Под подсобками, где жили рабочие, суки от Рыжика рожали своих щенят. Одна из таких сук, по прозвищу «Люська» рожала каждый год, но не все щенята выживали. Некоторые умирали от голода, другие попадали под колеса машин, третьи погибали от болезней, некоторые от собачьей чумки.
Весьма печально сложилась история трех щенят Люськи. Все они были «девочками». Две из них – темного цвета с короткой, но густой шерстью, со светло-коричневыми подпалинами у глаз, на кончиках ушей и хвостов, третья – вся светленькая, без подпалинок.
Троица вела себя дружно, они бегали вместе, лаяли вместе и искали еду тоже втроем. Их подкармливала детвора из соседней школы.
Когда щенята дожили до шести месяцев случилось непредвиденное. Двух «девочек», темненьких, особенно доверчивых к людям, поймали, закололи, разделали, зажарили на костре и съели рабочие – строители из «азиатов».
Все это видела соседка из окна своего дома, которое выходило на стройку. Она позвонила в милицию и рассказала, что происходит. Ей ответили: «Бездомных собак в Москве много, пусть едят, может так их меньше будет!» – «Ну, а если будут есть человека, что тогда?» – «Когда съедят – позвоните!».
Третью собачку – щенка, на этот раз съесть не успели: на мигрантов без документов начались гонения и стройка опустела – щенок остался жить до следующей волны мигрантов.
Через какое-то время Рыжий исчез со двора. Владельцы домашних собак очень жаловались на него. Сам он на домашних собак не нападал, но если они задирали его, то давал им сдачи. Никогда не грыз их до смерти, и, если собака затихала, переставала ему сопротивляться, то он отпускал ее. Но среди домашних собак есть такие «забияки», которые при хозяине нападают на любую собаку и при этом не считаются с силой бездомной собаки. Такие псы получали изрядную трепку от Рыжего. И почему-то в таких случаях хозяева собак всегда считали Рыжего виноватым.
Рабочие со стройки как-то отправились на грузовой машине загород за стройматериалами. Они взяли с собой Рыжего и там его оставили. Больше его здесь не видели.


Бродячие собаки

Собака по прозвищу Белка (первая)

Впервые эту собаку мы увидели на улице в сильную зимнюю стужу. Было пронзительно холодно, дул ветер и лицо сек мелкий колючий снег.
В эту непогоду, между домами 17 по Большой Набережной и 2 по улице Долгова, нам встретилась небольшая свора бродячих собак.
У нас с собой было два полиэтиленового пакета с куриной кожей, которые несли на помойку.
Начали скармливать собакам куриную кожу. Они были очень голодными и кожу хватали на лету.
Во время кормления бездомные собаки, по отношению друг к другу, ведут себя корректно: ждут своей очереди, – когда им будет брошен кусок, не перехватывают его, но всем свои видом показывают: «Мне, Мне!». Но, если собака не успела схватить брошенный ей кусок, его непременно перехватит другая, что значит: «Не зевай!»
Неожиданно мы заметили, что одна из собак, серой масти и среднего роста, беременна и уже скоро должна родить. Поэтому всю оставшуюся еду скормили ей.
Эту собаку мы назвали, из-за ее светлой шерсти, Белкой.
Она обосновалась во дворе автомастерской возле канала, там, где обитал и Бомжик. Именно с ним мы и познакомились там, когда стали носить Белке еду. Подкармливали и Бомжика.
Белка, ближе к весне, родила шестерых щенят разной масти.
Еду, которую им приносили, подросшие щенята пожирали с невероятной жадностью. Они были грязными и боязливыми – не давали себя брать на руки и даже прикасаться к себе.
Сначала они ютились под полом будки, потом перебрались в конец двора, где стояли кузова сломанных автомашин. Под ними они и прятались от дождя, здесь спали, сюда им приносили еду и другие жители, главным образом, женщины из соседних домов.
Белка перебралась в дальний конец двора из-за нового сторожа. Он прогнал ее из-под будки, потому что писк щенят и лай собаки его сильно раздражали. К тому же он сильно пил, а когда изрядно напивался, то ненавидел весь божий свет, а не только собак.
Когда щенята подросли, этот сторож подговорил знакомого шофера задавить двух белкиных щенят, когда те выбежали на дорогу.
Двоих других щенят взяли в дом соседи, еще двоих, оставшихся в живых, их мать Белка увела в другое место, вниз по берегу канала туда, где находилась гостиница для рабочих-строителей, приезжающих на стройки Москвы из стран СНГ.
Белка уже не могла прятаться сама и прятать свое оставшееся потомство от попыток пьяного сторожа убить их.
Вскоре, когда исчезла навсегда из этих мест Белка и ее щенята, умер и пьяный сторож от сердечного приступа. Ему было за 60 лет, был он высок ростом, худ, а в разговоре каждое свое слово перемежал матом.
Остался жить в этом месте один Бомжик, очень умный и осторожный пес, который умеет со всеми ладить и инстинктивно чувствует опасность, исходящую от человека или от создавшейся рядом с ним ситуации.
Когда у Белки щенята были в возрасте полутора месяцев и мы почти каждый день приходили их кормить, мы нашли здесь и свою нынешнюю собаку Машу, Машку, Масю, как ее назвали в детстве и это название закрепилось за ней и в дальнейшем. До нее у нас была среднеазиатская овчарка Лайма, прожившая с нами 13 лет.
При очередном кормлении мы заметили среди щенят Белки нового щенка, очень голодного и грязного. Ни Белка, ни ее щенята не подпускали его к еде. Пришлось этого нового щенка покормить отдельно. Ему тоже было около полутора месяцев. Но по окрасу новый щенок отличался от других. Был он белым с темными большими пятнами на теле и более густой и длинной шерстью.
Когда щенок наелся и у него раздулся живот, он пошел, шатаясь на своих еще нетвердых ногах, прямо на середину шоссе. Это и решило его участь – еще несколько шагов и он мог быть раздавлен машинами. Было видно, что он чужой в этой стае и может погибнуть от голода или попасть под колеса машины, поэтому мы забрали его к себе домой.
Мася выросла и стала похожа на собаку – помесь лайки и колли, среднего роста, очень умная и приветливая. Скорее всего, кто-то захотел избавиться от щенков и, проезжая на машине по шоссе, увидел щенную суку, и подкинул ей одного из щенков. Других, возможно, он раздал по своим знакомым.
По своему внешнему виду и окрасу Мася похожа на английскую колли среднего размера, приспособленную для выпаса овец в северной части Шотландии. Там такую собаку называют бордер-колли.
Через свою Масю мы познакомились со многими бродячими собаками, которые жили в округе. Мы их немного прикармливали и они никогда не нападали на нашу собаку, а всегда дружески ее приветствовали. И что характерно, при встрече бродячая собака сначала подойдет и поздоровается с нашей собакой, а затем уже здоровается с нами.
Особенно такими вежливыми бродячими собаками оказались «девочки» Белка вторая и Чернушка.

Белка вторая

История жизни этой бродячей собаки, которой мы тоже дали имя Белки из-за ее светлого окраса, началась хорошо, а закончилась очень печально.
Впервые она попала в наше поле зрения, когда на берегу отводного канала, идущего к ТМЗ – Тушинскому машиностроительному заводу, где в советское время строили самолеты и сделали космический корабль «Буран», начали менять опорные башни высоковольтных электропередач.
Она появилась перед нами среди деревьев, растущих на берегу канала, в образе трехмесячного щенка, пушистого с коричневым отливом шерсти, который с ее взрослением превратился в серый.
Этого щенка откуда-то привезли рабочие, которые меняли опоры башен. Она жила у них под бытовкой и питалась вместе с ними. Как растущему организму еды ей не хватало, и она охотно брала из рук все, что мы ей предлагали.
Если вы хотя бы раз покормили бродячую собаку, то она никогда это не забудет, а если вы хоть раз ее прогнали, попытались ударить или ударили, она это тоже никогда не забудет. В этом заключается их возможность выжить.
Когда рабочие завершили свои дела и уехали, то они не взяли с собой Белку и она осталась одна жить на канале. Она перебралась жить за ограду основного канала, благо там было где устроиться: под строительным мусором, под старыми бревнами, находившимися посреди густого леса. Можно было также выкопать себе нору под кроной старого дерева. В этом плане Белка хорошо устроилась, оставалось пропитание, которое превратилось для молодой собаки в большую проблему.
К этому времени Белке второй уже исполнилось восемь месяцев. У нее был здоровый организм, довольно крепкий, основу которого заложило относительно хорошее питание, когда она жила среди рабочих-монтажников. Для всех бродячих собак, чтобы им выжить или пожить подольше, очень важно то, как они питались в детстве. В этом плане Белке повезло. Организм с детства у нее был здоровый.
Когда она осталась одна, ей вначале этого одиночества тоже повезло. Это был первый месяц осени и было тепло. На берег канала, под кроны деревьев в эти теплые дни, особенно в субботу и воскресенье, приходит и приезжает много народа. Семьями или компанией люди располагаются на земле, на стволах поваленных деревьев, жгут костры, готовят шашлыки, едят и пьют. От этих всех пиршеств Белке перепадало немало «хороших» объедков. Когда люди уезжали, то и в будние дни Белка кое-что находило у потухших костров.
Белку уже знали и ей даже специально привозили добрые люди остатки своей еды. Собака был со всеми вежлива, ласкова, не лаяла на детей, никому не мешала, а сидела в кустах, ожидая, когда ей кинут кусок.
Но вот настали зимние дни и Белке пришлось отправляться за едой к ближайшим помойкам. В один из зимних дней мы у помойки, куда приносим свой мусор, снова столкнулись с ней и не узнали ее. Это была уже взрослая собака и только потому, как она к нам ластилась, признали ее.
– Белка! Белка! Да, ты же Белка!
С тех пор Белка стала откликаться на это имя.
Она пошла за нами к дому и там мы ее накормили.
В дальнейшем Белка хорошо узнала наш дом. Когда ей было трудно, она приходила к нему и смотрела на окна, если мы ее замечали, то выходили и кормили ее.
Это были зимние периоды, когда в сильные морозы помойки замерзали, и, особенно, это были периоды, когда она кормила своих щенят. Это были самые трудные, наитруднейшие времена в ее жизни.
Случалось, что после родов проходило одна или полторы недели, и Белка почти превращалась в худой и очень тощий скелет: ее сосали щенята, а еды не было. Было похоже, что желудок у нее прилип к позвоночнику, и она еле ходила, шатаясь.
После нашего кормления, когда ее живот невероятно раздувался, она некоторое время сидела возле нас.
Затем мы ей говорили:
– Иди домой! Иди домой!
Она направлялась в сторону канала, где ее ждали голодные дети, изредка оборачивалась и смотрела на нас.
Казалось, ее взгляд говорил:
– Не пропадайте! Не пропадайте! Я приду еще!
Предполагаем, что она отрыгивала еду своим детям, которые к этому времени уже повзрослели.
Белка была здоровой собакой. Противиться случки с кобелями, тоже бродячими, ни одной суке не дано. Если она сопротивляется, то они кусают ее за морду до тех пор, пока она не «сдается».
За прошедшие несколько лет мы не раз видели, что у Белки во время течки была покусана морда.
Белка рожала часто. И зимой и летом. Часть ее потомства, повзрослев, формировала ее стаю. Часть ее щенят переходили в другую стаю, часть умирало от голода и болезней. Когда они вырастали, было трудно отличить кто есть кто: кто ее дети, а кто пришедшие собаки из других стай.
Положение Белки резко изменилось к худшему, когда по улице Большая Набережная было построено три 25-этажных здания. Многие из жильцов этих домов – обеспеченные люди, и они хотели жить здесь с наибольшим комфортом. Бродячие собаки им мешали – им, их детям, их домашним собакам.
К тому же, совсем на берегу канала, незаконно, было возведено 10 металлических гаражей.
Они расположились рядом с тем местом, где находился лаз в ограде на территорию канала. По этому лазу часто пробегали Белка и ее стая.
Рядом с гаражами прогуливались люди и прикармливали бродячих собак.
Новые «хозяева жизни» не захотели терпеть такого соседства. Они за деньги наняли ловцов собак. Те приехали на машине, отстреляли бродячих псов и увезли их тела, пораженные снотворными пулями, на своей машине.
Спаслись только две собаки: Белка и потомок другой бродячей суки – Чернушки, – крупный, очень осторожный пес, с густой рыжеватой шерстью.
Этот пес до сих пор жив, а Белку настигла другая напасть, сотворенная над ней жестокими людьми.
Через несколько дней она появилась у нашего дома в ужасном виде. Все ее тело было покалечено, голова свернута на бок, хвост в крови, взор умирающего и тяжело страдающего существа. В ее взгляде было много безразличия к жизни, тоски, боли, страдания. Она даже не могла пошевелить хвостом ради приветствия, как она всегда делала при встрече.
При взгляде на нее трудно было определить, что с ней произошло. То ли она попала под машину и колесо основательно сдавило ей горло, повредив морду; то ли она с трудом вывернулась и убежала от какого-то смертельного захвата.
Вопрос со случайным попаданием под машину отпадает. Она столько лет прожила рядом с машинами и хорошо знала, как их избегать. Возможно, что это был специальный наезд, которого она, смертельно раненая, смогла избежать с большими потерями для себя.
Можно было предположить, что наезд был недавним или даже был совершен вот-вот.
Мы пригласили ее в дом, чтобы оказать ей помощь, но она не пошла – взрослые бродячие собаки, если они в состоянии передвигаться, в дом к человеку не идут – они там никогда не были.
Белка очень хотела есть. Мы ее накормили хорошо. Поев, она стала зализывать свои раны – это давалось ей с трудом. Посидев немного, она ушла в сторону канала, где было ее лежбище.
Напоследок она оглянулась и пристально посмотрела на нас.
Больше мы ее не видели, хотя и ходили ее разыскивать.
Возле ее лаза спустя два дня уже не было собачьих следов. Или она околела в своей норе, или она, оправившись немного, ушла из этих мест.
1 2 3 4 5 6