— Там еще явно будут вопросы о том, знал ли я, что случилось с ее родителями, — печально пискнул Руслан.— А ты знал?— Ну-у-у… — Пеньков плеснул себе в чашку молоко.— Баранки гну! Вот и скажешь, что не в курсе, — посерьезнела Галина Васильевна.После того как председатель КУГИ по идиотской случайности получил пулю в шею и откинул копыта еще до приезда машины «скорой помощи», события для его родни приобрели совершенно непредсказуемый и даже в чем-то фантасмагорический характер.Для начала проводившие осмотр его квартиры милиционеры изъяли и, естественно, забыли внести в протокол тридцать восемь тысяч долларов наличными, что для скромного чиновника городской администрации с зарплатой, эквивалентной ста пятидесяти «зеленым» в месяц, было суммой зело солидной.Получка за двадцать один год беспорочной службы.Затем стражи порядка обнаружили и теперь уже зачем-то внесли в протокол осмотра три кредитные карточки женевских банков и сопроводительные бумаги к ним, из которых явствовало, что гражданин Муркевич был счастливым обладателем трех миллионов шестисот тысяч бельгийских франков. Несмотря на вопли безутешной супруги Марии, к трем кредитным картам присоединили еще и наполовину израсходованную чековую книжку «Bank of New York», прочитав суммы на корешках которой любой мог узнать, что Михаил только за тысяча девятьсот девяносто шестой год потратил почти полтора миллиона долларов.Старший следственной группы помчался с докладом к тогдашнему прокурору города, который, получив сию ценную информацию, не погнушался слегка присосаться к живительному источнику «левых» денег председателя КУГИ и срубил с мадам Муркевич свои законные сто тысяч баксов.Через две недели после смерти чиновника его родители были похищены неизвестной преступной группировкой в США, а дабы вдова не наплевала на судьбу своих бывших родственников, ее маман также попала в заложники, но уже в Австралии, где отдыхала на пляжах Сиднея. Марии популярно объяснили, что ежели она не подпишет бумаги на передачу указанному вымогателями человеку некоторой части собственности семьи Муркевич за рубежом, в которую входили две гостиницы в Германии, сыроварня в Авиньоне, фабрика по производству шоколадных конфет вблизи Вены и еще кое-что по мелочи, то она получит мамочкины уши в качестве презента ко дню рождения…— Евграфов и Лиходей уже отбрехались. — Галина Васильевна упомянула фамилии следующих после Муркевича председателей КУГИ. — Их тоже допрашивали. Сказали, что ничего не знают. «Синие» Работники прокуратуры (жарг.).

и отстали. Предъявить-то нечего…— Так то Лиходей. — Пеньков подул на горячий кофе. — О Евграфове я вообще молчу, он сейчас в Москве…— Ты их еще меньше интересуешь, — отмахнулась Молодухо. — Не тот калибр. Лучше вот что скажи: ты деньги от янкесов получил?— Пока нет. Да и какие это деньги? Три тыщи бакинских… — Гонорары жадный Русланчик получал не только через кассы псевдодемократических изданий типа «Невского пламени» или «Новейшей газеты», в которой выступал «экспертом» по питерским проблемам, но и прямо из рук вице-консула США Томаса Лири, сдавая ему копии своих публикаций в качестве отчета о проделанной работе.— Какие твои годы. — Голова у депутатши прошла окончательно, и она повеселела. — Успеешь на домик в деревне накопить.В дверях возникла пошатывающаяся Ольга.Галина переключила свое внимание на сестру, начавшую бормотать нечто совершенно невразумительное, и не заметила, как недобро блеснули глаза обиженного ее последней репликой Пенькова.
* * * — Итак, — Синицын повертел в руке маленькую копию пирамиды Хеопса, привезенную Воробьевым из Египта, и поставил сувенир на стол юриста пресс-службы. — Я буду спрашивать, ты будешь отвечать…— Идет, — согласился Андрей, закрывая первый том Гражданского процессуального кодекса в синей дерматиновой обложке, где он разыскивал комментарий к нужной ему статье. — Тебе вырезки дать? Я подготовил. — Воробьев кивнул на стопку папок, возвышавшуюся на тумбочке у окна.— Позже… Пока я хочу выяснить общие моменты.— Давай.— Что объединяет перечисленных тобою персон из нашего ЗАКСа? Тех, кто питюкает по поводу выборов в области и опасается «грязных методов» борьбы?Юрист откинулся в кресле и нахмурился.— Ну… У Кривнюка и Коваля близкие по литические убеждения. Да и покровители, думаю, одни и те же.— Кто именно?— Бурундуков и Рыжов. — Андрей назвал фамилии лидера «Демократического выбора России» и председателя РАО «Российские энергетические системы».— Так, с ними понятно. — Виктор распечатал пачку «Camel medium» и закурил. — А Козлевич?— Этот из «Доли Петербурга». — Воробьев на секунду задумался. — В принципе, они губера поддерживают.— Во всём?— По принципиальным вопросам. Есть расхождения, естественно, но в основном — искусственные. Чтобы не выглядеть совсем уж прогубернаторской фракцией, — уточнил Андрей.— Козлевич — стукач, — буднично сказал Синицын.— Чей? — удивился юрист.— Кагэбэшный…— Я не знал.— До девяносто первого года барабанил в отдел, занятый отловом диссидентов и другими идеологическими проблемами. — Математик стряхнул пепел в маленькое блюдце и посмотрел в окно, на припорошенный снегом сквер напротив Смольного. — А там как раз трудился недавний начальник нашего УФСБ товарищ Чаплин. Можно поставить три к одному, что Тапирчик, — Синицын назвал генерал-лейтенанта по кличке, имевшей хождение в стенах Большого дома, — и Козлевич неплохо знакомы…— Тогда многое становится понятно. — Воробьев потер ладонью подбородок. — Чаплин в контрах с губернатором.— Во-во, — кивнул Синицын. — Тапирчик — тот еще фрукт…В политику тогда еще полковник Виктор Васисуальевич Чаплин сунулся при Стульчаке.Да там и остался, совмещая работу в ФСК, а далее в МБР и ФСБ с участием в разного рода тусовках, где сверкали красноречием столпы питерской и общероссийской демократии. При этом Чаплин не забывал о наполнении собственного кармана, негласно поддерживая тех или иных коммерсантов и помогая им решать возникающие проблемы с властью.Естественно, не без выгоды для руководства города.Свою убогую квартирку в Веселом Поселке он сменил на выделенные мэром хоромы в центре, установил титановую входную дверь и начал приезжать на работу на новенькой черной «БМВ-740». По поводу всего этого ряд СМИ даже проводили журналистские расследования.Но безуспешно.Стремительно взлетающего по служебной лестнице Чаплина оберегала Система, к которой он принадлежал и возможностями которой так беззастенчиво пользовался. Став сначала первым заместителем, а затем и начальником Питерского УФСБ, Виктор Васисуальевич провел в рядах мощную чистку, выбросив за двери десятки классных специалистов.В первую очередь тех, кто помнил, кем на самом был следователь Чаплин, с каким задором он выступал на партийных собраниях, рапортуя об успехах в борьбе с инакомыслием, и сколько ляпов он допускал при расследовании порученных ему дел.Не забыл генерал-лейтенант и о сотрудниках, которые проводили оперативные проверки деятельности семейства Стульчаков и непочтительно высказывались в адрес мэра.— Коваля, кстати, Тапирчик тоже может на править в нужное русло. — Воробьев щелкнул пальцами.— Чем? — прищурился математик.— Коваль сейчас под следствием. Совращение несовершеннолетних… Сам понимаешь, бывший начальник УФСБ — фигура не из последних в городе, к его мнению начальник Следственного управления ГУВД прислушается.Синицын кивнул.— И кого он совращал?— Мальчиков.— Он еще и голубой…— Ага. — Юрист тоже закурил. — «Бойлавер» Здесь Воробьев ошибается. Классические представители «boylove»-движения не имеют отношения к педофилии и выступают против гомосексуального растления малолетних, хотя встречаются и исключения.

, как сейчас модно говорить. Чаплин в принципе сможет добиться, чтобы это дело спустили на тормозах. Потерпевшие в основном беспризорники, так что громкого скандала не будет.— Только вот нужен ли ему Коваль? — рассеянно спросил Виктор.— Да черт их разберет! — В голосе Воробьева проскочила злая нотка. — Расклад сил меняется каждый месяц. Я уже устал следить, кто к кому перебегает и кто с кем в альянсы вступает. Не городская дума, а психбольница какая-то…— В политике всегда так, — спокойно констатировал Синицын. — А что, кстати, депутаты из областного ЗАКСа поделывают?— Грызутся по мелочи. Но достаточно тихо.— К Анатольичу не обращались с призывами?— Зачем? У них свой босс, областной…— Значит — нет? — переспросил математик.— Нет, — отрицательно мотнул головой Воробьев.— Ну вот смотри, какой расклад интересный получается. — Синицын затушил окурок. — Те, кого вопрос с избранием главы области на прямую затрагивает, особой активности не проявляют. Зато те, кто вроде к этому отношения не имеет, суетятся…— И что из этого?— Выстраивается простенькая зависимость. — Виктор скрутил крышку с бутылочки минеральной воды и с удовольствием сделал глоток. — Считаем от тех, кто выступает, отслеживаем связь с финансовыми группами и выясняем, зачем им в качестве областного губернатора свой человек. Но это только первая часть уравнения.— И ее ты уже решил, — утвердительно сказал юрист.— Решил, — согласился Синицын. — Нефтяной терминал недалеко от Кронштадта. Его заложили прошлым летом, сейчас фундамент под наливные емкости заканчивают… Кто будет управлять областью ближайшие четыре года, тот и к строительству подсосется, и фирмы свои подрядчиками расставит, и в дальнейшем с транзита будет пенки снимать. Какие топливные компании стоят за перечисленными тобой персонами, ты и без меня просчитаешь. Переброска транзита нефтепродуктов с литовских портов к нам — это полтора-два миллиарда долларов в год. За такие деньги стоит побороться… И все, кто поможет победить нужному человеку, получат свои доли. Думаю, первую скрипку здесь играет Рыжов. Анатолий Борисович — мужик он головастый, этого не отнять. Денежки считать умеет. И его давно раздражает, что транзит идет через Прибалтику, где у него нет аффилированных компаний. Ну, почти нет…— Разумно. — Воробьев развел руками. — И очень многое объясняет. А вторая часть?— Вторая часть посложней. — Виктор сцепил руки за головой. — В эту комбинацию зачем-то подвязывают и нашего губернатора. Возможно, чтобы сменить и его.— Выборы только через два года, — пожал плечами Андрей.— Это неважно, — отстраненно среагировал Синицын. — Он может уйти сам.— Как это — сам?— По причине того, к примеру, что губернатор не способен справиться с управлением городом. Его предупреждали о нарастании напряженности, но он не смог ничего сделать. Или, что еще хуже, не обратил внимания…— Я пока не представляю себе, что же может такое произойти, чтобы Анатольича вынудили уйти, — честно признался Воробьев. — Да еще и связанное с выборами областного босса.— Я тоже. — Виктор потеребил себя за кончик носа. — И это меня беспокоит не меньше твоего…
* * * Любая, даже самая, на взгляд обывателя, незначительная операция боевой группы спецназа питерского УФСБ начинается с разведки.Сначала изучается карта местности или района города, где намечается акция, затем, если есть возможность, планы строений и подвалов, буквально до десяти сантиметров просчитываются расстояния между домами и заборами, измеряются высоты ограждений.Затем проводится наблюдение издалека, с километра и более, и оценивается общая картина подхода к нужному месту.Потом в одиночку и парами, изображая обычных прохожих, сотрудники РССН Региональная служба специального назначения УФСБ по Санкт-Петербургу и Ленинградской области.

проверяют наличие сквозных проходов, незапертых дверей подвалов и хитроумных парадных с несколькими выходами, которыми славится Петербург.И на последнем этапе разведки, вкупе с началом использования электронных средств слежения, к объекту подтягивается одна или несколько машин с постоянными экипажами, готовыми в случае необходимости применить силу и тем самым начать операцию…Невысокий и плавный в движениях капитан Павел Ладожский, полностью оправдывающий свой позывной «Ниндзя», когда дело доходило до работы, повернулся к старшему лейтенанту Мартиросову, расслабленно сидевшему в кресле с огромными наушниками на голове, и тронул прикрывшего глаза коллегу за плечо.— Чего? — Рашид Мартиросов, имевший позывной «Скази», поднял веки и сдвинул на ушники вниз.— О чем базарят?— Ни о чем… Обсуждают какую-то Веронику, ее шмотки и то, как она сожителю рога наставляет…— Давно?Скази бросил взгляд на табло электронных часов, вмонтированных в пульт управления электронной начинкой микроавтобуса.— Минут сорок уже… Да ты сам, если хочешь, послушай. Или потом. Всё равно запись идет…Ниндзя посмотрел на медленно вращавшиеся бобины профессионального тридцатидвух-дорожечного магнитофона «Grundig», доставшегося РССН из конфискованного имущества одного крупного торговца оружием, устроившего в подвале своего загородного дома целую студию звукозаписи. Зачем лишенному музыкального слуха и голоса торговцу нужна была эта студия, никто понять не мог. Да и сам задержанный толком не отвечал на этот вопрос. Видимо, поддался очередному модному завихрению, заставлявшему новых богатеев то оборудовать в своих домах бильярдные и курительные комнаты, то пристраивать к особнякам флигели для прислуги, то тратить миллионы на создание частных зоопарков.С одним таким зоопарком градовцы ГРАД — группа активных действий, жаргонное наименование боевого подразделения специального назначения питерского УФСБ.

изрядно намаялись.Сначала, когда штурмовали особняк засветившегося в связях с чеченскими бандитами деятеля, бодро перелетевшие пятиметровый кирпичный забор Зорро и Киндер попали вместо крыши гаража прямиком в вольер к бабуинам, а рванувшийся за убегавшим охранником Циклон влетел в объятия добродушнейшего двухсоткилограммового орангутана.К чести спецназовцев, они не стали палить по невинным животным, хотя и не все жители саванн и тропических лесов вели себя столь же дружелюбно, как орангутан, сразу почувствовавший в двухметровом Циклоне не очень далекого родственника.
1 2 3 4 5