— допытывалась Шейла.
— Меня арестовали под вымышленной фамилией и подложному паспорту. — Ларедо глубоко затянулся, покачал головой и выпустил табачное облачко. — Мексиканская полиция выяснила, кто я на самом деле, но в списке, представленном в американское консульство, я фигурирую под вымышленным именем. Вот почему моя семья обо мне ничего не знает.
— Как ты можешь быть в этом уверен?
— Есть способы проверить, — коротко ответил он.
Шейла побрела вперед, в сторону пасущихся лошадей.
— И как долго ты находишься с Рафагой?
— Около трех лет.
— По-моему, с тобой он говорит чаще, чем с другими, — заметила она.
— Думаю, ты можешь считать меня его левой рукой, — улыбнулся Ларедо.
— Левой? — Она с любопытством взглянула на него. — А кто же тогда его правая рука?
— Никто. В такой степени он никому не доверяет. — Ларедо остановился и потушил окурок каблуком.
По спине у Шейлы пробежали мурашки. Она бросила недокуренную сигарету в высокую траву под ногами.
— Что со мной будет, Ларедо?
— Не понимаю, о чем ты?
Она испытующе посмотрела на него.
— Вам удалось связаться с моими родителями?
Его открытая улыбка исчезла под суровой непроницаемой маской.
— Я не могу тебе на это ответить, — тихо сказал он.
— Когда вы получите выкуп, меня отпустят? — еще раз решила попытать судьбу Шейла.
— Почему бы и нет? — Он пожал плечами и пошел вперед.
Ответ был не слишком определенным, и Шейла разочарованно вздохнула. Где-то вдалеке послышался странный, похожий на крик звук. Она остановилась, напряженно прислушиваясь.
— Что это было?
Ларедо повернулся к югу.
— Поезд. Там проходит железная дорога от Пресидио на мексиканской границе Техаса, через горы Сьерра и Медный каньон к Тихоокеанскому побережью. Когда ветер дует в нашу сторону, можно услышать паровозный гудок.
— Далеко отсюда до этой железной дороги? — В голосе Шейлы он уловил оживление.
— Ну, не знаю, для вороны, наверное, не очень далеко, но сотня миль по пересеченной местности кое-что значит, если ты собираешься преодолеть их пешком. Тебе туда не дойти, Шейла, — безучастно добавил он.
Шейла плотно сжала губы. Ей не хотелось признавать, что у нее действительно мелькнула мысль о побеге. Внезапно Ларедо остановился.
— Давай сменим тему разговора, — предложил он, стараясь сгладить напряжение. — Скажи-ка мне лучше, нет ли у вас в семье кого-нибудь похожего на тебя?
— Я единственный ребенок в семье, — ответствовала Шейла. — Вас это должно устраивать, потому что мои родители пойдут на все, лишь бы вернуть меня домой.
Ларедо пропустил мимо ушей ее реплику.
— А у меня есть младший брат. Он настоящий атлет — баскетболист, бегун. В школе он и ходил в сборную по футболу как защитник. Его тренер считал, что по окончании школы ему гарантирована стипендия в колледже. — Ларедо задумался. — Интересно, удалось ли ему получить ее?
— Ты скучаешь по своей семье? — мягко спросила Шейла.
На какой-то миг она ощутила, что он вновь замыкается в себе, но потом он улыбнулся, в глазах его загорелся шаловливый огонек.
— Знаешь, о чем я скучаю? — Казалось, что он в душе сам над собой потешается. — О мороженом крем-брюле со взбитыми сливками, с орехами и вишенкой сверху! Оно даже снится мне по ночам. Иногда мне кажется, я сойду с ума, если не попробую его.
— Я вижу, ты неизлечимый сладкоежка, — улыбнулась Шейла.
— Еще какой! — согласился Ларедо, его сияющие глаза со смехом смотрели на Шейлу. — С твоим приездом все только еще больше усугубилось. — И тут он, как будто осознав, что сказал что-то лишнее, отвернулся и пошел вперед. Они шли мимо лошадей, Ларедо задержался у гнедой и положил ей руку на холку. — Значит, ты единственная дочь в семье?
— Да. Избалованная и капризная, как и все отпрыски богатых родителей, так говорил Брэд. — Его имя слетело с ее языка прежде, чем она успела остановиться.
— Разумеется, он говорил это любя, — улыбнулся Ларедо.
— Нет. — Она мельком взглянула на свое обручальное кольцо. — Я думаю, скорее, завидуя.
— И поэтому ты не очень горюешь о его смерти? — Он изучал ее профиль.
— Брэда интересовала не столько я, сколько мои деньги. Он упивался властью, какую они дают, — честно ответила Шейла. — Жаль, что я поздно в этом убедилась.
— Почему ты мне об этом рассказываешь?
Во взгляде Ларедо сквозило недоверие.
Ветер взметнул ее волосы, она убрала их с лица.
— Сама не знаю. Наверное, потому, что ты рассказал мне о своей семье. А может быть, потому, что мне хотелось произнести эти слова вслух, — медленно ответила она. — Или просто мне хочется, чтобы ты стал моим другом.
— Зачем?
— Затем, чтобы время от времени напоминать тебе о мороженом крем-брюле, — отшутилась она. — Не все ли равно, зачем?
— Не все равно. — Он не отрывал от нее изучающего взгляда. — Кто знает, может, ты хочешь обвести меня вокруг пальца.
— А это возможно? — Шейла склонила голову набок, намеренно провоцируя его.
Ларедо насмешливо приподнял одну бровь и отвел взгляд.
— А что, у тебя все на месте. Есть на что посмотреть, — произнес он сухо, но было ясно, что он находит ее привлекательной.
Это не удивило Шейлу.
Куда больше в его словах Шейлу поразило другое. Несмотря на то, что Ларедо старался оборвать все нити, связывающие его с семьей и с родиной, ему это так и не удалось. А Шейла была связующим звеном между ним и домом, как бы настойчиво он ни повторял, что теперь принадлежит к совершенно иному миру.
Как укрепить эти узы неожиданной близости и убедить его помочь ей? Конечно, легче всего было бы попытаться его соблазнить, но Шейла отвергла для себя этот путь.
Прогулка вскоре привела их на край луга. Какое-то движение неожиданно привлекло ее внимание. Маленький мальчик стремительно вскочил на ноги, копна черных волос упала ему на глаза. Его маленькая фигурка утопала в ржаво-коричневом пончо и рыжевато-коричневатых мешковатых брюках.
Он нерешительно кивнул и поздоровался:
— Buenos tardes, seсora, seсor .
— Buenos tardes, — ответила Шейла, улыбнувшись.
Ларедо тоже ответил на приветствие и добавил, обращаясь к ней:
— Мы далеко зашли, — сказал он, остановившись. — Пора возвращаться.
— Здесь много детей? Я слышала, как они играют на улице.
Она посмотрела на несколько глинобитных домиков вдали, на движущиеся между ними фигуры людей.
— Дюжина или около того, — пожал плечами Ларедо. — Включая индейских ребятишек.
— Индейских? — удивилась Шейла.
— Да, здесь издавна проживают несколько семей из племени тарахумара, — объяснил Ларедо. — Правда, они держатся особняком.
Шейла больше не пыталась вызвать его на разговор, когда они возвращались к дому. Он уже сказал ей все, что хотел. Она даже поздравила себя с маленькой победой — она заставила его разговориться, хотя для себя лично и почерпнула из этой информации не так уж много.
9
Когда они вернулись, на страже стоял уже другой человек — мужчина с широким невыразительным лицом. Он почтительно наклонил голову, когда Шейла проходила мимо. Это было первым проявлением учтивости по отношению к ней с тех пор, как она очутилась в этом Богом забытом месте.
Ее озадаченный вид немедленно отметил Рафага, когда она вошла в дом. Она тут же вскипела и повернулась к Ларедо.
— Что он сказал обо мне? — спросила она.
— Да он просто отметил, что ты после прогулки лучше выглядишь, — ответил тот.
— Можешь сказать ему, что все заключенные нуждаются в прогулке, — едко заметила Шейла. — И еще можешь сказать ему, что я бы хотела помыться днем, когда солнце еще достаточно высоко и вода немного теплее. Я возьму мыло и полотенце, и ты проводишь меня. Он, конечно же, не позволит мне пойти туда одной.
Она пошла в свою комнату. При виде Рафаги от ее хорошего настроения не осталось и следа. Захлопнув ящик туалетного столика, она услыхала негромкий разговор, доносившийся из соседней комнаты. Разговор прекратился, как только она появилась на пороге.
— Я готова, — объявила она.
— Мне надо еще кое-что сделать, — сказал ей в ответ Ларедо и нахлобучил шляпу. — Рафага проводит тебя.
Она вспыхнула от негодования.
— Кому он не доверяет? Мне или тебе?
— Может быть, нам обоим, — ухмыльнулся Ларедо. — Он очень обеспокоен — ведь я уже черт знает сколько времени не видел блондинок.
— Мало ему того, что я не могу помыться без посторонних? Может быть, мне хотя бы разрешат самой выбрать того, кто будет подглядывать за мной? — рассердилась она.
Ларедо взглянул на невозмутимое лицо Рафаги и недоуменно пожал плечами.
— Приказы полагается выполнять, — лаконично заметил он.
Она так сильно сжала полотенце, что у нее побелели костяшки пальцев. Ларедо незаметно кивнул ей, прежде чем выйти. Шейла безмолвно уставилась на бронзовое непроницаемое лицо Рафаги.
— Эй, охотник подглядывать за голыми женщинами, ты готов? — спросила она.
Сжав губы, Шейла повернулась и вышла в дверь, предупредительно открытую Ларедо. Рафага отставал на два шага, предоставив ей найти дорогу к источнику.
У источника он выбрал то же самое дерево, что и в прошлый раз, и принял ту же позу. Она сдержанно дышала, стараясь не выдать своих чувств. У нее не было никакого желания вновь надевать мокрую одежду после «ванны», как в прошлый раз. Поэтому она спокойно повернулась к нему спиной, развязывая узел на блузке.
— Тебе что, доставляет особое удовольствие смотреть на раздевающуюся женщину? — шипела она. — Или ты получаешь наслаждение, унижая меня?
Она сняла блузку и бросила ее на землю, ощущая кожей его взгляд, скользящий по ее спине. Дрожащими пальцами она расстегнула «молнию» на брюках.
— Ты заставляешь меня терпеть все это, Господи, да что же ты за чудовище! — все больше распалялась она. — Жаль, что ты не понимаешь, о чем я говорю, животное! Мерзкое, грубое, гадкое… — У Шейлы иссяк запас слов, чтобы выразить свою ненависть.
«Молния» расстегнулась, брюки скользнули вниз. Она переступила через них, собственная нагота заставила заалеть ее щеки. В следующую секунду Шейла погрузилась в воду и тут же вынырнула обратно — от холода у нее перехватило дыхание.
Отбросив мокрые пряди волос с лица, Шейла бросила быстрый взгляд на берег. Рафага сидел под деревом, низко надвинув шляпу. Шейла ощущала на себе его сосредоточенный взгляд, когда двигалась к берегу и тянулась за куском мыла, лежащим в траве у воды.
Искупавшись, она храбро вышла из воды, даже не стараясь прикрыться руками. Подняла полотенце и стала растирать тело, чувствуя прилив тепла и стараясь не показать своего смущения.
— Смотри хорошенько! — Ей хотелось швырнуть полотенце ему в лицо. — Может, это зрелище вдохновит тебя для ночных подвигов с Еленой.
При звуке знакомого имени Рафага вскочил на ноги, в его глазах запрыгали веселые чертики, но он не приблизился к ней. Внезапно обессилев от собственной ярости, Шейла стала натягивать брюки, отвернувшись от него.
Шелковая ткань блузки прилипла к влажному телу. В этот момент он направился прямо к ней, и Шейла пошатнулась, потеряв равновесие. Она никак не могла завязать дрожащими руками узел на груди.
Прежде чем она успела воспрепятствовать ему, он спокойно отвел ее руки в сторону, взялся за полы блузки и стянул их в узел. Под блузкой вырисовывались соблазнительные округлости. В уголках его рта обозначилась снисходительная усмешка.
— Не прикасайся ко мне! — пробормотала Шейла, теряя храбрость от его близости. — Иначе мне придется снова мыться.
Она трепетала всем телом. Нисколько не задетый ее ехидной интонацией, Рафага внимательно посмотрел на желтые искорки, сверкающие в ее глазах. Они стояли молча, словно электризуя друг друга.
Шейле захотелось толкнуть его в ледяную воду. Казалось, он понял ее намерение, потому что бросил быстрый взгляд на водную поверхность, потом на ее лицо, и отчаянные дерзкие огоньки вновь зажглись в его черных глазах.
Волнение все еще владело ими, когда они двинулись в обратный путь к своему обособленно стоящему дому. Шейла шла впереди и чувствовала, что Рафага не отстает от нее ни на шаг, хотя он двигался совершенно бесшумно. Шейла изо всех сил сдерживала себя. Она чувствовала, что Рафага опасен.
Вечерние прогулки с Ларедо стали каждодневным ритуалом. Она с волнением ждала их, как ребенок ждет обещанного сладкого десерта. Эти прогулки вносили приятное разнообразие в рутинную жизнь в опостылевшем доме и избавляли на какое-то время от беспокойства, которое она испытывала в присутствии Рафаги.
Никогда в жизни Шейла не имела столько свободного времени. Всегда находилось что-то, чем можно было занять свободные минуты. Здесь же ей абсолютно нечего было делать, она слонялась по дому и ждала вечера, чтобы пойти с Ларедо на прогулку. Через неделю такое бессмысленное существование поставило ее на грань нервного срыва.
В конце одной из прогулок Ларедо заметил:
— Шейла, у тебя усталый вид. Ты хорошо спала этой ночью?
— Не очень, — ответила она сдержанно.
Виной тому был Рафага. Елена навещала его не каждую ночь, но Шейле все равно было непереносимо слышать за тонкой перегородкой его ровное дыхание.
— Почему бы тебе не поспать днем? — предложил Ларедо. — Судя по твоему виду, тебе бы это не помешало.
— Да не нужен мне дневной сон! — Шейла протиснулась в дверь, предупредительно открытую для нее.
Ей казалось, что воздух вокруг нее вибрирует, отзываясь на невидимый камертон. Ее волнение усилилось еще больше при виде Рафаги, который сидел за столом и чистил ружье.
— Единственное, что мне нужно, — это вырваться отсюда! Как долго вы еще будете держать меня здесь? Когда вы свяжетесь с моими родителями? Или уже связались?
— Я не знаю.
— Ну, разумеется! — ядовито произнесла она, уперев руки в бока. — Ты никогда ничего не знаешь, потому что он, — она особо подчеркнула последнее слово, — держит тебя на коротком поводке. Почему бы тебе не попросить у него разрешения найти для меня какой-нибудь новый способ бить баклуши? Старый мне уже надоел.
— Ты скучаешь?
— Скучаю?! Бог мой, это еще мягко сказано! — С гримасой отвращения Шейла отвернулась, успев, однако, отметить некое удивление во взгляде Рафаги.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34