– Так надрались? – предположил Волан, падкий до всего необычного.
– Трезвые, как нарзан. Они потом надрызгались, после оваций. Кубик охраннику даже в ухо заехал... Начиналось все, как в сказке. «Волга» Кубика въехала по нахалке в пешеходную зону, встала перед «Шанхаем». Он вышел, весь из себя гордый горец, даже на цыпочки приподнялся.
– Точно! – подтвердил Волан. – Они оба сегодня сияли, как сковородки от «Тефаль».
Кира встала, потянулась, вышла на середину комнаты.
Она была талантливой рассказчицей, а сегодня ей особенно хотелось повеселить народ.
– И, вот, наш настоящий мужчина глянул в зеркальце заднего вида, послюнявил жидкий чубчик и шагнул было в кабачок, чтоб покушать балычок. Но внезапно его так перекосило, что я даже за него испугалась. Как бы инфаркт не случился... Он у обочины увидел чьи-то сильно знакомые машины.
– Какие? – спросил Клякса, пряча невольную улыбку сухих жестких губ.
– Темно-синий "е-пятьдесят пять-тэ а-эм-гэ фюр-матик <Е55Т AMG 4-matic – полноприводный тюнинговый универсал «мерседес».> ", стоимостью, как я прикидываю, в соточку тыщ «зеленых», и пару машин попроще. Но ненамного. Тыщ на двадцать-тридцать... Номера в записной книжке. – служебной скороговоркой выпалила Кира и продолжила сказание. – Оттуда вышли родные питерские братаны, лбов восемь, и самый здоровый весьма недружелюбно выдал – «Салют, козел горный. Ты чё такой мрачный? Не рад мне, что ли?».
– Стоматолог?! – оживились разведчики, читавшие сводки группы Брунса.
– Он самый, судя по портрету и по номеру тачки... Кубик изобразил бешеный кавказский темперамент, попытался повозмущаться, но охрана хозяина отчего-то не поддержала. Тогда Стоматолог велел одному братку нацарапать на капоте «Волги» большими буквами слово «козел». Тот достал финку и принялся скрипеть – звук был премерзкий! Так вот, чтобы заглушить скрип, Стоматолог и велел людям Кубика петь гимн России... Вы, говорит, российские граждане, вам не западло... Они слов поначалу не знали, поэтому он говорил строчку вслух и заставлял повторять. У кого не получалось, того братки били в лоб кулаками, а кто фальшивил – того ладошками по ушам. Так они целый куплет выучили. Первый. Дальше Стоматолог сам не помнил... Браток-грамотей на капоте наскреб «козел» через "а". Стоматолог взял перо и поправил. Потом дал Кубику еще три дня сроку, а перед отходом грохнул кулаком – и продавил у «волжанки» крышу. Здоровенная такая вмятина! С человеческую голову...
– А ты где прислонилась, что так хорошо слышала?
– Честно?
– Разумеется...
– Я стояла рядом, на тротуаре, и хлопала в ладоши, как последняя дура-националистка. Только никому не говорите. Мы же вне политики... Когда все кончилось, я пошла к машине и увидела, как местный сыщик тащит Диму, будто паучок муху. Пусть теперь он расскажет, что с ним было.
Лица разведчиков обратились к Арцеулову.

* * *

Опер Багетдинов привел Волана в отдел дознания, разместившийся неподалеку, на улице Красной, в маленьком уютном домике с окрашенным веселенькой розовой краской крылечком.
По правую руку от здания отдела стоял напоминавший сильно увеличенный в размере дачный сортир домик без крылечка с табличкой «Прокурор», по левую – домик побольше с вывеской «Гатчинский народный суд».
Под окнами суда прямо на снегу валялся невменяемый подполковник Шишкобабов в парадной шинели и серых, с начесом и штрипками на пуговицах, кальсонах. Ботинок на начальнике местного ОБЭПа визуально не обнаруживалось. И псины на этот раз с ним не было. Видимо, четвероногий друг отдыхал дома, в тепле...
Напротив, в здании бывшего полицейского управления восемнадцатого века, с пожарной каланчой, помещался местный ОВД. Так что исторические домики Красной улицы дали крышу всем ветвям власти.
Багет, едва закрылась дверь кабинета, перестал быть страшным и превратился в смешного добродушного татарина, каким на самом деле и был. Он, подмигнув, без обиняков предложил Волану поработать у него в осведомителях за жратву и бутылку водки.
– На свои кровные буду кормить! Запретку кину – никто не тронет! Мне свой глаз на рынке нужен! Вот заявлений – десяток уже! Только сегодня три принесли. И ты слышь… это… не трясись давай. Хорош дурку валять. Все и так уже будут думать, что ты мне стучишь. Без моей руки тебе здесь не перезимовать!
Волан, талантливо пугаясь окриков, согласился и опознал на фотографиях половину воровской бригады.
– Хорошо! – обрадовался следователь. – А теперь глянь, не торчал ли кто-нибудь вот из этих… у машины мог стоять, или просто с сумкой. К нему те шнурки должны были часто подбегать.
Тут Арцеулов напрягся добросовестно.
Багет смотрел на него – и вдруг воскликнул:
– Ну я так и знал, что ты мне лепишь горбатого! Вон как задумался – даже трястись перестал! Рожа даже поумнела! Ты не наркоман, случайно? Скажи – помогу с марафетом.
Поспешно вернувшись в образ, Дима трясущимся пальцем ткнул в снимок тетки, у которой морда не вписывалась в рамки.
Багетдинов поскучнел:
– Ты уверен? Посмотри еще раз. М-м… да-а…
Он вскипятил чайник, поставил перед Арцеуловым помятую алюминиевую кружку, сунул четвертину бородинского хлеба и полкруга жирной краковской колбасы.
– Ешь!
И Волан начал жадно уплетать колбасу, хоть терпеть не мог жирной пищи.
Татарин ходил по маленькому кабинету: два шага вперед, два назад. Оглянулся на разведчика грустными вишневыми глазами, протянул руку, точно собирался за ухом его почесать – да одумался:
– Зарежут они меня, как ты думаешь?
Вздохнул, размышляя вслух:
– Ни о чем ты не думаешь. Я таким, как ты, даже иногда завидую. Никаких забот! – он махнул рукой, улыбнулся кисло. – А, может, и не зарежут... Ты знай на всякий случай: баба, которую ты опознал как скупщицу краденого, сеструха одного нашего сержанта. Из желтого домика с каланчой, напротив. Что, впрочем, неудивительно... Трясти ее надо сегодня же, пока она при шмотках. То, что ей шмотки носили, это хорошо… вещи хозяева опознают… Но в этот желтый домик лучше тебе не попадаться.
Он вышел в коридор, велел кому-то собираться, вернулся в комнату уже поспешно. Полез в сейф, достал пистолет и тощую пачку денег.
Протянул Волану полста рублей – на бутылку.
– Ночевать есть где?
– Есть...
– Ну, валяй. Завтра будь на рынке. Мне нужен такой глазастый. Посмотри сюда. Запомни хорошенько. Вот этот тип – это Урюк. Тебе не нужно знать, кто он. Если увидишь его – проследи, где живет, и сразу приходи сюда. Хоть ночью приходи, понял?!
– Понял. Не тупой, – набычился Волан.
– Молодец. – Багетдинов внимательно посмотрел на оперативника ФСБ. – Странный ты какой-то бомж. Не воняешь почти… Ты, небось, из образованных? Найдешь Урюка – помогу с паспортом, лечиться могу устроить, понял?

* * *

Разведчики Кляксы слушали рассказ Арцеулова с прибаутками.
– Двурушник! – шумела молодежь. – Костя, он на халтурку устроился! Навешал лапши, состриг с бедного опера полтинник – и не стыдно? В кассу не сдашь, как сэкономленные оперрасходы?
– Все это интересно, – подвел черту Зимородок, – но к теме не относится. Разбрасываешься, Дима. Не дело это. Теперь тебя еще охранять придется... А вот скажи мне, Кира Алексеевна, – продолжил он, заглядывая в тетрадку, – Кубик из «Шанхая» на чем уехал?
– Пешком шел. – сказала Кира. – Там идти пять минут.
– Верно… А машина его куда делась?
– Машину водитель увел.
– Верно… А куда? На рынок она не вернулась. Она сильно помята была?
– У этого Стоматолога не рука, а кувалда. Почти что дыра в крыше.
– Я думаю, он ее в ремонт погнал, а вот куда – мы с тобой прозевали. А это контакт, между прочим. Завтра я сяду на хвост водителю, а ты побудешь «наседкой» у форточки. Надо узнать в ИАСе, чего хочет Стоматолог от Кубика, и что это за срок такой в три дня… И Урюк какой-то еще на мою голову… Да, вот что – Морзику завтра попытаться попасть в эту команду кладоискателей…
Народ зашумел, ожидая команды расходиться.
В комнате зазвонил телефон. Тыбинь, сидевший рядом, лениво поднял трубку, ответил и посмотрел на капитана:
– Костя, тебя Сан Саныч.
Зимородок выслушал Шубина, заулыбался.
– Внимание! Сан Саныч просит передать – служба собственной безопасности выражает благодарность сегодняшнему наряду за работу. Молодцы, Андрей.
– Все Андрей, да Андрей, – наполовину шутливо проворчал Черемисов. – А как же я?
– Только я не понял, – продолжал Клякса, – почему он говорит, что вас было трое? И где второй стажер… Ролик где?
– Я направил его поработать с Леонардом. – невинно ответил Лехельт, игнорируя первый вопрос.
– Орлы! – хмыкнул Константин. – Пацана под Леонарда, а девчонку с собой?! Кто разрешил брать стажера на боевое задание?!
В голосе Зимородка зазвучали тяжелые командирские нотки. Безопасность разведчиков в «наружке» блюли, как зеницу ока.
Общее гудение голосов в комнате стихло, как перед грозой, и в этой тишине пропищал стажер Пушок:
– Я тихонечко, одним глазком… Даже из машины не выходила…
Общий смех разрядил обстановку. Зимородок покачал головой, вздохнул:
– Орлы… Фотографии лучших сотрудников подобрали?
– Да. – сказал Лехельт, глядя детскими невинными глазами. – Вот.
– Ничего так… – пробурчал Клякса, разглядывая размытые черно-белые снимки. – Мордахи умненькие… нестриженные только. Родственники?
– В каком-то смысле да. – ответил Андрюха, не дрогнув ни единым мускулом.
За спиной Кляксы Черемисов согнулся в три погибели и зажал рот руками.
– Пойдет… Шубин вызывает на центральную базу, вот я заодно и передам. Морзик, что с тобой?
– Чихать хочется… простудился… Я выйду?
– Да, все свободны! Сводку я сегодня сам напишу. Эх, топчемся на месте, как котенок в тесте…
Дональд, Морзик и Пушок друг за другом, толкаясь, вылетели в коридор и покатились со смеху.
– Ой… не могу… – простонал Черемисов, икая и схватившись за живот. – Мордахи умненькие…
– Родственники… в некотором роде! – в полном изнеможении сказала Людмила, сползая спиной по стене.
– Но ведь так же! – констатировал Дональд, вызвав у них новый припадок смеха. – Ну, почти...
В прозрачной пластиковой папке Зимородка между бумагами лежали старые и малоизвестные фотографии молодых Дастина Хоффмана <Дастин Хоффман – американский киноактер.> и Мика Джаггера <Мик Джаггер – лидер рок-группы «Rolling Stones».> .

* * *

– Топчемся на месте, как… неважно кто. – недовольно сказал Шубин молодому оперуполномоченному из службы ЗКСиБТ <ЗКСиБТ – защита конституционного строя и борьба с терроризмом> . – Я не могу распылять людей. У меня штаты не резиновые... Давайте формировать штаб операции и действовать более целенаправленно.
– Александр Александрович, это не я решаю, но, мне кажется, говорить об активной операции преждевременно. – ответил опер. – У нас пока недостаточно информации. Мы в подготовительной фазе. Сбор и анализ данных.
– В подготовительной фазе!.. – передразнил его Шубин. – Сказал бы я вам, где мы! Не надо читать мне параграфы из инструкций по оперативной работе, я их сам писал! Когда вас, молодой человек, еще в проекте не существовало.
– Ну, извините. – спокойно парировал опер и принялся угощаться чаем с печеньем, оглядывая обстановку кабинета заместителя начальника ОПС.
Он был здесь впервые.
Двухэтажный особняк-ампир центральной базы стоял в глубине парка, оборудованного такой же системой охраны, что и база отдела Кляксы. Подъезд и пешеходные дорожки были расчищены от снега.
Было тихо, тепло и уютно...
Маленький хозяин большого кабинета нервничал. «Недостаточно информации» звучало для него упреком его разведчикам, из которых он сам вырос. Кроме того, он видел, что аналитик темнит, и считал это чрезмерным.
– Никто не выпытывает у вас источник, – с расстановкой сказал Шубин. – Но, будьте добры, умейте так подать сведения, чтобы и опоссумы были целы, и индейцы сыты, и индианки могли надеть новые теплые куртки, когда придет время праздновать День совершеннолетия великого Виннету!
Опер из СЗКСиБТ прищелкнул языком, оценив витиеватость изречения маститого «наружника».
Запиликал зуммер телефона. Шубин не глядя ткнул пальцем клавишу.
– Сан Саныч! – зазвучал по громкой голос начальника пятого отдела. – Четверка «грохнула» Крокодила. Попали в аварию на Приморском шоссе. Ребята целы, но машину помяло здорово.
Под рептильной кличкой скрывался неизлечимый деморосс литовского происхождения, промышлявший поначалу нелегальной торговлей оружием и активно сотрудничавший с POT и STT <Литовская специальная служба расследований (Specialiuju tyrimu tarnyba).> .
Получив окорот от державших оружейный рынок славянских бригад и красиво «кинув» своих зарубежных партнеров на сорок тысяч долларов, якобы потраченных на вербовку «источника» в жутко секретном НПО, он заделался банкиром и, по оценкам информационно-аналитической службы УФСБ, являлся ключевым звеном в схеме легализации доходов экзотической уйгурской [12] <[12] Уйгуры – народ, коренное население Восточного Туркестана (ок. 15 млн. чел.).
Живут также в некоторых районах СНГ, Индии, Афганистана, Пакистана.
Говорят на уйгурском языке. Верующие исповедуют ислам, вытеснивший в 14-17 вв. шаманство, манихейство, христианство и буддизм. Антропологически относятся к европеоидной расе с незначительной монголоидной примесью.
Уйгуры – один из древнейших тюркоязычных народов Центральной Азии. Их предки – кочевые племена Восточного Туркестана играли значительную роль в гуннском племенном союзе (3 в. до н. э. – 3-4 вв. н. э. по официальной исторической хронологии, на самом деле – примерно в 14-15 в.н.э.). В письменных источниках уйгуры упоминаются достаточно часто, в том числе в орхонских надписях.
В 15-16 вв. уйгуры входили в состав каганата жужан и затем Тюркского каганата. Процесс этнической консолидации уйгуров завершился в 16 в. после распада Тюркского каганата и образования Уйгурского раннефеодального государства на реке Орхон. Тогда же государство уйгуров было разгромлено енисейскими кыргызами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21