Сам тренер и, по совместительству, главный жрец Перуна занял место во главе. В руках он держал увесистый посох. Остальные были вооружены менее тяжелыми палками, сильно смахивавшими на черенки от лопат из хозяйственного магазина. Безоружной оставалась только молодая, чуть полноватая девушка с русыми волосами, заплетенными в длинную толстую косу. Лицо девушки было миловидным, хотя и простоватым, слегка испорченным веснушками. В ярко расшитом русском платье с гармошкой в руках она замыкала строй. Скользнув по ней похотливым взглядом, Чубенко быстро отвернулся, «забраковав товар».
Слева, на приличном расстоянии от «поганых язычников», выстроилась восьмерка рукопашников под руководством Павла Щекина. Все как один гренадерского роста, широкоплечие и мускулистые, они были одеты в армейские камуфлированные штаны, темно-зеленые футболки и десантные ботинки. За плечами у них висели автоматы Калашникова, как знал Чубенко, без боекомплектов, со спиленными бойками и просверленной казенной частью, но зато с вполне реальными, хотя и затупленными штык-ножами. Чубенко вспомнил, как вздрогнул сегодня утром, когда узнал, как вооружил своих подопечных Щекин. Сам глава школы стоял впереди и левой рукой прижимал к бедру казацкую шашку, комплекс упражнений с которой он намеревался продемонстрировать на показательных выступлениях.
– Слушай, не дай бог они друг друга порвут этими штыками, – шепнул на ухо чиновнику смотревший в том же направлении Васильев.
– Павел обещал, что все будет нормально, – так же шепотом ответил Чубенко.
Всегда уделявший большое внимание женскому полу Чубенко не без труда отыскал в строю угрюмых парней коротко стриженную и чрезвычайно похожую на хулиганистого мальчишку-подростка девушку. Посмотрев в глаза этому, как он сразу понял, «мужику в юбке» (хотя юбку девица, наверное, принципиально не носила), чиновник сразу понял, что ловить здесь нечего.
Рядом с рукопашниками располагалась семерка ушуистов в традиционных китайских костюмах. В руках у них было различное учебное оружие, от шестов и цепов до сделанных из алюминия мечей разных размеров и форм. Наметанный глаз Чубенко сразу выделил среди них невысокую хрупкую блондиночку. По восторженным глазенкам девушки Чубенко понял, что обработать и затащить в постель эту козочку большого труда не составит.
На левом фланге построение замыкала школа японских единоборств Рыбникова. Одежду «японцев» составляли традиционные белые кимоно, но на ногах у них всё же были спортивные тапки. Пол за пределами небольшого татами в центре зала был бетонный, покрытый линолеумом, и Рыбников приказал своим ученикам надеть обувь. Сам глава школы, одетый в кимоно и черную хакаму, с самурайским мечом в левой руке, стоял впереди строя. Чубенко знал, что этот меч, сделанный в Японии, подарил Никите один японский мастер, посетивший его школу пару лет назад. За спиной Рыбникова замерли четверо парней в белых кимоно с поясами черного, коричневого и синего цветов. Рядом тихо переговаривались парень и девушка в хакамах поверх кимоно. Девушка была высока, наверное, почти на полголовы выше Чубенко, носила короткую стрижку и была очень, очень красива. По смелому взгляду, уверенной осанке и выражению лица Чубенко понял, что это очень непростая, гордая, своенравная женщина с сильным характером.
«Опять Никита себе лучшее отхватил, – раздраженно подумал Чубенко. – Надо у него узнать, если у него на эту девицу видов нет… Ух! Рестораном здесь не отделаешься. Надо будет командировку в Европу выбивать, в Париж или Рим, не меньше. Ее референтом оформлять, а там – всё самое лучшее и дорогое. Лучшие клубы, поездки на дорогих автомобилях, загородные отели. Всё придется за свой счет. Дешево эта штучка не обойдется. Но она того стоит. Такие не часто встречаются, а уж за ночь с ними многое можно отдать. Почувствовать себя покорителем такой женщины – это же слаще самого секса».
Чубенко перехватил угрюмый взгляд стоящего за спиной Рыбникова плечистого высокого парня с двумя нунчаками, заткнутыми за черный пояс, и отвел глаза.
Антон, слушая скучную и нудную речь чиновника администрации, тихо переговаривался с Сергеем Паком.
– Слушай, – ворчал он, – зачем сюда попа притащили?
– Сейчас же без этого нельзя, – отозвался Пак, – политика.
– У меня как-то очень хорошо получается без них тренироваться, – заметил Антон.
– Цыц, – бросил им через плечо Рыбников.
Ребята замолкли. После речи низкорослого представителя администрации выступил священник. Гудящим, как огромный колокол, голосом он возвестил о роли духовности в любом деле, включая ратное, и о необходимости, не щадя живота своего, оборонять родину от всяких иноземцев и чужеродных влияний. Потом слово взял спонсор. Не без удовольствия Антон отметил, что изначально не очень понравившийся ему человек говорил коротко, по делу и вообще, похоже, был весьма неглупым мужиком.
Наконец, официальная часть закончилась, чиновник объявил фестиваль открытым. Открыть фестиваль было предложено школе русского кулачного боя. Вперед вышел ее глава, отставной капитан милиции Борис Алексеев, и объявил, что клуб «Велес» решил поприветствовать участников фестиваля древним народным обрядом, как было принято много столетий назад у наших далеких предков.
По рядам рукопашников пролетел недовольный ропот. Антон заметил, что священник принялся что-то яростно шептать на ухо чиновнику, но спонсор небрежно махнул рукой, и представитель администрации, поморщившись, произнес:
– Давайте.
В центр зала вышел молодой белобрысый паренек, воздел руки к небу и заголосил какую-то абракадабру тоненьким голоском.
«Лучше бы тренировались, чем этой белибердой заниматься», – подумал Антон.
В начале было заметно, что парнишка очень волнуется, но потом его голос окреп и усилился. Антон заметил, что священник тихонечко перекрестился. Снова взглянув на белобрысого, Антон заметил, что тот уже вошел в транс, его бьет крупная дрожь, а слова вылетают будто сами собой. Свет ламп под потолком будто стал менее ярким, а вокруг собравшихся на площадке стадиона разлилось голубоватое свечение. По тому, как растерянно вертели головами окружающие, Антон понял, что все это ему не привиделось.
Свет ламп померк, сияние вспыхнуло необычайно ярко и исчезло. Теперь все, кто прежде стоял на площадке зимнего стадиона, обнаружили себя в огромном зале, со стенами, сложенными из мощных каменных блоков, плотно пригнанных друг к другу. Столь же массивными каменными плитами был вымощен и пол. В правом конце зала, освещенный солнечным светом, проникавшим через большие прямоугольные отверстия, высился каменный идол, метров шесть в высоту, с внушительным круглым животиком и большими глазами навыкате.
– Не понял, – протянул первым пришедший в себя Васильев.
– Господи, спаси и сохрани, – взвизгнул священник.
Парнишка, только что закончивший читать заклинание, обвел взглядом мрачные каменные стены, почесал затылок и удивленно пробормотал:
– Это чего?
– Ты что натворил? – подскочил к нему, размахивая кулаками, главный жрец Перуна Алексеев.
– Не знаю, – потерянным голосом оправдывался белобрысый, – когда репетировали, всё нормально было. Та бабка сказала, что это заклинание на добрых духов.
– Заставь дурака богу молиться, он и лоб расшибет, – громко произнес Антон.
– Господи, спаси, сохрани и помилуй, – взвыл священник, истово крестясь.
– Стоп, граждане, – шагнул вперед Чубенко. – Мы, вообще, где?
В зале воцарилось молчание. Все в растерянности принялись оглядывать обступившие их стены, идола и друг друга. Рыбников, заткнув меч за пояс, твердыми шагами направился к видневшемуся в дальнем конце зала дверному проему. За ним молча последовали остальные.
Антон тоже прошел к выходу и, как и многие, присвистнул, пройдя через массивные каменные ворота, ведущие наружу. Чисто убранная площадка, диаметром метров в сорок, примыкала к входу в храм неведомого божества. Ее вплотную обступил тропический лес. По пальмам и ветвям эвкалиптов с дикими криками носились обезьяны. В отдалении возвышались кипарисы. Солнце, стоящее в зените, палило нещадно.
– Не понял, – произнес вышедший вперед Чубенко. – Мы где?
– В тропиках, полагаю, – спокойным голосом ответил Рыбников.
– За грехи наши, – возвестил отец Никифор. – Говорил я, не допускайте языческих обрядов. В ад сие бесовство только и приведет.
– В ад, не в ад, а вот вернуться домой я был бы не против, – проворчал Васильев.
Глава четвертая,
о неопределенности
Стоя в дверном проеме, Васильев окинул взглядом площадку перед храмом. Четыре группы молодых людей, разбившись строго по школам, сидели поодаль друг от друга и переговаривались. Было видно, что все растеряны и обескуражены. Отдельно от всех, обхватив голову руками, сидел парнишка, прочитавший заклинание, которое, очевидно, и было причиной столь странного перемещения.
С того момента, как они попали сюда, прошло уже часа два. За это время были перепробованы все доступные способы быстрого возвращения. В начале, когда после короткого спора большинство присутствующих согласились, что они попали в это неведомое место с помощью магии, отец Никифор объявил, что только молитва Господня сможет вернуть их назад. Он быстренько провел молебен на площадке перед «языческим капищем». На службе истово молились и крестились рукопашники, один ушуист, Чубенко и сам Васильев. Остальные стояли в стороне. Когда стало ясно, что молитва не помогла, Никифор предал анафеме главного жреца Перуна Алексеева и парнишку, читавшего заклинание, но и это не принесло результата. Храм никуда не исчез, и родной зимний стадион обратно не появился. Впрочем, хотя глава рукопашников Щекин напомнил, что «анафема» – это отлучение от церкви, а отлучать тех, кто к церкви не принадлежит, как бы и смысла нет, оба «проклятых язычника» выглядели очень расстроенными.
Отец Никифор прочитал еще несколько молитв, с прежним успехом. Тогда, очевидно, разочаровавшись в христианских методах, Васильев попросил всех вернуться в храм и построиться так, как они стояли при телепортации, а парнишку-ведуна повторить заклинание. Люди подчинились, кто-то нехотя, кто-то радостно и с надеждой. Даже отец Никифор, заявив протест против участия в языческом шабаше, встал на свое место. Незадачливый ведун срывающимся голосом прочитал заклинание, но ничего не произошло.
После первой неудачной попытки Васильев, на всякий случай, попросил отца Никифора не креститься и не плевать через плечо во время обряда, поскольку это может ослабить действие чар. Нехотя священник согласился, однако и второе, и третье чтение заклинания не дало никакого результата.
Тогда вперед вышел главный жрец Перуна и исполнил несколько обрядов, весьма загадочных, но не только не вернувших невольных странников домой, но и никак не поменявших окружающий пейзаж.
Разочаровавшись теперь уже и в потугах язычников, Васильев вежливо осведомился, не владеет ли глава школы ушу Жихарев какими-нибудь тайными даосскими обрядами, которые могут помочь в данной ситуации, но получил отрицательный ответ. Посмотрев в глаза Рыбникову, спонсор, по-видимому, сразу понял, что японские ками и тэнгу тоже вряд ли смогут помочь, и дал команду расходиться.
Все вышли из храма, в котором было всё же достаточно прохладно, а сам Васильев с отцом Никифором, Чубенко и всеми четырьмя главами представленных на фестивале школ расположился на его ступенях.
– Ну что скажете, братцы, – начал он, – где мы хоть?
– Где-то на юге, – потянул воздух носом глава «китайцев» Жихарев. – Влажно. Тропики. Это может быть Америка, Африка, Индия, Индокитай, какой-нибудь остров в Тихом океане. Что за божок в храме, я понятия не имею. Но больше похоже на что-то азиатское. Думаю, все же Индокитай.
Отец Никифор истово перекрестился.
– Очень точный адрес, – проворчал Чубенко.
– Надеюсь, что мы хоть в нашем мире, – протянул главный жрец Перуна Алексеев.
– Доигрались вы со своим язычеством, – злобно бросил ему Щекин.
– Стоп, братцы, – скомандовал Васильев. – Ссориться будете, когда домой вернемся. Давайте решать, что делать дальше.
– Ясно что, выбираться отсюда, – буркнул Щекин. – Вон дорожка в джунглях. Идти надо.
– И сразу в российское посольство, – добавил Чубенко.
– Интересно, что мы скажем в посольстве? – поинтересовался Алексеев.
– Давайте сначала выйдем отсюда, – поежился чиновник.
– А куда придем? – поинтересовался Жихарев. – Если места дикие, здесь могут жить очень негостеприимные племена. Могут и напасть, если мы на их территорию зайдем.
– А ты уверен, что мы сейчас не на чьей-нибудь территории? – поинтересовался у него Рыбников. – Храм-то чисто убран, площадка перед входом не заросла. За ним ухаживают.
– Значит, рядом есть люди, и мы можем их найти и сориентироваться, – повеселел Васильев. – Ну что, идем?
– Давайте для начала обсудим, как с ними будем разговаривать, – предложил «китаец» Жихарев.
И тут лес огласился дикими криками.
Глава пятая,
о первой схватке и первых жертвах
Антон сидел в кругу ребят из своего клуба. Беседовали, естественно, о том, куда они попали и как это случилось. Шок первых минут прошел, а после комедии с ритуалами, устроенной спонсором, чувство реальности окончательно вернулось ко всем присутствующим. Если, конечно, человек, непонятным образом в мгновение ока перенесшийся из России в неведомый храм в тропиках, может говорить о чувстве реальности.
Сами не зная о том, ребята полностью повторили рассуждения «командиров» и быстро пришли к выводу, что попали они либо в южную Индию, либо в Малайзию, и лучшее, что можно придумать, это идти по тропинке, виднеющейся в лесу. Сейчас Таня сидела, обхватив колени руками, и молчала, а парни активно обсуждали, что могло явиться причиной их столь внезапного переноса в пространстве.
– Доигрались эти язычники, – ворчал Пак. – Где только такое заклинание нашли?
– Да он же сказал, у какой-то бабки, – ответил Антон.
1 2 3 4 5 6 7 8