На берегу реки был довольно крупный галечник с гравием и песком. Набрав полные лотки, он стал показывать, как сбрасывать гальку и крупный гравий, предварительно отмывая их в воде. Неожиданно Тао захлопала в ладоши и начала приплясывать на песке.
– Ты чего? – улыбнулся Володя.
– Вот, – и она протянула ему небольшой самородок.
– Ого! Ну и глазастая, – Краев посмотрел в огромные сияющие глазища жены и засмеялся: – Теперь живем!
Целый день они просидели на берегу. Их захватила золотая лихорадка. Они радовались каждой новой крупице и к вечеру намыли около килограмма. В последующие дни самородки, хотя и небольшие, встречались чаще, и скоро Владимир обладал запасом драгоценного металла, на который в других условиях мог бы прожить безбедно до конца жизни, но он только удовлетворенно хмыкал, сплавляя золотой песок в небольшие слитки. Когда Краев выковал первые наконечники для стрел, Тао внимательно осмотрела и ощупала их. Новые стрелы с наконечниками из золота явно пришлись ей по вкусу. С охоты она пришла с богатой добычей: несколько фазанов и с десяток серых мелких птиц.
– Сегодня мой муж будет кушать куо-куо!
– Ну? – удивился он, чтобы сделать ей приятное. – Должно быть, это очень вкусно!
– Очень, – Тао зажмурила глаза и прищелкнула языком. – Куо-куо – еда Пата Ши.
– Ты хочешь сказать, что кроме главы племени ее никто не ел? – уже по-настоящему удивился Владимир.
– Да. Убить куо-куо очень трудно. Кто убивает, получает шкуру.
– Ого! Значит, я тебе задолжал, по крайней мере, пять шкур!
– Один, – Тао показала на наконечник стрелы, – стоит две шкуры. Нет, три шкуры!
– Ну, а это? – Владимир показал ей небольшой топор, над которым трудился весь день.
– Что делать? Этим?
– У нас это называется топор.
– То-пор, – неуверенно произнесла Тао незнакомое ей слово. – Что делать то-пор?
– А вот смотри, – Владимир подошел к небольшому деревцу и рубанул наискось. Деревце упало.
Тао восторженно захлопала в ладоши.
– То-пор! То-пор! Пять шкур, еще пять! Много шкур!
Потом протянула руку.
– Хо!
Владимир отдал ей топор. Она выбрала дерево потолще, размахнулась изо всех сил и ударила. Дерево рухнуло. Она подскочила к другому, к третьему, и, если бы Краев не остановил ее, Тао готова была сокрушить весь лес.
– Не надо зря рубить деревья. Да и топор, – Владимир с сожалением посмотрел на зазубрины, – тупится быстро. Вот если бы железо…
– Тао каждый день кормит мужа куо-куо. А ты делай вещи.
Кустарные изделия очень нравились его подруге, но особенно привел ее в восторг охотничий нож, который он изготовил для нее с большой тщательностью. Когда золото кончалось, они снова брались за лотки. На берегу появились огромные ямы. Глубже в россыпи золота попадалось больше, но лопата, сделанная из мягкого металла, часто гнулась. У Владимира это неизменно вызывало досаду, и он раздумывал над тем, как наладить выплавку железа. Он отлично понимал, что одному постройку маленькой домны не осилить, даже если он и отыщет подходящую руду.
– Надо часть ножей и наконечников для копий подарить племени, – сказал однажды Краев, думая о том, как восстановить хорошие отношения с ее соплеменниками и тем самым заполучить себе помощников.
Тао отрицательно покачала головой.
– Нет дороги туда.
– Почему?
– Нет. Тао не нужно племя.
– Тао боится, что возьмут ее мужа?
– Нет. Один муж, одна жена. Будем жить законами твоего племени.
Владимир вздохнул, но настаивать не стал. Нужно было время, чтобы все пришло в норму. Жаль, что по этой причине отодвигались планы о дальних походах. Он поостыл к изготовлению золотых орудий, хотя у него появилось многое из необходимых вещей, начиная от молотка и долота и кончая иголками и рыболовными крючками, оставалось еще больше невыполненных замыслов.
Ему пришла в голову мысль построить лодку, на которой без особого риска можно обследовать дальние окрестности, да и в будущем путешествии она была просто необходима. Однако вырубать топором доски оказалось неблагодарным занятием. Он решил изготовить пилу. На это ушло несколько недель, так как ковать длинное полотно было далеко не простым делом. Несколько раз он бросал, но упрямство и желание вырваться из заколдованного круга приютившей его поляны заставляли предпринимать новые попытки, и он все-таки преодолел трудности и отковал двуручную пилу, а неудачные поковки использовал на ножовки.
Пилить доски ему помогала Тао. Когда напилили достаточное количество, стало заметно холодать. Краев с грустью осознал, что время на путешествие в лодке безнадежно упущено. Все больше желтели листья на кустах и деревьях. По ночам приходилось укрываться шкурами, а утрами отогреваться у костра. Тао стала проявлять сильное беспокойство и после одной особенно холодной ночи не выдержала.
– Надо бросать хижину. Надо искать теплую пещеру.
– Ну уж нет! Давай-ка лучше построим избу. Доски у нас есть. Бревна можно напилить. Надо только, пока не начались морозы, обжечь кирпич для печки.
Тао раскрыла рот, чтобы возразить, но подумала, что муж очень умный и всегда делал много такого, что неизвестно ее племени. Она только попросила объяснить непонятные слова.
– Печка – шикарная вещь, – улыбнулся Краев. – От нее будет тепло в доме.
С утра они валили деревья и распиливали их на бревна, днем месили глину и делали сырец, набивая изготовленные из доски формы. Сушили сырец под навесом, так как стали выпадать частые дожди. Тао с помощью Володи сшила из шкур теплую одежду и спальные мешки. Теперь они уже не мерзли по ночам, а теплая одежда намного улучшила настроение жены. Постепенно росли стены. Когда кирпич высох, они сложили его в виде камер загруженных дровами. Обжиг длился три дня. Кирпич оказался недожженным, но время не терпело: начались заморозки. Иногда лужицы по утрам подергивались льдом. Печь вышла неказистая, но тяга была отменной. Вместо обычных колосников Краев изготовил керамические. Чердак засыпали листьями и землей. Оконные проемы пришлось забить досками и засыпать: на изготовление рам времени уже не хватило. Выпал снег, но в избе было тепло. Тао снова обрела безмятежное спокойствие, научилась готовить в печи и прищелкивала языком, разливая похлебку. А Владимир затосковал. Пока пища состояла из мяса и клубней, меньше чувствовалось отсутствие соли, но когда стало меньше мяса и пришлось его экономить за счет бульонов, стало невмоготу.
– Неужели у вас нет соли? – спросил он однажды с раздражением.
– Со-ли? Не знаю.
– Ну, белый такой камень. Возьмешь на язык, тает.
Тао задумалась, потом выбрала нож похуже, оделась и ушла. Вернулась она часа через три. Осторожно достала кусок шкуры и, развернув его, положила на стол. На шкурке лежала лишь щепотка соли, не больше столовой ложки.
– И это все?!
Тао виновато опустила голову.
– Дикость какая-то, – пробормотал Владимир. – За полкилограмма золота не дают и пятидесяти граммов соли. Он бережно разровнял соль пальцем и понес ближе к свету. Кристаллики были мелкие, но хорошо образованные. Раздавив комочек, Краев обнаружил обрывок сухого растения и повеселел: все признаки озерной самосадочной соли! Он кинул кристаллик в рот и ощутил необычайно приятный соленый вкус. Тао подошла к столу и тоже положила на язык несколько крупинок.
– Ну как, вкусно? – улыбнулся Краев.
Тао прижмурила глаза.
– Эх вы, тюхи-матюхи! Живете без соли, а она где-нибудь здесь рядом валяется.
Она молча дососала соль и только после этого негромко сказала:
– Соль далеко. Туда идут пять дней, еще пять, много дней. Три раза пойдут, один раз возвращаются.
– Не совсем понятно, – нахмурился Владимир. – Гибнут в пути? Или как?
– Не знаю, – Тао опустила голову. – Те, кто не возвращается, не говорят.
– Да… Теперь мне ясна цена вашей соли… Ладно, что-нибудь придумаем, а пока давай вари.
Впервые за много дней он с удовольствием хлебал бульон деревянной ложкой и ел соленое мясо. Тао, никогда до этого не пробовавшая соленой пищи, млела от блаженства.
– Такой еды не было у Пата Ши! – сказала она, блестя глазами. – Когда кто болеет, Пата Ши давала немного соли кушать.
– Сколько времени будет холодно?
– Много дней.
– А все-таки?
– Пять дней, еще пять дней. Много.
– А, черт! И считать-то вы толком не умеете. Ну, ладно, научу.
Несколько дней Краев усердно строил сани. Полозья сделал тонкие, из прочного дерева. Концы загнул над костром. Сверху сани обшил досками, изнутри шкурами. Получилась просторная и легкая кибитка, в которой свободно могли поместиться лежа два человека. Сзади пристроил ларь для припасов и инструмента.
– Тао, – сказал однажды Краев, когда сани были готовы. – Надо сходить на охоту. У нас мало мяса. А потом пойдем за солью.
Тао поникла. Она слишком хорошо знала, что оттуда даже летом немногие возвращаются, а зимой… Но сказала совсем не то, что думала.
– Хорошо, Воло Да.
С утра, погрузив самое необходимое и забросив в кибитку спальные мешки, они двинулись. Сани оказались легкими на ходу, но в гору, да еще по снежному целику, шли тяжеловато. Когда вышли на протоптанную звериную тропу, он посадил подругу в сани и лихо покатил…
– Ну, как? – остановился Володя, запыхавшись.
– Ой, хорошо!
Дальше тропа спускалась в ложбину, и Краев рискнул пустить сани с горы. Скорость быстро нарастала. Володя сидел впереди, управляя при помощи древка копья. Неожиданно на тропу выскочил крупный олень. Он помчался вниз, но сани догоняли его.
– Стреляй! – крикнул Владимир жене, оторопевшей от быстрой езды.
Огонек охотничьего азарта вспыхнул в ее глазах. Она схватила лук. Первая стрела вонзилась в ногу, не причинив особого вреда. Олень подпрыгнул и прибавил ходу. Вторая стрела попала в шею. На снегу появились капли крови. Обессиливая, зверь пытался уйти от погони и отпрыгнул в сторону, подставив левый бок. Тут его и настигла смертельная стрела…
Разделав тушу, они разожгли костер и, вырезая лучшие куски, нанизали их на заостренную палку.
– Слушай, Тао, – поворачивая мясо над огнем, сказал Краев. – Начало у нас удачное. По-моему, нет смысла возвращаться домой. Все необходимое для путешествия у нас есть. Запас стрел и наконечников, топор, ножовка и даже гвозди. Будем охотиться и продвигаться дальше. Ты не знаешь, где здесь есть озера?
– Нет, Тао не знает, – ответила женщина загрустив.
– А где кончаются деревья?
– Пата Ши говорила, там, – она показала на юг.
Владимир удовлетворенно кивнул. Искать соленые озера следовало в степной зоне, где меньше выпадает осадков и хорошие условия для испарения. Размышляя об этом, он и сам решил, что продвигаться надо к югу и что озера не могут быть далеко, иначе аборигенам, неприспособленным к длительным переходам, вообще не дойти. То, что указанное Тао направление совпадало с его предположениями, подтверждало правильность избранного пути.
Дни становились короче. Вставали затемно, чтобы полностью использовать световой день. По ночам вокруг кибитки разжигали костры, отпугивая хищников. Боязнь Тао перед опасностями длительного путешествия проходила. Дорогой подстрелили пару косуль. Чтобы не тащить лишнего груза, отделили мясо от костей. Кости оставили на подкормку хищникам, а мясо, подморозив, сложили в ларь позади саней. Зима не баловала морозами. Чаще небо было пасмурным, шел снег, иногда поднималась метель. Краеву, привыкшему к сибирским морозам, путешествие казалось зимней туристской прогулкой.
– У вас всегда такая теплая зима? – спросил он однажды у жены.
– Холодная, – поправила его Тао. – Всегда.
– Ну, с такой холодной зимой жить можно, – засмеялся Володя. – А еще холоднее бывает?
– Еще так будет. Потом теплее.
На десятый день пути лес поредел, впереди начиналась лесостепь. Владимир решил хорошенько выспаться и передохнуть на последней остановке в лесу, а заодно и поохотиться: неизвестно, что ждало их в степи. Ночь прошла спокойно, а утром их разбудили крики и грохот. Выскочив из кибитки, они увидели стадо довольно крупных копытных, которые мчались прямо на них. Немедленно пошли в ход копья и луки. Стадо шарахнулось в сторону, часть повернула обратно. Откуда-то сбоку выскочили люди и погнали отколовшуюся часть в глубь леса.
Когда стадо исчезло, три животных осталось лежать на снегу. Владимир подошел к ближайшему. Животные напоминали небольших коров-двухлеток и были явно тощеваты. Тао немедленно принялась за разделку. Володя последовал ее примеру, пока животные не остыли и легко отделялась шкура. К полдню они соорудили небольшой скрадок на развилистом дереве и сложили туда половину добытого мяса. Оно могло очень пригодиться на обратном пути. Вторую половину они загрузили в ларь. Потом разожгли костер. Владимир подумал, что, пользуясь стоянкой, неплохо заготовить жареного мяса, чтобы подкрепляться днем на коротких привалах, и сказал об этом жене. Тао кивнула, и они принялись резать мясо и нанизывать его на шампуры.
Из лесу вышла группа людей, вооруженных копьями и дубинками. Тао нахмурилась и потянулась за луком.
– Подожди, надо сначала узнать, кто они и что им нужно.
Метрах в пятидесяти пришельцы остановились. Шедшая впереди женщина отдала копье мужчинам и пошла невооруженной к костру. Тао спокойно положила лук на облучок саней.
– Какого племени люди? – спросила, подходя, женщина.
– Племени Желтого камня, – улыбаясь, ответил Владимир.
– Знают ли люди Желтого камня, что здесь охота племени Края леса?
– Люди Желтого камня признают право вашей охоты, – поспешно сказала Тао.
Женщина ничем не проявила своих чувств.
– По закону, половина вашей добычи принадлежит нам.
– Можете взять вашу половину, – не моргнув глазом, ответил Владимир.
– Но здесь много костей и мало мяса.
Краев улыбнулся: женщину никогда не проведешь на мясе. Он подвел незнакомку к развилистому дереву.
– Вот ваше мясо. Мы уважаем законы чужого племени.
Внимательно осмотрев укрепленный на ветвях скрадок, женщина удовлетворенно кивнула.
– Люди Желтого камня – хорошие люди. Люди Края леса не хуже.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14