— Мне приятно поговорить с вами. — Его пальцы замерли на кнопках набора заказов. — Что будете пить?— Дорсайское виски, — сказал Донал.Монтор нажал кнопку. Через мгновение на поверхности стола появился полный бокал.Донал взял его и осторожно пригубил. Ночь, когда он отмечал совершеннолетие, хорошо познакомила его с действием алкоголя. Он увидел, что нептунианин смотрит на него необычно ясным, трезвым и проницательным взглядом...— Вы моложе меня и даже выглядите моложе, — сказал Ар-Делл. — Как вы думаете, сколько мне лет?Донал внимательно осмотрел его. Лицо Монтора, несмотря на выражение усталости и пресыщения, было лицом юноши, лишь достигшего возраста возмужания, а этому выражению молодости противоречили растрепанные волосы и безвольная поза.— Четверть стандартного столетия, — сказал Донал.— Тридцать три абсолютных года, — поправил Ар-Делл. — До 29 лет я был школьником, монахом. Вы думаете, что я слишком много пью?— Мне кажется, что в этом нет никакого сомнения, — ответил Донал.— Согласен с вами, — сказал Ар-Делл с одним из своих внезапных полуфырканий-полусмешков. — Согласен с вами. В этом нет сомнений. Пожалуй, единственная вещь в этой богом проклятой вселенной, в которой нельзя усомниться. Но я хотел с вами поговорить не об этом.— А о чем же? — Донал вновь отхлебнул из бокала.— О храбрости, — сказал Ар-Делл, пристально глядя на него. — Вы храбры?— Это необходимое качество солдата, — сказал Донал. — Но почему вы меня об этом спрашиваете?— И никаких сомнений? Никаких сомнений?Ар-Делл покрутил напиток в своем стакане и отпил.— У вас нет тайного страха, что в нужный момент у вас вдруг ослабеют ноги, забьется сильнее сердце, вы повернетесь и побежите?— Конечно, я не повернусь и не побегу, — сказал Донал. — В конце концов, я — дорсаец. А что касается того, что я чувствую, то единственное, что я могу вам сказать: я никогда не испытывал того, что вы описали. И даже если бы я...Над их головами мелодично ударил колокол, прервав Донала.— Временной сдвиг через стандартный час и двенадцать минут, прозвучал голос. — Временной сдвиг через стандартный час и двенадцать минут. Советуем пассажирам для лучшего самочувствия принять лекарство и провести временной сдвиг во сне.— Вы уже проглотили таблетку? — спросил Ар-Делл.— Еще нет, — ответил Донал.— Но вы сделаете это?— Конечно. — Донал с интересом взглянул на собеседника. — Почему бы и нет.— Не является ли прием медикаментов с целью избежать неудобств временного сдвига формой трусости? — Спросил Ар-Делл.— Глупость, — ответил Донал. — Это все равно, что назвать трусостью надевание одежды, чтобы согреться, или же утоление голода, чтобы просто не умереть голодной смертью. Одно — вопрос удобства, другое — вопрос... — Он на секунду задумался, — вопрос долга.— Храбрость — ваш долг?— Невзирая на то, что тебе хочется сейчас. Да, — ответил Донал.— Да, — задумчиво протянул Ар-Делл, — да, — повторил он, поставил пустой бокал на бар и нажал кнопку. — Думаю, что вы действительно храбры, — сказал он, следя, как исчезает пустой бокал и появляется полный.— Я — дорсаец, — сказал Донал.— Ах, избавьте меня от восхваления вашего происхождения! — резко сказал Ар-Делл и схватил вновь наполненный бокал. Когда он повернулся к Доналу, лицо его было искажено. — Иногда нужна гораздо большая храбрость. И если дело только в происхождении... — Он внезапно замолчал и наклонился к Доналу. — Слушайте, — прошептал он, — я — трус.— Вы уверены? — Спокойно спросил Донал. — Откуда вы это знаете?— Я болезненно труслив, — шептал Ар-Делл. — Я боюсь Вселенной. Что вы знаете о математике социальной динамики?— Математическая система, дающая предсказания? — спросил Донал. — Мое образование лежит в несколько ином направлении.— Нет, нет! — раздраженно ответил Ар-Делл. — Я говорю о статистике социальных анализов в их экстраполяции на долгие сроки с расчетом увеличения народонаселения. — Он еще более понизил голос. — Они дают точную параллель со статистикой теории вероятности.— Мне очень жаль, — сказал Донал, — но для меня это ничего не значит.Ар-Делл схватил руку Донала своей неожиданно сильной рукой.— Вы не понимаете? — пробормотал он. — Но возможна вероятность любого события, и в том числе, всеобщего разрушения. Оно придет, потому что оно возможно. Итак, наша социальная организация увеличивается в размерах, возрастает и возможность разрушения. Мы уничтожим сами себя. Другого исхода не может быть. Вселенная — слишком ненадежный для нас костюм. Она позволяет нам расти слишком быстро. Мы вырастем до критической массы, — он щелкнул пальцами, — и тогда — конец!— Ну, это проблема далекого будущего, — сказал Донал. А потом, не понимая, почему его собеседник так встревожен, мягко добавил, — но почему это так беспокоит вас?— Неужели вы не понимаете? — сказал Ар-Делл. — Если всюду все исчезнет, как если бы его никогда и не было, в чем тогда смысл нашего существования? Я не имею в виду вещи, созданные нами, они и так скоро исчезнут. Или знания... Это лишь слабое отражение того, что можно прочесть в открытой книге природы. Я имею в виду то, чего не было в природе, что мы принесли в нее. Это любовь, доброта, храбрость...— Значит, из-за этого вы много пьете? — мягко спросил Донал, освобождая свою руку.— Я пью потому, что я трус, — сказал Ар-Делл. — Я все время ощущаю эту ненормальность во Вселенной. Алкоголь помогает мне на время забыться. Поэтому я и пью. Я нахожу храбрость на дне бутылки, а храбрость нужна и для того, чтобы перенести временной сдвиг, не прибегая к лекарствам.— Но зачем? — спросил Донал, пытаясь скрыть улыбку. — Зачем вам это?— Я гляжу в лицо хоть небольшой, но опасности. — Ар-Делл глядел на него своими темными глазами. — Однажды такой временной сдвиг будет последним, и нас разорвет на мельчайшие клочки. И я встречу это в ясном сознании.Донал покачал головой.— Вы не понимаете, — сказал Ар-Делл, откидываясь в своем кресле. — Если бы я работал, я не нуждался бы в алкоголе. Но сейчас я отгорожен от работы. Вот с вами совсем другое дело. Вы получили работу, вы храбры. Думаю, я смог бы... ну, ладно. Храбрость не продается другим людям.— Вы направляетесь на Гармонию? — спросил Донал.— Куда идет мой принц, туда и я, — сказал Ар-Делл и вновь издал полуфырканье-полусмешок. — Когда-нибудь вы прочтете мой контракт. — Он вновь повернулся к бару. — Еще виски?— Нет, — сказал Донал. — Вы извините меня.— Увидимся позже, — пробормотал Ар-Делл, делая очередной заказ.— Да, — сказал Донал, — пока...— Пока, — и Ар-Делл взял полный бокал с бара. Над головами вновь прозвучал колокол, и голос напомнил, что до временного сдвига осталось семнадцать минут. Донал вышел.Через полчаса, еще раз изучив в своей каюте контракт Анеа, Донал нажал кнопку у двери каюты Уильяма, принца и президента правительства Сеты. Он подождал.— Да, — послышался голос Уильяма.— Донал Грим, сэр, — сказал Донал. — Если вы не заняты...— О, конечно, Донал, входите.Дверь открылась, и Донал вошел.Уильям сидел в кресле перед небольшим письменным столом. В руках у него была папка с бумагами. На столе был укреплен небольшой портативный автоматический секретарь. Единственная лампа горела на столе, освещая серые волосы Уильяма. Донал заколебался, услышав, как за ним захлопнулась дверь.— Садитесь куда-нибудь, — сказал Уильям, не отрывая глаз от своих бумаг. Пальцы его мелькали на клавишах секретаря. — Я сейчас закончу.Донал огляделся, увидел в полутьме каюты кресло и сел. Уильям в течение нескольких минут продолжал просматривать бумаги, делая при помощи автосекретаря заметки.Наконец, он отбросил бумаги в сторону и, нажав кнопку, убрал стол в стену. Единственная лампа погасла, но зато включилось общее освещение каюты. Донал зажмурился от внезапного яркого света. Уильям улыбнулся.— А теперь займемся вашим делом, — сказал он. Донал помигал, посмотрел на него и снова мигнул.— Сэр, — сказал он.— Я думаю, мы не будем тратить времени на лишние разговоры, — сказал Уильям, все еще сохраняя любезный тон. — Вы ворвались к нам, когда мы сидели за столом, явно желая встречи с одним из нас. Вряд ли маршал — ваши дорсайские обычаи заставили бы вас избрать другой способ обращения к нему.Конечно, это не Хьюго, и тем более не Ар-Делл. Остается Анеа, она достаточно хороша, вы достаточно молоды для какой-нибудь глупости... но, я думаю, не в нынешних условиях. — Уильям щелкнул пальцами и усмехнулся. — Остаюсь я.— Нет, нет, — Уильям жестом приказал ему сидеть, — было бы глупо уходить теперь, после всех ваших хлопот об этой встрече. — Его голос стал резким. — Садитесь!Донал сел.— Почему вы хотели меня видеть? — спросил Уильям.Донал пожал плечами.— Хорошо, — сказал он, — если вы позволите мне быть откровенным... Я смогу быть вам полезен, думаю.— Если вы думаете, что будете мне полезным, опустошая мою казну или пользуясь моим влиянием, тогда уходите.— Случилось так, что я оказался обладателем вещи, принадлежащей вам.Уильям, не говоря ни слова, протянул руку. После секундного колебания Донал извлек из кармана контракт Анеа и протянул его принцу. Уильям взял лист, развернул его и взглянул. Потом осторожно положил на стол.— Она просила меня помочь ей избавиться от этого, — сказал Донал. — Она хотела нанять меня, чтобы я уничтожил контракт, и она, очевидно, не знала, как трудно это сделать.— Но вы взялись за это дело, — сказал Уильям.— Я ничего не обещал, — ответил Донал.— И вы с самого начала решили вернуть его мне.— Я считаю, — сказал Донал, — что это ваша собственность.— О, конечно, — сказал Уильям. Некоторое время он с улыбкой рассматривал Донала. — Вы, конечно, понимаете, — сказал он, наконец, — что я не поверил ни одному вашему слову. Я уверен, что вы сами украли контракт, а потом испугались содеянного и выдумали вашу не правдоподобную историю, чтобы вернуть его мне. Капитан корабля по моему слову с готовностью арестует вас и будет держать в заключении до прибытия на Гармонию.Холодная гальваническая дрожь пробежала по спине Донала.— Избранная из Культиса — не солдат под присягой, — сказал он. — Она...— Нет необходимости вмешивать в это дело Анеа, — сказал Уильям. — Все может быть решено и без нее. Мои показания против ваших.Донал ничего не сказал. Уильям опять улыбнулся.— Так вы оказались не только корыстолюбивым, но и глупым, — сказал он.— Сэр... — вырвалось из уст Донала.Уильям равнодушно отмахнулся.— Приберегите свой дорсайский гнев для тех, на кого он произведет впечатление. Я знаю, как и вы, что вы не осмелитесь напасть на меня. Если бы вы были отличны от обычных дорсайцев... но вы такой же, как и все: корыстолюбивый и глупый. А теперь, установив эти бесспорные факты, мы можем перейти к делу.Он посмотрел на Донала. Тот молчал.— Тогда начнем, — продолжал Уильям. — Вы пришли ко мне, надеясь, что я сумею вас использовать. Да, я смогу это сделать. Анеа, конечно, неразумная девушка, но для ее собственной пользы, а также и для моей, так как я ее наниматель, я хотел бы избавить ее от лишних осложнений. Один раз она доверилась вам. Это может повториться. Если она еще раз обратится к вам, не разочаровывайте ее. А чтобы вас сделать более пригодным для этого, — Уильям улыбнулся и добавил с некоторой долей усмешки, — я думаю, что смогу найти для вас место командира отряда под началом Хьюго Киллиена, когда мы достигнем Гармонии. Нет причины для того, чтобы ваша военная карьера шла рука об руку с выполнением других моих поручений.— Благодарю вас, сэр, — сказал Донал.Откуда-то донесся звук колокола.— А временной сдвиг будет через пять минут, — Уильям достал из стола маленький серебряный ящичек и открыл его. — Вы уже принимали лекарство? Пожалуйста.Он протянул ящичек Доналу.— Благодарю вас, сэр, — вежливо сказал Донал. — Я уже принял.— Тогда, — сказал Уильям, беря в рот белую таблеточку и ставя ящичек на место, — тогда все.Донал склонил голову и вышел. Остановившись на мгновение, чтобы принять собственное лекарство, он направился в свою каюту. По дороге он заглянул в корабельную библиотеку и взял информационную катушку о Первой Диссидентской Церкви на Гармонии. Это несколько задержало его, и временной сдвиг застал его в коридоре одной из секций.Все предыдущие временные сдвиги с того момента, как он оставил Дорсай, он проспал под действием снотворного, и, конечно, он был подготовлен годами учения к тому, что его ожидало. Вдобавок он и на этот раз принял необходимое лекарство, он был предупрежден, что последует временной сдвиг. В конце концов, этот интервал, когда отсутствует время, был неощутимо мал. И тем не менее, когда это случилось, только какая-то маленькая его часть помнила, как он, разорванный на клочки, на крошечные части, и собранный вновь в произвольной точке на расстоянии многих световых лет. Воспоминание об этом, а не сам временной сдвиг, заставило его пошатнуться, когда он, придя в себя, направился дальше в свою каюту. И это воспоминание навсегда осталось с ним.Он продолжал путь по коридорам, но испытания этого дня еще не кончились. Когда он подошел к концу одной из секций, из поперечного коридора вышла Анеа. Ее зеленые глаза гневно сверкали.— Вы видели его, — выкрикнула она, преграждая ему дорогу.— Видел?.. А, Уильяма, — сказал он.— Не отпирайтесь.— А зачем? — с удивлением поглядел на нее Донал. — В этом нет ничего секретного.— О, — воскликнула она. — Вы позаботились о нем? Что вы с ним сделали?— Отдал владельцу, конечно, — сказал Донал. — Это было самое разумное.Она внезапно так побледнела, что он подошел, чтобы подхватить ее, если она упадет в обморок. Но она оказалась сильной. Глаза ее выражали гнев и ужас.— О, — выдохнула она. — Вы... предатель. Вы — обманщик. — И прежде чем он смог обратиться к ее здравому смыслу — он надеялся, что она выслушает его объяснения — она повернулась и побежала по коридору в направлении, откуда пришел Донал.Донал со вздохом продолжал свой путь. Остаток пути он проделал, не встретив никого. Коридоры, как следствие временного сдвига, были пусты.Проходя мимо одной из кают, он услышал доносившиеся изнутри звуки:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19