— Как же он смог проскочить мимо меня?
Пес почувствовал, что вот-вот взвоет от разочарования. Что за тупость! Мало ли как Эпло мог мимо проскользнуть. Например, с помощью магии…
— Должно быть, он использовал свою магию, — пробормотал Хаг Рука, выпрямляясь. Опять послышался скребущий звук, и запах железа и запекшейся крови стал значительно слабее, что порадовало собаку.
— Но зачем ему было смываться тайком? — спросил Хаг. — Может, он что-то подозревает? Наверное, так и есть. Он не любит рисковать без нужды. Но тогда почему ты здесь? Бегаешь один, без хозяина? — человек опять внимательно смотрел на собаку. — Уж не послал ли он тебя искать меня?
“О, ради всего святого, это уж слишком! — пес был готов покусать человека. — Ну почему нужно все так усложнять? Этот парень, он что, не знает, что такое голод?”
Пес с невинным видом наклонил голову набок и, умильно посмотрев на человека своими темными глазами, слегка заскулил, протестуя против несправедливого обвинения.
— Пожалуй, нет, — сказал Хаг Рука, в упор разглядывая собаку. — Прежде всего он не мог знать, что это я за ним охочусь. А ты, пожалуй, стянешь моим пропуском на его корабль. Тебя он впустит. А когда увидит, что я пришел с тобой, впустит и меня. Ладно, псина, пошли. Показывай дорогу.
Приняв решение, человек приступил к делу немедля. В этом следовало отдать ему должное, поэтому пес предпочел не заметить — пока! — прозвучавшее крайне оскорбительное слово “псина”.
Он вскочил и опрометью бросился наружу Человек, не отставая, следовал за ним. Он, казалось, немного растерялся при виде ужасной бури, бушевавшей над Древлином, но после недолгих колебаний у выхода на тянул на голову капюшон и решительно шагнул под дождь и ветер.
Облаивая каждый удар грома, пес радостно шлепал по лужам, направляясь к кораблю — бесформенной черной массе с мерцающими магическими рунами, едва различимыми сквозь сплошную стену дождя.
Разумеется, наступит момент, когда, попав на корабль, Хаг Рука обнаружит, что Эпло на борту нет. И это будет довольно щекотливый момент. Однако пес надеялся, что он наступит лишь после того, как он убедит человека уделить ему немного колбаски.
А когда желудок у собаки набит, ей все нипочем.
Глава 17. ВОМБЕ, ДРЕВЛИН. Арианус
Оставшись один в коридоре, Эпло заглянул в комнату с роботом. Менши оживленно беседовали друг с другом, переходя от одного стеклянного глаза к другому, разглядывая чудеса нового мира. Лимбек стоял в самом центре комнаты, произнося речь. Единственным его слушателем была Джерра, но он не замечал, что его аудитория так мала, да это и не волновало его. Джерра смотрела на него любящими глазами — этих ее глаз вполне хватает, чтобы хорошо видеть за них обоих.
— Прощайте, друзья мои, — сказал им Эпло из коридора.
Они, конечно, не могли его услышать. Потом он повернулся и пошел.
На Арианусе теперь будет мир. Нелегкий мир, разрываемый трещинами и разломами. Он будет ломаться и крошиться, не раз угрожая обвалиться, погребая всех под обломкам. Но менши под руководством своих мудрых правителей будут укреплять мир здесь, латать его там, и он выстоит, сильный в своем несовершенстве.
И это совсем не то, что ему было приказано сделать.
— Так должно быть, Повелитель Ксар. Иначе змеедраконы…
Рука Эпло непроизвольно поднялась к груди. Временами сердечная руна беспокоила его. Шрам воспалился, до него было больно дотрагиваться. Он рассеянно поскреб шрам рукой, вздрогнул и, выругавшись, отдернул руку. Посмотрев вниз, он увидел пятна крови на своей рубашке — опять разбередил рану.
Выйдя из туннелей, Эпло поднялся по лестнице наверх и встал перед статуей Мэнджера. Сейчас, как никогда, она напомнила ему Альфреда.
— Ксар не станет меня слушать, верно? — спросил Эпло статую. — Так же как Самах не стал слушать тебя. Статуя не ответила ему.
— Но я должен попытаться, — настаивал Эпло. — Я должен сделать так, чтобы мой Повелитель понял. Иначе опасность грозит нам всем. И потом, зная, как опасны змеедраконы, он сможет с ними бороться. А я смогу вернуться в Лабиринт, чтобы найти своего ребенка.
Странным образом мысль о возвращении в Лабиринт больше не страшила его. Теперь, наконец, он сможет пройти обратно через Последние врата. Его ребенок. И ее ребенок. Возможно, он найдет и ее тоже. И ошибка, которую он совершил — позволил ей уйти, — будет исправлена.
— Ты была права, Мейрит, — мысленно обратился он к ней. — Зло внутри нас, так ты сказала. Теперь я это понял.
Эпло стоял, глядя на статую. Когда-то, впервые увидев ее, он решил, что статуя сартана величественна и страшна. Теперь она выглядела усталой, задумчивой и немного успокоенной.
— Что, не просто быть богом? Огромная ответственность… и никто не слушает. Но теперь с твоими подданными все будет в порядке. — Эпло положил руку на металлическое плечо. — Тебе больше не нужно о них беспокоиться. И мне — тоже.
Выйдя из Хвабрики, Эпло отправился к своему кораблю. Буря успокаивалась, тучи начинали уходить. И насколько мог видеть Эпло, другой бури не предвиделось. Возможно, солнце сейчас сияет над Древлином — над всем Древлином, а не только над площадкой вблизи пускохватов. Эпло подумал, как отнесутся к этому гномы?
Зная их нрав, он решил, что они наверняка останутся недовольны, и улыбнулся при этой мысли.
Эпло пробирался между луж, старательно обходя любые части грохочущей Кикси-винси, которые могли бы вдруг прийти в движение — закрутиться, завертеться, покатиться, швырнуть в него чем-нибудь. В воздухе висел гул старательно трудившейся машины, который складывался из свистков и гудков, скрежета и скрипа, треска электрических разрядов. Несколько гномов действительно отважились выйти наружу и сейчас с сомнением вглядывались в небо.
Эпло бросил быстрый взгляд на свой корабль и обрадованно отметил, что никого и ничего рядом с ним нет, включая и детали Кикси-винси. Гораздо менее он обрадовался тому, что собаки поблизости тоже не было. Хотя, конечно, вынужден был признать Эпло, последнее время он был ей неважным приятелем. Может, она убежала ловить крыс?
Грозовые облака рассеялись. В просвет между ними хлынули потоки лучей Соларуса. Немного поодаль каскад радужных брызг сверкал вокруг бьющего вверх гейзера. Солнечный свет разом преобразил великую машину, сделав ее прекрасной — он яркими бликами играл на ее серебряных руках, вспыхивал на фантастических золотых пальцах. Гномы, насмотревшись на диковинное зрелище, торопливо прикрывали ладонями глаза, ворча по поводу излишней яркости света.
Эпло остановился, окинул округу долгим взглядом.
— Я не вернусь сюда, — неожиданно сказал он самому себе. — Не вернусь никогда.
Сознание этого вызвало в нем не боль, но лишь задумчивую грусть, очень похожую на ту, что он видел на лице сартанской статуи. Это было не дурным предчувствием, но скорее уверенностью в неизбежном.
Эпло пожалел, что не попрощался с Лимбеком. И не поблагодарил его за то, что тот спас ему жизнь. Он, кажется, вообще никогда не благодарил его за это. Он уже был готов повернуть назад, но потом пошел дальше, к своему кораблю. Так будет лучше.
Эпло снял руны у входа и уже был готов открыть крышку люка, но опять остановился и огляделся вокруг.
— Пес! — позвал Эпло.
В ответ из глубины корабля донеслось “у-ф-ф”. Собака была довольно далеко, примерно там, где находился грузовой отсек с запасами съестного.
— Ах, вот что было у тебя на уме! — Эпло сурово окликнул пса и, открыв дверь, шагнул внутрь.
Боль обожгла основание черепа, взрывом отдалась в глазницах и толкнула его, пытающегося сопротивляться, в темноту.
* * *
Поток холодной воды, льющейся на лицо Эпло, быстро привел его в чувство. Он был в полном сознании и не потерял способности четко соображать, несмотря на боль в голове. Он обнаружил, что лежит на спине и надежно связан по рукам и ногам своей собственной веревкой. Кто-то устроил ему засаду. Но кто? И зачем? И как этот “кто-то” пробрался на его корабль?
“Этот змеедракон, Санг-дракс? Но моя магия предупредила бы меня…”
В тот момент, когда вода плеснула ему в лицо, он непроизвольно открыл глаза, но тут же снова закрыл. Он застонал, безвольно откинул голову набок и замер без движения, притворяясь, что опять потерял сознание, в расчете услышать таким образом что-нибудь, что поможет ему разобраться в происходящем.
— Кончай прикидываться.
Что-то твердое, наверное, носок сапога, больно ткнуло Эпло в бок. Голос показался ему знакомым.
— Знаю я эти штучки, — продолжал голос, — ты уже очнулся. И я могу это доказать, если тебе так хочется. Хороший пинок по колену сбоку — и все дела. Ощущение, будто в тебя всадили раскаленную кочергу. При такой боли уже не сможешь прикидываться, что отключился.
Потрясение от того, что он узнал голос, а вовсе не сама угроза — она для Эпло с его защитными рунами была ничто — заставило его открыть глаза. Он ошеломленно уставился на говорящего.
— Хаг Рука? — с трудом ворочая языком, произнес он.
Рука что-то буркнул в подтверждение. Он сидел на низкой деревянной скамье, идущей вдоль борта. Во рту он держал трубку, и ядовитый запах стрего плыл по всему кораблю. И хотя на первый взгляд могло показаться, что Хуго расслабился, он не спускал глаз с Эпло и наверняка держал оружие наготове.
Конечно, никакое оружие меншей не могло причинить вреда Эпло, но, с другой стороны, ни один из мен-шей не смог бы разрушить его магию и тайком проникнуть на корабль. Тем более не смог бы менш устроить ему засаду.
Надо будет с этим разобраться — позднее, когда он освободится от этих веревок. Эпло призвал на помощь магию, которая должна была бы освободить его от пут, уничтожить веревки, обратить их в прах.
Ничего этого не произошло.
В полном недоумении Эпло попытался разорвать веревки — бесполезно. Хаг Рука молча наблюдал, попыхивая трубкой. Эпло показалось, что Руке так же любопытно узнать, что будет дальше, как и ему самому.
Не обращая больше внимания на убийцу, Эпло занялся анализом состояния своей магии — чего он не удосужился сделать с самого начала, потому что простое заклинание вроде произнесенного было для него обычным делом. Он изучил выбор вероятностей и обнаружил, что существует всего лишь одна из них — он надежно связан прочной веревкой. Все остальные вероятности исчезли.
Нет, не исчезли. Они существовали, он мог их видеть, но они были недосягаемы для него. Привыкший к тому, что перед ним открыты все двери, сейчас Эпло с растерянностью обнаружил, что все они, кроме одной, закрыты и даже заперты на ключ.
Разочарованный, он сильнее потянул веревки, стараясь освободиться. Они больно врезались ему в запястья. Кровь закапала на магические знаки на его коже. Знаки, которые должны были бы сейчас ярко гореть красным и синим огнем, знаки, которые должны были бы что-то сделать, чтобы освободить его.
— Как ты это сделал? — спросил Эпло без страха, а только с удивлением. — Как ты этого добился?
Хаг Рука покачал головой, вынул трубку изо рта.
— Если я тебе скажу, ты найдешь способ с этим бороться. Пожалуй, жаль, что тебе придется умереть, не узнав об этом, но… — убийца пожал плечами, — я не могу рисковать.
— Умереть…
Голова Эпло раскалывалась от боли. Все услышанное звучало совершенно абсурдно. Он снова закрыл глаза — не потому, что пытался обмануть своего тюремщика. Он просто хотел хоть на какое-то короткое время уменьшить боль в черепе, чтобы успеть разобраться в происходящем.
— Однако я поклялся, прежде чем убью тебя, сказать тебе одну вещь, — проговорил Хаг Рука, вставая. — Имя того, кто хочет твоей смерти. Ксар. Это имя о чем-нибудь говорит тебе? Ксар хочет, чтобы ты был мертв.
— Ксар! — глаза Эпло вмиг открылись. — Откуда ты можешь знать Ксара? Он бы не нанял тебя — менша. Нет, проклятье, это какой-то бред!
— Он меня не нанимал. Это сделал Бейн. Прежде чем сам был убит. Он сказал, что я должен передать тебе, что Ксар хочет твоей смерти.
Эпло остолбенел. “Ксар хочет твоей смерти”. Он не мог в это поверить. Возможно, Ксар недоволен им, разгневан. Но хотеть его смерти?
Нет, сказал себе Эпло, это означало бы, что Ксар меня боится. А Ксар никого не боится.
Бейн. Вот чьих рук это дело. Иначе и быть не может. Но теперь, когда Эпло во всем этом разобрался, как ему поступить?
Хаг Рука стоял над ним. Убийца шарил рукой в складках плаща, вероятно, доставая оружие, которым он собирался довершить начатое.
— Послушай меня, Хаг, — Эпло надеялся разговором отвлечь убийцу, в то время как сам незаметно пытался ослабить веревки. — Тебя обманули. Бейн солгал тебе. Это он хотел моей смерти.
— Какая разница? — Хаг Рука вынул из ножен, закинутых за спину, кинжал. — Договор есть договор, кто бы ни был заказчиком. Мне предложили — я согласился. Теперь это вопрос чести — выполнить его.
Эпло не слышал его слов. Он, не отрываясь, смотрел на кинжал. Сартанские руны! Но как? Откуда?.. Проклятье, сейчас это неважно! Важно другое, теперь он знает — примерно знает, — что блокировало его магию. Если бы он только мог разгадать, как действуют эти руны…
— Хаг, ты хороший человек, честный боец, — Эпло пристально разглядывал кинжал. — Мне не хочется убивать тебя…
— Приятно слышать, — заметил Хаг Рука с мрачной усмешкой, — потому что такой случай тебе вряд ли представится.
В сапоге Эпло был спрятан его собственный покрытый рунами нож. Эпло вызвал к жизни вероятность, что его нож находится не в сапоге, а у него в руках.
Магия сработала. Нож оказался в руке Эпло. Но в то же мгновение сартанский кинжал в руке убийцы превратился в двулезвенный боевой топор. Хаг покачнулся, чуть не выронил тяжелое оружие, но успел быстро перехватить его.
Значит, вот как действует эта магия, понял Эпло. Ловко придумано. Кинжал не в силах разрушить мою магию, но он может ограничить мой выбор. Он позволит мне сражаться, потому что способен противодействовать любому оружию, какое бы я ни выбрал. И, очевидно, нож действует сам по себе — судя по обалделому лицу Хага, он удивился еще больше, чем я. Хотя это не очень меняет дело, потому что сартанский кинжал всегда будет на шаг впереди.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61