https://wodolei.ru/catalog/accessories/svetilnik/
Он приближался к префекту Корину и Йаме и остановился перед префектом. Префект Корин, сам человек очень высокий, оказался на голову ниже подошедшего; пожалуй, тот был самым высоким из всех, кого видел Йама. На нем были алый плащ с накинутым на голову капюшоном, черная туника и черные штаны, заправленные в высокие сапоги из мягкой черной кожи, за поясом торчал кнут вроде тех, что используют погонщики быков, сотня его хлыстов заканчивалась бляхами. Обращаясь к префекту Корину, он сказал:
– Вы далеко зашли от тех мест, где вам следует находиться.
Префект Корин оперся на свой посох и взглянул в лицо говорящего, Йама стоял за спиной префекта. Вокруг человека в плаще и префекта стала собираться толпа. Пока еще не густая.
Человек в красном плаще заявил:
– Если у вас здесь дела, я ничего об этом не слышал. На шею префекта Корина опустилась одна из машин, как раз под челюстью. Префект ее проигнорировал и ответил:
– Вам и не следует слышать.
– Очень даже следует. – Человек заметил, что на них смотрят, и взмахнул плетью. Маленькие яркие машинки у него над головой расширили свою орбиту, а одна зависла напротив его рта.
– Разойдись! – крикнул он. Усиленный машинами голос эхом отразился от фасадов домов по обе стороны дороги, но большинство людей только отступили на пару шагов. Машина взлетела повыше, и человек сказал префекту Корину уже нормальным голосом:
– Вы устроили беспорядки. Префект Корин возразил:
– Никаких беспорядков не было, пока вы меня не остановили. Хотелось бы знать, зачем?
– Это дорога, а не река.
Префект Корин сплюнул себе под ноги.
– Я заметил.
– У вас пистолет.
– По разрешению моего Департамента.
– Проверим. Что у вас за дело? Вы шпионите за нами?
– Если вы всего лишь выполняете свой долг, вам нечего бояться. Но все равно не беспокойся, брат, я не шпион. Я возвращаюсь из города в низовьях, где выполнял возложенную на меня миссию. Она завершена, и я возвращаюсь.
– Но вы почему-то путешествуете посуху.
– Просто я намеревался показать мальчику окрестности. Он вел очень замкнутый образ жизни.
Одна из машин нырнула и закружилась у лица Йамы. В глазах Йамы полыхнула красная вспышка, и он мигнул. А машина снова влилась в танцующий круг над головой их собеседника. Тот сказал:
– У него кожа, как у трупа. И у него с собой запрещенное оружие.
– И тоже по разрешению моего Департамента, – ответил префект Корин.
– Я не знаком с этой расой, но думаю, что для ученичества он еще слишком молод. Вам лучше бы предъявить свои документы дежурному офицеру.
Офицер щелкнул пальцами, машины снизились, как рассерженные серебряные осы, и закружились плотным кольцом вокруг головы префекта Корина. Офицер повернулся, взмахнул плеткой, зеваки в первых рядах отшатнулись, напирая на тех, кто стоял сзади.
– Дорогу! – крикнул офицер, прокладывая плеткой путь сквозь толпу. – Дорогу! Дорогу!
Йама спросил префекта Корина, пока они шли за своим собеседником:
– А сейчас время для вопросов?
– Этот человек – городской советник – магистратор. Член автономной городской управы Иза. Между его Департаментом и моим существует некая вражда. Он начнет задавать вопросы и разбираться, кто здесь хозяин, а потом мы отправимся дальше.
– Как он узнал про пистолет и мой нож?
– Ему сообщили машины.
Йама стал рассматривать мельтешащую цепочку мелких машин вокруг головы префекта Корина. Одна из них – серебряная бусина с четырьмя парами проволочных ножей и сложенными на спине слюдяными крыльями – все еще висела на шее префекта Корина. Йама мог слышать простые мысли машин и задумался, сможет ли заставить их забыть то, что им приказали, но он боялся сказать что-нибудь не так, а кроме того, не желал, помогая префекту, раскрыть эту свою способность.
Дорога привела к площади, окаймленной фиалковыми деревьями с молодой листвой. В дальнем краю, над крышами зданий и верхушками деревьев возвышалась стена, сложенная из плотно пригнанных полированных плит гранита. На ней располагались сторожевые башни и пушки. У высоких ворот лениво прохаживались солдаты, наблюдая за оживленным движением сквозь затененную арку. Магистратор провел префекта Корина и Йаму через площадь, и когда они подошли к воротам, солдаты стали по стойке «смирно». Они поднялись по крутой винтовой лестнице в толще стены и вышли на широкую дорогу на ее крыше. Чуть дальше стена поворачивала под прямым углом и тянулась вдоль старого берега реки. Там располагалась большая стеклянная полусфера, сверкающая на солнце множеством фасеток.
Внутри стеклянного колпака было тепло и светло. Магистраторы в красных плащах стояли у висящих в воздухе экранов и наблюдали за дорогой, за кораблями, причаленными в доках или снующими вверх и вниз по реке, смотрели на красные черепичные крыши, на людей, идущих по запруженным толпою улицам. Мелькали машины, то проносясь сверкающими точками, то кружась небольшим облаком. В центре всей этой активности сидел офицер, положив ноги прямо в ботинках на пластиковый стол. Магистратор ему что-то сказал, и он обратился к префекту Корину.
– Простая формальность, – лениво произнес он и протянул руку. Восьминогая машина упала с шеи префекта и пальцы офицера замкнулись вокруг нее. Когда его ладонь снова раскрылась, машина с нее соскользнула, поднялась в воздух и закружилась вокруг головы офицера.
Он зевнул и сказал:
– Пожалуйста, ваш пропуск, префект Корин.
Он быстро пробежал пальцами по выдолбленным знакам гибкой пластины, которую передал ему префект Корин, и заметил:
– Вы не стали возвращаться по реке, как вам было приказано.
– Не приказано. Я мог вернуться по реке, если бы сам так решил, но право выбора оставалось за мной. Мальчик должен поступить в ученики, и я подумал, что это подходящий случай показать ему эту часть страны. Он жил очень замкнуто.
Офицер проговорил:
– Длинный и трудный путь. – Теперь он смотрел на Йаму.
Йама не отвел взгляда, и офицер моргнул.
– Никаких претензий к мальчику или этому его ножу, но все же для простого ученика – оружие необычное.
– Это вещь наследственная. Он – сын эдила из Эолиса. – В тоне префекта Корина сквозила мысль, что тут и обсуждать нечего.
Офицер бросил табличку на стол и обратился к магистратору:
– Ним, принеси стул префекту Корину.
Префект вмешался:
– Нет смысла задерживаться.
Офицер снова зевнул. На зубах и языке у него прилипли куски наркотической жвачки, которую он перекатывал во рту. Язык у него был длинным, черным и очень острым.
– Придется подождать. Я должен проконсультироваться с вашим Департаментом. Не желаете ли перекусить?
Все тот же магистратор в красном плаще поставил рядом с префектом Кориной стул, офицер указал на него пальцем, префект Корин немного подумал и сел, но сказал:
– Мне ничего от вас не нужно.
Офицер взял пачку сигарет, сунул одну в рот и зажег ее спичкой, которой чиркнул о столешницу. Все это он проделал демонстративно медленно, не сводя глаз с лица префекта. Выдохнув дым, он приказал:
– Фруктов, пожалуйста, и охлажденный шербет, – а потом обратился к префекту Корину: – Пока мы ждем, расскажите мне о вашем долгом странствии из… – он взглянул на табличку, – из Эолиса. Как раз в этих местах, по-моему, исчезла группа паломников. Может быть, вы что-то об этом знаете. А пока Ним поговорит с мальчиком, потом посмотрим, сойдутся ли ваши истории. Просто, не так ли?
Префект Корин сказал:
– Мальчик должен остаться со мной. Я несу за него ответственность.
– Ну, думаю, с Нимом он будет в полной безопасности.
– У меня есть приказ, – возразил префект Корин. Офицер загасил недокуренную сигарету.
– И вы следуете ему с изумительной точностью. Мы позаботимся о мальчике. Вы расскажете о дороге мне, а мальчик – Ниму. А потом посмотрим, совпадают ли рассказы. Очень простой выход. Правда?
Префект Корин начал:
– Вы не понимаете… Офицер поднял бровь.
– Я несу за него ответственность, – сказал префект. – Мы пошли.
Он начал подниматься. На секунду его окружило гудящее облако искр. В воздухе возник резкий запах паленых волос, префект тяжело опустился на стул, а машины как ни в чем не бывало продолжали кружиться вокруг его головы.
– Забери мальчишку, Ним, – сказал офицер, – выясни, где он был и куда идет.
Префект Корин обернулся и мрачно посмотрел на Йаму. Плечи его содрогнулись. А ладони он зажал между колен. Над глазами и кончиками плотно прижатых ушей тянулась тонкая белая полоса, обвивая его лоснящийся череп.
– Делай, что тебе сказано, – проговорил он, – но не больше.
Магистратор Ним взял Йаму за руку и вывел его мимо окон на воздух. Машины сорвались со своих орбит вокруг головы префекта Корина и, сбившись в плотное облако, последовали за магистратором. Выйдя из-под купола, Ним прямо на солнце посмотрел вещи в ранце и вынул нож.
– Это подарок отца, – быстро сказал Йама. Он почти надеялся, что нож магистратору что-нибудь сделает, но этого не произошло, и Йама добавил: – Мой отец – эдил Эолиса, он велел мне его беречь.
– Я не собираюсь его отбирать, парень. – Магистратор до половины вытащил лезвие из ножен. – Прекрасно сбалансирован. И предан хозяину. – И он бросил нож в ранец. – Эта штука хотела меня укусить, но я кое-что понимаю в машинах. Подозреваю, ты рубил им дрова. Сиди здесь и жди меня. Не двигайся. Только попробуй убежать, и машины живо швырнут тебя на место, с твоим хозяином-то они быстро справились. Если захочешь воспользоваться оружием, они тебя испепелят, мокрого места не останется. Я вернусь, и мы хорошенько поболтаем.
Йама поднял глаза на магистратора. Он старался не мигать, пока машины выстроились в цепочку на новой орбите вокруг его головы.
– Когда понесете угощение моему начальнику, не забудьте, что я тоже хочу шербета.
– Разумеется. Мы неплохо с тобой поболтаем. У твоего начальника нет на тебя пропуска и, готов поспорить, у тебя самого нет разрешения на нож. Подумай об этом.
Йама подождал, пока Ним скроется по лестнице, а затем приказал машинам оставить его в покое. Они захотели узнать, куда им следует направиться. Тогда он спросил, могут ли они улететь за реку, а когда машины ответили, что могут, он велел им лететь прямо на тот берег и ждать там.
Машины вытянулись в линейку, перелетели стену и исчезли в синем небе над скучившимися крышами, песчаными отмелями, мачтами кораблей, стоящих на якоре в плавающих доках. Йама спустился с лестницы и с независимым видом прошел мимо солдат. Ни один из них не обратил на него внимания, разве что глянул мимоходом, и Йама спокойно вышел из тенистой арки ворот и оказался на шумной улице.
16
НАЕМНИК
Сначала хозяин трактира не хотел сдавать Йаме комнату, объяснив, что гостиница переполнена из-за Речного рынка. Но когда Йама показал ему два золотых реала, он усмехнулся и сказал, что может, пожалуй, сделать исключение и попробовать подыскать ему место. Конечно, за двойной тариф, учитывая хлопоты, и если молодой господин поест, покуда будут готовить комнату… Хозяином был молодой толстяк с гладкой коричневой кожей и короткими торчащими белесыми волосами. Держался он уверенно и прямодушно. Взяв одну из монет, он сказал, что принесет сдачу утром, так как менялы уже закрыли свои лавки.
Йама сел в уголке пивной, и вскорости слуга, молодой парень, принес ему блюдо варенных в панцирях креветок, тушеную бамию, перец с арахисовым соусом и тонкие пресные лепешки с кружкой рисового пива. Йама с жадностью принялся за еду.
Он бродил по улицам, пока солнце не опустилось за крыши города, и хотя по дороге ему попадалось множество ларьков и забегаловок, он не мог ни поесть, ни утолить жажду: он просто не представлял, что здесь существуют люди, чья профессия – менять такие деньги, как у него, на более мелкие монеты. Завтра хозяин разменяет реал, и Йама начнет искать свою расу. Но сейчас с него было достаточно просто тихонько сидеть с полным желудком и приятной легкостью в голове, вызванной рисовым пивом, и наблюдать за людьми в пивной.
Они легко делились на две разные группы. Там был обычный рабочий люд нескольких рас в домотканой одежде и башмаках с деревянной подошвой. Они стояли у стойки и спокойно пили свое пиво. Вторая группа – мужчины и одна-единственная рыжеволосая женщина – сидели за длинным столом у грязного окна под гербом харчевни – двумя скрещенными топорами. Они шумно веселились, произносили изысканные тосты, громко перекликались с одного конца стола на другой. Йама решил, что они, видимо, солдаты, наемники или ополченцы. На всех были украшенные гербами доспехи, в основном металлические или камедные, а также наголенники и наручные латы. Тела покрывали шрамы, у многих не хватало пальцев. Там был великан с серебряным диском вместо глаза, у другого имелась лишь одна рука, однако он ел не менее ловко и быстро, чем его компаньоны. Рыжеволосая женщина была, казалось, их товарищем, а вовсе не потаскухой, которую они случайно где-то подцепили. На ней была кожаная туника без рукавов и короткая кожаная юбочка, оставлявшая открытыми сильные ноги.
Хозяин, видимо, знал этих клиентов: освобождаясь от дел, он присаживался к ним за стол, смеялся их шуткам, подливал пиво и вино соседям. Он что-то прошептал в ухо одноглазому великану, и они грубо захохотали, а когда хозяин встал обслужить другого гостя, одноглазый зыркнул в сторону Йамы и ухмыльнулся.
Тут пришел мальчик-слуга и сказал Йаме, что комната готова, он провел Йаму за прилавок, через маленькую, пышущую жаром кухню, потом во внутренний дворик с электрическими прожекторами на столбе. С обеих сторон были выкрашенные известью стойла. А между ними широкие ворота, затененные ветвями авокадо, в которых пронзительно взвизгивали и верещали зеленые попугайчики. Комната располагалась в пристройке над конюшней, была она длинной и узкой, с низким темным потолком. Единственное окно в дальнем конце смотрело на улицу, на череду спускающихся к Великой Реке крыш. Мальчик-слуга зажег светильник с рыбьим жиром, поставил кувшин с горячей водой, отвернул одеяло, поправил валик и помедлил, явно не желая уходить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43
– Вы далеко зашли от тех мест, где вам следует находиться.
Префект Корин оперся на свой посох и взглянул в лицо говорящего, Йама стоял за спиной префекта. Вокруг человека в плаще и префекта стала собираться толпа. Пока еще не густая.
Человек в красном плаще заявил:
– Если у вас здесь дела, я ничего об этом не слышал. На шею префекта Корина опустилась одна из машин, как раз под челюстью. Префект ее проигнорировал и ответил:
– Вам и не следует слышать.
– Очень даже следует. – Человек заметил, что на них смотрят, и взмахнул плетью. Маленькие яркие машинки у него над головой расширили свою орбиту, а одна зависла напротив его рта.
– Разойдись! – крикнул он. Усиленный машинами голос эхом отразился от фасадов домов по обе стороны дороги, но большинство людей только отступили на пару шагов. Машина взлетела повыше, и человек сказал префекту Корину уже нормальным голосом:
– Вы устроили беспорядки. Префект Корин возразил:
– Никаких беспорядков не было, пока вы меня не остановили. Хотелось бы знать, зачем?
– Это дорога, а не река.
Префект Корин сплюнул себе под ноги.
– Я заметил.
– У вас пистолет.
– По разрешению моего Департамента.
– Проверим. Что у вас за дело? Вы шпионите за нами?
– Если вы всего лишь выполняете свой долг, вам нечего бояться. Но все равно не беспокойся, брат, я не шпион. Я возвращаюсь из города в низовьях, где выполнял возложенную на меня миссию. Она завершена, и я возвращаюсь.
– Но вы почему-то путешествуете посуху.
– Просто я намеревался показать мальчику окрестности. Он вел очень замкнутый образ жизни.
Одна из машин нырнула и закружилась у лица Йамы. В глазах Йамы полыхнула красная вспышка, и он мигнул. А машина снова влилась в танцующий круг над головой их собеседника. Тот сказал:
– У него кожа, как у трупа. И у него с собой запрещенное оружие.
– И тоже по разрешению моего Департамента, – ответил префект Корин.
– Я не знаком с этой расой, но думаю, что для ученичества он еще слишком молод. Вам лучше бы предъявить свои документы дежурному офицеру.
Офицер щелкнул пальцами, машины снизились, как рассерженные серебряные осы, и закружились плотным кольцом вокруг головы префекта Корина. Офицер повернулся, взмахнул плеткой, зеваки в первых рядах отшатнулись, напирая на тех, кто стоял сзади.
– Дорогу! – крикнул офицер, прокладывая плеткой путь сквозь толпу. – Дорогу! Дорогу!
Йама спросил префекта Корина, пока они шли за своим собеседником:
– А сейчас время для вопросов?
– Этот человек – городской советник – магистратор. Член автономной городской управы Иза. Между его Департаментом и моим существует некая вражда. Он начнет задавать вопросы и разбираться, кто здесь хозяин, а потом мы отправимся дальше.
– Как он узнал про пистолет и мой нож?
– Ему сообщили машины.
Йама стал рассматривать мельтешащую цепочку мелких машин вокруг головы префекта Корина. Одна из них – серебряная бусина с четырьмя парами проволочных ножей и сложенными на спине слюдяными крыльями – все еще висела на шее префекта Корина. Йама мог слышать простые мысли машин и задумался, сможет ли заставить их забыть то, что им приказали, но он боялся сказать что-нибудь не так, а кроме того, не желал, помогая префекту, раскрыть эту свою способность.
Дорога привела к площади, окаймленной фиалковыми деревьями с молодой листвой. В дальнем краю, над крышами зданий и верхушками деревьев возвышалась стена, сложенная из плотно пригнанных полированных плит гранита. На ней располагались сторожевые башни и пушки. У высоких ворот лениво прохаживались солдаты, наблюдая за оживленным движением сквозь затененную арку. Магистратор провел префекта Корина и Йаму через площадь, и когда они подошли к воротам, солдаты стали по стойке «смирно». Они поднялись по крутой винтовой лестнице в толще стены и вышли на широкую дорогу на ее крыше. Чуть дальше стена поворачивала под прямым углом и тянулась вдоль старого берега реки. Там располагалась большая стеклянная полусфера, сверкающая на солнце множеством фасеток.
Внутри стеклянного колпака было тепло и светло. Магистраторы в красных плащах стояли у висящих в воздухе экранов и наблюдали за дорогой, за кораблями, причаленными в доках или снующими вверх и вниз по реке, смотрели на красные черепичные крыши, на людей, идущих по запруженным толпою улицам. Мелькали машины, то проносясь сверкающими точками, то кружась небольшим облаком. В центре всей этой активности сидел офицер, положив ноги прямо в ботинках на пластиковый стол. Магистратор ему что-то сказал, и он обратился к префекту Корину.
– Простая формальность, – лениво произнес он и протянул руку. Восьминогая машина упала с шеи префекта и пальцы офицера замкнулись вокруг нее. Когда его ладонь снова раскрылась, машина с нее соскользнула, поднялась в воздух и закружилась вокруг головы офицера.
Он зевнул и сказал:
– Пожалуйста, ваш пропуск, префект Корин.
Он быстро пробежал пальцами по выдолбленным знакам гибкой пластины, которую передал ему префект Корин, и заметил:
– Вы не стали возвращаться по реке, как вам было приказано.
– Не приказано. Я мог вернуться по реке, если бы сам так решил, но право выбора оставалось за мной. Мальчик должен поступить в ученики, и я подумал, что это подходящий случай показать ему эту часть страны. Он жил очень замкнуто.
Офицер проговорил:
– Длинный и трудный путь. – Теперь он смотрел на Йаму.
Йама не отвел взгляда, и офицер моргнул.
– Никаких претензий к мальчику или этому его ножу, но все же для простого ученика – оружие необычное.
– Это вещь наследственная. Он – сын эдила из Эолиса. – В тоне префекта Корина сквозила мысль, что тут и обсуждать нечего.
Офицер бросил табличку на стол и обратился к магистратору:
– Ним, принеси стул префекту Корину.
Префект вмешался:
– Нет смысла задерживаться.
Офицер снова зевнул. На зубах и языке у него прилипли куски наркотической жвачки, которую он перекатывал во рту. Язык у него был длинным, черным и очень острым.
– Придется подождать. Я должен проконсультироваться с вашим Департаментом. Не желаете ли перекусить?
Все тот же магистратор в красном плаще поставил рядом с префектом Кориной стул, офицер указал на него пальцем, префект Корин немного подумал и сел, но сказал:
– Мне ничего от вас не нужно.
Офицер взял пачку сигарет, сунул одну в рот и зажег ее спичкой, которой чиркнул о столешницу. Все это он проделал демонстративно медленно, не сводя глаз с лица префекта. Выдохнув дым, он приказал:
– Фруктов, пожалуйста, и охлажденный шербет, – а потом обратился к префекту Корину: – Пока мы ждем, расскажите мне о вашем долгом странствии из… – он взглянул на табличку, – из Эолиса. Как раз в этих местах, по-моему, исчезла группа паломников. Может быть, вы что-то об этом знаете. А пока Ним поговорит с мальчиком, потом посмотрим, сойдутся ли ваши истории. Просто, не так ли?
Префект Корин сказал:
– Мальчик должен остаться со мной. Я несу за него ответственность.
– Ну, думаю, с Нимом он будет в полной безопасности.
– У меня есть приказ, – возразил префект Корин. Офицер загасил недокуренную сигарету.
– И вы следуете ему с изумительной точностью. Мы позаботимся о мальчике. Вы расскажете о дороге мне, а мальчик – Ниму. А потом посмотрим, совпадают ли рассказы. Очень простой выход. Правда?
Префект Корин начал:
– Вы не понимаете… Офицер поднял бровь.
– Я несу за него ответственность, – сказал префект. – Мы пошли.
Он начал подниматься. На секунду его окружило гудящее облако искр. В воздухе возник резкий запах паленых волос, префект тяжело опустился на стул, а машины как ни в чем не бывало продолжали кружиться вокруг его головы.
– Забери мальчишку, Ним, – сказал офицер, – выясни, где он был и куда идет.
Префект Корин обернулся и мрачно посмотрел на Йаму. Плечи его содрогнулись. А ладони он зажал между колен. Над глазами и кончиками плотно прижатых ушей тянулась тонкая белая полоса, обвивая его лоснящийся череп.
– Делай, что тебе сказано, – проговорил он, – но не больше.
Магистратор Ним взял Йаму за руку и вывел его мимо окон на воздух. Машины сорвались со своих орбит вокруг головы префекта Корина и, сбившись в плотное облако, последовали за магистратором. Выйдя из-под купола, Ним прямо на солнце посмотрел вещи в ранце и вынул нож.
– Это подарок отца, – быстро сказал Йама. Он почти надеялся, что нож магистратору что-нибудь сделает, но этого не произошло, и Йама добавил: – Мой отец – эдил Эолиса, он велел мне его беречь.
– Я не собираюсь его отбирать, парень. – Магистратор до половины вытащил лезвие из ножен. – Прекрасно сбалансирован. И предан хозяину. – И он бросил нож в ранец. – Эта штука хотела меня укусить, но я кое-что понимаю в машинах. Подозреваю, ты рубил им дрова. Сиди здесь и жди меня. Не двигайся. Только попробуй убежать, и машины живо швырнут тебя на место, с твоим хозяином-то они быстро справились. Если захочешь воспользоваться оружием, они тебя испепелят, мокрого места не останется. Я вернусь, и мы хорошенько поболтаем.
Йама поднял глаза на магистратора. Он старался не мигать, пока машины выстроились в цепочку на новой орбите вокруг его головы.
– Когда понесете угощение моему начальнику, не забудьте, что я тоже хочу шербета.
– Разумеется. Мы неплохо с тобой поболтаем. У твоего начальника нет на тебя пропуска и, готов поспорить, у тебя самого нет разрешения на нож. Подумай об этом.
Йама подождал, пока Ним скроется по лестнице, а затем приказал машинам оставить его в покое. Они захотели узнать, куда им следует направиться. Тогда он спросил, могут ли они улететь за реку, а когда машины ответили, что могут, он велел им лететь прямо на тот берег и ждать там.
Машины вытянулись в линейку, перелетели стену и исчезли в синем небе над скучившимися крышами, песчаными отмелями, мачтами кораблей, стоящих на якоре в плавающих доках. Йама спустился с лестницы и с независимым видом прошел мимо солдат. Ни один из них не обратил на него внимания, разве что глянул мимоходом, и Йама спокойно вышел из тенистой арки ворот и оказался на шумной улице.
16
НАЕМНИК
Сначала хозяин трактира не хотел сдавать Йаме комнату, объяснив, что гостиница переполнена из-за Речного рынка. Но когда Йама показал ему два золотых реала, он усмехнулся и сказал, что может, пожалуй, сделать исключение и попробовать подыскать ему место. Конечно, за двойной тариф, учитывая хлопоты, и если молодой господин поест, покуда будут готовить комнату… Хозяином был молодой толстяк с гладкой коричневой кожей и короткими торчащими белесыми волосами. Держался он уверенно и прямодушно. Взяв одну из монет, он сказал, что принесет сдачу утром, так как менялы уже закрыли свои лавки.
Йама сел в уголке пивной, и вскорости слуга, молодой парень, принес ему блюдо варенных в панцирях креветок, тушеную бамию, перец с арахисовым соусом и тонкие пресные лепешки с кружкой рисового пива. Йама с жадностью принялся за еду.
Он бродил по улицам, пока солнце не опустилось за крыши города, и хотя по дороге ему попадалось множество ларьков и забегаловок, он не мог ни поесть, ни утолить жажду: он просто не представлял, что здесь существуют люди, чья профессия – менять такие деньги, как у него, на более мелкие монеты. Завтра хозяин разменяет реал, и Йама начнет искать свою расу. Но сейчас с него было достаточно просто тихонько сидеть с полным желудком и приятной легкостью в голове, вызванной рисовым пивом, и наблюдать за людьми в пивной.
Они легко делились на две разные группы. Там был обычный рабочий люд нескольких рас в домотканой одежде и башмаках с деревянной подошвой. Они стояли у стойки и спокойно пили свое пиво. Вторая группа – мужчины и одна-единственная рыжеволосая женщина – сидели за длинным столом у грязного окна под гербом харчевни – двумя скрещенными топорами. Они шумно веселились, произносили изысканные тосты, громко перекликались с одного конца стола на другой. Йама решил, что они, видимо, солдаты, наемники или ополченцы. На всех были украшенные гербами доспехи, в основном металлические или камедные, а также наголенники и наручные латы. Тела покрывали шрамы, у многих не хватало пальцев. Там был великан с серебряным диском вместо глаза, у другого имелась лишь одна рука, однако он ел не менее ловко и быстро, чем его компаньоны. Рыжеволосая женщина была, казалось, их товарищем, а вовсе не потаскухой, которую они случайно где-то подцепили. На ней была кожаная туника без рукавов и короткая кожаная юбочка, оставлявшая открытыми сильные ноги.
Хозяин, видимо, знал этих клиентов: освобождаясь от дел, он присаживался к ним за стол, смеялся их шуткам, подливал пиво и вино соседям. Он что-то прошептал в ухо одноглазому великану, и они грубо захохотали, а когда хозяин встал обслужить другого гостя, одноглазый зыркнул в сторону Йамы и ухмыльнулся.
Тут пришел мальчик-слуга и сказал Йаме, что комната готова, он провел Йаму за прилавок, через маленькую, пышущую жаром кухню, потом во внутренний дворик с электрическими прожекторами на столбе. С обеих сторон были выкрашенные известью стойла. А между ними широкие ворота, затененные ветвями авокадо, в которых пронзительно взвизгивали и верещали зеленые попугайчики. Комната располагалась в пристройке над конюшней, была она длинной и узкой, с низким темным потолком. Единственное окно в дальнем конце смотрело на улицу, на череду спускающихся к Великой Реке крыш. Мальчик-слуга зажег светильник с рыбьим жиром, поставил кувшин с горячей водой, отвернул одеяло, поправил валик и помедлил, явно не желая уходить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43