четыре тысячи их было убито и тысяча взята в плен. Это был триумф Карла. На волне победы он реализовал свой старый замысел и овладел Истрией.
Итальянская эпопея была завершена.
Что же касается папы, то ему пришлось испытать горечь разочарования. Было бы наивно думать, что суверен, столь ревнивый в отношении своей власти в Италии, станет отдавать обещанное папе в 774 году. Тщетно Адриан взывал к нему в своих многочисленных посланиях, тщетно пытался опереться на «Константинов дар». Новый властитель, нуждаясь в «своих людях» в Италии, иначе говоря, в верных вассалах, по-хозяйски раздавал им «свободные» земли, в том числе и «подаренные» папе; протесты последнего оставались без ответов.
В конце концов Карл ограничился незначительной подачкой. В 782 году им была передана папе крошечная область Сабина; во время своего пребывания в Риме в 787 году он пообещал область, пограничную с Беневентом, а также часть Тусции (Тосканы) с городами Соаной, Витербо, Популонией и др. Однако из обещанного в Тоскане папа получил лишь часть, а в Беневенте не получил ничего.
Таким образом, вопреки всем своим многолетним надеждам римскому архипастырю пришлось просто сменить хозяина: теперь вместо константинопольского императора здесь господствовал «римский патриций» — король франков.
Впрочем, Карл продолжал неуклонно поддерживать римский престол, зорко стоял на страже веры и оказывал постоянные знаки почтения и дружелюбия ее главе, который, в свою очередь, поддерживал все планы и действия своего нового властителя.
Бавария
Неожиданно быстрый разгром Дезидерия поставил его союзника, герцога Баварского Тассилона, в весьма двусмысленное положение. Баваро-лангобардская коалиция перестала существовать. Теперь приходилось полагаться лишь на собственные силы.
В течение ряда лет баварский герцог ведет довольно хитрую политику. С одной стороны, он старается ничем не раздражать своего сюзерена, победоносного Карла. Тассилон ловко прибегает к посредничеству папы и возобновляет присягу, данную некогда королю Пипину. Но одновременно он нащупывает точку опоры на случай срыва мирных отношений. Его жена Лиутберга, дочь низвергнутого Дезидерия, плетет сеть интриг, горя желанием отомстить за отца. Тассилон вступает в сговор с врагами Карла в Южной Италии и тайно договаривается о совместных действиях с дикими кочевниками-аварами.
Карл догадывается о многом, однако занятый всецело другими делами, до поры до времени делает вид, будто ему ничего не известно. Но вот в 787 году, временно развязав себе руки в Италии и Саксонии, он вдруг «вспоминает» о неверном вассале. Тассилон попытался сделать ловкий тактический ход. В то время когда король праздновал в Риме Пасху (8 апреля), туда прибыли два высших прелата из Баварии. Они обратились к папе с просьбой стать посредником между их герцогом и Карлом. Адриан охотно согласился. Карл, в свою очередь, был готов к миру при условии, что доверенные Тассилона подтвердят прежние договоренности и подпишут соответствующий документ. Но послы вдруг заявили, что не уполномочены делать подобное и тотчас покинули Рим. Тогда разгневанный Адриан предал Тассилона анафеме и благословил короля на войну против неверного вассала. Вполне удовлетворенный этим, Карл, однако, с войной не спешил. Созвав в июле того же года генеральный сейм в Вормсе, он требует от баварского герцога немедленной личной явки. Тассилон уклоняется. Тогда король, «дух которого не был способен снести подобную дерзость», со всех сторон окружает Баварию войсками. И тут выясняется, что положение могущественного герцога вовсе не так прочно, как могло показаться. Одни из его вассалов сразу же принимают сторону франкского короля, другие — пребывают в нерешительности. Тассилон, понимая безвыходность положения, является к Карлу с богатыми дарами и еще раз дает клятву верности. Впрочем, теперь это уже не может спасти герцога — участь его решена: теперь король точно знает все то, о чем раньше только догадывался.
В следующем году суровый властитель вызывает Тассилона на генеральный сейм, созванный специально ради этой цели в Ингельгейме. И здесь обвиненный собственными вассалами, после тяжелого допроса, Тассилон признается во всем, что ему инкриминируют. Да, он в компании со своей женой вел непрерывные интриги против Карла; да, он сговаривался о совместных действиях со всеми врагами Франкского государства; да, он не собирался выполнять свои клятвы и втайне готовился перебить всех сторонников Карла в своей стране… Такие признания не могли привести ни к чему иному, кроме смерти; и действительно, франки единодушно приговорили мятежного герцога к смертной казни. Карл, не желая омрачать победу кровью своего кузена, смягчил приговор, заменив смерть пострижением. Тассилон, как ранее его союзник Дезидерий, навечно заточен в монастырь. Эту же участь суждено претерпеть его жене и детям.
Итак, непокорная Бавария раздавлена. Король упраздняет навечно герцогскую власть в ней и передает ее в управление своим графам. Вместе с Баварией к Франкскому государству отходят и ранее присоединенные Тассилоном южно-славянские области — Каринтия и Крайна.
Однако, надо думать, что все здесь обошлось не так уж легко и просто. Страна, привыкшая почти четверть века оставаться фактически самостоятельной, вряд ли без сопротивления покорилась завоевателю. Есть сведения, что, прежде чем предпринять полную оккупацию Баварии, Карл выслал оттуда многих представителей знати, державших сторону герцога. Кроме того, иначе чем возникшими трудностями вряд ли можно объяснить некий инцидент, происшедший шесть лет спустя после подчинения Баварии.
В июне 794 года, во время генерального сейма, проходившего во Франкфурте, Тассилон был на короткое время извлечен из монастыря и доставлен в этот город. Здесь франкский король заставил несчастного монаха не только снова публично каяться и вымаливать прощение, но и торжественно отказаться от каких-либо претензий на власть (как будто это уже не было сделано ранее!). Сей спектакль, определенно, проводился с целью укрепления позиций Карла в Баварии.
Только покончив со всем этим, король смог бросить освободившиеся силы на окончание войны с саксами — самой продолжительной и жестокой из всех войн, которые ему довелось вести.
Саксы
Племена саксов населяли обширную территорию между Рейном в его нижнем течении и Эльбой. Болотистая почва, покрытая лесными массивами, обилие рек и отсутствие дорог делали их землю труднодоступной для противника. Саксы не знали государственной власти, хотя у них быстро шел процесс разложения родового строя и появились отдельные социальные группы. Таких групп источники насчитывают всего три. Верхушку общества составляли эделинги, или благородные, — родовая знать; затем шла основная масса свободного населения — фрилинги; ниже всех стояли литы, или рабы. В этническом отношении саксы также были неоднородны, распадаясь на четыре племени или племенных союза. На западе, до устья Везера, обитали вестфалы — ближайшие соседи франков; в центре страны, охватывая бассейн Везера и Гарц, жили племена, имевшие общее имя анграриев или энгернов; к востоку от них, вплоть до Эльбы, тянулись земли остфалов; наконец, самую северную часть Саксонии, от устья Эльбы до Эйдера, занимали нордальбинги.
Саксы были язычниками. Они почитали лесные деревья, рощи, источники. Есть сведения, что в число их обычаев входило и принесение человеческих жертв.
Предшественники Карла не раз вступали в столкновения с саксами. Но все попытки утвердиться в пограничных саксонских областях не имели успеха. Саксы сбрасывали силой навязанную власть завоевателей и сами вторгались на их территорию.
Первый раз Карл ступил на саксонскую землю в 772 году. Есть основания думать, что это был ответ на предшествующее вторжение вестфалов. Начиная с этого момента и вплоть до 804 года, с кратковременными передышками, тянулась изнурительная и упорная война. Почти ежегодно прочесывали франкские отряды вражеские леса и болота, разоряли поселения и капища, брали многочисленных заложников и оставляли в наспех построенных крепостях сильные гарнизоны. Но едва лишь Карл или его военачальники покидали Саксонию, все прошлогодние успехи сводились на нет, и нужно было все начинать заново. В непримиримости саксов, так поражавшей завоевателей, проявлялся дух общенародной борьбы за свободу и веру: для большинства завоевание становилось как бы символом закрепощения и религиозного гнета.
Поначалу же ничто не предвещало подобных осложнений. Первый поход Карла в Саксонию, казалось, не представлял ничего экстраординарного: он не отличался от прежних вторжений Пипина Короткого, последнее из которых имело место 15 лет назад. Франки нанесли «короткий», но ощутимый удар: разрушили вражескую крепость Эресбург, низвергли языческую святыню — идола Ирминсула и взяли заложников. И дальше вроде бы не произошло ничего необычного: год спустя саксы, как и в былые времена, нарушили границу и безуспешно попытались сжечь церковь во Фрицларе. Карл, занятый в то время итальянскими делами, отправил в Саксонию небольшую команду карателей, а затем появился и сам во главе значительной армии. Поход 775 года отличался от предыдущих лишь тем, что король углубился во вражескую территорию далее, чем обычно, достигнув земли остфалов и дойдя до реки Оккера. Как всегда, он взял заложников и на обратном пути наказал анграриев, попытавшихся уничтожить оставленный у Везера отряд. Однако на этот раз перед уходом с вражеской земли король оставил сильные гарнизоны в Эресбурге и Сигибурге. Предосторожность оказалась не лишней, поскольку следующей весной саксы осадили обе крепости, и первая из них пала под их ударами.
Теперь Карл меняет тактику. По-видимому, не помышляя еще о полном завоевании Саксонии, он стремится создать укрепленный рубеж — обычную пограничную «марку», предохранявшую от вражеских вторжений в будущем. В 776 году он снова укрепляет Эресбург и Сигибург, добавив к ним вновь построенную третью крепость — Карлсбург. И еще одно «новшество» характерно для этого похода. Король оставляет в пограничной зоне священников, которым надлежит обратить в веру Христову тех из числа язычников, что окажутся под рукой. Казалось, после этого должно было наступить умиротворение. По сообщению летописи, несколько месяцев спустя в лагерь короля под Падерборном стали массами являться местные жители, являя покорность и получая крещение водой. «Из всех мест страны, — замечает официальный летописец, — собирались саксы за исключением Видукинда и небольшого числа других мятежников…»
Видукинд… Здесь впервые появляется это имя, стоившее в дальнейшем Карлу столько крови. Лидер вестфальской знати, Видукинд станет отныне душой сопротивления свободолюбивого народа. Но этого пока никто не знает. Король празднует победу — граница укреплена, непокорные смирились, христианизация успешно началась. Придворные поэты прославляют окончание войны…
Глубочайшее разочарование ждало «миротворца» уже в 778 году. Возвращаясь из Испании, Карл получил в Оксере удручающую весть: саксы-вестфалы, объединившись вокруг Видукинда, забыв свои клятвы и показное обращение, снова начали войну. Перейдя границу у Рейна, они поднялись по правому берегу этой реки до Коблеца, все выжигая и грабя на своем пути, а затем, нагруженные богатой добычей, почти беспрепятственно возвратились восвояси.
По-видимому, именно в это время и в связи с описанными событиями в сознании Карла завершился перелом: на смену прежнему тактическому маневрированию пришел общий стратегический план, сводившийся к целостному покорению Саксонии. К походам ближайших лет он готовился очень тщательно, причем поход 780 года в отличие от предыдущего даже не был вызван каким-либо очередным демаршем со стороны саксов. Теперь армия завоевателя продвинулась до самой Эльбы — границы между саксами и славянами; так далеко на северо-восток франки еще никогда не заходили. Но главное было даже не в этой демонстрации военной силы. Король вел за собой целую армию священнослужителей, имея в виду христианизировать всю Саксонию. Его главным помощником на этой стезе стал англо-сакс Виллегад, доктор богословия, приступивший к активному насаждению новой веры. Мало того, в 782 году Карл разделил еще не завоеванную Саксонию на административные округа, во главе которых поставил графов, в том числе из местной знати — лиц, зарекомендовавших себя послушными и верными. Христианизация и подведение под франкскую административную систему — не это ли главные признаки включения данного народа в состав государства? Во всяком случае король настолько уверовал в свою полную и окончательную победу, что даже стал считать саксов «своими»: когда в том же году до него дошли сведения, что в пограничные земли Саксонии и Тюрингии вторглись славяне-сорбы, он отправил для их наказания войско под началом троих придворных, причем в состав его наряду с франками входили и саксы…
Горьким было пробуждение. Великий стратег здесь явно просчитался. Он не понял души саксонского народа, не учел его страстной приверженности к свободе и верованиям предков. 782 год стал роковым для уже осуществившегося, казалось бы, плана Карла. Тайно прибывший из своего убежища в Дании Видукинд собрал единомышленников — и ими оказалась почти вся порабощенная страна. Вспыхнуло восстание, разрушившее мгновенно все достижения завоевателей. Саксы, принявшие новую веру, подверглись избиению. Храмы были разрушены. Виллегад и его соратники — вынуждены бежать. Языческая реакция вспыхнула и в соседней Фризии, откуда едва спасся бегством Лиутгер, преемник Бонифация. Между тем сановники Карла, посланные для наказания сербов, приблизились к Везеру, и здесь, у горы Зунталь, повстанцы дали им сражение, превратившееся в побоище: в битве пали два полководца, четыре графа, двадцать представителей знати и множество рядовых воинов…
Подобного разгрома Карлу испытывать еще не приходилось.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24