…Ворота ангара остались за спиной.
Он поднял глаза и увидел огромную голубую звезду, стоявшую в беззвучной, безжизненной тьме марсианского неба. Только сейчас он понял и без того очевидное: это не звезда. Она слишком ярка для далекой звезды. Слишком чист ее свет, что попадал ему в глаза.
– Зиймалль, – прошептал Рэмон Ррай.

Глава 8
ЗАТИШЬЕ ПЕРЕД БУРЕЙ

Ретроспектива 3. За полгода до описанных выше событий
Ллерд Вейтарволд открыл глаза и глянул на Дийтерро, обер-камергера дворца Авелинн. Тот стоял с большим подносом на вытянутых руках, на подносе находилось несколько чашек с изысканными напитками – на выбор хозяина. Эта угодливая поза камергера отчего-то вызвала у Вейтарволда смутное раздражение и беспричинный, глухой гнев.
Он только что вернулся с Совета Эмиссаров, где под его председательством прошло очень бурное и сложное обсуждение. Решения, которые были приняты на этом Совете, могли изменить весь ход аррантской истории, хотя и немногие сознавали это. Но ллерд Вейтарволд принадлежал как раз к числу этих немногих. Речь зашла об открытой экспансии целой планетной системы из звездной туманности Алль-Ях. До последнего времени система Алль-Ях не входила в территории Избавления, то есть в перечень планет, где установлен прямой протекторат Аррантидо-дес-Лини, где администрация назначается Советом Эмиссаров, а армия облачена в аррантские цвета и полностью контролирует местное население. Но ситуация изменилась. Непонятным образом вышли из строя несколько гипертоннелей, которые связывали Алль-Ях с Содружеством Близнецов (то есть Аррантидо и Гвелльхаром). Алль-Ях являлся важным поставщиком ценного сырья нескольких видов, в том числе и редких металлов, которых не было на Гвелльхаре, а на Аррантидо добыча была ограниченна по максимуму по уже известным причинам. По прямому распоряжению Вейтарволда на Алль-Ях были отправлены корабли Звездного флота. Но на Алль-Ях прибыл лишь один корабль, в котором не нашли НИ ОДНОГО члена экипажа: все они бесследно исчезли из звездолета с уровнем защиты «Галактико-12», наивысшим из существующих!..
Конечно же прямое отношение к исчезновению экипажа имели странные натеки сероватого оттенка, которые были обнаружены на стенах, на полу корабельных отсеков, на элементах интерьера и даже на распределительных пультах и экранах Центрального поста. Взятые на анализ образцы вещества, составившего эти натеки, не показали ничего существенного, что бы могло пролить свет на таинственную гибель экипажа звездолета.
Остальные же корабли, как говорилось, и вовсе пропали бесследно.
На Совете Эмиссаров было принято безапелляционное решение направить в планетную систему Алль-Ях еше одно соединение Звездного флота, на этот раз – в обход роковых гипертоннелей, в которых нашли гибель аррантские звездолетчики. Правда, без посредства тоннелей время переброски войск увеличивалось вдесятеро, но пришлось с этим смириться. Ллерд Вейтарволд был уверен, что именно в транспортных гипертоннелях угнездилось неведомое зло…
Впрочем, оно было только поводом для прямой аннексии всех трех планет Алль-Ях. Необходимы были мощные базы, а разместить их можно было только при введении прямого протектората… Ллерд Вейтарволд настоял на принятии этого непопулярного решения, хотя и знал, что его имя станет сродни проклятию и ругательству еще в трех обитаемых мирах.
– Тоннели, тоннели… – пробормотал ллерд, вытягивая в струну свое мощное, внушительное тело и закидывая руки за затылок так, что хрустнули суставы. – Неужели в самом деле ВСЕ ЭТИ СКАЗКИ, которые мне приходилось выслушивать в детстве, могут содержать в себе хоть малую толику правды? В таком случае страшно представить, что… А еще и сроки совпадают!.. Сроки, указанные в этом чертовом свитке Халлиом. Неужели они правы?! И этот зиймаллец, который приходил ко мне несколько лет назад, неужели он тоже прав? Как его… Табачников? Пророчество, пророчество!
«Так. Спокойно, – сказал себе ллерд Вейтарволд. – Третье лицо Первые двое – соответственно император и Эри-ллерд (глава) Предвечной Палаты Аррантидо-дес-Лини, пожизненным членом которой является и Вейтарволд.

могущественного Содружества Близнецов не имеет права на преступное волнение и опрометчивые выводы». Вейтарволд поднял глаза на Дийтерро и проговорил:
– Я хочу отправиться на Гвелльхар.
Обер-камергер вытянул шею, как будто это помогло бы ему лучше понять Предвечного, и переспросил:
– На Гвелльхар? В сопровождении личной гвардии, конечно? Но гвеллй, мой ллерд… как вы сами знаете…
Вейтарволд прервал его низким гортанным голосом:
– Нет. Не в сопровождении гвардии. Один.
Дийтерро состоял на службе у Предвечного уже много лет и имел немало оснований полагать, что его уже ничто в этом мире не удивит. Но сейчас его блеклые глаза широко раскрылисъ, а большой рот недоуменно искривился. Камергер осторожно кашлянул и переспросил:
– ОДИН?
– Да, именно так.
– Но как же? Гвелли дики и неотесаны. Нет, я не хочу сказать, что они посмеют тронуть самого главу Совета Эмиссаров, Предвечного. Просто мне кажется… мне кажется…
– Что? – уронил Вейтарволд.
– Что это не совсем разумно.
Предвечный закрыл глаза и помолчал. Камергер в тишине ожидал ответа хозяина. И он услышал:
– Ты наконец дозрел до того, чтобы обсуждать мои приказания и даже критиковать их? Делаешь успехи. Распорядись подготовить каботажный бот. Я отправлюсь на нем на Гвелльхар. Повторяю – один!
Дийтерро облизнул губы и явно хотел что-то сказать, но слова застревали в гортани. Он склонил голову и, захватив с собой поднос (с которого Вейтарволд так ничего и не взял), направился к выходу.
– У меня было два друга, – задумчиво пробормотал Вейтарволд, глядя на сутулую, узкую спину обер-камергера. – один прошел три ада подряд на планете Керр, а теперь я отправил его подальше от себя, и он еще не знает КТО… Нет, не надо об этом! Второго я сделал лакеем, холуем, лижущим мне руку, довел до того, что он стер себе память, память героя, и выбрал покой и сытое житье на службе у щедрого господина. Эрккин и Дийтерро! Был еще один, его когда-то звали жалким и слабым, как лопнувшее стекло, именем: Мнир. Теперь он умер, его давно заставили быть другим. Да… Судьба. Судьба, и никуда не деться – даже мне! Даже мне…
У ллерда Вейтарволда, как и у его сына, была привычка говорить вслух. Привычка, присущая почти всем одиноким людям. Когда Дийтерро ретировался, Предвечный встал и подошел к огромному – от пола до потолка – зеркалу, по поверхности которого, как по воде, время от времени пробегали концентрические круги. Вейтарволд вытянул перед собой руку, и пальцы беспрепятственно ушли в серебристое, похожее на ртуть вещество, из которого состояло зеркало. Когда рука ллерда вынырнула обратно, в ней была кипа одежды. Поверх лежала темно-серая полоса эластичной ткани шириной в ладонь и длиной в человеческий рост. Вейтарволд бросил одежду прямо на пол, снял с себя лиловый пеллий, специально предназначенный для заседаний Совета Эмиссаров, и швырнул прямо в зеркало. Пеллий немного не долетел, но один из рукавов все-таки коснулся блестящей «ртутной» поверхности, и одежду для парадных случаев словно втянуло на ту сторону зеркальной панели: пеллий исчез практически неуловимо для глаза.
Предвечный облачился в плотно прилегающую к телу тунику сиреневого цвета, с металлическим отливом и узкие штаны, зашнурованные на щиколотках. Это были верхняя и нижняя части защитного комбинезона, которые не брали даже некоторые виды ММР, не говоря уж о более слабом оружии. Комбинезон со встроенным климат-контролем и рефлекторными датчиками, убыстряющими реакцию. Он надел тяжелые ботинки с толстой подошвой, тонкие темные перчатки, накинул широкий длинный плащ и снова посмотрел в зеркало. Потом взял полосу эластичной серой ткани и, откинув со лба волосы, стал обвязывать голову. Он перехватил лоб в несколько оборотов, и желтый самоцвет, вживленный в лобовую кость, скрылся под слоями плотной, игольчато поблескивающей ткани.
Ллерд Вейтарволд плотно запахнул на груди плащ. Оружие он брать не стал, оно должно наличествовать в боте, который поручено подготовить Дийтерро. Гвелльхар, Гвелльхар… Планета, где осталась часть его самого, но та часть, что уже давно забыта, забита, втиснута в самые глубокие и черные пласты его, Вейтарволда, существа. Гвелльхар – мир угрюмых, суровых и преданных гвеллей. Для большинства из которых ненавистно даже само имя: ллерд Вейтарволд, глава Совета Эмиссаров.
Через несколько минут каботажный бот, пилотируемый Предвечным, взлетел в вечереющее небо Галиматтео и вонзился в верхние слои атмосферы. Огромный, лилово отсвечивающий массив планеты отдалялся, бот ускорился, и вдруг крыло ослепительно яркого света смахнуло сумрак: корабль Вейтарволда вышел на солнечную сторону Аррантидо. В экранах же переднего вида мало-помалу начал нарастать свинцово-серый, сголубоватыми промоинами шар – Гвелльхар, цель путешествия Предвечного. Над полюсом планеты гвеллей висело красное сияние: это были огни Большого орбитального космопорта. куда стекались две трети транспортных артерий, соединяющих планеты Содружества. Гипертоннели, проложенные между ними, обеспечивали быструю, надежную и бесперебойную доставку грузов с Гвелльхара на Аррантидо и обратно. Впрочем, в гипертоннелях задействовались настолько значительные мощности, а расстояние между планетами столь невелико, что военные, пассажирские и прогулочные суда предпочитали идти напрямую через космос, а не сновать в вечно загруженных тоннелях. Последние же использовались в основном для промышленных и строительных нужд.
Вейтарволд не был на Гвелльхаре уже много лет, и едва ли кто мог предположить хотя бы с минимальной долей вероятности, что Предвечный соберется войти в этот мир с какими-то своими, только ему одному понятными целями. В свое время он нашел бы нужный ему гвелльский город с закрытыми глазами, не прибегая к оптике и ИИ-навигатору. Сейчас же он не стал доверяться собственному мастерству штурмана и пилота, а задал координаты искомого места, сам же открыл прямо под ногами шахту визуального обзора. Шахта была перекрыта иллюминатором из иттриевой керамики, прозрачной, как слеза, и снабжена прекрасной оптикой, позволявшей видеть поверхность планеты в самых живописных подробностях.
Впрочем, нет. Ландшафты Гвелльхара сложно назвать живописными. Под ногами ллерда плыла поверхность планеты, так не похожей на его собственную. В цветах Гвелльхара преобладали темно-серый и темно-голубой, мрачноватого оттенка. В разрывах облачных масс проплывали свинцово-серые неласковые моря, пустынные равнины неяркого красновато-бурого Цвета, лесные массивы, тоже казавшиеся серыми, даже черными. Равнины были рассечены отрогами гор, чередой высоких холмов с сильно изрытыми склонами, кое-где изогнулись мощные позвоночники горных хребтов, несущих на себе белые гребни вечных снегов. И в эту неприветливую оправу природных ландшафтов были прочно заделаны, словно грубо ошлифованные камни, черные массивы городов. Как же не походили они на города аррантов, и не только потому, что прочно укоренились на земле, глубоко пустили в нее свои каменные рукотворные корни!.. Тот же Галиматтео был ярко, богато освещен и подсвечен изнутри, его громада несла целую россыпь огней, фейерверк всех цветов и оттенков! Плывущие города именовались «никогда не спящими»: на их улицах никогда не гас свет… Какой контраст с поселениями гвеллей! Коренное население Гвелльхара любило строить прочно, неброско и на века, притом что большая часть ЛЮБОГО гвелльского строения располагалась ниже уровня грунта.
Огни городов пробивались на поверхность рассеянно и редко, и с высоты птичьего полета в сумерках сложно было разглядеть окна и крыши иного населенного пункта. Даже такого крупного, как город Майсарн.
Город, куда инкогнито направлялся Вейтарволд, не был исключением. Майсарн стоял на берегу широкой неспешной реки, богатой рыбой и омутами и очень глубокой. Из-за близости к реке и наличия двух огромных мостов, соединявших части рассеченного речной поймой континента, Майсарн являлся крупным городом, что, правда, было совершенно незаметно с той высоты, на которой шел планетарный бот Вейтарволда. Мало-мальски были освещены только центр Майсарна и громада порта с несколькими ремонтными доками и посадочной полосой для воздушных судов. Да еще проходила неподалеку внушительная шестиполосная трасса, главная транспортная артерия Майсарна, освещенная так ярко, что по контрасту с основным массивом города казалась просто огненной рекой, по которой непрерывно циркулировали черные головешки машин.
Впрочем, в оправдание гвеллей следует сказать, что они и не нуждались в избытке ультрафиолета, потому что прекрасно видели в темноте и даже частично улавливали тепловое излучение. ВСЕ крупные системы освещения, находящиеся на территории Гвелльхара, монтировали аррантские энергетики.
Автопилот повел бот на снижение. Мимо Вейтарволда проплыл громадный монумент бога Ллура, покровителя горного дела и металлургии – крупнейшее сооружение в городе. Бот замедлял скорость, снижаясь к порту. Вскоре он мягко опустился на посадочную полосу, вписавшись в ряд тесно поставленных один к одному аппаратов. По корпусу бота Предвечного одна за другой пробежали три волны флюоресцентных зеленых огней. Тотчас же подкатила тяжелая, похожая на огромное опрокинутое корыто патрульная машина, и высунувшийся из иллюминатора гвелль произнес:
– Разрешение с собой?
– Вам должны сообщить, – отозвался Вейтарволд. – Сверьте мой бортовой номер.
– А, ну да, – не слишком любезно отозвался тот, скосив сиои маленькие глазки на экран, встроенный в рулевую панель. – По делам инспектирования питейных заведений… Барыг кабацких, значит, ловишь за нарушение налогообложения? Поганая у тебя работа, парень. Могут в злачных портовых местечках и башку проломить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57