- Я не могу, когда ты плачешь, отец. Ну пожалуйста, отойди от окна.
Ляг в постель. Наша страна снова станет прекрасной, и ты первый поможешь
ей вновь обрести красоту...
Но и сама Эльхана не могла смотреть в окошко без содрогания. Лорак
ощутил ее дрожь и невесело улыбнулся:
- Вернется ли сюда наш народ, Эльхана?
Он упрямо смотрел и смотрел на позеленевшие, разлагающиеся останки
того, что было когда-то трепещущей зеленью жизни.
- Конечно, он вернется, - быстро ответила Эльхана.
Лорак ласково потрепал ее по руке:
- С каких это пор, доченька, эльфы стали говорить друг другу
неправду?
- Я вот думаю - а не случилось ли так, что мы всегда лгали самим
себе, - пробормотала Эльхана, вспомнив слышанное в дороге от Золотой Луны.
- Древние Боги вовсе не покидали Кринна, отец, - продолжала она. - С нами
путешествовала жрица Мишакаль, Богини-Целительницы. Она рассказывала нам о
том, что ей удалось постичь. И мне... мне не хотелось верить, отец. Меня
мучила ревность. Она - всего лишь человек, говорила я себе. Она из дикого
племени варваров. С какой бы стати Богам посылать светоч надежды именно
людям?.. Но теперь я вижу их мудрость. Боги даровали откровение людям,
потому что мы, эльфы, не пожелали бы его принять... Будем же надеяться,
что горе и тяжкая жизнь на опустошенной родине научат наш народ тому же,
что поняли мы с тобой: эльфы более не могут жить в этом мире, наглухо
отгородившись от всех! И возродить они должны будут не только свою страну,
но и все земли, разоренные нашествием зла!
Лорак внимательно слушал. Впервые забыв об изуродованном пейзаже за
окном, он вглядывался в лицо дочери - бледное, но сиявшее подобно
серебряной луне. Потом протянул руку и коснулся ее.
- Так ты приведешь их назад? Наш народ?..
- Да, отец, - поклялась она, взяв его холодную, бесплотную руку в
свои и крепко сжав. - Мы будем трудиться и покаянно молить Богов о
прощении. Мы пойдем к другим народам Кринна и...
Слезы душили Эльхану. Она поняла, что Лорак более не слышал ее. Его
глаза потускнели, голова начала запрокидываться...
- Отдаю себя нашей стране, - прошептал он. - Похорони мое тело в этой
земле, доченька. Жизнь моя навлекла на нее проклятие; может, хоть смерть
принесет благословение...
Пальцы Лорака выскользнули из ладони Эльханы. Безжизненные глаза все
еще смотрели на несчастную Сильванести. Однако выражение ужаса пропало с
его лица: на Лорака наконец-то снизошел мир.
И Эльхана не могла скорбеть о его кончине.

Наступил вечер. Друзья готовились покинуть Сильванести. Зная, что
земли, по которым им предстояло путешествовать, находились под властью
драконидов, они хотели уйти как можно дальше под покровом ночной темноты.
Вдобавок ко всему у них не было карт, лишь древние чертежи, которым они,
после истории с бывшим морским портом Тарсисом, доверять более не
решались. А тем картам, что нашлись в Сильванести, были от роду тысячи
лет. И друзья предпочли путешествовать на север вслепую, надеясь по
возможности разыскать какую-нибудь действующую гавань, откуда можно будет
переправиться на Санкрист.
Идти они собирались быстро, а следовательно, налегке. Правду сказать,
им особо и нечего было нести: уходя, эльфы не оставили в покинутом доме ни
пищи, ни каких-либо припасов.
Один только маг уносил с собой добычу - Око Дракона. Танис поначалу
пришел в совершенное отчаяние, пытаясь сообразить, как это они понесут
двухфутовый хрустальный шар, столь же хрупкий, сколь и тяжелый. Но
накануне их отбытия к Рейстлину подошла Эльхана. Она держала в руках
небольшой мешочек.
- В этом мешочке хранил Око мой покойный отец, - сказала она. - Мне и
самой это кажется удивительным, ведь оно такое большое. Но он говорил, что
мешочек был ему дан в Башне Высшего Волшебства. Может быть, и ты сумеешь
им воспользоваться?
Молодой маг с готовностью протянул за ним тощую руку.
- Джистарх тагопар Айр мойрпаранн Кини, - пробормотал он. К его
полному удовлетворению, ничем внешне не примечательный мешочек засиял
бледно-розовым светом. - Да, он заколдован, - прошептал Рейстлин. И поднял
глаза на Карамона: - Поди, принеси Око.
Карамон в ужасе вытаращил глаза:
- Да ни за какие коврижки!
И крепко выругался.
- Принеси Око! - вновь приказал Рейстлин, гневно глядя на брата. Но
тот покачал головой. - Какой же ты глупец, Карамон! - бросил маг
раздраженно. - Знай, что Око не может причинить зла тому, кто не пытается
им завладеть. Уж поверь, братец, ты не подчинил бы своей воле и таракана,
куда там Око Дракона!
- Оно обманет меня, - не сдавался Карамон.
- Тебя? Ему нужны только те, у кого... - Рейстлин остановился, не
договорив.
- У кого - что? - негромко сказал Танис. - Каких людей оно ищет?
- С мозгами в голове! - огрызнулся Рейстлин. - И потому я уверен, что
ни одному из вас не грозит ни малейшая опасность. Давай, Карамон, неси
сюда Око! Или, может быть, ты сам его потащишь? Или ты, Полуэльф? Или ты,
жрица Мишакаль?
Карамон страдальчески покосился на Таниса, и полуэльф неожиданно
понял, что великану требовалось его, Таниса, одобрение. Очень странно.
Обычно Карамон слушался Рейстлина беспрекословно...
Не он один заметил безмолвный призыв Карамона. Глаза Рейстлина
сверкнули яростью. И Танис с особенной остротой осознал, что не доверяет,
не может доверять магу и его странной, все возрастающей силе. Я
непоследователен, сказал он себе. Это лишь реакция на тот сон, и не
более... Как бы то ни было, решать, что делать с Оком, предстояло ему. И,
увы, выбора у него не было. Он нехотя проговорил:
- Рейстлин - единственный среди нас, у кого достаточно знаний,
умения, и, чего уж там, храбрости, чтобы справиться с этой штуковиной. А
значит, пускай он ее и забирает. Или кто-нибудь из вас хочет попробовать?
Никто ему не ответил, лишь Речной Ветер мрачно нахмурился и покачал
головой. Танис знал, что варвар, будь у него такая возможность, с радостью
оставил бы Око здесь, в Сильванести. Да и Рейстлина с ним заодно.
- Аглаи, Карамон, - сказал Танис. - Тащи. Кроме тебя, его никому не
поднять.
Богатырь нехотя подошел к хрустальному шару, покоившемуся на золотой
подставке. Протянул к Оку дрожащие руки... коснулся его... и ничего не
случилось. Шар точно и не заметил. Облегченно вздохнув, Карамон поднял Око
и, постанывая от натуги, подал его брату, державшему наготове мешочек.
- Клади сюда, - велел Рейстлин.
- Что? - разинул рот Карамон, сравнивая взглядом огромный, неподъемно
тяжелый шар и маленький мешочек в хилых руках мага. - Да ты что, Рейст! Он
же туда не влезет! Кокнем, и все!
Золотые глаза Рейстлина свирепо сверкнули в гаснущем свете дня, и
великан замолчал.
- Погоди! Постой, Карамон!.. - Танис прыгнул вперед, но опоздал: на
сей раз Карамон послушался. Медленно-медленно, продолжая глядеть брату в
глаза, Карамон разжал руки, выпуская Око... и Око исчезло!
- Где? Куда оно... - Танис подозрительно уставился на мага.
- Вот сюда, - ответил тот преспокойно и поднял мешочек для всеобщего
обозрения. - Убедись сам, если не веришь.
Танис заглянул в мешочек... Око лежало там, внутри, и не могло быть
никакого сомнения в том, что это было именно оно. Все так же клубился в
нем переливчатый зеленый туман, как если бы Око жило своей особенной
жизнью. Уменьшилось, понял он потрясенно. Но стоило приглядеться, и
начинало казаться, что Око-то осталось прежним - это он, Танис, внезапно
стал великаном!..
Содрогнувшись, полуэльф отступил прочь, и Рейстлин затянул тесемку,
плотно закрывая мешочек. Потом, окинув спутников недоверчивым взглядом,
спрятал Око в один из бесчисленных потайных внутренних кармашков своих
одежд. И хотел уже идти прочь, но Танис остановил его.
- Мы никогда уже не сможем относиться друг к другу по-прежнему,
верно? - тихо сказал полуэльф.
Рейстлин повернулся к нему, и на какой-то миг в золотых глазах
промелькнуло сожаление о непоправимо утраченном, тоска по доверию и
дружбе, связывавших их в юности.
- Верно, - прошептал Рейстлин. - Это цена, которую мне пришлось
заплатить...
Он закашлялся.
- Заплатить? Кому, за что?..
- Лучше не спрашивай, Полуэльф... - Кашель заставил его ссутулиться.
Карамон обнял брата могучей рукой, и тот беспомощно прислонился к
железному плечу близнеца. Когда приступ миновал, Рейстлин вновь поднял
глаза: - Я не могу ответить тебе, Танис. Я и сам не знаю ответа...
И, опустив голову, он позволил Карамону увести себя в сторонку и
уложить - перед дальней дорогой ему требовался отдых.

- Прошу тебя, подумай как следует, - сказал Танис Эльхане. - Мы с
радостью помогли бы тебе совершить для твоего отца погребальный обряд.
Один день для нас не имеет никакого значения...
Они стояли у порога Звездной Башни: Эльхана вышла их проводить.
- Пожалуйста, позволь нам, - поддержала Таниса Золотая Луна. -
Насколько я поняла со слов Таниса, обряды наших народов в определенной
степени схожи. Я ведь была жрицей своего племени и присутствовала при
заворачивании тел в бальзамические покрывала, которые...
- Благодарю вас, друзья, - твердо покачала головой Эльхана. -
Согласно воле отца, я должна совершить это одна.
Она слегка кривила душой, но что делать; Эльхана знала, как потрясла
бы их самая мысль о том, чтобы предать тело земле - обычай, которого
придерживались лишь гоблины и некоторые другие нечистые твари. Она и сама
с ужасом думала о том, что ей предстояло. Ее взгляд невольно обратился к
искореженному, застывшему в муках дереву, под которым найдет последнее
пристанище ее отец. Дерево показалось ей похожим на жуткого,
отвратительного стервятника. Она поспешно отвела глаза, голос ее дрогнул:
- Его усыпальница... давно приготовлена, да и я имею некоторый опыт в
подобных делах. Пожалуйста, не беспокойтесь.
Танис хорошо видел страдание в ее глазах. Но и не уважить ее просьбы
было нельзя.
- Мы понимаем, - тихо сказала Золотая Луна. И, поддавшись внезапному
порыву, женщина из варварского племени кве-шу обняла эльфийскую принцессу,
словно та была маленькой девочкой, заблудившейся и испуганной. Эльхана
сперва так и застыла. Но потом оттаяла, согретая милосердием и
состраданием, исходившим от Золотой Луны.
- Мир тебе, - шепнула Золотая Луна, бережно отводя рукой темные
локоны, упавшие Эльхане на лицо. И отошла.
- А что ты будешь делать после того, как похоронишь отца? - спросил
Танис, оставшись наедине с Эльханой на ступенях Башни.
- Вернусь к своему народу, - отвечала она. - Я вызову грифонов - ведь
зло изгнано из нашей страны, - и они отнесут меня на Эргот. Мы сделаем,
что сможем, для победы над тьмой. А потом вернемся сюда, на свою родину.
Танис еще раз обвел взглядом Сильванести... Даже днем здесь у кого
угодно встали бы волосы дыбом от страха, а уж по ночам...
- Я знаю, - сказала Эльхана, отвечая на его невысказанную мысль. -
Это станет нашим покаянием.
Танис поднял брови: он знал, какая борьба ей предстояла, если она в
самом деле собиралась убедить свой народ возвратиться в родные места. Но
лицо Эльханы дышало такой уверенностью в своей правоте, что он задумался и
решил: а что, может быть, она и сумеет...
Он улыбнулся и сказал ей:
- Если выберешь время, приезжай на Санкрист. Рыцари, я уверен,
восприняли бы такой визит как величайшую честь. В особенности один из
них...
Бледные щеки Эльханы ярко зарделись.
- Возможно, - почти прошептала она. - Возможно. Но определенно
сказать я еще не могу. За эти дни я столько узнала о себе самой... Но
чтобы сжиться со всем этим, мне понадобится время... - Она покачала
головой и вздохнула. - Не знаю, смогу ли я привыкнуть когда-либо...
- К тому, что полюбила человека?
Эльхана подняла голову - ее чистые глаза глянули Танису в самую душу.
- Но будет ли он счастлив, Танис? Вдали от своей родины - ведь я
непременно должна буду вернуться сюда? Буду ли счастлива я - ибо он
состарится и умрет, а для меня к тому времени еще не минует юность?..
- Мне и себя самого доводилось об этом спрашивать, Эльхана, - сказал
Танис, с болью вспомнив о Китиаре. - И я понял одно: если мы отказываемся
от дарованной нам любви, если мы отвергаем ее из боязни будущих потерь -
это значит, что тем самым мы опустошаем свои жизни и обрекаем себя на еще
горшие утраты...
- Когда мы впервые встретились с тобой, Танис Полуэльф, я все думала
- и почему это твои спутники так охотно следуют за тобой, - тихо
проговорила Эльхана. - Теперь я, кажется, понимаю... Я обдумаю твои слова,
Танис. А теперь прощай - прощай до тех пор, когда будет завершено твое
странствие.
- Прощай, Эльхана, - ответил Танис и взял ее протянутую руку. Больше
им нечего было сказать друг другу. И он, повернувшись, зашагал прочь.
И думал, шагая: если я такой мудрый, что же я в своей-то собственной
жизни никак не могу разобраться?!

Друзья поджидали Таниса на краю чащи. Какое-то время они молча стояли
все вместе, никак не решаясь войти в зловещие леса Сильванести. Они знали,
что зло было изгнано, но перспектива не радовала никого. Тем не менее
выбора у них не было. Знакомое ощущение необходимости спешки гнало их
вперед. Они знали, что ни в коем случае не должны были опоздать. Но куда,
почему?.. Неизвестно.
- Пошли, братец, - сказал наконец Рейстлин. И первым двинулся в лес,
освещая себе путь бледным огоньком Посоха Мага. Карамон со вздохом
последовал за братом. За ними потянулись и остальные, и только Танис еще
раз оглянулся назад.
Сегодня им не придется любоваться лунами: над Сильванести висела
тяжкая, непроницаемая тьма, как будто сама земля скорбела о кончине
Лорака.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62