..
- Бывают! Например, когда выдали жалованье и отпустили в увольнительную на сутки. В такие дни все было так легко и просто, что даже пьяная поножовщина в солдатском борделе воспринимается не как угроза для жизни, а как развлечение, о котором в нашей роте будут говорить до следующей драки...
- Шрам на лбу ты заработал в бордельной поножовщине?
- Нет, значительно раньше!..
- А вот сейчас ты совсем похож на легионера - не говоришь о своем прошлом. Наверное, так надо... А шрам на боку?
- Небольшая автомобильная авария.
(В тот день, где-то на пограничной территории между Южным Суданом и Центрально-Африканской республикой, джип разведгруппы наехал на мину, машина перевернулась на бок, и из ближайшего кустарника с радостным воем поднялись солдаты генерала Нимейри. Одной длинной автоматной очередью капрал Юхансон, швед из Гетеборга, заставил их снова залечь, а сержант Боксон ловко бросил подряд две гранаты - кустарник загорелся и не ожидавшие отпора суданцы поползли в разные стороны. Для попавших в засаду самое главное - перехватить инициативу, и легионеры смогли это сделать: уцелевшие при взрыве швед и англичанин сами пошли в атаку - ведь попасть в плен было хуже смерти. Суданцы, напуганные отчаянным отпором и оставив несколько трупов, убежали, а разведчики Иностранного Легиона четырнадцать часов шли на юг, поддерживая контуженного, но держащегося на ногах поляка Штепанского, а раненого в живот и потерявшего сознание чеха Кнайдла скрипящие зубами Юхансон и Боксон несли попеременно на себе. Почуявшие кровь гиены всю ночь сверкали вокруг красными глазами, но легионеры несколько раз выстрелили промеж некоторых чересчур приблизившихся огоньков, и звери, поедая убитых сородичей, не решились наброситься на людей. Только выйдя к какой-то деревне и вручив раненых заботам случайно оказавшегося там ветеринара, Боксон посмотрел, что же так саднит на левом боку. Отодрав от раны задубевшую от своей и чужой крови камуфляжную куртку, он увидел рваный порез - осколок прошел вскользь. Наверное, это можно было считать автомобильной аварией, тем более, что старший офицер потом разъяснил особо настойчивым иностранным журналистам, что никаких французских легионеров на суданской границе в тот день не было.)
Хельга погладила Боксона по груди, прижалась к нему поплотнее, прошептала:
- Ты врешь, как все легионеры. Вчера ты был честнее...
- Разве мы вчера разговаривали о моем прошлом?
- Нет, но сегодня ты думаешь не о том, что рядом с тобой женщина, а о завтрашнем дне...
- Это плохо?
- Да, это значит, что ты скоро уйдешь и вряд ли вернешься...
- Наверное, ещё несколько ночей я проживу здесь, если ты не возражаешь...
- Не возражаю, только оплати эти ночи вперед...
- Хорошо, завтра утром... По-моему, ты хочешь спать.
- Я устала на работе, Чарли...
- Тогда спи, я постараюсь не мешать...
...Утром, облаченный в замасленный комбинезон Боксон, с большим мотком кабеля на плече и с пустым, но ярко раскрашенным инструментальным ящиком в руках, неторопливо прошелся перед фасадом отеля "Брюгге". Никакого легкового автомобиля с арабами он не заметил, мальчишка-чистильщик со своими щетками пока ещё на пост не заступил. Во многих окнах отеля горел свет - постояльцы спешили к завтраку перед очередным трудовым днем, время настоящих коммерсантов ценится дорого, надо многое успеть.
После обеда Боксон встретился со знакомой Лендгарта, уборщицей отеля Эммой. За небольшую сумму в бельгийских франках (плюс ставшая традиционной бутылка виски "Джонни Уокер") женщина ответила на некоторые вопросы.
Она действительно знала очень многое о других работниках отеля, о его хозяевах, о постоянных клиентах. Боксон даже хотел было попросить её нарисовать схему камеры хранения и прилегающих служебных помещений, но вовремя сдержался - мелкие служащие отеля часто подрабатывают осведомителями в местном полицейском участке, риск в данном деле недопустим. Вместо этого Боксон организовал небольшую паузу на время курения сигареты; потом уточнил кое-какие подробности о личной жизни господина старшего портье; после чего внимательно выслушал рассказ Эммы о пристрастии к алкоголю жены главного управляющего; историю о турецком генерале, представителе при штаб-квартире НАТО, который три раза в год встречался в "Брюгге" со своей любовницей, женой английского генерала, а также рассказ об американской истеричке-миллионерше, ворующей в отеле мыло и полотенца.
7
Старший портье отеля "Брюгге", шестидесятилетний уроженец Намюра Франсуа Летьер был холост, любил фарфоровые эротические миниатюры и молоденьких горничных. Любовь к горничным выражалась у него в непременном облачении сексуальной партнерши в кружевной передничек - в зависимости от настроения и внешних данных женщины господин старший портье выбирал вид кружев брюссельские, льежские, авиньонские, набор белоснежных накрахмаленных униформ всегда был наготове; у Летьера это называлось "женщина в салфетке". Любовь к статуэткам воплотилась в изящной коллекции старинных фигурок, созданных на королевской фарфоровой мануфактуре ещё до взятия Бастилии. Эпоха Великой империи также присутствовала в его коллекции, но грубые маршалы "маленького капрала" не ценили легкость и изящество будуарных отношений, поэтому во времена наполеоновских войн творения эротической миниатюры стали лишь повторением шедевров беззаботных лет маркизы Помпадур и Марии-Антуанетты. Изделия, появившиеся после 1815 года, Франсуа Летьер не признавал промышленная революция поставила сокровенность творчества на поток, исчезла одухотворенность, на лубочных картинках изысканная фривольность превратилась в порнографию.
Господин Летьер сочетал два своих увлечения практически: договорившись с женщиной, он подводил её к чудесной горке черного дерева, инкрустированной слоновой костью (наследие колониальных времен, изготовлено безвестными чернокожими мастерами в Бельгийском Конго), показывал коллекцию и предлагал даме выбрать способ любви из представленных экспонатов. Подавленные увиденным разнообразием, дамы соглашались быть горничными беспрекословно. Некоторые профессиональные проститутки, впрочем, находили наглость заявить, что их любимого способа в коллекции не имеется. Господин Летьер расспрашивал подробности, и на следующий же день делал заказ у понимающего потребности клиента антиквара.
Как и любое произведение искусства, эротическая фарфоровая миниатюра постоянно росла в цене. Фарфор - материал хрупкий, и безжалостно прогрохотавшие по Бельгии две мировые войны нанесли непоправимый урон многим частным собраниям. Подлинники стали редкостью, производство подделок превзошло все мыслимые ожидания. Распространенной в Китае многовековой промысел подделки коллекционного фарфора (копии редчайших ваз эпохи Мин, например, на протяжении нескольких веков штамповались сотнями тысяч) нашло свое применение и в изготовлении образцов европейского искусства. Франсуа Летьер по праву гордился своим умением отличать подделку от оригинала.
В тот декабрьский день в антикварном магазине господина Каплана старшему портье показали несколько фигурок производства якобы севрской королевской мануфактуры. Вооружившись лупой, Летьер внимательно рассмотрел товар и укоризненно покачал головой:
- Господин Каплан, эти черепки отштамповали где-то на Формозе, вот, посмотрите, на левой ножке у дамы имеется бант от подвязки, а саму подвязку сделать забыли - попросту не обратили внимание при копировании...
Антиквар озадаченно наморщил лоб, а Летьер продолжал:
- А вот в этой композиции у юноши обувь и каблуки одного цвета, а ведь известно, что обувь придворных отличалась прежде всего красными каблуками. Все статуэтки из одной партии, уверен, остальные также являются подделками. Китайцы очень невнимательны к малозаметным европейским подробностям, сказывается различие культур...
- Браво, господин Летьер, ещё немного, и вы станете экспертом!.. улыбаясь, сказал антиквар, аккуратно укладывая статуэтки среди стружек в деревянном ящичке с надписью "Осторожно, стекло!".
- Нет, господин Каплан, мне никогда не сравниться с вами, все-таки сорок лет практики значат немало... Есть ещё что-нибудь новое? - поинтересовался Летьер.
- Из вашей традиционной тематики сейчас нет ничего, но на днях ожидаем новые поступления - заканчивается годичный траур по барону Вальтеру фон Локсбергу; несколько истинных раритетов он покупал у меня, наследники же отягощены долгами; молодой барон собирается устроить в замке беговую конюшню, а породистые лошади во все времена были дороги... Старшая дочь покойного барона содержит какого-то неаполитанского жиголо, недавно она купила ему автомобиль "ламборджини", а ведь фамильные земли фон Локсбергов распроданы ещё при Бисмарке... Что же до младшей дочери, то она начала издавать теоретический марксистский журнал, всяческие проходимцы буквально осаждают её... На семейном совете наследники барона Вальтера чуть не передрались, но единогласно решили распродать кое-что из обстановки, крупные вещи, само собой, уйдут через аукцион, но вот некоторые мелочи!.. О, там есть на что посмотреть!.. антиквар восторженно закатил глаза.
Старший портье ощутил чувство зависти. Конечно, кое-что из собрания Вальтера фон Блоксберга может оказаться вполне доступным по цене, но настоящие шедевры уйдут к толстосумам, не способным отличить произведение искусства от конвейерной поделки из универмага. Эта мысль так расстроила Франсуа Летьера, что, выходя из дверей магазина, он нечаянно толкнул высокого молодого человека в светлом пальто - настоящее английское сукно, греет даже в мокром состоянии.
- Простите!.. - пробормотал старший портье и шагнул в сторону, уступая дорогу, но молодой человек вдруг остановился и спросил:
- Если не ошибаюсь, господин Летьер?
- Да, - несколько удивленно подтвердил старший портье, поднимая взгляд на лицо незнакомца, - а мы разве знакомы?
- Нет, господин Летьер, мы незнакомы! - сказал Боксон и протянул визитную карточку. - Но мне рекомендовали обратиться именно к вам...
- По всем детективным вопросам обращайтесь в службу безопасности отеля, быстро проговорил Летьер, и сделал попытку обойти собеседника. Боксон шагнул в сторону, пропустил старшего портье и, развернувшись, пошел рядом с ним по тротуару.
- Господин Летьер, я могу обратиться в службу безопасности отеля "Брюгге", но тогда вы потеряете несколько тысяч долларов...
- Что вам угодно, молодой человек? - Летьер остановился и снова посмотрел снизу вверх на Боксона.
- Я хочу угостить вас кофе вот в этом симпатичном заведении, - ответил Боксон. - Здесь мы сможем поговорить спокойно. Поверьте, предложенная мной тема вас заинтересует...
Летьер оглянулся по сторонам. Был ранний вечер, многочисленные прохожие торопились с работы домой, детектив из какого-то частного агентства "Трэйтол и компания" выглядел неопасно. Старший портье решился.
- Хорошо, я готов вас выслушать. Но не более того!.. - добавил он.
Они сели за уединенный столик в углу, официантка принесла кофе, и тогда Боксон достал свое удостоверение руководителя лондонского филиала.
- Господин Летьер, я бы не хотел, чтобы о нашей встрече узнал кто-либо посторонний, - начал Боксон. - Именно поэтому я не обратился к вам в отеле, и именно поэтому я не пришел к вам домой. Сейчас я выдвину свои предложения, и если они вас заинтересуют, мы продолжим беседу. Если же мои предложения окажутся вам неинтересны, мы немедленно расстанемся. Разумеется, в обоих случаях я надеюсь на сохранение конфиденциальности.
- А если короче? - спросил Летьер.
- Если совсем коротко, то это будет звучать так: три тысячи долларов до, три тысячи долларов после, и оплата услуг двух любых выбранных вами женщин из квартала "красных фонарей".
- Только двух? - ехидно улыбнулся Летьер.
- Двух, - подтвердил Боксон. - Но любых на ваш выбор.
- И что же вы хотите взамен?
- Я начну издалека, господин Летьер, поэтому запаситесь терпением. Как я понимаю, вас заинтересовало мое предложение, нет?
- Оно любопытно, я впервые встречаю такую формулу - "две любые женщины".
- Простите, мне требуется однозначный ответ...
Старший портье старательно тянул паузу, держа у губ чашечку с кофе, но допустимые правилами приличия секунды быстро закончились, и он произнес:
- Ну, если вам так угодно, извольте: да, ваше предложение меня заинтересовало.
- Тогда я начну. Летом этого года в США была похищена восемнадцатилетняя дочь техасского миллионера Шиллерса - Стефани. Похитители потребовали выкуп пятьсот тысяч долларов. Семья заплатила гангстерам эти деньги, но похитители не выполнили своего обещания и убили девушку. Об этом случае, в частности, писали в "Вашингтон пост" и "Нью-Йорк таймс". - Боксон протянул собеседнику полученные в королевской библиотеке ксерокопии статей. - Простите, господин Летьер, вы начали волноваться, следует ли мне продолжать?
- Предлагаемая вами сделка связана с этой историей? - тихим голосом спросил старший портье.
- Да, иначе бы я не стал её рассказывать. Вообще, все, что я буду говорить, тесно между собой взаимосвязано и взаимозависимо, поэтому любое слово и тем более, любое действие, будет иметь последствия различной степени влияния.
- Влияния на что?
- На возможность приобретения дополнительного количества крахмальных передничков для ваших женщин.
- Откуда вы это знаете? - чуть слышно проговорил Летьер.
- У меня был очень хороший учитель криминалистики, благодаря его урокам я никогда не беспокою людей без должного основания и без соответствующей информации...
- Если вы полицейский, то обязаны предъявить удостоверение...
- Я не полицейский, я скромный частный детектив...
- Частные детективы не занимаются расследованием похищения людей!..
- Совершенно верно, но я занимаюсь последствиями этого похищения - разница очевидна...
- Что вы хотите? - спросил Летьер.
- С вашего позволения, я хочу продолжить свой рассказ.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24