Ворона рычала, Люц не сдавался.
– А-а-а, э-э-э… как дела?
Кэп невозмутимо заказывал у уже подбежавшего к нам официанта блюда, не обращая на меня ровным счетом никакого внимания. Ну и ладно, хоть не убивают, и на том спасибо.
Ворона сыто рыгнула и легла на стол, похлопывая себя по разбухшему животу.
– Все! Больше не могу. Слушай, Иль, а мы будем сегодня возвращать ворованные вещи или ты в них до завтра походишь?
Тишина и три пары глаз, внимательно изучающих мой наряд.
Я придушу эту птицу!
И снова я в той же комнате. Тихо отключаю сигнализацию и осторожно крадусь внутрь.
– Отдай!
– Тихо!
– Не ори.
– А-а-а! Мои украшения!
– Так, всем молчать, пока я еще здесь капитан!
Угрюмо оборачиваюсь. Люц держит ворону, пока Найт старательно выдирает у нее из крыльев чужие побрякушки, кэп при этом старательно всеми командует, активно вмешиваясь в процесс.
– Может, еще охрану позовем? – саркастически предлагаю я.
Все стыдливо притихли, а Найт рывком выдернул у вороны последнее колье. Ее трагический вопль чуть не довел всех до инфаркта, затыкали клюв аж в шесть рук, старательно шипя на нее и призывая к тишине. Я тяжело вздохнула, но принялась разоблачаться.
Мгновенно наступившая тишина за спиной напрягала.
– Я надеюсь, вам не надо говорить, что, когда девушка переодевается, надо отвернуться, – процедила я сквозь зубы.
Тихий шорох и ржач вороны были мне ответом. Дурдом.
– Ты точно все положила, как было раньше? – Капитан уже в седьмой раз задавал мне этот вопрос, прекрасно зная, что память у мутантов – стопроцентная и я стопудово не могла ничего перепутать.
– Да! – Ответ сквозь зубы, еще немного – и я его прибью!
– Ладно, тогда пошли. Найт!
Дэйкан испуганно отпрыгивает от постели.
– Чего?
– Положи на место!
– Чего?
– Найт! – Это уже в три голоса. Пришлось несчастному сунуть на место маленький хрустальный будильничек.
– Все. Пошли! – шипит кэп, толкая в спину почему-то именно меня.
– Э-э-э… кэп.
– Чего тебе, Люц?
– Не хочу никого напрягать, но в замке поворачивается ключ.
Гробовая тишина была ему ответом.
– Быстро все в шкаф! – орет кэп, запихивая в него сопротивляющуюся меня.
– Все не поместимся, – истерикует ворона, уже сидя там и с ужасом глядя на надвигающихся на нее троих мужиков.
Вопли, шебуршание и стон раздавленной вороны:
– Ну я же говорила – не поместимся…
– Тихо!
И мы затихли. Я пыталась поудобнее расположиться на предположительно коленях предположительно Люца.
– Еще немного, моя дорогая, – жарко шепнули мне на ухо, – и я никого не постесняюсь.
– Еще немного, – угрюмо заметили сбоку, – и я тоже стесняться не стану.
Руку с талии тут же убрали куда-то влево, ворона пискнула: «Насилуют» – и затихла, а дверь с тихим шорохом все-таки открылась.
– Извращенец, – мурлыкнула ворона, и все повернулись к Найту, буравя его взглядами. Тот лишь застонал сквозь плотно сжатые зубы, а ворона начала хрипеть – птичку явно душили.
– Ой, ну наконец-то я в своем номере, – раздался тонкий визгливый голосок из комнаты. Мы резко притихли, ворону отпустили. – А то на этом вечере было та-ак скучно!
– Ну что ты, дорогая, – пробасили от дверей, – я старался как мог!
– И все равно скучно! – взвизгнула «дорогая». – Поцелуй меня!
Послышался смачный чмок. Меня затрясло от хохота, кто-то зажал мне рукой рот. Укушу! Укусила. Рот свободен, а вот по башке я получила. Сижу надувшаяся и слушаю дальше.
– А теперь в другую щечку!
Чмок.
– И в носик!
Чмок.
– И в ротик!
Чмок, чмок.
– Еще!!!
Что ж так визжать-то! Я прочистила пальцем правое ухо. Кавалер тоже явно был в шоке, и чмок долго не раздавался, пришлось ждать.
Чмок.
– Спасибо.
Ничего не могу с собой поделать, ржач так и прет. Рот мне зажимали уже в три руки. Эй, ребят, мне ж еще и дышать чем-то надо!
– Ну что ж, Генри, ты доказал, что любишь меня!
У меня срочно разыгралось воображение. Это он чмоками доказал?
– Теперь ложись! Доказывать буду я!
Генри явно был в шоке и ложиться не спешил.
– Э-э-э… Генриетта, а ты уверена?
– Не бойся, я осторожно!
Мне до зарезу хотелось выглянуть в щелочку, но меня держали трое парней, и сделать это было решительно невозможно.
– Ну мне кажется…
– Генри! Ты меня не любишь? – Угроза сквозила в каждом звуке, и Генри сдался. Послышался скрип кровати. Я полезла к щелочке, народ старательно меня удерживал на месте, пытаясь помешать.
– А теперь стриптиз! – И снова визг.
Я должна это увидеть!
– Ой! Ай! За что?
Все, не могу больше. Тремя ударами разметав парней по стенкам шкафа и услышав предсмертный всхлип вороны, я таки приникла к щелочке.
Картина, представшая моим глазам, явно была не для слабонервных: толстый потный мужик лежит на диване с зажатым в руках фотоаппаратом и с ужасом смотрит на живой скелет лет семидесяти, радостно снимающий с себя один за другим предметы туалета. При взгляде на сию красоту меня замутило, и я вернулась обратно в шкаф. Неужели же ему до такой степени нужны деньги? Не может быть!
– Выйдем отсюда – я тебя убью, – клятвенно пообещали откуда-то справа. Слева и сбоку одобрительно промолчали. Я покраснела, решив на будущее не бить так сильно. Блин, привыкла бить насмерть и теперь постоянно встречаюсь со сложностями в регулировке силы. Хорошо хоть все живы.
– Добейте меня! – проскрипело откуда-то снизу.
Ну или почти все.
– А теперь, когда на мне одно нижнее белье, что ты думаешь?!
Я всей душой жалела бедолагу, пока парни по очереди прижимались к щелочке и, стремительно зеленея, от нее отодвигались. Шкаф при этом ходил ходуном, но циклоопейцам снаружи было явно не до нас.
– О-о-о… – простонал несчастный, и парни мрачно кивнули в ответ. Я кашляла в кулак.
– Ты восхищен?
– О-о-о…
– Или раздавлен моей красотой?
– Раздавлен.
– Чем?
– Красотой, моя лапочка, крысотой.
– ЧЕМ?!
– Ты – само совершенство! – взвыл несчастный.
– Так я – крыса?!
– Нет!
Дальше визг, кидание тяжелых предметов, бурное примирение с клятвенными обещаниями поместить эти фотки на обложки всех супермодных журналов, и, наконец, сладкая парочка покинула номер, решив отпраздновать такой успех парочкой-другой коктейлей.
Уф, пронесло.
Мы с шумом вывалились из шкафа – потные и встрепанные, хватая ртами свежий воздух и пытаясь привести в порядок одежду. В шкафу осталось валяться что-то черное, мокрое и старательно размазанное по стенке.
– Ой, так вот что так кололось. – Кэп смущенно отлепил ворону от стенки и поднял за крыло в воздух. Несчастная не подавала признаков жизни, покачиваясь и взирая на мир двумя бусинками очень печальных глаз.
Я осторожно ткнула в нее пальчиком, проверяя, дышит ли. Меня тут же за этот палец тяпнули и снова обвисли, имитируя смерть.
– Жива, – угрюмо подытожила я, засунув кровоточащий палец в рот.
– Тогда пошли, – сказал кэп и сунул Кару мне в руки.
Возражений и желающих остаться еще ненадолго не было.
С большим махровым полотенцем на голове и укутавшись до самого носа в мягкий махровый халат, я сидела с ногами на диване, перед огромным, в полстены, голографическим экраном и ловила кайф. Горячая ванна, сдобные булочки и шоколадный коктейль рядом со мной на столике, а также пульт от галика в руке – все это наводило на философские мысли и создавало ощущение уюта. Небольшой торшер освещал мое задумчивое лицо. Показывали мой любимый ужастик, где как раз текли реки крови и ржали пришельцы-мазохисты. А рядом на диване икала встрепанная ворона с выпученными глазами и зажатой в клюве плюшкой.
– Мама!
Я покровительственно на нее посмотрела. Первый раз после просмотра этого фильма мне тоже было как-то не по себе.
– Ой, мне как-то нехорошо.
– Ванная там. – Я ткнула пальцем вправо, и ворона немедленно в нее убежала, смешно переваливаясь на ходу (хвост отрастет недели через две, я думаю, а пока ей и побегать полезно).
Из ванной послышались булькающие звуки, на экране истошно завопила худая мадам, прижимая к себе лезвия и клятвенно заверяя всех, что щас кого-нибудь убьет. В освещенных дверях ванной появилась встрепанная Кара.
– А может, мы чего-нибудь еще посмотрим? – угрюмо спросила она.
Я отправила в рот еще одну булочку. Дамочка на экране, не переставая верещать, с наслаждением втыкала нож в зад пятиметровому пришельцу, каждый раз для этого подпрыгивая. Пришелец страдал и верещал не менее громко, наматывая круги по комнате и явно забыв, что это он тут главная страшилка. Я ржала.
– Але, меня кто-нибудь слышит? Давай переключим!
– Подожди. – Я помогла птичке залезть обратно на диван и сунула ей в крылья плюшку. – Сейчас начнется самое интересное: она найдет две бензопилы и…
Ворона угрюмо посмотрела на плюшку и аккуратно положила ее обратно на столик.
– Не понимаю! – стараясь не смотреть на экран, возвестила она. – И что ты находишь в этих доисторических фильмах?
– Не такие уж они и доисторические. Этого пришельца, к примеру, я недавно видела на Калигуле.
Ворона только фыркнула и, решительно отобрав у меня пульт, нажала на третий канал.
Я вздохнула, но на этот раз спорить не стала: мне было хорошо, уютно, да и этот фильм я уже видела.
– Вот смотри, ну гораздо же интереснее! – радовалась птичка, открыв канал про подводный мир.
Я удивленно на нее посмотрела:
– Не думала, что вороны любят рыб.
– Да не, не любят… разве что на обед. Просто лично я всегда мечтала стать русалкой и поплавать в океане.
Шок. Я осторожно отодвинулась от птички. Надо же, а с виду и не скажешь, что ненормальная, хотя…
Ворона мрачно на меня покосилась, молча выключила галик и начала слезать с дивана, всем своим видом выражая обиду. Пришлось извиниться, затащить ее обратно, закутать в край моего пледа, которым я накрыла ноги, и сунуть в клюв еще пару плюшек. Галик мы, естественно, включили, плюс я еще и настроила трехмерную передачу. Так что теперь мы сидели среди водорослей и кораллов, а вокруг нас резвились разноцветные рыбки. Горящие глаза вороны, притихшей на диване, полностью возместили мне все прошлые обиды. Больше я на нее не дулась.
– Итак, поскольку все наконец в сборе, я начну.
Я, зевая, сидела в комнате, выделенной капитану, и пыталась понять, зачем нас подняли в такую рань. Парни были до неприличия бодрыми и явно горели желанием что-нибудь совершить. Я же, проведя всю ночь перед галиком – смотрела вместе с Карой жизнь морских глубин различных планет, – таким желанием не горела. Ворона спала неподалеку в кресле, наотрез отказываясь участвовать в дискуссии. А капитан продолжал:
– Только что я говорил с нанимателем – он в бешенстве. – Мы все понимающе заулыбались, даже я скривила губы, пытаясь открыть хотя бы один глаз. – Но не потому, что мы все еще не вернулись. Дело в том, что вчера вечером, когда нам надлежало вернуться на базу, корабль обязан был не подчиниться моим приказам, и его искусственный интеллект, войдя с нами в контакт, должен был объяснить нам истинную цель пребывания нашей группы здесь.
Тишина и попытка осмыслить ситуацию командой. Лично я вообще ничего не поняла.
– И что, с нами теперь не войдут в контакт? – Это все, что я смогла спросить.
Народ неодобрительно на меня посмотрел. Я смущенно потупилась.
– Войдут! – обрадовал всех капитан.
– И выйдут, – вякнула, не просыпаясь, ворона.
Мы в шоке на нее уставились. Капитан мрачно кашлял в кулак, мы ждали.
– Итак!
– И снова войдут, – послышалось неумолимо с дивана.
Кто-то заржал, кажется, это была я.
Найт зашипел на меня, капитан убийственно молчал, прожигая всех взглядом.
– Кхм-гм. Гм!
Я заткнулась и даже села ровно, старательно пожирая начальство глазами. Начальство угрюмо нахмурилось, но продолжило:
– Для того чтобы получить дальнейшие инструкции… – Он замер и бросил взгляд на кресло. Мы тоже с любопытством туда уставились. Ворона молчала, похрапывая во сне. – Мы взойдем на корабль… – ворона упорно молчала, и капитан немного расслабился, – и проконтактируем с искусственным интеллектом.
Я состроила умную рожу, даже не пытаясь понять, что только что загнул шеф.
– Че мы сделаем? – тихо уточнил Найт.
– Проконтактируем, – просветил его Люц, – это теперь так называется.
– А-а-а…
Капитан бурел на глазах. Бедный, ему и так нелегко с нами – оболтусами. Ну да ладно, надо же когда-то привыкать.
– Так! Вопросы есть? Нет? Тогда пошли!
И мы пошли.
Корабль встретил нас темными иллюминаторами и выпущенным трапом. Нас явно ждали, но уже не так радостно, как часов двадцать назад.
– А ты уверен, что нам стоит туда подниматься? – хмуро спросил Найт. – Если надо, я и отсюда смогу выковырять этот интеллект и разложить его на составляющие.
– Нет, – качнул головой кэп, – мы подписали контракт на пять лет, нам еще с ним летать и летать. Не стоит портить отношения с самого начала.
Найт пожал плечами, но на корабль продолжал смотреть с неодобрением.
– Ладно, я пошла.
Меня тут же схватили за руки и решительно затолкали за спины мужчин. Не поняла.
– Ребята, вообще-то я – боец, мутант и при любой опасной обстановке должна идти первой!
Меня не слушали, обсуждали дальнейший план действий.
– Так, я пойду первым, ты и Люц следом, при любой внеплановой ситуации…
– Эй, меня слышно или нет? Ребята!
– Да, кстати. Найт, следи за Илией, она может что-нибудь отколоть.
– Есть, шеф.
Я зарычала. А потом время резко замедлило свой темп, и я просто взошла на корабль.
Темно, тихо, никто не нападает, никто не сует тебе под нос манипуляторы, да и сама атмосфера особо не напрягает. Я без каких-либо происшествий дошла до капитанского мостика и осмотрелась, неяркие огоньки все еще горели на темной панели управления, экран темным пятном украшал стену, не было слышно никаких звуков.
Что ж, разведка произведена, можно снова ускориться.
Время обиженно загудело, но снова стало прежним, швырнув меня в свой поток и заставив испытать ряд не самых приятных моментов. А за спиной уже топотали сапогами ребята, через секунду вбежавшие следом за мной на мостик. Остановившись и убедившись, что я пока жива, каждый занялся своим делом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33