Только тогда албанские боевики начнут нажимать на Македонию. Для косоваров сербы и македонцы — суть единый народ. Враги. И никаких сдерживающих факторов там нет, — руководитель спецотдела печально втянул голову в плечи. — В Македонии каждый третий — албанец. Соответственно, по их логике, земля должна принадлежать им. Македония богаче Косова и несравненно богаче Албании, так что исход вполне понятен…— Мы поставим свои условия, — Госсекретарь поджала губы.— Кому? — съязвил профессиональный разведчик, с презрением относящийся к познаниям Мадлен в области межнациональных отношений.— Хашиму Тачи и Ибрагиму Ругове.— Про Ругову я бы посоветовал просто забыть.— С чего это вдруг?— Ибрагим из дома выйти боится, не то, что участвовать в каких то переговорах. Несколько полевых командиров из УЧК объявили, что убьют Ругову, если тот появится на контролируемой ими территории.— Мы можем дать ему охрану, — отрезала Олбрайт.— Тогда убьют и охрану, — спокойно отреагировал руководитель спецотдела.— Это будут американцы! — Госсекретарь повысила голос.— Боевикам без разницы, американцы или сербы. Недавно британцы с этим уже столкнулись…— Вы имеете в виду конфликт между патрулем СЛС Специальная Летная Служба — спецназ вооруженных сил Соединенного Королевства

и отрядом Тачи?— Да.— Это было недоразумение… — Руководитель спецотдела промолчал.Спорить с уверенной в своей правоте Госсекретарем было себе дороже. И совершенно бессмысленно, когда речь заходила о косовских боевиках, коих Мадлен Олбрайт считала благородными борцами за свободу собственного народа, не обращая внимания ни на грабежи, совершаемые на «освобожденных» территориях, ни на похищения и убийства мирных жителей, ни на развернутую верхушкой УЧК наркоторговлю.— Подготовьте письмо на имя Тачи и закроем этот вопрос, — приказала мадам.— Какого рода письмо? — руководитель спецотдела насупился.— Благожелательное… Без угроз, но с предупреждением о нашей позиции по отношению к их планам касательно Македонии и остальных.«Как же! — зло подумал разведчик. — Будет он тебя слушать! Подотрется бумажкой и все дела… „Леденец“ «Леденец Моники» (Monica's candy, Levinsky drop) — прозвище Президента США Билла Клинтона (1992 2000).

идиот, что поставил эту грымзу на такую должность. Нам ее работа еще икнется. И не один раз…»— Теперь о России, — Олбрайт потянулась, разминая затекшую от долгого сидения спину. — Я просила вас провентилировать вопрос по составу нового правительства…— Это несложно, — руководитель спецотдела вытащил из папочки скрепленные листы. — В составе русского правительства сейчас есть два наших «друга». Об одном вы знаете.— Мистер Адамчук? — утвердительно кивнула Госсекретарь, имея в виду министра атомной энергетики.— Именно.— А второй?— Мистер Кацнельсон. Сейчас он назначен на должность вице-премьера по оборонной промышленности.Олбрайт вскинула вверх брови.— Я не знала, что мы можем на него рассчитывать.— Данная информация до поры до времени не афишировалась.— Он действует инициативно или под нажимом?— С ним работают по несколько отличной от общепринятой схеме. Естественно, что деньги он любит не меньше других русских, но мы позволили ему не чувствовать себя в прямой зависимости. С ним общается один из наших людей, имевший дела с Грибановым еще по Санкт-Петербургу, где объект возглавлял оборонное предприятие.— Насколько успешно идет работа?— Вполне успешно. Мистер Кацнельсон очень интересуется авиационными контрактами с Израилем и Германией, так что проблем не будет. У него есть очень солидная доля в нескольких оффшорных фирмах соответствующего профиля и он впрямую заинтересован в принижении роли русской авионики.— Это хорошие новости, — улыбнулась Госсекретарь. — Но я слышала, что он активный сторонник союза России и Белоруссии.— Да, — подтвердил разведчик. — Однако здесь следует учитывать конечную цель. Мистер Кацнельсон работает на перспективу, на приватизацию белорусской промышленности по схеме российской. К чему это приведет, вы понимаете…— С кем из бизнесменов он связан?— С Абрамсоном и Фридмановичем. Со вторым больше, чем с первым…— Когда, как вы считаете, он войдет в силу?— Через полгода-год, — прикинул руководитель спецотдела. — Думаю, к лету двухтысячного года мы сможем перейти к активной фазе его деятельности.— Что ж, это неплохо, — Мадлен Олбрайт пожевала нижнюю губу. — Перейдем теперь к ситуации внутри белорусского правительства… Меня волнует положение премьера Снегиря. Что у вас есть по данному вопросу?…
* * * Террорист негромко бормотал себе под нос, на ходу копаясь в кармане своей куртки.Влад откинул в сторону плащ, сделал шаг вперед и со всего маху засадил посохом по спине противника, перетянув того стальной трубой чуть пониже лопаток. От удара террориста переломило назад, что-то хрустнуло, и тело с глухим стуком упало навзничь. Изо рта упавшего вырвался легкий сип.Рокотов знал, как и куда бить, чтобы человек отключился с гарантией. Удар в район надпочечников приводит к болевому шоку, выбросу воздуха из легких и спазму гортани. Даже остающийся в сознании человек минуту не сможет дышать. Соответственно — позвать на помощь. А при вложенной в удар достаточной силе заодно перебивается и незащищенный позвоночник.Так и произошло.Полый стальной посох раздробил два позвонка, разорвал тонкий слой мышц, и динамический удар порвал сосуды внутренних органов. Началось ураганное внутреннее кровотечение.Владислав прислушался.Ни звука.Товарищи оглушенного террориста были слишком далеко, чтобы расслышать какой то шум.«Пока все в норме. — Биолог ощупал спину лежащего. — Хана… Отсвистался, голубок. Тело придется прятать. Хотя зачем? Все равно не поверят, что он незаметно сбежал. Труп надо как-то использовать… Пугануть остальных, например. А что, это мысль! Наворотим побольше бреда, сей метод всегда хорошо действует. Та-ак, что у нас с оружием? Ага, два „узи“ с глушаками… Даже не просто „узи“, а „мини-узи“. Подсумок с магазинами, — пальцы быстро пробежали по торчащим крышкам обойм, — шесть штук. Плюс два в стволах. Рожки длинные, на тридцать два патрона. Нож… Он нам не нужен. Вот и славно…»Рокотов подхватил плащ, перекинул через плечо безвольное тело и потащил его к ведущему на следующий этаж пологому пандусу.
* * * Людмила Маслюкова положила телефонную трубку и повернулась к сидящему в кресле Герменчуку.— Что Йозеф говорит?— Завтра ждет нас к двенадцати тридцати. На Вальку опять злится…— Натворил чего? — Илья поднял брови.— Опоздал на встречу с доктором.— Да, с ним это бывает.Маслюкова открыла дверцу высокого плоского буфета и достала два хрустальных фужера.— Где у тебя штопор? — поинтересовался Герменчук, сдирая пластик с горлышка бутылки «токайского».Людмила на несколько секунд задумалась.— Штопора нет…— Тогда хотя бы шило, — Илья встряхнул бутылку, — не хочется пробку крошить. Иначе крошки выдавливать придется. Или через сито процеживать.— Сейчас принесу…Маслюкова прошла в туалет, покопалась на верхней полке стеллажа и достала толстое, немного изогнутое портняжное шило с потемневшей от старости рукояткой. Заодно она потянула за свисающий из под потолка шнур и наполовину приоткрыла небольшое окошечко. В квартире стояла жара и вентиляция мест общего пользования была не лишней.— Держи.Герменчук сноровисто подцепил пробку и разлил по бокалам янтарную жидкость.— Курбалевича надо как-то дисциплинировать, — Людмила взяла свой бокал и расслабленно откинулась на спинку дивана.— Он всегда таким был, — Илья недовольно скривился. — Я Йозефа честно предупреждал, когда о Валентине разговор зашел.— В принципе, Кроллю виднее, — Маслюкова пожала излишне широкими для женщины ее роста плечами. — Расхлябанность Вальки ни на что серьезное не влияет.— Это пока, — заявил Герменчук.— Да и дальше тоже. На финальном этапе, я думаю, Йозеф оставит его стеречь аппаратуру… Да, кстати, я Вальку вчера на улице встретила. Только из парадной вышла, смотрю — он идет.— А что ему здесь надо было?— К приятелю какому-то заходил. Сапеге что-то потребовалось, а Валькин дружок, тот, что компьютерную фирму держит, недалеко отсюда обитает.— Ах да! — кивнул Илья. — Знаю… Петруха живет в трех домах от тебя.— Тоже твой приятель?— Ну, не так, чтобы близкий. С ним в основном Валентин общается. Но дома у Петрухи я бывал, — Герменчук потянулся и помассировал правое плечо.— Валька не проболтается?— Что ты! — усмехнулся Илья. — Валентин — нормальный парень. Ну, чуток безалаберный. Но во всем остальном на него положиться можно. Могила…Маслюкова отпила вино и поставила бокал на столик.— Ты есть не хочешь?— Разве что нибудь легкое, типа бутерброда…— Сейчас принесу, — Людмила встала и тяжелой «гренадерской» походкой отправилась на кухню.Герменчук зевнул.
* * * Сигизмунд Габонис снял трубку полевого телефона.— Мне долго еще Опанаса ждать? Передай ему, что его смена началась полчаса назад.Находящийся в пятистах метрах от литовца Василий Шлындиков удивленно крякнул.— Так он давно к тебе пошел!— Как давно? — поинтересовался педантичный Габонис.— Да минут сорок уже…— И где он?— Н не знаю, — Шлындиков внезапно ощутил смутную тревогу. — Пошел прямо к тебе.— Так, — литовец поднял глаза на стоящих возле него бойцов, — быстро прочесать тоннель от кухни до второго блока. Включая все боковые коридоры.— Понял, — недовольно отреагировал старший патрульной смены, мысленно обматерив Габониса, шарахающегося от каждого шороха и подозревающего измену в любом боевике. Особенно если боевик славянин.С Тытько все понятно. Перепил горилки и заснул где-нибудь в укромном уголке. Придется набить ему морду и пару раз поставить на дополнительные дежурства.— Пошли, — старший махнул рукой, и отстоявшая двенадцать часов смена вместо отдыха отправилась на поиски загулявшего Опанаса.
* * * — От сувенира к сувениру… — шепотом пропел Владислав, отматывая от катушки тонкого кабеля десяток метров.Связанное по рукам и ногам тело убитого террориста лежало рядом у круглого колодца, уходящего вертикально вниз и заканчивающегося в потолке основного тоннеля.На лбу трупа светло-зеленым фосфоресцирующим маркером была крупно выведена надпись: «Welcome to hell!» Добро пожаловать в ад! (англ.)

. У Рокотова с собой было три маркера — зеленый, красный и желтый. По идее их предполагалось использовать для пометок на стенах коридоров. Но пока в этом не было необходимости.Буквы на лбу убитого впечатляли.Влад немного подумал и поставил подпись — «Capt. Connor» Капитан Коннор (англ.).

.Пущай голову поломают, откуда тут взялись американцы или англичане под предводительством безумного капитана и что им здесь нужно.Затянув на шее трупа петлю, биолог примотал другой конец кабеля к скобе возле люка, наклонился в черный колодец и обратился в слух.Ждать пришлось недолго.Снизу послышались голоса, и в тоннеле мелькнул луч фонарика.Рокотов усадил труп на край колодца, в последний раз поправил тому петлю, проверил, надежно ли связаны его руки и ноги, и, когда голоса раздались уже непосредственно под отверстием, столкнул тело вниз.Убитый «солдатиком» скользнул в колодец, пролетел положенное расстояние и остановился, когда шнур выбрал свободный ход. От резкого рывка порвались шейные мышцы, позвоночник выдернуло из основания черепа и тело зависло на растянутой коже.Террористы отреагировали мгновенно.Три ствола ударили вертикально вверх. Сквозь колодец прошла сотня пуль и раскрошила потолок коридора, где за несколько секунд до этого находился Влад.Но он в это время уже бежал по боковому тоннелю, прижимая к груди катушку с кабелем. Ему в голову пришла очередная светлая мысль. Глава 5Тяжела и неказиста жизнь простого террориста Габонис не стал пользоваться телефоном.— У нас гости, — Ковальский, Пановны и Петерс одновременно повернулись к проскользнувшему в помещение центра управления стрельбой литовцу. — Блокируйте электропитание в шахтах.Пановны, ни слова не говоря, перекинул несколько тумблеров на пульте и бросил вопросительный взгляд на Ковальского.Тот утвердительно кивнул.— Рассказывай, — нахмурился Петерс.— Один труп. Хохол Тытько, повешен на четвертом уровне. Тело сброшено в сквозной колодец, — Сигизмунд присел в свободное кресло напротив переливающегося зеленым осциллографа, — на лбу надпись по-английски — «Добро пожаловать в ад». Оружие пропало.— Те двое в туалете? — Ковальский потер ладонью подбородок.— Думаю, тоже их рук дело, — подтвердил Габонис. — Имитация несчастного случая.— Почему сейчас они себя обнаружили? — задумчиво произнес Войцех Пановны, отдавший десять лет службе в польской разведке и ушедший в отставку всего год назад. — Могли бы еще минимум сутки не вылезать.— Не знаю, — Габонис устало покачал головой. — Вероятно, приступают к активной фазе операции.— Юрис, — Ковальский хлопнул Петерса по плечу, — свяжись с людьми «Каспия» и запроси инструкции.— Оговоренное время связи только завтра.— Сколько до него?— Шестнадцать часов. Канал включается за минуту до контрольного времени.— Матка Боска! — Ковальский зло оскалился. — Ладно… Зигги, отправляй людей на прочесывание третьего, четвертого и пятого уровней. Пусть стреляют на любой звук. И вот еще что — наших поставьте к каждой группе. Чтоб ни шагу в сторону.— Ясно, — Сигизмунд поднялся. — Отправить группу ко входу?— Незачем. Эти все равно уже здесь. Хотя пару человек направь. Пусть на окрестности посмотрят.Когда за Габонисом захлопнулась тяжелая бронированная дверь, Ковальский со всего маху стукнул кулаком по алюминиевой крышке пульта.— Успокойся, — тихо сказал невозмутимый Петерс, — все гладко не бывает. К шахтам им все равно не пройти.— Откуда они здесь?— Спроси что-нибудь полегче. Ясно одно — тот, кто предоставил нам координаты базы, имел дело не с одним покупателем.— «Дикие гуси»? Дикие гуси (жарг.) — наемники из числа бывших спецназовцев.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34