Хуго, пошатываясь, поднялся на ноги и снова полез наверх – а может, и вниз, не понять было. Корабль мотало так, что Хуго потерял всякое чувство направления. Он нащупал крышку люка. На корабль обрушился дождь; вода хлестнула в люк, как сотня эльфийских копий. Разветвленная молния вспыхнула так близко, что Хуго сморщился от запаха озона; раскат грома едва не оглушил его. Хуго с трудом удержал крышку люка (она сразу сделалась скользкой от воды), но ему все же удалось захлопнуть ее. Хуго устало сполз по лестнице и мешком осел на палубу.
– Вы… вы живы! – изумленно уставился на него Бэйн. Потом на его лице появилась радость. Мальчик бросился к Хуго и крепко обнял его. – Как я рад, сэр Хуго! Я так боялся! Вы спасли мне жизнь!
Хуго расцепил объятия мальчика и отодвинул его на расстояние вытянутой руки. В лице и голосе принца не было ни капли притворства! Голубые глаза смотрели на него чистым, открытым взором. Хуго почти готов был поверить, что все случившееся было дурным сном.
Почти – но не совсем.
Этот Бэйн (право, не зря ему дали такое имя!) пытался отравить его! Хуго протянул руку к тонкой шее мальчика. Как было бы просто избавиться от него! Разок сдавить – и контракт выполнен.
Корабль швыряло, как щепку. Корпус скрипел и стонал, словно готов был развалиться в любой момент. Вокруг сверкали молнии, грохотал гром.
«Всю свою жизнь ты служил нам».
Хуго сдавил горло мальчика сильнее. Бэйн смотрел ему в глаза все так же доверчиво, застенчиво улыбаясь. Можно было подумать, что убийца ласково гладит его по головке.
Хуго сердито отшвырнул мальчишку к Альфреду. Тот машинально поймал его.
Хуго, держась за стенки, потащился в рубку. На полдороге он упал на четвереньки, и его вывернуло.

Глава 28. ДРЕВЛИН, НИЖНЕЕ ЦАРСТВО

Бэйн пришел в себя первым. Открыв глаза, он огляделся. За стеной корабля по-прежнему слышались раскаты грома. Поначалу его охватил ужас; но вскоре он понял, что гроза далеко. Выглянув из люка, Бэйн обнаружил, что снаружи тихо и идет мелкий дождь. Корабль был неподвижен.
Хуго лежал на палубе, на куче канатов, закрыв глаза. На голове и руке у него была кровь. Он вцепился в один из канатов – видимо, до последнего момента пытался что-то сделать. Альфред лежал на спине. Он вроде бы не был ранен. Бэйн мало что помнил о том, как они летели через тучи, но вроде бы в какой-то момент Альфред потерял сознание.
Бэйну тоже было страшно – куда страшнее, чем когда эльфийский капитан выбросил его за борт. Это случилось очень быстро, и Бэйн не успел испугаться как следует. А это падение тянулось, казалось, целую вечность, и ужас рос с каждой секундой. Бэйн был уверен, что сейчас просто умрет от страха. Но потом он услышал голос отца, шепчущий какие-то непонятные слова, и погрузился в сон.
Принц попытался сесть. Он почувствовал себя очень странно – не то чтобы ему было больно, но именно странно. Тело казалось чересчур тяжелым, словно на него давила сверху огромная тяжесть. Однако наверху ничего не было. Бэйн всхлипнул – ему стало страшно, к тому же он вдруг почувствовал себя таким одиноким… Эта странная тяжесть не понравилась ему. Он пополз к Альфреду, чтобы привести его в чувство. Но тут он увидел валявшийся на полу меч Хуго, и это внушило ему новую мысль.
– Я могу убить их обоих, отец, – сказал он, стиснув в руке перо. – Мы можем избавиться от них прямо сейчас!
– Нет! – резко ответил голос. Бэйн удивился.
– А почему?
– Потому что тебе понадобится их помощь, чтобы выбраться отсюда и попасть ко мне. Но сперва ты должен выполнить одно дело. Ты упал на остров Древлин в Нижнем царстве. В этой земле обитает народ, именуемый гегами. На самом деле я доволен, что случайность привела тебя сюда. Я собирался сам отправиться туда, когда добуду корабль.
На этом острове есть огромная машина, которая меня очень интересует. Ее построили сартаны много лет назад, но зачем – никому не известно. Я хочу, чтобы ты изучил ее, пока будешь находиться на острове. И разузнай все, что можно, об этих гегах. Я сомневаюсь, что они пригодятся мне при завоевании мира, но все же я нахожу разумным узнать как можно больше о тех, кого я собираюсь завоевать. Возможно, я все же найду им применение. Подумай над этим, сын мой.
Голос исчез. Бэйн нахмурился. «Ну почему отец всегда говорит: „Я завоюю, я буду править“? Не „я“, а „мы“!» Бэйн давно так решил.
«Это, наверно, оттого, что отец мало меня знает. Вот он и не включает меня в свои планы. Но когда мы встретимся, он поймет, какой я на самом деле! Он будет гордиться мной. Он с радостью разделит со мной свою власть. Он научит меня магии, всему, что знает сам. Мы всегда будем вместе. Я больше не буду один…» Хуго застонал и пошевелился. Бэйн торопливо улегся на палубу и закрыл глаза.
Хуго с трудом приподнялся, опираясь на руки и стиснув зубы от боли. Он ужасно удивился тому, что все еще жив. Потом подумал, что тому эльфийскому волшебнику, который налагал заклятие на этот корабль, стоило бы заплатить вдвое, и того было бы мало. Потом вспомнил о своей трубке. Сунув руку за пазуху грязной и мокрой бархатной туники, Хуго обнаружил, что трубка на месте, цела и невредима.
Потом он посмотрел на своих спутников. Альфред, естественно, был в обмороке. Где это видано, чтобы взрослый мужик вырубался просто от страха? Замечательный спутник для опасного путешествия! Мальчик тоже лежал без сознания, но дыхание у него было ровное, цвет лица – нормальный. Он явно не был ранен. Будущее состояние Хуго было живо и здорово.
– Но сначала, – проворчал Хуго, подкрадываясь к мальчику, – надо избавиться от папеньки, кто бы он там ни был.
Осторожно, стараясь не разбудить принца, Хуго взялся за серебряную цепочку, на которой висело перо, и попытался снять ее с шеи мальчика.
Цепочка прошла сквозь пальцы.
Хуго уставился на нее, не веря своим глазам. Цепочка не выскользнула из рук – она на самом деле прошла сквозь пальцы! Хуго видел, как цепочка прошла прямо сквозь мясо и кость так свободно, словно то была рука призрака.
– Мерещится! Башкой стукнулся, что ли? – сказал он и снова рванул цепочку.
В руке была пустота.
Тут Хуго заметил, что Бэйн открыл глаза и смотрит на него – без злости и удивления, а как-то печально.
– Не снимется, – сказал он. – Я пробовал. Принц сел.
– Что случилось? Где мы?
– Мы в безопасности, – сказал Хуго, сев на пятки и достав трубку. Стрего у него давно весь вышел, да и разжечь трубку было бы нечем, даже если бы было курево, поэтому он просто принялся посасывать пустую трубку.
– Вы нас спасли! – сказал Бэйн. – А я хотел вас убить… Простите меня! Пожалуйста! – прозрачные голубые глаза заглянули в лицо Хуго. – Это только оттого, что я вас боялся…
Хуго ничего не ответил.
– У меня такое странное ощущение, – продолжал принц непринужденным тоном, так, словно только что он говорил о мелком недоразумении и все уже улажено,
– словно я слишком тяжелый.
– Это давление воздуха. Ничего, скоро привыкнешь. Просто посиди смирно.
Бэйн сел, но на месте ему не сиделось. Он все время ерзал. Потом взглянул на меч Хуго.
– Вы – воин. Вы можете защищаться честно, ведь так, да? Но я-то слабый! Что же мне оставалось делать? Вы ведь убийца, да? Вас на самом деле наняли, чтобы убить меня?
– А ты – не сын королю Стефану, – ответил Хуго.
– Это так, сэр, – ответил голос Альфреда. Камергер сидел, растерянно озираясь.
– Где мы?
– Я так понимаю, что в Нижнем царстве. Если нам очень повезло, мы попали на Древлин.
– А почему «повезло»?
– Потому что живут здесь только на Древлине. Геги нам помогут – если мы сумеем добраться до них. В Нижнем царстве постоянно бушуют жуткие бури, – пояснил Хуго, – и если одна из них застигнет нас на открытом месте… – Он не закончил и пожал плечами.
Альфред побледнел и озабоченно выглянул наружу. Бэйн тоже обернулся посмотреть.
– Бури вроде нет. Может, прямо сейчас и пойдем?
– Подождите, пока тело привыкнет к изменению давления. Когда мы выберемся наружу, нам нужно будет идти быстро.
– А мы на Древлине, как вы думаете? – спросил Альфред.
– Судя по всему, да. Нас, конечно, кружило ветром, но Древлин большой, промахнуться трудно. Если бы нас отнесло слишком далеко в сторону, мы бы вообще никуда не попали.
– Вы здесь уже бывали, да? – спросил Бэйн.
– Да.
– А как он выглядит, этот Древлин?
Хуго ответил не сразу. Сперва он посмотрел на Альфреда. Но тот поднял руку и разглядывал ее с таким видом, словно не мог понять, его это рука или чья-то чужая.
– Выйдите наружу и посмотрите сами, ваше высочество.
– Ой, мне можно выйти? – Бэйн встал, хотя и с трудом. – В самом деле?
– Да. И посмотрите, нет ли поблизости какого-нибудь поселения гегов. На этом острове есть огромная машина. Если вы ее увидите, значит, неподалеку должны жить геги. Только не уходите далеко. Если буря застигнет вас на открытом месте, вам конец.
– Разумно ли это, сэр? – спросил Альфред, с беспокойством глядя вслед мальчику, который протискивался сквозь дыру в обшивке.
– Он не уйдет далеко. Он устанет скорее, чем ему кажется. А теперь, когда он ушел, расскажите мне всю правду.
Альфред побелел, как стенка, заерзал на месте, опустил глаза и уставился на свои несоразмерно большие руки.
– Хорошо, сэр. Я расскажу вам все, что знаю, – по крайней мере, то, что нам доподлинно известно, хотя у Триана есть много гипотез на этот счет. Правда, они не объясняют всех обстоятельств… – Но тут Альфред увидел, что Хуго нахмурился и нетерпеливо сдвинул брови, и перешел к существу дела.
– Десять циклов назад у Стефана и Анны родился сын. Очаровательный мальчик, черноволосый, как отец, и сероглазый, как мать. Ушки у него тоже были как у матери. Я не зря упоминаю об этом – впоследствии это оказалось важным. Дело в том, что у Анны на левом ухе отметинка, вроде зарубки, – вот тут, на раковине, снаружи. Это их семейная черта. Говорят, что много веков назад, когда в этом мире еще жили сартаны, предок Анны спас одного из них, отразив брошенное в него копье. Копье оторвало тому человеку кусочек левого уха. И с тех пор все дети этой семьи рождаются с такой отметинкой – в память о подвиге их предка. И у ребенка Анны она тоже была. Я сам видел ее, когда ребенка показывали придворным. А на следующий день, – тут Альфред понизил голос, – в колыбельке нашли младенца без отметинки.
– Подменыш, – спокойно заметил Xyro. – Родители, конечно, догадались, что ребенка подменили?
– Догадались. И не только родители. Мы все это знали. Ребенок был того же возраста, что и принц, – дней двух от роду. Но этот мальчик был белокурый, с голубыми глазами – не молочно-голубыми, как обычно у новорожденных, а ярко-голубыми. И ушки у него были ровненькие. Допросили всю прислугу во дворце, но никто ничего не знал. Стражники клялись, что мимо них никто не проходил. Стражники были люди надежные, Стефан не сомневался, что они говорят правду. Нянька всю ночь спала в комнате принца и вставала, чтобы отнести его к кормилице. Кормилица говорила, что мальчик был черноволосый. По этому и по другим признакам Триан понял, что ребенка подменили с помощью магии.
– И по каким же таким признакам?
Альфред вздохнул и выглянул наружу. Бэйн стоял на скале, вглядываясь в даль. На горизонте снова собирались грозовые тучи, пронизанные молниями. Поднимался ветер.
– На мальчика было наложено мощное заклятие. Каждый, кто видел его, немедленно начинал любить его. Ну, не то чтобы любить, а как бы это сказать… заботиться о нем… трястись над ним… Ну, в общем, это было что-то вроде одержимости. Мы просто не могли видеть его несчастным. Стоило ему заплакать – и нам становилось плохо. Мы скорей расстались бы с жизнью, чем с этим ребенком…
Альфред умолк и провел рукой по своей лысине.
– Стефан и Анна знали, что оставлять этого ребенка у себя опасно, но они
– и все мы – ничего не могли поделать с собой. Потому-то они и назвали мальчика Бэйн, «погибель».
– А что в этом было опасного?
– Через год, в тот день, когда Анна родила своего ребенка, к нам явился мистериарх из Верхнего царства. Поначалу мы сочли это за честь – ведь такого не случалось уже много лет: чтобы один из могущественных магов Седьмого Дома снизошел до того, чтобы оставить свой блистающий мир и спуститься к нам, простым смертным. Но наша радость и гордость быстро угасли. Ибо Синистрад был злым волшебником. И он позаботился о том, чтобы мы сразу поняли это и боялись его. Он сказал, что явился оказать честь маленькому принцу и принес с собой дар. Когда Синистрад взял младенца на руки, все сразу поняли, кто настоящий отец Бэйна. Но мы ничего не могли поделать – что сделаешь с могущественным волшебником из Седьмого Дома? Триан – один из искуснейших магов во всем королевстве, но он принадлежит всего лишь к Третьему Дому. И нам пришлось с улыбкой смотреть, как мистериарх надел на ребенка это перо. Потом Синистрад поздравил Стефана с наследником и удалился. То, как он произнес слово «наследник», заставило нас всех похолодеть. Но Стефан ничего не мог поделать. Наоборот, он стал еще больше заботиться о мальчике, хотя сам вид ребенка сделался ему противен.
Хуго, нахмурившись, потянул себя за бороду.
– Но что может понадобиться волшебнику из Верхнего царства у нас, в Срединном царстве? Они ведь удалились туда много лет назад, по собственной воле. И их земля так богата, что нам и во сне не приснится – по крайней мере, так говорят.
– Я же сказал, что это неизвестно. У Триана были свои теории – самое очевидное, разумеется, что они хотят нас завоевать. Но если бы они хотели править нами, они могли бы явиться сюда целой армией и в два счета разбить все наши войска. Нет, это бессмысленно. Стефан знал, что Синистрад общается с сыном. А Бэйн искусный шпион. Мальчик знал все тайны королевства и передавал их своему отцу. Это мы знаем точно. Но это не страшно. За эти десять лет наша мощь намного выросла. Так что если мистериархи хотели завоевать нас, им проще было сделать это раньше, чем теперь. Но в последнее время произошло нечто, что заставило Стефана избавиться от подменыша.
Альфред выглянул наружу – мальчик был на прежнем месте, видимо рассматривая город, хотя явно устал и уже не стоял, а сидел на камне.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55