Бесстрастный немец встал на пороге, обвел помещение взглядом и, не без акцента выразившись, сделал оценку:
- Это почерк Андрея.
Стопудовый Мемуар
21 января передали стопудовую весть: с Ильичем удар.
Ну, меня эта весть не раздавила. Я этих ударов много видел, так что одним больше, одним меньше - это картины не меняет.
Но все равно расстроился.
Начал вспоминать разные вещи про вечнозеленые памятники. С ними случаются скверные вещи.
Одну такую штуку мне рассказал мой дядя. Может быть, это анекдот, поэтому достоверность оставляю на его совести. Так вот: у него, прямо перед воинской частью, стоял большой ленин, которого нужно было покрасить к светлому празднику апрельского рождества. Поручили солдатику, а сами поехали красить траву и реки. Солдатик приставил лесенку, приналег на лобастую башку, отражавшую суть вещей и снабженную рентгенологическим устройством. Башка отломилась и ухнула вниз, внутрь статуи, которая была полой, как шоколадный дед-мороз. Солдатик полез доставать, влез и застрял. Однополчане, вернувшись, увидели, что вождь преобразился и помолодел: он сменил голову, которая торчала и плакала, а все остальное было прежним - жилетка, брюки, простертая рука.
За правдивость других эпизодов, побледнее, я ручаюсь.
Школе, в которой учился один мой знакомый, горком комсомола прислал гостинец: тоже, если вдуматься, стопудовую весть. Это была огромная, тяжелая ленинская голова из лаборатории лауреата Сталинской премии профессора Доуэля. Всех школьников по случаю такого необычного события выстроили в каре, в школьном дворике. Подняли флаг, ударили в барабаны, прочли смешные стихи. Наконец, взяли на караул: фургончик с гостинцем, стоявший посреди двора, распахнул двери, и двое грузчиков, одержимые внутренним и внешним Бодуном, потащили хреновину наружу. Под рокот барабанов, изрыгая нецензурные междометия, они уронили ее сразу, и подарок разлетелся на тысячу кусков.
Наконец, в моей школе тоже были памятники ленину, две штуки. Один обычный, в коридоре, в полный рост, с простертой, разумеется, десницей. Под эту ладошку все вставали для создания иллюзии ленинского одобрения, выражающегося в скрытой педофилии: поглаживании по голове.
Второй был ленин в юном возрасте, то есть володя. Его, следуя логике, посадили в коридорчик начальных классов. Володя сидел, задумавшись над книжкой - не знаю, что он читал. Наверно, Арцыбашева. И этому-то кремлевскому читателю изо дня в день между ног чертили разную геометрию.
Нянечка тетя Нина, из ведьм, ежедневно возбуждала его шваброй. И ругалась, конечно: "Проклятые пиздюки, опять ленину яйца нарисовали".
Ангел Истребления
В газете заголовок: "Ангел возвращается".
Речь шла об Ангеле со шпиля Петропавловской крепости.
Я чего-то не понимаю. Этого Ангела постоянно тягают туда и сюда. Еще несколько лет назад его вроде бы снимали на процедуры: ванны там, УВЧ, эпиляция. Тогда я даже читал, что под Ангелом нашли капсулу с письмом от комсомольцев 1860-го, если не ошибаюсь, года.
И вот опять.
Мне кажется, этот несчастный Ангел потихоньку вампирит, сосет нашу кровь. На днях обещают отменить льготный проезд для почетных доноров. Это значит, что мне уже не поможет моя корочка блокадного многодетного донора, прошедшего пешком четыре афганистана. И куда пойдут сэкономленные деньги? На Ангела, ясно.
Уж он попирует в канун 300-летия дома стакановых.
Будет стоять вечно живой, лосниться от позолоты.
"Ты не знаешь, что бывает"
Я знаю, кого мне благодарить за мудрые зубы: моего дядю.
Это он учил меня житейским премудростям так, что ума стало через край.
Дядю можно слушать бесконечно, пусть только рот раскроет, если позволит состояние. Я его, к несчастью, давно не видел, а когда видел в последний раз, состояние не очень-то позволяло ему раскрывать рот.
Живу давнишним багажом, без апгрейда.
Не знаю даже, какой из его уроков пересказать. Они у меня смешались и слиплись в единое руководство к действию, конгломерат. Вот, например, наставление на тему почтительного отношения к власти. Дядя, помнится, наставлял меня очень взволнованно, даже злобно с похмелья, рубил фразы:
- Ты не знаешь, что бывает! Не знаешь! Пей сколько влезет, но только никаких конфликтов с властями! Мы с приятелем один раз нажрались в Сочи, пошли ночью на пляж - посрать или еще зачем-то, хер его знает, а там солдат с автоматом! Стой, говорит! Туда нельзя! А мы пьяные. Пошел на хер, отвечаем. А он нам: стой, сейчас майора позову! А мы ему: да и майора с собой захвати. Так вот потом мы в ногах ползали! Валялись! Ты не знаешь, что бывает!
А еще дядя заблаговременно обучал меня семейному выживанию, готовил.
Его жена пригласила в гости подругу. А дядя, опившись, полез подруге в трусы.
Тогда жена (назвать ее тетей почему-то не получается) сняла резиновый тапочек и двинула дядю по морде, очки разбила. И заметила ровным голосом:
- Тебе все равно, кого - хоть жену, хоть кошку, хоть себя через ножку.
Айболит-84
Это теперь я разбираюсь в разных тонкостях - в гриппе, например, а на третьем, скажем, курсе я ни хрена не разбирался ни в чем, но думал, что разбираюсь.
И вот однажды стряслась со мной беда.
Дело было в 1984 году, про который неспроста написали черную антиутопию. Потому что именно тем летом я подцепил, как сейчас понимаю, тяжелейшую дизентерию, и художественный писатель прошлого, обладавший повышенной пророческой прозорливостью, наверняка уловил это известие из далекого будущего, ощутил его эпический трагизм, что и повлияло на мрачную окраску его романа.
Вероятно, мне удружил пирожок, сожранный на Московском вокзале.
А может быть, просто время пришло.
Короче, все началось с утра, прямо в поезде. Я сел в электричку, намереваясь вернуться с дачи домой. И, едва сомкнулись двери, понял, что дело плохо.
До дома я добирался, запасшись мужеством и терпением, два часа. Что я вынес, опустим.
Еще через полчаса, уже дома, я был полностью обескровлен, а температура достигла 40 градусов выше вожделенного нуля.
Тут я понял, что попал в беду. Во-первых, я не знал, что со мной. В тот год я усердно кололся раствором опия, который мы добывали из краденых маков при помощи вакуумного насоса, тоже краденого. И, будучи юным и глупым, решил, что у меня начались ломки. Я тогда не знал, что они не такие.
Во-вторых, у меня не было никаких лекарств. Я был один в городе, как перст; родители-дохтура остались на даче. И мне, как легко догадаться, не с руки было вызвать скорую помощь.
В общем, я додумался. Я вспомнил, что у моего старого приятеля хранилась дома очень богатая аптечка. Я позвонил ему, велел взять все и немедленно приехать.
Он и приехал.
В аптечке не было ничего интересного.
Я лежал на диване, не в силах пошевелиться. К нулю приближалось давление, а вовсе не температура, которой надо бы.
Друг забегал вокруг и засуетился:
- Алексеюшка! - сказал он, прижимая руки к груди. - Поверь мне: нет лучшего средства от высокой температуры, чем горячее красное вино!
- Старина, - простонал я. - Мне не нужно вина. Сегодня я не буду пить вино. Это не тот случай.
- Ты ничего не понимаешь, - возразил мой друг и пошел за вином.
Красного вина он не купил, зато купил четыре бутылки портвейна, которые тут же сожрал, прямо у постели больного.
Я не мог ему помешать.
Подлечившись вином, мой друг сел в изголовье, достал пачку аспирина, распорол ее и начал вкладывать мне в рот таблетку за таблеткой. Я толкался языком, но друг был настойчив.
- Не надо, - хрипел я.
- Ешшшшь!! - друг таращил глаза и засовывал в меня шестое колесико.
Скормив мне аспирин, он помчался в коммунальную кухню, где рассказал моей неграмотной соседке про какой-то недавно вышедший четырехтомник.
Потом он высунулся в окно и, в Лето Господне 1984 года, принялся орать на весь двор песни Галича.
Потом ушел.
Оправившись от аспирина, ближе к ночи, я дополз до телефона и вызвал другого мыслителя, с которым мы на пару занимались наркопроизводством. Он приехал и привез мне трихопол, так как решил, почитавши энциклопедию, что мое заболевание вызвано амёбой.
Тут же, после трихопола, он предложил мне вмазаться "Хорошим", от чего я отказался.
А если бы согласился, то хрен бы сейчас Мемуары писал.
Петух
Мы были голодными, нищими студентами.
Денег хватало только на ресторан.
Однажды меня и моего товарища пригласили на свадьбу. Мы пришли в восторг и отправились выбирать подарок.
Но все эти чертовы подарки были какие-то дорогие. Мы совсем отчаялись, и вдруг увидели изумительный керамический графин. Он имел форму уродливого петуха с пробочкой, замаскированной под гребешок. И стоил пять рублей.
Мы сразу поняли, что лучшего подарка быть не может.
Купив петуха, мы зашагали на свадьбу и пришагали слишком рано. Мы были первыми. В квартили стряпали, мелькали; основная масса приглашенных отправилась с молодыми на репетицию свадебного путешествия. В коридоре была свалена гора подарков. Мы осторожно умножили их, положив сверху пакет с петухом, и прислонились к стеночке.
Наконец, приехали невменяемые молодые.
Свадьба прошла на-ура. Мы сдержанно жаловались на горечь во рту и постепенно нарезались, запивая это неприятное ощущение.
Прощаясь в коридоре, мы, желая хоть как-то отметиться, забрали себе обратно петуха.
- И петуха унесли! - ликовали мы в метро.
С тех пор петух сделался нашим дежурным подарком.
Мы вконец обнаглели; когда нас куда-то звали, на какой-нибудь не слишком важный день рождения, мы, не задумываясь, брали петуха, торжественно дарили, а уходя, забирали с собой.
Так продолжалось довольно долго.
Потом Провидение вмешалось.
Как-то раз, когда я уже повязывал радужных цветов галстук, приятель позвонил мне:
- Беда! Я захватил петуха и пошел купить сигарет. И грохнул его в магазине, об пол.
(Будем скромнее, смягчим глагол).
Холодная Голова горячего копчения
Делать деток, как известно, занятие кобелиное, а рожать - благородное. "Кто ты есть? " - спросили у Кобеля. И он ответил: "Я - часть той силы, что вечно хочет зла... " - ну, и далее по тексту.
Мне моя маменька рассказала замечательную историю времен заката империи.
Маменька моя работает в роддоме, то есть каждый день детей родит, как говаривал я, будучи незрелым.
И всякие там, конечно, рождаются. Их еще всех оценивают по шкале Апгар: рост, вес, сразу ли закричал или когда глаза открыл, и все такое прочее. В идеале набирается 10 баллов, но это уже богочеловеческое, и всем ставят по 9 в лучшем случае, так как идеал недостижим.
Маменька, помнится, причитала однажды: "Ой, какой родился, посмотреть не на что, Апгар-5!"
А отчим знающим тоном хмыкнул: "Последняя пятерка в его жизни".
Ну так вот, продолжим про силы, желающие зла, и успешное родовспоможение.
Звонит моей маменьке человек, мужчина. Прямо домой. И плачет в трубку.
Вскоре выясняется, что это муж роженицы. Или родильницы. В общем, пока еще не состоявшейся мамы. Звонит и хочет все знать, и чтобы успокоили его, и пообещали светлое будущее.
Маменька давай его обхаживать: и все-то, дескать, у нее замечательно, и лежит-то она в малонаселенной палате, и смотрят за ней круглые сутки, спать не дают, и вот уже прямо сейчас делают девятнадцатое узи.
- Правда? - всхлипывает голос на том конце трубки.
- Правда, - удивляется маменька.
- Вы меня не обманываете?
- Да избави Бог, как можно.
- Точно?
- Точно. Что же вы так переживаете? Вы кем работаете?
В трубке пауза, всхлипы, сморкание.
- Да я майор КГБ. Вы уверены, что с ней все в порядке? Подождите, пожалуйста, я магнитофон только включу, вы мне это все повторите.
Правовое сознание
Правое сознание не нужно воспитывать.
С ним рождаются.
Вот, например, было у нас такое лекарство: церебролизин. Для больных мозгов. Честно скажу: лекарство не особенно полезное, в смысле не вредное, а просто толку от него плюнуть да растереть. Но очень дефицитное, а потому хорошее, и чем дефицитнее, тем лучше. Оно уже тем было хорошо, что на него записывались в очередь.
У меня в поликлинике была специальная тетрадочка.
Я выписывал рецепт, клиент нес его начмеду, и тот визировал.
Название препарата мне, кстати сказать, не нравилось. Оно переводится как "разрушитель мозгов".
Мне запомнилась одна пара, мама с дочкой. Маме лет 60, дочке - 40. Их знали все. Они имели право. Мама водила дочку за руку, дочка шла следом, улыбалась и молчала. Она умела говорить "до свидания" - и, по-моему, это было всё.
Они садились, и рука моя уже сама тянулась к тетрадочке.
Я распоряжался насчет церебролизина, за которым те ходили исправно, из месяца в месяц, по часам. Они делали книксен и удалялись.
Загвоздка была в том, что я не видел точки приложения препарата.
У больной не было лба.
С рождения.
У нее затылок начинался от переносицы.
Скандальный Мемуар
Когда я натыкаюсь на очередную мольбу "Выкините меня из френдов" - из друзей, что часто встречается на страницах Живого Журнала, мне всегда вспоминается одна и та же история.
Лучше не выкидывать.
Однажды, уже очень давно, мы с приятелем поехали ко мне в гости пить. В смысле - пить дальше. Потому что в троллейбус мы сели уже с изрядным трудом. А в троллейбусе вообще получилось некрасиво. Я только что женился, чувствовал себя зрелым зубром, искушенным в житейских премудростях, и смел его учить. На моих словах: "Я зону топтал, когда ты еще мутной каплей свисал с конца", мой приятель вспылил и выкатился из троллейбуса.
Но потом поразмыслил; решил, вероятно, что мои речи не лишены смысла, и явился ко мне на квартиру. Тем более, что я отобрал у него дипломат с водкой.
За столом его поразила истерика. Личная жизнь у моего приятеля не ладилась, и все вокруг виделось черным. Он плакал, хохотал, расплескивал водку, елозил мордой по столу.
Я же, зная, как прекращать истерики, ударил его по уху.
- Да! - закричал мой друг. - Ударь меня! Ударь!
Я немедленно врезал ему во второе ухо.
- Ну, ударь! - умолял меня друг, заливаясь слезами.
Я начал лупить его с двух направлений, не замечая, как постепенно меняется его риторика.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12