– Проходите.
Вслед за гостеприимной хозяйкой я прошла в небольшую, не сказать чтобы крохотную, кухню, выглядевшую неожиданно опрятно. Но это и не удивительно: при том минимуме мебели и утвари, что предстали моим глазам, устроить тут беспорядок – это надо серьезно постараться. Похоже, хваленая фирма «Белый кот» подавляющую часть дохода с работы лучших официанток забирает себе, иначе Нади не жила бы в подобных условиях. Кстати…
– Простите, насколько я понимаю, вы – Нади? – решила для надежности уточнить я.
– Дурацкое имя, правда? – с тоской вздохнула девушка. – Да вы присаживайтесь. Извините, угостить мне вас нечем, до магазина сегодня не добралась.
Действительно, зачем тратить лишние деньги, если можно спокойно перекусить остатками банкета. Я махнула рукой.
– Ничего страшного, я к вам не есть пришла, а по делу. Меня зовут Айлия Нуар, я частный детектив, агентство «Зенедина», – вытащив удостоверение, я продемонстрировала его непонятно чего испугавшейся собеседнице.
– Но я ни в чем не виновата, – прошептала она.
Убрав удостоверение обратно в сумочку, я с готовностью кивнула:
– А вас никто ни в чем и не обвиняет.
– Но зачем тогда вы пришли? – непонимающе взглянула на меня Нади.
– Задать вам несколько вопросов. – Я протянула ей табличку с изображением Ральфа и Ротани. – Скажите, вам знаком кто-то из этих людей?
Девушка, наморщив лоб, вгляделась в парочку, и уже через мгновение воскликнула:
– Да это же внучка старого мсье Штрайна, мы у него довольно часто работаем. С ней что-то случилось?
– А ее спутника вы не узнаете? – вместо ответа поинтересовалась я.
На сей раз изучение таблички длилось дольше, около минуты. Затем Нади подняла на меня усталые глаза и немного неуверенно проговорила:
– Мне кажется, это парень Джинни.
– В каком смысле парень? – ошарашенно спросила я, чуть не упав с пошатывающейся табуретки.
– Точнее, – тут же поправилась собеседница, – не совсем парень. – Она кокетливо улыбнулась. – Понимаете, на работу официантками в богатых домах в основном идут незамужние девушки, в надежде заполучить кого-то из молодых завсегдатаев приемов. Конечно, в большинстве своем развлекающиеся богатые сынки глядят на нас просто как на смазливенькие мордашки, с которыми можно неплохо провести время, но при известном везении правильно рассчитавшая последовательность действий девушка вполне может стать женой. Двум моим подругам это удалось, а у меня никак не получается найти кого-то подходящего на роль мужа.
Глядя на сидящую напротив девушку, я незаметно вздохнула. Вряд ли у Нади и в будущем получится захомутать кого-то из богатых столичных женихов, особенно если она и впредь будет придирчиво подходить к этому вопросу. С ее внешними данными выбор не окажется велик, а шансы заинтересовать понравившегося ей юношу и вовсе минимальны. Но не будем брать пример с мсье Генри и советовать собеседнице опустить ищущий взгляд чуть пониже и обратить свое внимание на простой народ. Это ее жизнь и ее ошибки, не стоит перекладывать ответственность за чьи-то неудачи на свои хрупкие плечи.
– Я все поняла, но какое отношение это имеет к некой Джинни?
– Так вы не дослушали, – спокойно сообщила Нади. – Джинни тоже очень хотела удачно выйти замуж, соответственно на каждом приеме тщательно изучала всех подходящих по возрасту мужчин. И в один прекрасный день она в прямом смысле нос к носу столкнулась с этим юношей, уронив поднос с пустой посудой. К нашему искреннему удивлению, молодой человек, ничуть не разозлившись на неловкую официантку, помог ей все собрать, спросил ее имя и представился сам. К сожалению, как его зовут, я не помню, мы не слишком близко общаемся с Джинни.
– А что было дальше, вы не знаете? Вы потом видели Ральфа на приемах, где работали?
– Время от времени. Не знаю, как это удалось Джинни, но тем не менее она обслуживала почти каждый вечер, где тот был в списке приглашенных. Думаю, вам стоит поговорить с ней.
Гениальная мысль! Сама бы я никогда не догадалась. Поумерив язвительность, я поинтересовалась:
– А вы не знаете случайно ее адрес?
– Конечно, – кивнула Нади. – Мы со всеми девочками обменялись координатами на случай, если кому-то срочно понадобится замена. Понимаете, в жизни бывают самые разные неожиданности.
Уж это я очень хорошо понимаю.
– Подождите, я сейчас принесу записную книжку, – сказала девушка и, поднявшись с жалобно скрипнувшего табурета, прошла в комнату.
Оставшись одна, я тоже встала с места и подошла к приоткрытому окну, из которого доносились звуки вечернего города. Квартирка Нади выходила во двор, освещенный тусклой светлячковой лампой, и видно мне было немного. К моему удивлению, лишь в нескольких окнах горел свет, остальных жильцов или не было дома, или они уже спали.
– Любуетесь? – раздался голос вернувшейся хозяйки. – Но вид у меня не ахти, посмотреть особенно не на что.
– Зря вы так, – возразила я. – Очень мило. Такой уютный, старенький дворик. Во мне просыпается ностальгия по далекому детству.
– Старенький, это точно, – вздохнула Нади. – Интересно, выберусь ли я когда-нибудь из этой дыры? – Досадливо поморщившись, она встряхнула волосами, вспыхнувшими, как яркое пламя, и, через силу улыбнувшись, протянула мне небольшой, сложенный вчетверо листок бумаги. – Вот адрес Джинни, но, думаю, сейчас не стоит к ней идти, лучше с утра. Она ранняя пташка.
– Спасибо за совет. – Убрав добычу в сумку, я попрощалась и покинула мансарду, предоставив хозяйке возможность спокойно отдохнуть.
Прибыв утром по нужному адресу, я обнаружила, что в отличие от Нади Джинни живет вместе с довольно многочисленной семьей: когда мне открыли дверь, то в большом коридоре за спиной девочки-подростка я увидела весело возящихся с котенком детей лет пяти и семи.
– Доброе утро. Не подскажете, где я могу найти Джинни?
Вместо ответа девочка ойкнула и прикрыла рот рукой. Некоторое время подождав, я повторила:
– Ты не знаешь, где Джинни?
– В больнице, – выйдя из ступора, сообщила мне предполагаемая младшая сестра официантки. – И мама там с ней.
– А в какой именно больнице? – предчувствуя недоброе, уточнила я.
– Так в старой, что на углу с улицей Кроно, – живо откликнулась девочка и добавила: – Она, похоже, вчера на работе устрицами отравилась, пришла домой и за живот схватилась. Матушка ее углем отпаивала и настойкой водорослей, но не помогло ничего, позвали соседку-магичку, та только взглянула и велела в больницу везти. Вот уже часов шесть, как все уехали.
Судя по виду, говорившая была не слишком озабочена судьбой Джинни, и это вполне объяснимо – в ее возрасте сложно представить, что действительно случилось что-то плохое. Слишком сильна еще вера во всемогущество взрослых, скорее всего девочка втайне завидует сестре, вокруг которой ближайшие несколько дней все будут бегать, суетиться и которую станут всячески баловать, что в большой семье случается редко. Мне этого не понять, я у брата всегда была единственной и самой любимой.
– Спасибо, – поблагодарила я собеседницу, явно собирающуюся рассказать мне еще что-то. – Пойду проведаю твою сестру.
Судя по отсутствию возражений, вид родственных связей я угадала.
На входе в больницу мне пришлось выдержать беседу со скучающим охранником, но в результате он не нашел никаких причин меня не впускать, бдительно записал все данные, и я, толкнув легко поддавшуюся дверь, прошла внутрь, оказавшись в просторном квадратном холле. К моему удивлению, даже утром в больнице оказалось полно посетителей. Некоторые неторопливо перемещались вдоль стен, внимательно изучая висевшие там плакаты; часть спокойно сидела в креслах, часть, находясь в этих же креслах, нервно сжимала руки; детишки различного возраста, в количестве около полудюжины, сгрудились в дальнем углу, вокруг магической проекции человека, то и дело переходящей от состояния скелета к общепринятому. Поморщившись при виде постепенно исчезающих мышц, я растерянно огляделась, лишь в этот момент обнаружив, Что напрочь забыла поинтересоваться у сестры Джинни ее фамилией, и как теперь искать официантку или ее родственников, представляю с трудом. Ни одна из сидящих в холле женщин не напоминала мою недавнюю собеседницу, но это и неудивительно. Вряд ли, имея минимум четырех детей, от пяти до двадцати лет, можно сохранить черты, соотносящиеся с внешностью тринадцатилетней девочки.
Пока я стояла на пороге, напрочь перегораживая вход, из дальней двери показался врач и громко поинтересовался:
– Кто здесь родственники мадемуазель Джинни Стеар?
С одного из кресел тут же вскочила одетая в балахонистое светлое платье женщина, одна из тех посетителей, кто явно нервничал.
– Я Мари Стеар, доктор.
– Прошу вас пройти за мной.
Мать Джинни послушно направилась к поджидающему ее эскулапу, в моей же голове завертелся вихрь мыслей. Самостоятельно найти окно, под которым мне удастся подслушать предстоящую беседу, я вряд ли смогу, а узнать, что именно собирается сообщить врач, было крайне необходимо, да еще и любопытно. После секундной заминки я бросилась вслед за женщиной:
– Мадам Мари, подождите!
Мать Джинни удивленно обернулась, а я, остановившись перед ней, самым искренним тоном пояснила:
– Я Нади, вы не помните? Меня из «Белого кота» прислали, узнать, как Джинни.
В глазах женщины промелькнула растерянность, но она все же кивнула:
– Да, хорошо. Пойдемте, сейчас доктор нам все расскажет.
Судя по тону, мадам Стеар, как и ее тринадцатилетняя дочь, верила во всемогущество врачей и надеялась, что с Джинни ничего страшного не произойдет. Я же, мельком взглянув в глаза врача, в коих отсутствовало всякое выражение, и на его крепко сжатые губы, не была склонна к оптимистичным прогнозам.
Проведя нас в небольшой кабинет, залитый солнцем и заполненный многочисленными цветами в необычного вида горшках, его хозяин заботливо предложил посетительницам два кресла, сам уселся на свое место за столом и задумчиво сцепил руки. Было совершенно очевидно, что начинать разговор ему совершенно не хочется.
– Доктор, как там моя дочка? Когда я смогу ее увидеть? Ей уже лучше? – глядя на врача широко раскрытыми глазами, заговорила мадам Стеар.
Я, честно сказать, почувствовала себя не совсем уютно.
– Хм, – потирая ладони, пробормотал врач, но затем, вздохнув, с выражением лица как перед прыжком в пропасть, заговорил: – К сожалению, мы не смогли ничего сделать. Ваша дочь скончалась.
В глазах женщины ничего не отразилось, она лишь повторила:
– Так когда я смогу ее увидеть?
Похоже, придется вмешаться мне.
– Доктор, расскажите, пожалуйста, что именно произошло, а я потом передам все мадам Стеар.
Взглянув на меня с искренней благодарностью, эскулап заговорил:
– Как вы, наверно, знаете, девушка поступила в больницу рано утром со всеми симптомами острого отравления. Возможно, если бы ее привезли сразу, не пытаясь экономить деньги и заниматься самолечением, ситуация сложилась бы иначе, но вряд ли. Слишком сильной оказалась реакция организма. Мы сделали все, что могли, вплоть до магического удаления всего содержимого желудка, но яд уже проник в кровь, и не помогло даже срочное переливание.
– К вам не может быть никаких претензий, – горячо заверила я врача, который, поняв, что женской истерики с обвинениями, похоже, удастся избежать, немного расслабился. – Но скажите, разве можно так сильно отравиться устрицами?
– Конечно, – тут же воскликнул собеседник. – Знали бы вы, как часто нарушаются условия хранения сырых морепродуктов. Как минимум раз в дюжину дней к нам поступает пациент с сильнейшим отравлением, и спасти его удается, только если помощь оказана достаточно быстро.
Во время нашего диалога мадам Стеар сидела не шевелясь, молчала и даже немного улыбалась, что меня очень пугало. Такая реакция говорила не о полном безразличии к смерти одного из четырех детей, а о сильнейшем шоке, который рано или поздно даст о себе знать и прорвется наружу. Бросив быстрый взгляд в ее сторону, я осторожно поинтересовалась:
– Скажите, а на теле Джинни не было никаких следов насилия?
– Нет, – мгновенно отреагировал врач, а затем, удивленно на меня взглянув, уточнил: – А почему, собственно, вы спрашиваете?
– Просто хочу выяснить все подробности для отчета семье покойной.
Услышав слово «покойной» по отношению к своей дочери, мадам Стеар наконец отошла от ступора, дико вскрикнула и забилась в истерике.
– Энн, – тут же позвал эскулап.
В кабинете без малейшей паузы появилась средних лет женщина, прошептавшая над несчастной матерью успокаивающее заклинание, в результате которого та затихла и села, полностью выпрямившись.
– Вы сможете отвести ее домой и рассказать о случившемся семье? – с надеждой поинтересовался у меня врач.
– Безусловно, – кивнула я. – А что с… Джинни? – Выговорить слово «тело» у меня так и не получилось.
– Энн произнесла нужные заклятия, все будет в полном порядке, пока семья не определится с похоронами, на этот счет не волнуйтесь.
– Спасибо вам. – Встав с кресла, я подошла к молчавшей матери Джинни и, осторожно взяв ее под руку, позвала: – Мадам Мари, пойдемте домой, вас дети ждут.
– Да, конечно, – безучастно отозвалась та, поднимаясь со своего места и покорно следуя за мной.
Следующий час обернулся настоящим кошмаром – не найдя дома никого из взрослых, я спросила у сестры Джинни, с кем из соседей ее мать дружила, отвела мадам Стеар к приятельнице, рассказала той о происшедшем и, окончательно убедившись, что все будет в максимально возможном порядке, осмелилась отбыть. К тому моменту уже мне требовалась неотложная квалифицированная психологическая помощь, и, дабы ее получить, я направилась на берег Каппы.
Осторожно опустив скурр на площадку, я скатилась с доски на нагретый солнцем камень и, уставившись в змеящуюся прямо под моим носом трещину, поросшую мхом, громко пожаловалась:
– Вы даже представить себе не можете, что мне сегодня пришлось пережить.
– Да куда уж мне, – раздался откуда-то сверху знакомый голос, в котором явно слышались ворчливые нотки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41