– Мы ведь устроим церковную свадьбу? – спросила она у Френсика, ковырявшего переваренное яйцо.
– Какую?.. А, да.
– Я всегда хотела, чтоб это было в церкви.
– Я тоже, – сказал Френсик с воодушевлением примерно таким же, как если бы ему предложили проследовать в крематорий. Он искрошил яйцо и повел лобовую атаку. – Ты, кстати, встречалась с автором «Девства ради помедлите о мужчины»?
Миссис Богден на миг отвлеклась мыслью от приделов, алтарей и Мендельсона.
– Нет, – сказала она. – Рукопись пришла почтой.
– Почтой? – переспросил Френсик, уронив ложечку. – И тебе это не показалось странным?
– Ешь свое яйцо, – сказала миссис Богден. Френсик затолкал ложку крошева в пересохший рот.
– Откуда она пришла?
– Из «Ллойдз банка», – сказала миссис Богден и налила себе еще чашку чаю. – Чаю налить?
Френсик кивнул. Надо было как-то ополоснуть рот от налипшего яйца.
– «Ллойдз банка»? – выговорил он наконец. – Но ведь были же в рукописи неразборчивые места? Как ты поступала?
– Ой, да просто звонила и спрашивала.
– Звонила? Куда – в «Ллойдз банк», а они…
– Ох, какой ты глупенький, Джефри, – сказала миссис Богден. – Да не звонила я в «Ллойдз банк». У меня же был другой номер.
– Какой другой номер?
– По которому я звонила, глупыш, – сказала миссис Богден и посмотрела на часы. – Ой, сколько времени: почти уже девять. Из-за тебя я опаздываю, противный мальчишка. – Она кинулась прочь из кухни и вернулась совершенно одетая.
– Когда будешь готов, вызови такси, – сказала она, – и приезжай ко мне в контору. – Она крепко поцеловала Френсика в губы, слизнув с них яичную крошку, и отбыла.
Френсик встал на ноги, выполоскал рот над раковиной и обмыл ее струей воды. Потом он набил нос табаком, подлил себе чаю и пораскинул мозгами. Звонила по другому номеру? Чем дальше он рыл, тем глубже закапывался. Подбираясь под автора «Девства», он сам угодил… Френсика передернуло. Именно что в яму, да еще в какую! Уныло сидя в уборной, он пытался обдумать свой следующий ход. Телефонный номер. Автор корректирует машинистку по телефону? По сравнению с этими вывертами собственное его поведение последних дней казалось прямо-таки разумным, хотя сделать предложение Синтии Богден было явно верхом безрассудства. Из уборной он вышел минут через десять и направился в прихожую, к телефону на столике. Френсик просмотрел телефонную книжку миссис Богден: но если нужный ему номер и был где-нибудь записан, то не там. Он вернулся на кухню, выпил чашку растворимого кофе, взял еще понюшку табаку и наконец вызвал такси.
Такси приехало в десять, а в половине одиннадцатого Френсик заставил себя переступить порог Машинописного агентства. Миссис Богден ожидала его; двенадцать чудищ за машинками – тоже.
– Девочки, – эвфемистически выразилась миссис Богден, когда Френсик опасливо сунул нос в дверь, – знакомьтесь с моим женихом, мистером Джефри Коркадилом.
Существа повставали со стульев и пророкотали поздравления, а миссис Богден лучилась счастьем.
– Теперь – кольцо, – сказала она, когда поздравления смолкли, и Френсик последовал за ней на улицу. Чертовой бабе нужно кольцо. Ладно, лишь бы не очень дорогое. Оказалось – очень.
– Пожалуй, мне нравится этот солитер, – сказала она ювелиру. Услышав цену, Френсик вздрогнул, и весь его план зашатался, но помогло внезапное озарение. В конце концов, что такое пятьсот фунтов, когда на карту поставлено все его будущее?
– Выгравируем на нем? – спросил он Синтию, которая надела кольцо на палец и любовалась сверканием камня.
– Что выгравируем? – проворковала она. Френсик заухмылялся.
– Что-нибудь тайное, – прошептал он, – что-нибудь только нам двоим понятное. Code d'amour.
– Ой, какой ты несносный, – сказала миссис Богден. – Ужас, что тебе в голову приходит.
Френсик покосился на ювелира и снова приложил губы к перманенту.
– Любовный шифр, – объяснил он.
– Любовный шифр? – повторила миссис Богден. – Как это?
– Какое-нибудь число, – сказал Френсик и помедлил. – Число, про которое мы одни знаем, что оно свело нас.
– Ты хочешь сказать?..
– Вот именно, – сказал Френсик, предупреждая возможные варианты, – ведь ты же печатала книгу, а я ее издал.
– А может быть, просто «Вместе до гробовой доски»?
– Вроде заглавия телесерии, – сказал Френсик, не терявший надежды расстаться гораздо раньше. Его выручил ювелир.
– Это внутри кольца не уместится. «Вместе до гробовой доски» – слишком много букв.
– А цифры можно? – спросил Френсик.
– Смотря сколько.
Френсик вопросительно посмотрел на миссис Богден.
– Пять, – сказала она, секунду поколебавшись.
– Пять, – повторил Френсик. – Пять миленьких маленьких цифленочек, наш сладкий любовный шифлик, самый-самый секлетный. – Он выложился с потрохами, и миссис Богден не устояла. Она было заподозрила… но нет, человек, который в присутствии чинного поставщика ее королевского величества говорит о миленьких маленьких цифленочках, их самом-самом секлетном сладком шифлике – нет, этот человек выше подозрений.
– Два-ноль-три-пять-семь, – нежно пролепетала она.
– Два-ноль-три-пять-семь, – гордо выговорил Френсик.
– Ты уверена? В таком деле ошибок не надо.
– Конечно уверена, – сказала миссис Богден. – Я вообще ошибок не делаю.
– Ну и хорошо, – сказал Френсик, снимая кольцо с ее пальца и протягивая его ювелиру, – выгравируйте эти цифры внутри кольца. Сегодня к вечеру я его заберу. – И, твердо взяв под руку миссис Богден, он направил ее к двери.
– Извините, сэр, – сказал ювелир, – но если вы позволите…
– Что позволю? – обернулся Френсик.
– Предпочтительнее, чтобы вы сейчас заплатили. Понимаете ли, гравированные кольца…
Френсик понял с полуслова. Он отпустил миссис Богден и снова подошел к конторке.
– Знаете… э-э… как бы вам сказать… – начал он, но миссис Богден надежно заслонила дверь. Полумерами не обойдешься. Френсик вынул чековую книжку.
– Буду мигом, дорогая, – крикнул он Синтии. – Перейди улицу, присмотри себе там платьице.
Синтия Богден повиновалась инстинкту и не двинулась с места.
– Чековая карточка у вас при себе, сэр? – спросил ювелир. Френсик благодарно поглядел на него.
– Вы знаете, нет. Не при мне.
– Тогда простите, сэр, желательно деньгами.
– Деньгами? – сказал Френсик. – В таком случае…
– Пойдем в банк, – твердо сказала миссис Богден и повела его в банк на Хай-стрит. Она уселась, а Френсик обратился к кассиру.
– Пятьсот фунтов? – сказал тот. – Требуется проверить вашу личность и позвонить в ваш банк.
Френсик глянул на миссис Богден и понизил голос.
– Френсик, – нервно сказал он. – Фредрик Френсик, Глас-Уок, Хампстед, но мой деловой счет в ковент-гарденском отделении.
– Проверим – пригласим, – сказал кассир. Френсик побелел.
– Только прошу вас, пожалуйста, не…
– Не – что?
– Не важно, – сказал Френсик и пошел к миссис Богден. Надо было как-нибудь выдворить ее из банка, прежде чем чертов кассир начнет выкликать мистера Френсика. – Оказывается, это не сразу, милая. Вернись, детка, к себе и…
– Но я предупредила, что сегодня не вернусь, и думала…
– Сегодня не вернешься? – сказал Френсик. Чего там сегодня – еще час с нею, и он вообще никогда никуда не вернется. – Но…
– Что «но»? – поинтересовалась миссис Богден.
– Но сегодня у меня ленч с автором, профессором Дубровитцем из Варшавы. Он проездом и… – Френсик выпроводил ее, обещая в два счета разделаться с профессором и зайти за нею на работу. Потом, облегченно вздохнув, он вернулся в банк и получил свои пятьсот фунтов.
– К ближайшему телефону, – сказал он сам себе, запихивая деньги в карман и сбегая по ступеням. Синтия Богден дожидалась его.
– Но ведь… – сказал Френсик и сдался. С миссис Богден всякие «но» пропадали впустую.
– Я решила, что мы сначала пойдем заплатим за кольцо, – сказала она, взяв его под руку, – а уж потом бог с тобой, иди к своему дурацкому профессору.
Они возвратились к ювелиру, и Френсик выложил пятьсот фунтов. Только после этого миссис Богден отпустила его.
– Позвони мне сразу, как с ним развяжешься, – сказала она, чмокнув его в щеку. Френсик обещал не тянуть и помчался на почтамт. Там он на нервной почве набрал два-три-пять-ноль-семь.
– Ресторан «Бомбейская утка», – отозвался какой-то индус, который вряд ли написал «Девство». Френсик яростно повесил трубку и опробовал другую комбинацию цифр на кольце. Рыбная торговля Маклафлина. Больше мелочи не было. Он потел, купил марку за шесть с половиной пенсов и, отдав пятифунтовую бумажку, вернулся с грудой мелочи. Телефонная будка была занята. Френсик стоял, притопывая ногой, а юный угреватый дегенерат не спеша охмурял какую-то девицу, хихиканье которой доносилось до посторонних ушей. Френсик припоминал правильный номер, и как раз припомнил, когда юнец отсосался от телефона. Френсик зашел в кабину и набрал два-ноль-три-пять-семь. Долго раздавались протяжные гудки; наконец трубку сняли. Френсик опустил монету.
– Да, – сказал тонкий брюзгливый голос, – кто говорит? Не долго думая, Френсик взял грубоватый тон.
– С Главного почтамта, отдел телефонных неполадок, – сказал он. – Мы тут ищем коллекторное пересечение линии. Будьте добры вашу фамилию и адрес.
– Неполадок? – сказал голос. – У нас неполадок не было.
– Не было, так будут. Прорвало водопроводную трубу, и нам нужны ваша фамилия и адрес.
– Вы, кажется, сказали – пересечение линии? – сварливо осведомился голос. – При чем же тут водопроводная труба?
– Мадам, – стоял на своем Френсик, – трубу прорвало, коллектор вышел из строя, и нам нужно выяснить, где авария. Будьте так добры назвать фамилию и адрес… – Последовала долгая пауза; Френсик грыз ноготь.
– Ну, пожалуйста, если вам нужно, – возобновился голос, – доктор Лаут, Садовый Выгон, 44… Алло, вы слушаете?
Но Френсик не слушал, ужасаясь осенившей его догадке. Он положил трубку и побрел на улицу.
На Ланьярд-Лейн Соня сидела за своей машинкой и смотрела на календарь. Она вернулась из Сомерсета обнадеженная, что «Бобренок Берн» будет впредь легче выражаться; вернулась и нашла два послания. Первое было от Френсика – что он пробудет день-другой неизвестно где и пусть она его заменит. Уже довольно странно. Френсик обычно изъяснялся подробнее и оставлял на всякий случай номер телефона. Но второе послание – длинная телеграмма от Хатчмейера – было куда удивительнее:
ПОЛИЦИЯ УБЕЖДЕНА СЛУЧАЙНОЙ ГИБЕЛИ ПИПЕРА БЭБИ ТЕРРОРИСТЫ НИ ПРИ ЧЕМ СБЕЖАЛИ ДРУГ ДРУГОМ СХОЖУ ПО ТЕБЕ УМА БУДУ ЧЕТВЕРГ ВСЕЙ ЛЮБОВЬЮ ХАТЧМЕЙЕР.
Соня перечла это невразумительное сообщение несколько раз: «Убеждена случайной гибели»? «Террористы ни при чем сбежали друг другом»? Что за бессмыслица? Она подумала, пожала плечами и заказала Нью-Йорк, «Хатчмейер Пресс». Подошел Макморди.
– Он сейчас в Бразилии, – сказал он.
– Что это за новости насчет случайной смерти Пипера? – спросила она.
– У полиции теперь новая версия, – сказал Макморди, – будто они собрались куда-то бежать, погрузили горючее на борт и нечаянно взорвались.
– Бежать? Пипер с этой тварью? Посреди ночи, катером? У кого-то не все дома.
– Я за это не отвечаю, – сказал Макморди, – так говорят ищейки и страховые агенты. Но Пипер был большой ходок по части старух, из книги видно.
– Черта с два, – сказала Соня, хотя да, Макморди же неизвестно, что Пипер этой книги не писал.
– Не верите мне, позвоните в мэнскую полицию или страховщикам – они скажут.
Соня позвонила страховщикам: те скорей доберутся до истины, у них это с деньгами связано. Ее соединили с мистером Синстромом.
– И вы действительно считаете, что он хотел бежать с миссис Хатчмейер, а взорвались они случайно? – спросила она, выслушав его версию. – Вы меня за нос не водите?
– Это отдел рекламаций, – жестко сказал мистер Синстром. – Водить людей за нос не входит в наши задачи.
– Но ведь чепуха же, – сказала Соня, – она ему в матери годилась.
– Если вам требуются дополнительные сведения о деталях происшествия, рекомендую обратиться в полицейское управление штата Мэн, – сказал мистер Синстром, заканчивая разговор.
Соня сидела ошеломленная этим новым разворотом событий. Значит, Пипер предпочел эту жуткую мегеру… Влюбленную память о нем вмиг точно ветром размело. Пипер предал ее, и горечь этого понимания вернула Соню к действительности. На самом-то деле, если толком припомнить, человечек он был тусклый, и любила она в нем просто будущего мужа. Если бы они поженились – вот тут бы она попробовала что-нибудь из него сделать: успела же она подарить ему писательскую славу еще при жизни, а главное было впереди. Недаром Брамс ее любимый композитор. Появились бы маленькие Пиперы, и каждого надежно устроила бы в жизни мать – литературный агент. Но с этими мечтами покончено. Пипер погиб заодно с перештопанной косметологами тварью в норковом манто.
Соня опять перечла телеграмму, на этот раз по-новому. Не один Пипер находил ее привлекательной. В запасе имеется Хатчмейер, вдовец Хатчмейер, жена которого украла ее бывшего возлюбленного. Забавно, что таким образом Бэби развязала руки Хатчмейеру: он теперь может жениться на Соне. И женится без всяких, иначе ничего не получит.
Соня взяла лист и заправила его в машинку. Надо написать Френзи. Бедный старина Френзи, как ей будет его не хватать; но что поделаешь, надо вздевать оковы супружества. Она объяснится на бумаге – и все, зато не будет прощальных сцен. Отчасти она ведь жертвует собой ради него. Но куда и почему он исчез?
Глава 20
А между тем Френсик был в книжном магазине «Блэкуэллз». Полускрытый за стопами литературно-критических трудов, он стоял с «Дальним умыслом» в руках; раскрытое «Девство» опиралось на книжные корешки. Сборник статей с посвящением Ф. Р. Ливису, свежеопубликованный «Дальний умысел» доктора Сидни Лаут был памятником целой жизни, отданной – беспощадным гонениям на все поверхностное, непристойное, незрелое и ничтожное в английской литературе. Поколение за поколением студентов гипнотизировал ее высокопарный слог, которым она поносила нынешний роман, современный мир и загнивающую, издыхающую цивилизацию.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34