— Нет, к несчастью, у меня нет специального образования. Конечно, иногда я хочу поработать с вами, ребята. Может, когда-нибудь и выйдет.
— Да уж наверняка выйдет — с таким-то дядюшкой! Эй, Джамал! Поздоровайся с племянницей Лейстера.
Джамал сидел на жестком стуле, аккуратно вытянув сломанную ногу.
— Приветствую племянницу Лейстера!
Он наклонился вперед, протянув Молли руку. Стул опасно покачнулся, тут же остановленный толчком поврежденной ноги. Парень ухмыльнулся наполовину смущенно, наполовину хитро.
— Значит, этот человек в дурацкой одежде и есть Лейстер? Интересно.
— Джамал получил диплом магистра по маркетингу в области палеонтологии. Мы называем этот предмет дино-маркетингом.
— А что, на палеонтологии можно делать большие деньги? — удивилась Молли.
— Еще бы! Предположим, у вас есть совершенно новый вид — какой-нибудь крутой зверь, назовем его, к примеру, Европейский Хищник. Вы имеете три возможности на нем заработать. Первая — это имя. Euroraptor westinhousei дает скромный, но постоянный приток денег. Exxonraptor europensis принесет уже целую гору баксов. Затем — авторское право на внешний вид, включающее производство фильмов, книг и маленьких пластиковых игрушек. И последняя возможность, наиболее ценная: публичное внимание к вашему чудищу. Ажиотажный интерес, который может быть использован для того, чтобы ненавязчиво втереть наивной публике имя вашего спонсора. Однако все надо делать быстро. Выбрасывать на рынок целый пакет возможностей одновременно, пока вокруг и моргнуть не успели. Внимание публики — вещь капризная.
— Джамал хочет стать миллиардером, — усмехнулась Тамара.
— Спорим, я им стану? Ты еще увидишь!
— Кого еще ты можешь мне представить? — спросила Молли Тамару.
— Я не всех знаю. Вон Мануэль, вот Сильвия. Тот высокий — Нильс. Джиллиан Харроусмит. Лай-Цзу. В углу — Робо Бой.
— Робо Бой?
— Раймонд Бойз. Если бы вы его знали, вы бы поняли. За нами Джейсон. Эллис…
— Тс-с! — зашипел на них Джамал. — Начинается!
Вокруг все зашикали, в телевизоре камеры сфокусировались на пустом вестибюле здания «Нэшнл джиогрэфик». Молли Герхард слышала, что Сэлли выбрала именно его благодаря знакомству с одним из администраторов, который любезно согласился предоставить ей помещение. Нечего и говорить, что она не сообщила ему, какую пресс-конференцию собирается устроить. Диктор что-то произносил, но в комнате по-прежнему слишком шумели, и его не было слышно.
— Вот она! — крикнул кто-то.
— Господи, я действительно в прошлом!
— Заткнись, дай послушать!
Появление Сэлли встретили криками и свистом. По мнению Молли, она оделась слишком вызывающе и напоминала пародию на саму себя: охотничья куртка поверх белой рубашки, австралийская шляпа сидит на голове под немыслимым углом. Но на экране это выглядело неплохо. Сэлли несла задрапированную тканью проволочную клетку.
— Смотрите, как она жутко накрашена!
— Нормально! Тогда так было модно!
— Сделайте же погромче!
Кто-то нажал на пульт, и голос Сэлли наполнил комнату: «… за то, что вы пришли сюда. Я счастлива сообщить вам об огромном научном прорыве».
Волнующий момент приближался. Улыбаясь, Гертруда Сэлли наклонилась, чтобы сдернуть покрывало с клетки, и тут одна из девочек вскрикнула:
— Бог ты мой! Она носит лифчик с вставками!
— Правда, что ли? Быть не может!
— Да точно! Уж я-то в этом разбираюсь!
«… но сначала я хочу представить вам моего необычного спутника. Он родился сто пятьдесят миллионов лет назад, но все еще очень мал».
Театральным жестом Сэлли стянула с клетки ткань.
Студенты радостно взвыли.
Маленький аллозавр, смущенно моргая, глядел в камеру большими зелеными глазами. В силу юного возраста его мордочка была слишком короткой, но когда детеныш открыл рот, показался ряд острейших зубов — зубов хищника, безжалостного убийцы. Все тело аллозавра, за исключением морды и челюстей, покрывали мягкие белые перья.
Зрелище завораживало. На какое-то мгновение оно сумело отвлечь даже Молли.
Но она быстро вспомнила, для чего тут находится, и обвела комнату взглядом. Ее интересовали отношения между студентами: кто рядом с кем сидит, где обнимаются парочки, кто предпочитает гордое одиночество. Все могло пригодиться в дальнейшем. Представители поколения-три были самой удобной группой для вербовки «крота». Эти ребята попали сюда из периода, когда информация о ведущихся в мезозое исследованиях уже общедоступна, но все-таки достаточно нова, чтобы шокировать радикальных фундаменталистов. Молли, конечно, не верила в то, что сможет так быстро раскрыть загадку. Она просто наблюдала настоящее. И, кроме того, любая замеченная мелочь может оказаться полезной.
С экрана доносилось: «Нет, только мезозой. Не ближе. И не дальше, нет».
Молли обратила внимание на Лейстера. Он сидел на краешке стула, нахмурившись, подавшись вперед, и, не мигая, смотрел на Сэлли. Один из коллег тронул его за руку, Лейстер лишь раздраженно отмахнулся, ему было не до разговоров.
«Я не знаю почему. Вам придется проконсультироваться у специалистов. Я всего лишь динодевочка».
Взрывы смеха и аплодисменты.
Внезапно запищал телефон. Молли вышла в холл, чтобы поговорить. Звонил Том Наварро.
— Я в Калифорнии с Эми Чо, — сказал он. — Займи конференц-холл, у нас сенсация — перебежчик с ранчо «Святой Спаситель».
— Ничего себе! Но я не могу уйти прямо сейчас — это будет слишком заметно и вызовет ненужные разговоры. Вы можете помариновать его полчасика?
— Без проблем. Даже к лучшему — он дозреет, и его окажется легче расколоть.
Молли скользнула назад в комнату и обнаружила, что репортаж с пресс-конференции закончился. Студенты переваривали свои впечатления.
— Она очень неглупа, — сказал тощий и длинный Нильс, сидящий рядом с Мануэлем и Кати, хотя Молли показалось, что он испытывает симпатию к Тамаре, хозяйке Калигулы.
— Если эта Сэлли такая умная, почему она не запатентовала авторское право на детеныша? Плюшевые аллозавры с острыми пластиковыми зубами и синтетическими перьями. Страшно подумать, сколько она могла бы на них заработать!
— У меня была такая кукла в детстве.
— По-моему, она не натуральная блондинка.
— Если верить книге Каванага — натуральная.
Тамара достала очередную крысу для своего питомца и покрутила над его головой. Калигула схватил предложенную добычу и бросил перед собой на пол. Наступив ногой на голову крысы, он начал терзать клювом ее живот. Джамал поморщился:
— О Господи, гадость какая. Опять кругом будут крысиные кишки.
Конференц-зал был выстроен шестьдесят лет назад и оформлен настолько канцелярски безвкусно, что мог быть отнесен к любому времени. Молли проверила, выключена ли камера, и включила видео.
Перебежчик сидел за столом, напряженно вытянувшись на стуле, и, не моргая, смотрел перед собой.
— Когда появится Гриффин? — раздраженно поинтересовался он. Одетый во все черное, этот человек показался Молли похожим на самого настоящего сатаниста. Она даже удивилась — почему у него на шее не висит перевернутый крест на толстой цепочке. В руках перебежчик вертел маленькую фигурку козленка весьма дьявольского вида.
Сидящий по левую руку мужчины Том Наварро положил на стол какие-то бумаги, сдвинул очки на лоб и пробурчал:
— Потерпите немного.
Справа сидела Эми Чо, задумчиво улыбаясь ручке своей трости, на которой лежали бледные, в синих венах руки. Не поднимая глаз, она издала какое-то успокаивающее бурчание.
Перебежчик сморщился.
«О'кей, детки, — подумала Молли. — Шоу начинается!»
Она приглушила свет, чтобы оказаться в тени, положила ноутбук на стол перед собой, включила его, а затем — камеру.
— Итак, — сказала Молли, — что вы нам предлагаете?
— Кто это? — встревожено выкрикнул перебежчик. — Я хочу говорить только с Гриффином. Почему он не приехал?
Молли и сама хотела бы это знать.
— Я — ассистент мистера Гриффина, — бесстрастно сказала она. — К сожалению, он не приехал. Но вы можете сообщить мне все, что сообщили бы ему.
— Это нечестно! Я пришел сюда по собственному желанию, и вы…
— Мы все еще не знаем, расскажете ли вы нам что-нибудь стоящее об агенте, — сказал Том Наварро. — Мы ждем доказательств.
— И это тоже нечестно! Как бы я узнал о вашей операции, если бы не через двойного агента? Ваша пресс-конференция о путешествиях во времени проходит прямо сейчас! Не надо делать из меня идиота!
— Вы абсолютно правы, дорогой, — спокойно сказала Эми Чо. — Но вы уже здесь, и у вас есть сообщение, которое мы готовы выслушать. Так почему бы вам его не сделать? Мы ждем.
— Хорошо, — неохотно пробурчал мужчина. — Хорошо. Но только не надо больше этой ерунды с хорошим и плохим следователем, идет? Пусть вот эта, — он показал в сторону Молли, — держит рот на замке.
«Сработало!» — подумала Молли. Он признал ее авторитет, а это значило, что их маленькая психологическая драма удалась. Тем не менее она сдержала радость и ограничилась коротким кивком:
— Продолжайте.
— Хорошо. Я работаю на ранчо уже четыре года…
— С самого начала, пожалуйста, — потребовала Молли Герхард. — Чтобы у нас сложилась четкая и полная картина.
Перебежчик поморщился и приступил к подробному рассказу.
Он режиссер. Обучался в Лондоне, окончил университет в 2023 году. Затем вернулся в Штаты и занялся так называемым христианским кино. Добился некоторого успеха, выпуская фильмы для воскресных школ и молодых миссионеров, специализировался на высокоморальных темах о людях, спасшихся от наркотической и алкогольной зависимости путем усердного чтения Библии. В его фильмах чтецом всегда выступал строгий почтенный старец, который впоследствии разъяснял значение прозвучавших отрывков. В общем и целом он гордился своей работой.
Но денег она не приносила. Религиозные продюсеры были бедны как церковные мыши и вместо оплаты контрактов указывали режиссеру на явные преимущества бедности и тяжкого труда.
Не получил он и известности. Киноиндустрия, управляемая исповедовавшими иудаизм евреями, не обращала внимания на христианское кино. Ни один из его фильмов не был отрецензирован, замечен или хотя бы упомянут в кинематографических журналах. Награды? Забудьте.
Естественно, когда к нему обратился один из вербовщиков с ранчо, он заинтересовался. Деньги не огромные, но приличные, втолковывал ему тот. У него будет важная работа и собственная студия.
Первой работой была документальная съемка экспедиции, отправившейся на Арарат в поисках Ноева Ковчега. Шесть недель в Армении, ночевка в палатках и жизнь бок о бок с довольно специфическими археологами, которые даже не знали происхождения названия этой вершины. Потом режиссер сделал несколько фильмов, демонстрирующих изготовление фальшивых ископаемых, затем — отснял биографии Дарвина и Гексли , где они представали масонами, убийцами и отвратительными ничтожествами.
— Это вас не тревожило? — неприязненно спросил Том Наварро.
— Что это?
— Клевета на Дарвина и Гексли. Вы же прекрасно понимаете, что они не делали того, что вы приписали им в своих фильмах.
— Они могли это сделать. Где нет Бога — там возможно все. Они оба были атеистами и могли выполнить все, что только пришло бы в их головы.
— Но этого же не произошло.
— Но могло бы произойти.
— Давайте придерживаться темы, — строго произнесла Молли. Эми Чо выглядела так, будто еле сдерживается, чтобы не опустить трость на голову Тома Наварро. Молли обратилась к перебежчику: — Продолжайте.
— Как скажете, — ответил тот, сложив руки будто для молитвы. Затем он посмотрел на Молли из-под тяжелых бровей. Режиссер походил на второстепенного актера, исполнявшего роль волшебника и внезапно осознавшего, что забыл очередное заклинание.
В конце концов, рассказывал перебежчик, ему стали доверять настолько, что поручили снимать эксперта-взрывника, демонстрирующего процесс изготовления бомбы.
— Кто это был? — быстро спросил Том.
— Понятия не имею. Они его привели. Я снял. Все.
Фильм снимался в обстановке повышенной, почти карикатурной секретности. Режиссера с завязанными глазами привели в бункер в горах, где он снимал человека в маске и тонких перчатках, медленно и любовно собиравшего бомбу под аккомпанемент механического голоса, комментировавшего все действия. На роли руководителей ранчо он нанял актеров, уверенных, что участвуют в художественной постановке, а затем изменил их голоса к закрыл лица, чтобы законспирировать все окончательно.
— Сколько фильмов вы сделали? — спросил Том Наварро.
— Много. Как изготовить бомбу. Как ее правильно установить. Как внедриться во вражескую организацию. Как скрыть свое вероисповедание и прикинуться атеистом. Не могу назвать точное количество. Около фильма в месяц на протяжении последнего года.
— Это большая работа, — отметила Эми Чо.
— Никаких дублей, никакого брака, никаких пересъемок, — с гордостью объяснил режиссер. — Может быть, не слишком красиво, но качественно. Я давал им то, что они хотели, и не превышал бюджета.
— А они выгнали вас.
— Скорее мы разошлись.
Молли проверила запись.
— Мы не услышали причины вашего ухода.
— Он организовал порносайт, — объяснил Том. — Анонимно. На ранчо скорее всего ничего бы не узнали, не вовлеки он в работу пятнадцатилетнюю дочку одного из руководителей.
Перебежчик скорбно посмотрел на него.
— Это было ее собственное решение, сделанное свободно и без принуждения. Я не эксплуатировал ее.
— Так называемый «Христианский порносайт», — пояснил Том. — Вот почему на ранчо разозлились. Таких вещей они не прощают, одно название чего стоит. И знаете, мне кажется, они в чем-то правы.
— Не могу представить, что могло скрываться под таким названием, — сказала Молли.
— Библейские сюжеты, девочки в коротких юбочках, стоящие на коленях в церкви, радости молодоженов, пытки и мучения святых.
— А они сами лучше, со своими бомбами? И вообще мне обязательно надо все это выслушивать?
— Мы просто объясняем, почему они отказались от ваших услуг, — успокоил режиссера Том.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37