https://wodolei.ru/catalog/kuhonnie_moyki/iz-nerjaveiki/kruglye/ 
А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

.. Так-так-так… Пожалуй… Пожалуй, сделаем тебя волнорезом. О тебя будут разбиваться атаки противника. Ты будешь сидеть в засаде, а нападающие станут спотыкаться о тебя и падать. Для этой цели можешь даже иногда лечь поперёк поля. Других способов использовать твой футбольный талант я не вижу.
– Слушаю и повинуюсь, мой господин, – отрапортовал новоиспечённый волнорез, растягиваясь в центральном круге.
– Теперь возьмёмся за крайних нападающих, – задумчиво продолжал тренер.
– За левого крайнего взяться уже невозможно, – с лицемерной скорбью в голосе произнес Перман-Ашир. – Он только что объелся халвы. Вряд ли он теперь сумеет оправиться до конца сезона…
– Ага… гм… кхе-кхе, – поперхнулся Берёзкин. – Ясно… Я совсем забыл… Значит, остаётся только правый крайний. Скорость у него есть, но с такой техникой он не смог бы обвести даже спящую корову…
– Хи-хи-хи, – льстиво засмеялся футболист, о котором шла речь. – Хе-хе-хе! Спящую корову! Как остроумны твои слова, о великий учитель!
В припадке подобострастия он повалился на траву и принялся кататься по ней, хохоча во все горло.
– Это не он объелся халвы? – с подозрением спросил у визиря Валерий Макарович.
– Нет, просвещённый Рамсей-бек, – с достоинством ответил Перман-Ашир. – У нас ошибок не бывает. Просто этот Керим такой весельчак. Он любимец старшего гробовщика.
– Ах, вот что, – оживился тренер. – Он способен развеселить даже старшего гробовщика? Это интересно… Это, наверно, можно использовать…
– Ты какие-нибудь смешные истории знаешь? – обратился он к Кериму.
– О да, мудрейший учитель, великое множество. Вот, например, я знаю очень смешную историю о том, как один благочестивый мусульманин уехал на верблюде в командировку, а его жена… Хи-хи-хи…
Футболисты, вероятно слышавшие эту историю неоднократно, дружно ухватились за животы и разразились хохотом.
– Довольно, довольно, – остановил весельчака Берёзкин. – Я верю, что история смешная. Расскажешь её завтра защитникам соперника.
– После игры? – не понял Керим.
– Не после, а во время неё. Представляешь: вот ты бежишь с мячом по своему краю, к тебе приближается защитник. Как только он войдёт в зону слышимости, тут же начинай: «Уехал один мусульманин в командировку, а его жена…» – и так далее. Насколько я могу судить, он тут же упадёт со смеху, и ты спокойно выйдешь на ударную позицию.
– О светоч тактической премудрости! – заорал обрадованный футболист. – Да вознаградит тебя аллах новыми галошами, ты открыл мне глаза на мои возможности!
– Лучше бы аллах вознаградил меня хорошими игроками, – буркнул Валерий Макарович. – А то неизвестно, кого ставить в центр нападения.
– А почему бы, многоумный Рамсей-бек, не поставить туда Беста? – полюбопытствовал футбольный визирь.
– Беста? – замялся тренер. – Он ещё не набрал нужной формы… Я думаю пока подержать его в запасе…
– Но пресветлый эмир хочет посмотреть на его игру в завтрашнем матче.
– Право… Не знаю… вряд ли он сможет…
– Почтеннейший Рамсей-бек намерен ослушаться солнцезатмевающего эмира?! – зловещим шёпотом спросил Перман-Ашир. – Пусть он побережётся: отравленная халва ещё не засижена мухами…
– М-да, пожалуй, вы меня убедили, – согласился Берёзкин. – Бест, идите сюда, будем думать, что делать с вами!.. Бест, где вы там?!
Но увлечённый Есаулов ничего не слышал. Собрав в кружок игроков, он, как в старые добрые времена, делал им внушение:
– Нажмите, ребята! – энергично потрясал он кулаками над головой. – Не робеть! Не вижу в вас огонька! Вы все должны идти вперёд, орлы! Навалитесь на противника и сомните его! Защитники – в нападение! Нападающие – в полузащиту! Вратари – в…
Но куда должны деть себя вратари, никто так и не узнал, ибо на плечо Виктора Альбертовича легла пухлая, унизанная перстнями рука Перман-Ашира.
– Да выклюют птицы непристойное слово на твоём гнусном языке, презренный иноверец! – задыхаясь от ярости, прохрипел он. – Уж не воображаешь ли ты себя футбольным визирем команды, что поучаешь игроков, как надлежит им себя вести?! Я сразу понял, что ты метишь на мою должность, но ты не учёл, что у меня есть покровители во дворце.
– Какое вы имеете право мне тыкать? – свысока спросил Есаулов. – Вы знаете, с кем вы разговариваете? Сам светлейший эмир разрешил мне сегодня поцеловать его туфлю!
– Ты лжёшь! – позеленел от зависти Перман-Ашир, которому такая честь и не снилась.
– Спросите кого угодно, – самодовольно сказал Виктор Альбертович.
Они стояли как два петуха, собирающиеся пощипать пёрышки друг другу, но Берёзкин не дал разгореться сваре.
– Бест, – позвал он, – идите на военный совет. Ваш высокий покровитель выразил желание, чтоб вы завтра вышли на поле…
Спесь мигом слетела с Есаулова.
– Но… я ещё не готов, – пробормотал он. – У меня… у меня травма!
– Эмирский лекарь вылечит тебя за пятнадцать минут, – злорадно пообещал визирь. – Он поставит тебе священные пиявки и заставит выпить настой из перьев белого попугая. А если ты после этого не выздоровеешь, значит, в тебя вселился шайтан и его нужно выгонять палками.
– Ничего подобного! – надменно возразил любимец эмира. – Я лечусь у гомеопата. Вот мой рецепт…
Перман-Ашир вырвал у него рецепт, разорвал на мелкие кусочки и подул на них.
– Тьфу на твой рецепт! Как ты смеешь не доверять дворцовому лекарю! Это дерзкое вольнодумие!
– Да перестаньте же спорить! – поморщился Валерий Макарович. – Успокойтесь, Бест, мы примем во внимание ваши способности и ваши болезни. Вы будете мастером игры без мяча. Схема ваших действий в завтрашней игре примерно такова: как только мяч попадет к кому-нибудь из ваших партнеров, немедленно срывайтесь с места и со всех ног мчитесь к угловому флагу, крича при этом во всё горло что – нибудь вроде того, что вы сейчас говорили игрокам: «За мной! Вперёд! В атаку! Ура-а-а!» Ну и так далее, по вашему усмотрению. Противник растеряется и решит, что вы начинаете атаку на своём фланге. За вами кучей бросятся защитники. А в это время ваш партнёр спокойно выходит по оголившемуся центру к воротам и забивает гол. Если вы будете кричать громко, то успех обеспечен. Эмир поймет, что вы замечательный организатор, диспетчер, управляющий ходом всей игры и определяющий направление атаки, то есть атака всегда там, где вас нет.
– Это мне нравится, – покровительственно сказал Есаулов после некоторого раздумья. – Вы кое-что соображаете… – Он многозначительно помолчал и вдруг испуганно шепнул: – А вдруг мяч попадет ко мне?
– Ну так стукнете по нему разок, – посоветовал тренер. – Ничего страшного не случится…
Виктор Альбертович опасливо оглянулся и, убедившись, что никто его не слышит, признался:
– Я… не умею… не попаду…
– М-да, – со вздохом произнес Берёзкин. – Я давно подозревал это… Тогда сделаем так. Наденьте на правую ногу, чуть ниже колена, красную повязку с устрашающей надписью. Ну, что-нибудь вроде: «Убью – не отвечаю!» И в таком виде выходите на игру. Можно завтра с утра ещё и по городу с этой надписью походить. А через Шахерезада мы распустим слух, что вы однажды на пари убили мячом верблюда и сделали инвалидом слона, который случайно проходил мимо. Тогда публика завтра будет валить на стадион специально, чтобы поглядеть на вас. О вашей правой ноге будут слагать легенды. Тогда вы за всю игру можете ни разу не коснуться мяча и все припишут это вашему высочайшему великодушию и гуманности.
– Понятно, – кивнул Есаулов. – Ну что ж, я думаю, мы с вами сегодня разработали неплохой план. Когда мы вернёмся в Нюхов, надо будет похлопотать, чтобы вам прибавили оклад.
…Тренировка закончилась, когда солнце уже садилось за трибуны.
– А теперь, почтенные иноземцы, – сказал Шахерезад, – я провожу вас во дворцовую кассу, где вы получите аванс, по сто таньга каждый. По дороге я докажу вам диетическую харчевню, где вы сможете неплохо питаться в ожидании того дня, когда ваш семейный очаг разожгут молодые и красивые жены. Жить пока будете в комнате футбольной славы, дабы могли вы предстать перед очами светлейшего эмира в ту же минуту, как только у него возникнут какие-нибудь вопросы по футбольной тематике.
– Но мне обещали отдельную квартиру, – недовольно возразил Виктор Альбертович.
– Клянусь собственным аппетитом, ты прав, – согласился летописец. – Но для этого тебе надо будет подыскать себе хотя бы одну жену с квартирой…
И, не слушая брюзжания Есаулова, он взял путешественников под руки и направился с ними во дворец.

«За мной, орлы!»

Берёзкин задремал только на рассвете. Всю ночь Виктор Альбертович не давал ему уснуть своими громкими жалобами на отсутствие удобств, жаркий климат и изжогу от слишком острой пищи. Часа в четыре утра он вдруг забеспокоился, что вследствие долгого отсутствия его могут выписать из нюховской квартиры. Он встал, зажёг свечу и принялся вслух сочинять заявление в ЖЭК.
– Послушайте, угомонитесь вы сегодня или нет? – не выдержал вконец измученный тренер. – Я спать хочу, у нас матч завтра!
– Мне не нравится ваш тон, – поджал губы Есаулов. – Боюсь, что вы забываете о существующей между нами дистанции. Пожалуй, я всё-таки не стану хлопотать об увеличении вашего оклада. К тому же как тренер вы тоже допускаете ошибки. Почему вы решили выпустить в завтрашнем матче трёх нападающих? Я считаю…
– Если вы сейчас же не ляжете спать, – пригрозил Валерий Макарович, – то я завтра сообщу эмиру, что вы окончательно потеряли форму, и порекомендую обменять вас на шаровары.
Виктор Альбертович поставил на брюки чернильную кляксу, шмыгнул носом и испуганно дунул на свечу.
…На следующий день тренер проснулся поздно. Он потянулся, поправил сползшее одеяло и приоткрыл один глаз. Со стены Берёзкину приветливо улыбалась голова его предшественника.
Остатки сна мигом слетели с Валерия Макаровича. Он быстро, по-солдатски вскочил с постели и принялся одеваться.
«Видимо, по замыслу эмира, эта улыбка призвана заменить бодрящий утренний душ», – подумал он. На цыпочках, чтобы не разбудить Есаулова, тренер вышел из комнаты и направился в харчевню.
Там было тесно и шумно. Над посетителями, словно потревоженные птицы, кружились огромные стаи жирных, откормленных мух. Какой-то рыжий верзила, жестоко расправляясь с шашлыком, рассказывал своему соседу, щуплому болезненному замухрышке:
– Говорят, этот новый игрок однажды ударом мяча убил сразу четырёх взрослых слонов, причем через четвёртого мяч прошёл навылет и попал в стоящего сзади них верблюда.
– Великий аллах! – в смятении воскликнул замухрышка. – Не хотел бы я быть этим верблюдом!
– И ты совершенно прав! – одобрил верзила. – Потому что после того случая верблюд стал ужасно заикаться.
– А я слышал, – вмешался в разговор носатый старик с трубкой, – что как-то раз этот футболист, который недавно выразил желание играть за нашу команду, ударил по мячу и попал в штангу. И штанга оторвалась, и вместе с гвоздями улетела по воздуху, и опустилась только через две недели в Тегеране. И там она наделала столько разрушений, что потом…
– А мне ещё рассказывали, – перебил старика парень в рваном халате, – будто один раз этот игрок…
«Ну, кажется, Шахерезад поработал неплохо», – улыбнулся Берёзкин и, не дослушав, вышел на улицу. Вокруг бурлила толпа; наперебой кричали муэдзины, ишаки и продавцы сладостей; оборванные дервиши молились за здоровье всех желающих, нищие дергали прохожих за полы халата и требовали подаяния.
Валерий Макарович засмотрелся на всю эту суету и неожиданно налетел на стройную молодую женщину, нёсшую корзину на голове.
– Простите, – смутился тренер.
– Это я должна просить у тебя прощения, мой господин, – с лёгким поклоном ответила женщина. – Я была столь неловка, что чуть не поцарапала корзиной твоё прекрасное лицо, отмеченное печатью мудрости и воздержания.
«Гм, какой мелодичный голос, – подумал польщённый Берёзкин. – А видно, не глупа. Интеллигентная женщина! Жаль, что лица не видно под чадрой! Должно быть, оно премиленькое».
– Давайте я помогу вам нести корзину, – галантно предложил он.
– О нет, великодушный и славный господин, я не могу позволить тебе утруждать свои благородные руки. Но если ты хочешь просто проводить меня до дому, то я сочту это за величайшую честь.
– С удовольствием провожу, – обрадовался Валерий Макарович. – Давайте сразу и познакомимся. Меня зовут…
Но в этот момент над толпой, заглушая все звуки, разнёсся зычный голос глашатая:
– Дорогу! Дорогу великому эмиру! Дорогу повелителю вселенной!
На площадь выскочили телохранители эмира и принялись расчищать путь своему господину, колотя палками всех, кто попадался под руку. Толпа заколыхалась, отпрянула, людской водоворот подхватил Берёзкина и унёс далеко в сторону от прекрасной незнакомки. Некоторое время ему ещё удавалось различать над головами её корзину, но потом и она исчезла.
А голос глашатая становился всё громче и торжественнее:
– Дорогу маяку доблести и знаний! Всепобеждающий эмир направляется на футбол!
Тренер посмотрел на часы и присвистнул: до начала игры оставалось немногим более часа. Энергично работая локтями, коленями и даже пятками, он выбрался из толпы и помчался на стадион.
Команда была уже в сборе, отсутствовал один Есаулов. Наконец, минут за пятнадцать до выхода на поле, явился и он. На обеих его ногах красовались повязки с любовно выписанным предупреждением: «Не подходи – убью!»
Лоб Виктора Альбертовича был перехвачен широкой лентой с изображением черепа и скрещенных костей. Строгая надпись под костями информировала: «Гроза вратарей! Одним ударом укокошиваю семерых!»
По стадиону пронесся почтительный ропот.
– Это уж слишком, – поморщился Валерий Макарович. – Ленточку со лба уберите. В ней вы напоминаете индейского вождя на пенсии. Да и зачем она вам? Всё равно вы ни разу не попадёте головой по мячу.
– Прошу меня не учить! – огрызнулся Есаулов. – Я сам знаю, что мне делать.
Препираться было некогда. Берёзкин пожал плечами, отдал футболистам последние указания, и команда вышла на поле.
1 2 3 4 5 6 7 8


А-П

П-Я