Форд остановился и уставился во тьму подворотни.
– Что втолковываешь? – переспросил он.
Девушка рассмеялась и вышла на свет. Она была высокого роста. В каждом ее движении сквозила некая гордая застенчивость – если у вас есть жизненный опыт, вы согласитесь, что это невероятно полезная черта характера.
– Это мой коронный номер, – пояснила девушка. – Я магистр социоэкономики и умею очень убедительно говорить. Людям это нравится. Особенно в нашем городе.
– Муснараа, – промолвил Форд Префект. То было словечко из языка Бетельгейзе, которое он всегда произносил, когда знал, что надо что-то сказать, но не мог придумать что.
Сел на ступеньку. Достал из сумки бутылку «Крепкого духа Джанкс» и полотенце. Открыл бутылку и вытер горлышко краем полотенца, чем достиг цели, обратной желаемой, а именно: «Крепкий дух Джанкс» мгновенно убил миллионы микробов, которые мало-помалу строили причудливую, высокообразованную цивилизацию на самых пахучих участках полотенца.
– Хочешь попробовать? – отхлебнув большой глоток, спросил Форд девушку.
Та, пожав плечами, взяла бутылку.
Они немного посидели, блаженно вслушиваясь в доносящееся из соседнего дома завывание охранной сигнализации.
– Тут как раз одна контора задолжала мне кучу денег, – сказал Форд. – Так что если со мной расплатятся, можно будет как-нибудь тебя навестить?
– Конечно, ищи меня здесь, – ответила девушка. – А «куча» – это сколько?
– Зарплата за пятнадцать лет.
– За что?
– За то, что я написал два слова.
– Ух ты! – сказала девушка. – И на которое из этих слов ты ухлопал столько времени?
– На первое. Когда оно появилось, второе пришло само как-то вечерком. После довольно вкусного обеда.
Из окна верхнего этажа, что находилось прямо над их головами, вылетела огромная ударная установка, пронеслась с диким воем и звоном сквозь смог и грянулась о тротуар прямо под носом у Форда и девушки. Только обломки во все стороны полетели.
Вскоре стало ясно, что сигнализация в соседнем доме сработала благодаря уловке какого-то полицейского клана, который решил устроить засаду другому клану. Машины с ревущими сиренами неслись к кварталу с разных сторон – только для того, чтобы попасть под огонь вертолетов, которые то и дело заходили в пике, со свистом рассекая воздух между высокими, как горные массивы, небоскребами.
– По правде говоря, – заорал Форд, стараясь перекричать гул, – дело было не совсем так. Я написал ужас сколько, но меня отредактировали.
Он снова вытащил из саквояжа свой экземпляр «Путеводителя».
– А потом и всю планету уничтожили, – возопил он. – Стоило трудиться, как же? Но деньги я с них все равно стребую.
– Так это и есть твоя контора? – прокричала девушка.
– Ага.
– Ловко устроился.
– Хочешь почитать, что я написал? – заорал Форд. – Пока не стерли? Сегодня вечером в сеть вывесят обновленный вариант. «С исправлениями и дополнениями». Наверняка кто-нибудь докопался, что планета, на которой я провел пятнадцать лет, уже уничтожена. Пока все ревизии этого не заметили, но должны же они когда-нибудь обратить внимание.
– Разговаривать невозможно, да?
– Что?
Она пожала плечами и указала пальцем вверх.
Над ними завис вертолет, который, видимо, решил вмешаться в свару между музыкантами репетирующей наверху команды. Из окон валил дым. Звукооператор свисал со стены дома, цепляясь кончиками пальцев за карниз, а свихнувшийся гитарист бил его по рукам своей пылающей гитарой. Из вертолета стреляли по ним обоим.
– Может, отойдем куда-нибудь?
Форд и девушка побрели по улице в поисках менее шумного места. И столкнулись с бродячей театральной труппой; актеры попытались разыграть перед ними короткую пьесу о проблемах центра города, но потом бросили эту затею и исчезли в ресторанчике, который недавно почтило своим присутствием вьючное животное.
Все это время Форд тыкал пальцем в клавиатуру «Путеводителя», чтобы получить доступ к сети. Они с девушкой скользнули в переулок, Форд примостился на мусорном ящике, и тут по экрану «Путеводителя» потек целый водопад информации.
Форд нашел свою статью.
«Земля. В основном безвредна».
Но в тот же миг по всему экрану запрыгало сообщение для абонентов сети.
– Вот, начинается, – произнес Форд.
«Пожалуйста, подождите, – гласил текст. – Субэфирная компьютерная сеть проводит ревизию и обновление информации. Эта статья перерабатывается. Данные поступят через десять секунд».
По улице медленно проехал лимузин стального цвета.
– Эй, послушай, – сказала девушка, – если тебе заплатят, заходи. Я на работе. Люди во мне нуждаются. Так что я пойду.
Форд огорошенно попытался ее переубедить, но девушка не пожелала слушать его импровизированную речь в защиту досуга и удалилась. Форду ничего не оставалось, как сидеть в унылом одиночестве на мусорном ящике и ждать, пока труд, на который он ухлопал не самый краткий период своей жизни, бесследно канет в пучинах субэфирной помойки.
Кутерьма на улице немного поутихла. Полицейские перенесли свои баталии в другие районы города, несколько уцелевших музыкантов злосчастной команды договорились признать друг за другом право на собственный взгляд на искусство и отныне работать поодиночке, бродячие актеры вышли из итальянского ресторана, ведя за собой вьючное животное и говоря ему, что они возьмут его с собой в один хороший бар, где его сумеют уважить, а чуть подальше у тротуар а стоял безмолвный лимузин стального цвета.
Девушка поспешила к нему.

Поодаль, в темном переулке, сидел Форд Префект. Мерцающий зеленый свет заливал его лицо. Глаза Форда медленно, но непреклонно вылезали из своих орбит.
Он ожидал увидеть, что статья о Земле стерта, выкинута из книги, но вместо этого по экрану заструился непрерывный поток информации: текст, картинки, диаграммы, цифры, задушевные дифирамбы прибою на побережье Австралии и йогурту на островах Греции, список ресторанов, которых следует избегать в Лос-Анджелесе, список валютных операций, которых следует избегать в Стамбуле, список метеорологических явлений, которые лучше не испытывать на себе в Лондоне. И список баров, которые, наоборот, посетить стоит, – всех приличных баров на всей планете. И так страница за страницей. Было восстановлено все, каждая написанная им строчка.
Все больше хмурясь от недоумения. Форд читал текст от начала к концу и от конца к началу, вдоль и поперек, задерживаясь то на одной, то на другой главке.
«Советы инопланетным гостям города Нью-Йорка:
Приземляйтесь, где угодно, хоть в Центральном парке. Никому и дела не будет. Честно говоря, никто даже не заметит.
Средства к существованию: немедленно устройтесь на работу шофером такси.
Работа шофера такси заключается в том, чтобы возить людей, куда им захочется, в больших желтых машинах, которые называются «такси». Не беспокойтесь, если вы не умеете водить машину и не знаете языка, не имеете понятия о географии и даже элементарной физике данного сектора Галактики, а из головы у вас торчат ветвистые зеленые антенны. Поверьте мне, стать шофером такси – лучший способ остаться незамеченным.
Если ваше тело действительно выглядит очень-очень необычно, попробуйте показывать его людям на улицах за деньги.
Земноводным со всех планет, расположенных в системах Вздут, Врюд и Тошнтия, особенно понравится Ист-Ривер, которая, как говорят, по количеству замечательных жизнетворных питательных веществ превосходит самую лучшую, самую ядовитую лабораторную слизь.
Развлечения. Это самое подходящее для них место. Большей интенсивности веселья достичь физически невозможно – разве что вставить в мозг постоянный стимулятор центра удовольствия».
Форд щелкнул клавишей, на которой теперь было начертано ультрасовременное «Режим пост. готовности», – той самой, на которой раньше было написано старомодное «Наготове», а когда-то, в далекой древности, – умопомрачительно допотопное «Откл.».
Господи, неужели планета, которую при нем уничтожили, стерли в порошок
– он видел это сам, вот этими глазами, которые чуть не ослепли от адского взрыва, разодравшего свет и воздух… Он почувствовал собственными ногами, как земля вздыбилась, взревела и, точно молот, заколотила по его пяткам, как она дергалась и стонала в железных лапах энергетического цунами, что гнали к ней гнусно-желтые вогонские корабли. А потом наконец через пять секунд после того как Форд решил, что последний миг уже наступил, к горлу подступила долгожданная тошнота, и голова слегка закружилась от эффекта дематериализации: это нуль-транспортирующий луч вывел их с Артуром Дентом в эфир, точно радиотрансляцию футбольного матча.
Он не мог ошибиться. Такого не бывает. Землю уничтожили окончательно и бесповоротно. Окончательно, бесповоротно и с потрохами. Вскипятили и вылили в космос.
И все же (Форд снова включил «Путеводитель») вот его собственный текст о том, что нужно предпринять, чтобы хорошо провести время в Борнмуте, графство Дорсет, Англия; отрывок, которым он всегда гордился, считая его одним из самых причудливых детищ своего беспутного воображения. Он вновь перечитал отрывок, мотая головой от изумления.
И вдруг Форда осенило. Дело было всего лишь в том, что на свете начало твориться что-то необыкновенное. Чудеса какие-нибудь. Насчет чудес у Форда был специальный пункт в кодексе чести – раз уж они происходят, то пусть происходят с ним самим.
Форд убрал «Путеводитель» в саквояж и почти бегом покинул переулок.
Снова взяв курс на север, он миновал припаркованный у тротуара лимузин стального цвета и услышал доносящийся из ближайшей к нему подворотни нежный голосок: «Это нормально, милый, это совершенно нормально. Просто надо научиться смотреть на вещи со светлой стороны. Задумайся о глобальной структуре экономики…»
Форд ухмыльнулся, обогнул соседний квартал, пожираемый огнем, обнаружил стоящий без присмотра полицейский вертолет, вскочил в кабину, пристегнулся ремнями, плюнул через левое плечо и неуклюже, зато шумно взмыл в воздух.
Качаясь, как пьяный, вертолет набрал высоту и, вырвавшись на свободу из небоскребных ущелий, пронесся сквозь черно-красную пелену дыма, которая постоянно висела над городом.
Десять минут спустя, включив на полную мощность все сирены и паля наугад по облакам из скорострельной пушки. Форд Префект с бешеной скоростью спикировал к платформам и посадочным огням местного космопорта; и вот вертолет кое-как опустился на гудрон, точно гигантский, громко ревущий с перепугу комар.
Поскольку Форд разбил вертолет не так чтоб вдребезги, ему удалось обменять его на билет первого класса на ближайший межзвездный рейс. Вскоре он уже восседал в громадном, шикарном, пышном, ласкающем тело кресле.
«Вот будет развлекуха», – думал Форд, в то время как корабль бесшумно несся в сумасшедшем темпе через глубокий космос, а обслуга назойливо хлопотала вокруг пассажиров.
– Пожалуйста, – отвечал Форд фланирующим по салону бортпроводницам, что бы ему ни предлагали.
Улыбнувшись какой-то странной, маниакально-широкой улыбкой, он вновь просмотрел загадочно воскресшую статью о планете Земля. На Земле у него осталось важное дело, которым теперь самое время заняться; он был жутко доволен, что жизнь неожиданно подкинула ему цель, к которой стоит стремиться.
Внезапно Форд с любопытством задумался, где нынче шатается Артур Дент и знает ли он про Землю.

Артур Дент вовсе даже не шатался, а сидел на расстоянии тысячи четырехсот тридцати семи световых лет от Форда. Сидел он в машине марки «сааб». Как на иголках.
У него за спиной, на заднем сиденье, сидела девушка. Это из-за нее он стукнулся головой о дверцу, когда залезал в машину. Почему, он не знал: то ли потому, что она была первым существом женского пола его собственного биологического вида, которое он встретил за многие годы, то ли по какой-то иной причине… Факт тот, что его охватило какое-то, какое-то… «Не дури», – говорил он себе. «Успокойся», – говорил он себе. «Ты еще не очухался, – продолжал он самым твердым внутренним голосом, на какой только был способен. – Ты только что проехал автостопом через всю Галактику – больше ста тысяч световых лет как-никак. Жутко устал, немного очумел, и нервы у тебя висят на ниточке. Расслабься, не паникуй, дыши глубже».
Артур заерзал на сиденье, вывернув шею. И спросил, уже не в первый раз:
– Вы уверены, что с ней все в порядке?
Кроме того, что она была умопомрачительно красива, Артур мало что мог различить в темноте – он не мог определить, ни какого она роста, ни сколько ей лет, ни цвет ее волос. Задать ей вопрос он тоже не мог, так как она, увы, спала.
– Она просто под кайфом, – пожав плечами и продолжая смотреть на дорогу, сказал ее брат.
– И так должно быть? – в тревоге спросил Артур.
– Я ничего против не имею, – ответил брат красавицы.
– А-а, – протянул Артур. И, секунду подумав, прибавил: – Э-э.
Разговор что-то совсем не клеился.
Когда миновал шквал вступительных приветствий, Артур и Рассел (брата удивительной девушки звали Рассел; Артуру всегда казалось, что это имя носят только плотные мужчины со светлыми усами, которые сушат свою шевелюру под феном, по малейшему поводу облачаются в бархатные смокинги и манишки с оборочками и не соглашаются прекратить разглагольствования о бильярде даже под дулом пистолета), так вот, Артур и Рассел быстро обнаружили, что совершенно друг другу не нравятся.
Рассел был плотный мужчина. Со светлыми усами. И прекрасной, высушенной феном шевелюрой. Справедливости ради следует отметить – хотя Артур не видел надобности в такой справедливости, разве что в целях упражнения ума,
– что у самого Артура вид был отвратительный. Человек не может пересечь сотню тысяч световых лет, большей частью в багажных отделениях, и ни капельки не обтрепаться – Артур обтрепался изрядно.
– Она не наркоманка, – вдруг сказал Рассел таким тоном, будто намекал, что наркоман кто-то другой из здесь присутствующих. – Она под воздействием успокоительного.

Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":


1 2 3 4