Затылок алконавта вошел в соприкосновение со стеклом, и на стол Чердынцеву посыпались осколки.«Крепленые береты» привстали, не желая упускать ни единой подробности из разворачивающейся у них на глазах душераздирающей сцены.– Скотина! – заорал ошалевший майор, увернувшись от падающего аки лезвие гильотины особенно крупного осколка и напрочь забыв о правилах хорошего тона, в теории свойственных всем без исключения офицерам российской милиции. – Ты что наделал, шпрот недодавленный?!Мартышкин подхватил сползавшего на пол оглушенного бухарика и поставил его вертикально.– Отвечать, когда тебя господин майор спрашивает! – в манере служаки-ротмистра воскликнул стажер.Пьяница замычал нечто невразумительное.– Я не его спрашиваю! – возопил Чердынцев. – А тебя, чудовище!– А что я?! – удивился Мартышкин.Входная дверь распахнулась, и в проеме показался подполковник Николай Александрович Петренко, прибывший в родное управление с совещания у начальника ГУВД, где его опять ставили всем в пример как главу подразделения, укомплектованного самыми толковыми сотрудниками в пределах городской черты, и на карачки за невысокий процент раскрываемости заказных убийств, которых на участке Петренко сроду не совершалось.Петренко вытер подошвы забрызганных грязью ботинок о черный синтетический коврик и окинул печальным взором помещение.Чердынцев, Мартышкин, дежурный сержант в форме восхитительного серого цвета, с автоматом на плече и чуть тронутыми бледно-голубой тушью длинными девичьими ресницами, чье лицо можно было бы смело поместить в музыкальную энциклопедию в качестве иллюстрации к статье «Юность Петра Ильича Чайковского», и три «спецназовца» застыли на месте.Только задержанный продолжал шевелиться, пытаясь оттолкнуть от себя вцепившегося аки клещ стажера.– Что здесь происходит? – тихо поинтересовался подполковник.– Он! – задыхающийся багровый Чердынцев ткнул пальцем в Сысоя. – Он!– Что «он»? – Мухомор в свою очередь тоже начал наливаться краской.– Это всё из-за него…– Вот это? – Петренко вскинул подбородок и показал на разбитое стекло.– Да! – Майор зачем-то отдал честь, приложив дрожащую руку к непокрытой голове.– К утру чтоб было, как раньше, – приказал Мухомор и шаркающей усталой походкой двинулся к лестнице.– Но… – застонал майор.– Никаких «но», – Петренко остановился. – Завтра проверяющий прибудет, к десяти.– Где ж я такое стекло возьму? – На лице Чердынцева проступила растерянность.– Забейте фанерой и покрасьте в прозрачный цвет, – посоветовал Мухомор и, погрузившись в невеселые мысли по поводу прошедшего совещания, стал медленно подниматься по лестнице. * * * – Я же предупреждал: подожди. – Ларин укоризненно смотрел на выпучившего глаза друга. – Что за манера – неизвестную технику проверять методом тыка?Оперативники стояли посреди каморки, недоуменно разглядывая друг друга.Если после внезапной вспышки света и наступившего вслед за тем мрака короткая прическа Дукалиса почти не изменилась, ну разве что стала напоминать ёжика, то Ларин вполне мог бы пробоваться на роль Бивиса – его волосы стояли абсолютно вертикально.– А тебе не кажется, что здесь что-то изменилось. Пол, например? – Анатолий покосился на кафельную плитку, казавшуюся теперь не голубой, а розовой. – И дверь, вроде бы, другого цвета была…– Ты бы еще больше на кнопки жал, – огрызнулся Ларин. – Вот доберутся до тебя комитетчики, скажут, что их технику испоганил…– Да я н-ничего. Я п-просто… Я скажу… – заикаясь, начал оправдываться Толян, вызвав дополнительный прилив недовольства напарника.– Скажу… «Товарищ, верь: зайдет она, звезда разгула гласности. Припомнят наши имена тогда в госбезопасности», – продекламировал Андрей. – Пошли-ка отсюда поскорее, тем более что выход, кажется, все-таки отыскался. Да и убийца где-то рядом бродит.Дукалис обиженно хмыкнул и первым шагнул за дверь.Буквально через секунду Ларина, последовавшего за ним, едва не свалило с ног. Это Толян втолкнул в каморку какого-то тщедушного, похожего на бомжа мужичка, который, видимо, торчал снаружи у выхода. Держа незнакомца за широкие лацканы потертого клетчатого пальто, оперативник яростно тряс беднягу, требуя немедленно сообщить, куда тот дел пистолет, и назвать имя заказчика.– Говори быстро, а не то по стенке размажу! – не желая терять драгоценных секунд, покуда задержанный мало что соображал с перепугу, наседал на незнакомца Дукалис.– I don`t… I don`t… Я не… (англ.)

– пытался лепетать мужичок. - Толян, тебе кнопки мало? Оставь человека в покое… – Ларин уже оправился после неожиданного вторжения. – Блин, ну я же предупреждал!Дукалис пару раз приложил мужичка спиной к стойке с приборами; посыпались искры, свет в каморке погас, лишь где-то под потолком мерцала под слоем пыли тусклая одинокая лампочка.Задержанный, оставленный наконец в покое, скрючился, сидя на корточках на полу и что-то невразумительно лопоча.Андрей сообразил, что незнакомец изъясняется по-английски, и, тщательно подбирая оставшиеся в памяти с институтских времен слова, постарался мужичка успокоить. Попутно Ларин проверил у задержанного карманы на предмет спрятанного оружия и убедился в отсутствии такового. Документов у незнакомца тоже не оказалось. Андрей знал, что перед ним не убийца, во всяком случае – не исполнитель, так как человек, скрывшийся в подворотне, и одет был иначе, и ростом был много выше.Тем не менее старая байка о плохом и хорошем следователях, очевидно, сработала. Перепуганный бомж понемногу стал приходить в себя, речь бедняги приобрела связность. Как понял Ларин из его слов, преступник только что выскочил из каморки и убежал. Куда именно, как ни старался выяснить оперативник, задержанный не сказал.– Ты где живешь? – по-английски поинтересовался Андрей.– I live in London , – последовал ответ.– Да не слушай ты его, – встрял в разговор Дукалис. – Не видишь, он просто издевается? Давай оттащим его в отдел, а там разберемся.– Ладно, – согласился Ларин, – пошли на выход. Let`s go, sir. Big deal wate us Пойдемте, сэр. Нас ждут большие дела (институтск. англ.).

.Бомж суетливо закивал и поднялся с пола.Когда вся троица оказалась за дверью, оперативники повернули в сгустившейся тьме подвала налево, но задержанный снова залопотал по-английски, показывая рукой в противоположную сторону.– Ладно, пойдем, если здесь короче, – милостиво согласился Дукалис. – Но смотри, не вздумай удрать! Шаг в сторону рассматривается как попытка к побегу.Дверь на улицу, действительно, оказалась неподалеку.Выбравшись из затхлого помещения, оперативники буквально оцепенели: прямо перед ними, за низкими, покосившимися строениями, текла широкая река, по которой, дымя трубой, шлепал лопастями колес старинный пароход.Вдалеке, протыкая шпилем клочья дыма и сырого тумана, тянулась вверх странная башня.– What`s this? – Ларин уставился на открывшуюся панораму. – Что это такое?– What do you mean, sir?.. There`s the Thames, the Big Ben… – отозвался незнакомец. – All is as usual. London, sir Что вы имеете в виду?.. Вон Темза, Биг Бен. Все как обычно. Лондон (англ. разг.).

… - Ну, ни фига себе, пельмешка! – Дукалис третий раз за вечер помянул старый анекдот… * * * – Разрешите, товарищ подполковник? – Майор Соловец переступил порог кабинета начальника РУВД и почтительно остановился.– Проходи, садись. – Петренко снял очки и положил их перед собой на рапорт группы дознавателей, в котором те просили обеспечить их безвозмездной финансовой помощью.Посредством оной они надеялись дотянуть до следующей зарплаты.Дознаватели сильно поиздержались, отметив в ресторанчике по соседству юбилей старейшего сотрудника отдела, к пятидесяти семи годам получившего наконец давно заслуженное звание капитана. Банкет, как водится, закончился взаимной дружеской потасовкой, прибытием нескольких немного странноватых с точки зрения национальной принадлежности нарядов ППС Патрульно-постовая служба.

и пустыми карманами наутро, когда юбиляр со товарищи очнулся. Набранным из нелегальных вьетнамских и монгольских эмигрантов патрульным были чужды хорошо известные всем россиянским выпускникам школ МВД понятия «корпоративная солидарность» и «порядочность по отношению к коллегам».Они и слов-то таких по-русски не знали…Так что карманы дознавателей оказались такими же пустыми, как карманы обыкновенных граждан, попадающих в цепкие руки пэпээсников.Коллективный рапорт содержал сто девяносто три непреднамеренные, а связанные лишь с усталостью составителей грамматические ошибки в ста семидесяти словах текста и блистал отсутствием запятых, в результате чего смысл рапорта, и без того весьма далекий от понимания, был покрыт завесой тайны даже для Мухомора. Единственное, что понял подполковник, – это недовольство дознавателей с фамилиями Удодов, Чуков, Геков и Безродный действиями бармена, подсунувшего им водку с явной примесью жидкости для борьбы с насекомыми, и призыв привлечь наглого трактирщика к уголовной ответственности по статьям 295 Статья 295 Уголовного Кодекса России – Посягательство на жизнь лица, осуществляющего правосудие или предварительное расследование.

и 357 Статья 357 УК России – Геноцид.

за попытку истребления находящейся под охраной государства популяции милиционеров.В личной беседе при подаче рапорта Безродный – парламентер от дознавателей, совершенно разошелся, потерял связь с реальным миром и даже начал угрожать Петренко тем, что, в случае неоказания срочной материальной помощи мучающимся с похмелья сотрудникам, они будут вынуждены компенсировать отсутствие средств путем переодевания в форму работников ДПС Дорожно-патрульная служба Госавтоинспекции.

и выходом на соседнюю улицу с целью добычи требуемой суммы «известным способом».Мухомор пообещал решить проблему и отправил еле державшегося на ногах дознавателя восвояси.Как оказалось, очень вовремя.Спустя пятнадцать секунд, прошедших с момента окончания беседы в кабинете Петренко, непонятый подполковником парламентер в порыве горестного и справедливого негодования стал громко для всей очереди, собравшейся у паспортного стола, читать лекцию о том, что «пить, господа, вредно, а опохмеляться полезно». После чего сел на колени к какой-то старушке, назвав ее мамой, и сильно захрапел.Соловец плотно прикрыл за собой дверь, отсекая доносящиеся из коридора возмущенные крики посетителей, пришедших наконец в себя после антиалкогольной лекции Безродного.– Стажеру надо найти какое-нибудь дело, – с места в карьер начал Мухомор, параллельно обдумывая сказанное предыдущим посетителем и переживая из-за того, что не смог помочь измученным недостатком наличных средств дознавателям. – Иначе он нам весь отдел разгромит…– Может, он засланный? – предположил сообразительный не по годам майор.– Кем? – прищурился многоопытный Петренко.– ССБ Служба собственной безопасности МВД.

… - А зачем?– Для профилактики, – изрядно потрепанный прошлыми проверками, но непобежденный Соловец развил показавшуюся ему интересной мысль.– Думаешь? – Подполковник нервно побарабанил пальцами по столу.– А почему нет, Николай Александрович? – Майор шмыгнул носом. – Новый министр… да будет славно имя его и занесено в скрижали истории, – Соловец с придыханием изрек стандартное и утвержденное на самом верху милицейского руководства славословие новому главе ведомства, которое полагалось произносить всякий раз, как в разговоре упоминалось первое лицо МВД, – говорил, что эсэсбэшники теперь будут действовать нестандартно…– Возможно, – Петренко откинулся на спинку кресла и поднял глаза к потолку. – И у заместителя начальника Главка на мое место уже кандидатура подобрана… Племяш евойный. Из пожарников, – объяснил подполковник. – Степанидзе его фамилия… Зовут Арон Исакович.– Ну, вот, всё складывается, – уверенно изрек Соловец, втайне недолюбливавший «лиц пархатой национальности» и тщательно скрывавший свои воззрения от окружавших его коллег-интернационалистов, которые совершенно одинаково и очень по-доброму относились и к русопятым выходцам из деревень Нечерноземья, и к ортодоксальным иудеям, и к смуглым рыночным торговцам с Кавказа, и к иссиня-черным туристам из каких-нибудь Замбии или Ганы, и к смотрящим на мир сквозь щелочки узких глаз представителям малых северных народностей.– Тогда надо принять контрмеры, – спустя минуту проворчал Петренко.– Какие? – спросил Соловец, предпочитая получать ценные указания от непосредственного руководства, нежели самому проявлять вредную инициативу и вызывать в свой адрес ненужные подозрения в желании казаться умнее начальника.– Какие, какие? – недовольно бормотнул подполковник. – Что, сам не знаешь? Поручим ему глухарька, пусть копается. Главное, чтобы наш стажер в отделе пореже появлялся…– У нас сейчас нет глухарей, – предусмотрительный майор в ожидании проверяющего полчаса назад уничтожил все документы по потенциально бесперспективным делам и теперь чесал в затылке.– А ты найди…– Как?– Мне что, тебя учить? – начальственным козлетоном проблеял Мухомор. – Выбери заявителя понуднее и отдай его Мартышкину. И прикажи без результата не приходить.Начальник «убойного отдела» пожал плечами.– Тогда надо изнасилования ждать…– Ты не жди, а иди и работай! – Петренко начал злиться. – И не зацикливайся на изнасилованиях. Их может и не произойти, если ты сам, конечно, не изнасилуешь кого-нибудь…Благодаря особенно внимательному отношению сотрудников МВД к заявлениям об изнасилованиях, выражавшемуся в намеках пострадавшим о «сугубо добровольном коитусе» и громко высказываемой «уверенности» дознавателей и оперативников в том, что жертва просто хочет «по-легкому срубить деньжат» с обвиняемого, количество обращений такого рода действительно было минимальным, что благотворно сказывалось на статистических данных, лежащих в основе отношения общества к полной опасностей и лишений работе сотрудников правоохранительной системы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24