Как? Как? Не приходится удивляться, что загадка мистера Хантера тревожила его куда меньше, нежели загадка опустевшего шкафа. Как? Как? Как?
Часы на лестничной площадке отбивали час за часом - Иосия слышал каждый удар. И все это время портрет человека с хитрым, угрюмым лицом наблюдал за ним от каминной полки - и, держу пари, улыбался.
Глава VIII
Кто изменился, а кто и нет
Буран стих, тучи разошлись, небеса прояснились, температура резко упала. Мелководные плесы реки Солт промерзли едва ли не до дна. Вскоре, как и предсказывал хозяин "Трех шляп", олдермены города объявили зимнюю ярмарку. На толстом слое льда выстроились целые улицы палаток и ларьков, прилавков и лавочек, где торговали всевозможным товаром, поджаривали на вертеле птицу, угощались пуншем, разыгрывались кукольные спектакли, комические фарсы и тому подобные представления. Между ярмаркой и цепным мостом катались на салазках, и тут же целые толпы фигуристов описывали круги и выделывали сложные восьмерки. А на берегу реки вовсю шло состязание еще более азартное: гонки экипажей. Подобные забавы, конечно же, собирали огромное количество горожан; все они, невзирая на стужу, были рады выбраться из домов, доверху заваленных снегом.
Был у людей и еще один повод для ликования - более весомый: ведь с тех пор как буран утих, призраки, досаждающие старинному городу, тоже исчезли. Вот уже несколько дней не приходило известий ни о каких новых ужасах, никто ничего больше не видел и не слышал, на улицах не отплясывали мертвые матросы и крылатые демоны не порхали вокруг шпилей приходских церквей. Проповедники торжественно сообщали с кафедр о том, что свежее, холодное дыхание зимы очистило воздух от всего недоброго. Мороз и впрямь ударил прежестокий; возможно, в такую стужу призраки тоже замерзли. Все, кроме черного корабля с пробоиной в борту, что по-прежнему стоял на невидимом якоре в солтхедской гавани.
В один из таких прекрасных дней, ближе к вечеру, когда оранжевый шар солнца висел у самого горизонта между небом и морем, по цепному мосту проскакал всадник верхом на костлявом взлохмаченном гунтере с белым чулком на одной ноге. Ехал он, с интересом поглядывая вниз, туда, где на льду полным ходом шло веселое гулянье. То был приземистый джентльмен в черном дорожном платье; голову его закрывала мягкая черная шляпа, а лицо чудовищная черная борода, смахивающая на непомерно разросшийся куст. В узком проеме между полями шляпы и завитками бороды глаз почти не было видно - этот удобный промежуток заполняли очки.
Всадник неспешно проехал через город, стараясь избегать центральных магистралей и держась боковых, менее людных улочек, и наконец добрался до некоего трактира на вершине холма, глядящего на гавань. То было древнее строение из закаленного красного кирпича со вставками из векового дуба, со створными окнами и разверстыми фронтонами, доверху оплетенное плющом. Спрыгнув с коня, невысокий жилистый джентльмен дал распоряжения конюху насчет своего скакуна - очень сдержанно, в нескольких словах, в пространные беседы не вступая. При этом он плотно кутался в пальто, а шляпу загодя надвинул на самый лоб. Пышная борода почти полностью скрывала лицо: наружу торчали только очки - как теперь выяснилось, с дымчатыми стеклами.
Засунув руки в карманы, джентльмен опасливо оглядел двор, направился к боковой двери и нырнул в "Клювастую утку": трактир, конечно же, назывался именно так. Гость присел за крепко сбитый столик у окна, рядом с камином, где чадил торф, держась по возможности спокойно и непринужденно. Однако при взгляде на джентльмена в черном отчего-то начинало казаться, что, умей он сливаться с меблировкой, именно так бы он и поступил, дабы не привлекать к себе лишнего внимания.
Спустя какое-то время к нему присоединился джентльмен среднего роста с грубыми чертами лица, темными сальными волосами и седоватой, коротко подстриженной бородкой. В глазах его поблескивала сталь, а челюсть казалась изваянной из камня. Не обменявшись с джентльменом в черном ни словом, он уселся неподалеку в удобное кресло с подголовником. Сторонний наблюдатель, возможно, заметил бы, что взгляд его то и дело обращается к соседу и что он незаметным кивком или покашливанием то и дело дает понять джентльмену в черном, что его видят и о нем помнят.
Согревшись в тепле, джентльмен в черном расстегнул тяжелое пальто и снял перчатки. Сняв шляпу, он аккуратно положил ее на стол перед собой. От огромной бороды, по чести говоря, тоже не помешало бы избавиться, ибо в свете очага стало видно, что неохватный ворох завитков - всего лишь бутафория, подделка настолько вопиюще неубедительная, что обладатель ее смахивает на жалкого актеришку из еще более жалкой пьесы. Черные одежды, темные стекла очков, длинный, узкий нос, красно-кирпичные щеки, проглядывающие тут и там сквозь накладной "куст", - все свидетельствовало о том, что джентльмен за столиком - не кто иной, как Самсон Хикс. Сам мистер Хикс, впрочем, об этом не подозревал, будучи свято уверен: борода скрывает его черты, и никто в целом мире не догадается, кто он такой.
Чугунный Билли - седоватый ветеран в кресле - откашлялся и пробормотал себе под нос что-то насчет погоды и тупости трактирщика, который до сих пор так и не показался. В ответ мистер Хикс чуть заметно кивнул, сообщая сподвижнику, что тот услышан и понят.
Вскоре к ним присоединился и третий джентльмен. Вновь прибывший был долговяз и тощ, с сонным взглядом, пышными седыми бакенбардами и довольно покуривал глиняную трубочку. Непринужденным взмахом руки он приветствовал остальных и устроился в соседнем кресле у огня. Билли осведомился насчет погоды за окном, мистер Лью Пилчер (ибо это, конечно же, был он) тихонько воскликнул:
- Экая холодрыга!
После чего между тремя джентльменами состоялся следующий разговор на пониженных тонах.
- Как жизнь? - спросил мистер Хикс вполне любезно, однако ощущалась в его голосе некая натянутость, как если бы ответа он ждал с повышенным интересом. - Новости есть? Какого плана? Вы, часом, не слышали, что там происходит... ну, в родной конторе... и каково положение определенного лица?
- Не то чтобы очень хорошо, - отвечал Билли.
- Нет-нет-нет, - подхватил мистер Пилчер, качая головой и сочувственно прищелкивая языком. - Плохи его дела.
Поскольку прозвучало это все не слишком оптимистично, мистер Хикс запросил подробностей.
- Мировой судья выдал ордер на арест, Самсон. Если люди шерифа дознаются, что ты в городе, сидеть тебе дни и ночи под замком. В тюрягу загремишь! Это все скряга расстарался, сам понимаешь: дескать, кража скота, и все такое прочее. Гнусный скопидом! Так что ты смотри, по сторонам-то поглядывай! Треклятые шерифовы прихвостни тебя уж вовсю высматривают: так глазами и зыркают! - сообщил Билли, прижмуривая один из собственных стальных "окуляров".
- Ордер на арест! Ну, не чушь ли? Экая смехотворщина! - воскликнул мистер Пилчер, снова прищелкивая языком, как если бы в жизни не слышал ничего абсурднее.
Мистер Хикс воспринял новость более или менее хладнокровно. Для виду он твердил себе, что ему все равно, ведь он ждал чего-то подобного, загодя принял меры и в "маскировке" своей уверен... однако за дымчатыми стеклами проглядывала тревога, некое дурное предчувствие, из тех, что нельзя ни толком определить, ни отринуть. И невзирая на все его усилия, при одной только мысли о скряге в голове у него воцарялся хаос.
- А вы-то как?
Оба его коллеги энергично затрясли головами, давая понять, что уж на их-то счет никаких ордеров на арест не выписывали и вряд ли выпишут.
- Да, тут без долговязого гнусного прохвоста не обошлось, откликнулся Самсон. - Думает, весь мир принадлежит ему, плюс еще половинка! Этот и луну бы заодно прихватил, кабы только дотянулся. Он и жирный прохвост, тот, что под скрягову дудку пляшет, - здорово они спелись. Деловые люди, тоже мне! Такие уж мы гордые, такие могущественные, а для старины Хикса и словечка доброго не найдется! Так я скажу вам - и оченно это уместно прозвучит! - в тюрягу их обоих!
- В тюрягу, - протянул мистер Пилчер, невозмутимо взмахивая трубочкой.
- Ого-го! Тюряга для них слишком хороша, - возразил, мрачно сверкнув очами, Билли. - Таких загребущих мерзавцев днем с огнем не сыщешь. Эти мне Таски, и эти мне треклятые судейские - паразиты! - эти мне Баджеры и Винчи!
- Вздернуть бы их, то-то было бы славно, - мечтательно предложил мистер Пилчер. - Давненько я не видывал удавленничков. Хикс, ты как насчет повешения-то - чтоб оба в петле покачались, а?
- Для таких и виселица слишком хороша, - гнул свое Билли.
- Джентльмены, джентльмены, - вмешался Самсон. - Когда-то, вынужден признать, старина Хикс думал так же, как и вы - представлял себе палача с петлей и улыбался. Виселица - веревка - молитва - прыжок - последний танец - труп - добро пожаловать в анатомичку. Да-да!.. Но, держу пари, вы, джентльмены, помните старую пословицу: дохлой мыши холод - не холод. Ну, препарируют их... а им-то что, после того как в петле поболтались? Они ж ничего не почувствуют! Нет, никаких виселиц, в тюрягу их, и только. На мой просвещенный взгляд, джентльмены, тут-то их и доконает клаустрофобия. Да-да! Есть такой медицинский термин: я уж вижу, что вы в затылках чешете. Тюряга - надежная камера, стало быть - куда лучше, чем петля: так они куда дольше протянут! То-то будет у них время поразмыслить! Так что, как видите, я свое мнение пересмотрел. Вы только вообразите себе, джентльмены: долговязый гнусный прохвост и жирный мерзавец брошены в одно и то же холодное темное подземелье, и заняться-то нечем, остается лишь размышлять о собственном бедственном положении; причем оба знают, что помилование им и не светит. Конца-краю мучениям не предвидится - завершатся они только вместе с жизнью. Вообразите себе такое, джентльмены! Ну, разве не мило?
- Нисколько не мило, - отрезал Билли, качнув головой. - Я говорю: вздернуть прохвостов!
- Ага, - поддержал его мистер Пилчер. - Петля, она как-то приятственнее.
- За борт обоих!
- По таким пеньковая веревка уж давно плачет.
- Это ты верно сказал, Лью Пилчер, хотя острие моей сабли повернее будет.
- Факт; а что до жирдяя, так можно подумать, его уж наполовину вздернули.
- Видишь ли, Самсон, самое отрадное в твоем плане - та его часть, которую ты пока что не объяснил, - проговорил Билли. - А именно - как бы заманить наших прохвостов в тюрягу?
Мистер Хикс уже собирался ответить, как вдруг на плечо его легла рука. Бедняга едва ли не подскочил в воздух: в воображении его тут же закружились образы мировых судей и шерифов. Он стремительно развернулся, едва не уронив бороду, и взгляду его явился коротышка, словно бы весь состоящий из одних багровых щек и веселых синих глаз. Губы его расплылись в ухмылке, а почти облысевшую голову венчала широкая синяя шляпа в матросском стиле.
- Ого-го! Баскет, нельзя ж так пугать беднягу Самсона! - проворчал Билли свирепо, однако умеряя голос, чтобы не привлечь внимания посторонних.
- Экая сумасбродность! - фыркнул мистер Пилчер.
Безобидный мистер Крабшо обиженно нахмурился. Что до мистера Хикса, едва он, к вящему своему облегчению, обнаружил, что перед ним всего лишь Баскет, а вовсе не шерифовы люди, радость его при виде друга многократно умножилась. Сперва обменявшись с ним рукопожатием, Хикс пригласил коротышку присесть за крепко сбитый стол. И беседа друзей вновь потекла своим чередом, а дым от торфяного огня ненавязчиво щекотал им ноздри.
По ходу разговора Баскет не сводил глаз с Хиксовой фальшивой бороды. Пока Самсон говорил, пышный "куст" оставался неподвижен, поскольку крепился на физиономии лишь в нескольких местах за ушами и грозил в любой момент отвалиться. Не раз и не два Баскет с трудом сдерживался, чтобы не расхохотаться: "маскировка" казалась ему столь прозрачной и неубедительной - как, впрочем, и Билли с мистером Пилчером, - что тот едва владел собой при виде подобной "бестолковщины". Ну, можно ли не опознать Самсона Хикса по черной одежде, дымчатым стеклам очков и этой злополучной бороде? Остальные двое джентльменов до сих пор от комментариев воздерживались. В конце концов слово взял Билли - самая волевая натура среди присутствующих.
- Самсон, - начал он.
- Да.
- А скажи-ка, чего ради ты нацепил эту фиглярскую бороду?
- Ты о чем?
- В чем состоит твоя цель? Что тобою движет?
- Что мною движет? Разве не очевидно?
Билли многозначительно оглянулся на Лью Пилчера, а тот покачал головой, сочувствуя горестной участи Самсона.
- Да уж, очевидно. Слишком очевидно! - воскликнул мистер Пилчер.
- Ага, - поддержал Баскет.
- Видишь ли, Самсон, она... в общем, не очень-то тебя красит, продолжал Билли, рассеянно массируя подбородок, усы над которым держались куда более надежно. - Если ты понимаешь, о чем я.
Дымчатые стекла очков сверкнули на каждого из собеседников по очереди. До сих пор мистеру Хиксу и в голову не приходило, что в его безупречной маскировке может обнаружиться изъян. При мысли о том, что он где-то промахнулся, что распознать подделку ничего не стоит, он задрожал всем телом.
- Что вы такое несете? - Хикс встревоженно оглядел зал, но, похоже, до сих пор никто на него и внимания не обратил. Подавшись вперед, он доверительно зашептал: - Она не перекосилась, нет?
Невзирая на серьезность ситуации, сотоварищи мистера Хикса так и покатились со смеху.
- Покосилась, надо же! - восклицал Билли.
- Он хочет знать, не съехала ли его кучерявая бородушка на сторону! заливался мистер Пилчер, хлопая себя по бедру. - Экая смехотворщина!
- Ага! - внес свою лепту Баскет.
Однако смех их тут же умолк, едва мимо столика, по пути во двор, прошли двое джентльменов с каменными лицами, одетые по-городскому. На шерифовых людей они не походили, тем не менее суровая сдержанность незнакомцев произвела свой эффект на мистера Хикса и его друзей.
- Самсон, - заговорил Билли, - если ты намерен и впредь носить эту штуковину, и при этом никак иначе внешность не изменишь, тебе придется пересмотреть свои планы на предмет "Утки".
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27