.
— Да, умеет, — признался Чиун. — Но работает он грязно, ох, грязно!..
— Что? — не поняла Руби.
— Не сказать, что в пистолете только три патрона! Позор! Если бы голова у него работала лучше, он не мог бы не заметить этого.
— Значит, это правда? Неужели? — не унималась Руби.
— Да, — ответил Чиун.
— Замолчишь ты наконец? — не выдержал Римо. — В ушах звенит.
— Как ты этому научился? — продолжала Руби.
— Он научил меня, — кивнул Римо в сторону Чиуна.
— Да, я, — признался Чиун. — Учился он из рук вон плохо. Но лучше треснувший кувшин, чем вообще никакого.
— Я тоже должна научиться, — заявила Руби.
В голове у нее заработал калькулятор. Полмиллиона торговцев по тысяче долларов с каждого. Нет, лучше сбавить цену. Пятьсот долларов. Значит, двести пятьдесят миллионов долларов. Продажа прав за рубеж. Во все страны мира. А армия!
— Предлагаю двадцать процентов от любой сделки, — тихо, чтобы не услышал Римо, шепнула Руби Чиуну.
— Сорок, — моментально отреагировал Чиун, не имея представления, о чем идет речь.
— Тридцать, — увеличила процент Руби. — И ни цента больше. Только позаботьтесь об этом лопухе. — И она указала на Римо.
— Идет, — согласился Чиун, который, если бы знал, что имеет в виду Руби, не возражал бы и против двадцати. Старик остался при убеждении, что заключил отличную сделку: ведь он и без того заботился о Римо.
— Порядок, — сказала довольная Руби. Она в случае чего согласилась бы и на сорок процентов. — Но, учтите, назад пути нет — у нас железный договор.
Римо толкнул дверь, которая вела на крышу. С плоского двухэтажного здания открывался вид на внутренний двор. Перегнувшись через парапет, они увидели внизу у вертолета Генералиссимуса Корасона и металлический ящик на колесах перед ним. Присев на корточки, Корасон заглянул в глазок, служивший прицелом, явно направляя оружие на дверь.
— Ну где же они? — недовольно буркнул Корасон, обращаясь к майору Эстраде, который стоял рядом и курил, привалившись к вертолету.
— Придут — никуда не денутся, — небрежно ответил тот, продолжая курить.
— Теперь убедился? — шепнула Руби. — Как ты мог поверить этому клоуну? Он обвел тебя вокруг пальца.
— Хорошо, хорошо, — сказал Римо.
Он выпрямился и зорко огляделся по сторонам. В двадцати ярдах, прямо на крыше, возвышалась сторожевая вышка; находившийся в ней охранник, стоя к ним спиной, обозревал окрестности.
— Подождите меня здесь, — бросил спутникам Римо. — Надо позаботиться о часовом.
Пригнувшись, он осторожно крался по крыше к вышке. Но тут охранник повернулся, разом увидев Руби, Чиуна и бросившегося к нему Римо. Вскинув винтовку, он прицелился в Римо и...
Ба-бах! Пуля 38-го калибра вошла часовому точно между глаз.
— Не надо бы этого делать, — пожурил девушку Чиун. — Он не повредил бы Римо.
— При чем здесь Римо? — удивилась Руби. — Он мог бы повредить мне. Если бы у него мозгов было побольше. Главная добыча для них — я. — Она улыбнулась неожиданно пришедшей мысли. — А случись что со мной, плакали бы твои двадцать процентов.
— Сорок, — поправил ее Чиун.
— Тридцать, — подытожила Руби. — Только следи за этим простофилей.
Римо повернулся к ним с недовольным лицом. Часовой, перевалившись через низкие поручни, полетел вниз, тяжело рухнув на крышу. Выпавшая из его рук винтовка, громыхнув по железу, подпрыгнула.
Римо побежал назад.
— Надо поскорее сматываться!
Корасон видел их снизу — темные силуэты на фоне почти белого неба Бакьи.
Вцепившись в аппарат, он подкатил его ближе и, уже не таясь, нажал нужную кнопку. Аппарат глухо заурчал и издал громкий треск.
Корасон промахнулся. Пучок зеленых лучей проплыл над крышей, никого не задев. Ударившись в дверь, ведущую на лестницу, он дернулся и слегка зацепил троих американцев призрачным сиянием.
Римо еле вымолвил:
— Нам бы лучше...
Он хотел прибавить «поторопиться», но язык не повиновался ему. С удивлением, безмолвно молящим о помощи выражением глянул он на Чиуна, но глаза старого учителя закатились, ноги задрожали и согнулись в коленях, и он медленно опустился на крышу. Римо замертво свалился на него.
У Руби не было времени предаваться размышлениям, почему она уцелела, а Римо и Чиун пострадали. Будет время — подумаем позже. Сначала — вещи поважнее. Самые главные. Добравшись до края крыши, она приготовилась совершить головокружительный прыжок со второго этажа и бежать сломя голову. Но в последнюю минуту обернулась. Римо и Чиун лежали, напоминая кипу подготовленного для стирки неразобранного белья — Римо представлял здесь хлопок, а Чиун — шитую шелком парчу.
Она снова приготовилась к прыжку и снова обернулась.
С тяжелым вздохом отошла от края и, прихватив винтовку охранника, подбежала к Римо и Чиуну.
— Вот, черт! Так я и знала, что этот лопух все испортит.
Глава восьмая
Корасону снизу не было видно, задели ли Римо и Чиуна первые лучи. Поэтому он продолжал поливать потоком зеленого света крышу, но из-за того, что они лежали, лучи проходили над ними, не причиняя дальнейшего вреда.
Но Руби Гонзалес не желала рисковать.
Чтобы лучше прицелиться, она легла на крышу и выстрелила в аппарат Корасона. Пуля, не попав в цель, только сняла металлическую стружку с угла ящика.
— Черт бы побрал эту пушку! — сплюнула девушка. — Если у охраны — такое оружие, то чего же ждать от этой страны!
Она стала было прилаживать к плечу винтовку часового, но Корасон и Эстрада уже втащили аппарат — от греха подальше — обратно в вертолет.
— А ну выходите, болваны несчастные! — заорал Корасон на солдат и охранников, испуганно прятавшихся под навесом. — Мигом — наверх. Хватайте их!
Сам Корасон укрылся за вертолетом. Пуля, посланная Руби, застряла в обшивке.
Руби повернулась к Римо и Чиуну.
— Ну, вы, вставайте же! Поднимайтесь! — молила она. — Надо идти. Пошевеливайтесь!
Но те лежали без движения.
Руби дала еще два выстрела по солдатам, карабкавшимся по лестнице на крышу дома напротив. Положение становилось отчаянным.
Римо и Чиун не двигались, а Руби было опасно задерживаться здесь дольше. Большой урон врагу она этим никчемным оружием нанести не могла и к тому же, продолжая стрелять, вызывала на себя огонь. Был риск, что шальная пуля прикончит Римо или Чиуна, лежавших без сознания.
Солдаты уже забрались на противоположную крышу и открыли стрельбу.
— Только передохнем все, и никто никого не спасет, — сказала Руби самой себе. Склонившись над Чиуном, она прошептала старику в ухо, надеясь, что тот слышит ее: — Я вернусь за вами. Слышите, вернусь.
Откатившись подальше от Римо и Чиуна, чтобы их не задели направленные в нее пули, Руби выстрелила еще пару раз. При каждом выстреле солдаты низко пригибались.
Руби продвигалась к стене, что выходила на пустошь, окружавшую тюрьму. Остановившись на краю крыши, она выстрелила еще два раза и закричала во всю глотку:
— Кончайте стрелять! Мы сдаемся!
И не успели еще солдаты поднять головы, как Руби прыгнула с шестиметровой высоты вниз.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19