Если бы они догадывались, стали бы они ее взрывать?— Верно. Просто меня напугал сам факт взрыва. Не попытаются ли они еще раз?— Сомневаюсь. Я спрятал динамит.— Прекрасно. А сейчас я должен попасть туда, чтобы проверить, нет ли утечки радиации.Для пояснения сказанного Ван Рикер развернул диаграммы и заговорил о критической массе и многих других вещах, непонятных Римо.— В общем, так, — заключил Ван Рикер. — Я должен измерить эту проклятую штуковину, чтобы понять, не взлетит ли она на воздух. Я умею это делать.Раньше я делал это каждый месяц. Там не одно ядерное устройство, а несколько. Их пять.— Ладно, ладно... — прервал его Римо. — Мы доставим тебя в Вундед-Элк сегодня же.Ван Рикер открыл чулан и достал специальную метлу, которую уже показывал старику.— Что это? — спросил Римо.— Счетчик Гейгера, — сказал Ван Рикер. — Мой последний штрих к плану «Кассандры». Одна из деталей, завершающих картину.— Картина так хороша, — заметил Чиун, — что все мы, здесь находящиеся, имеем возможность стать пеплом.— Она была настолько удачна, — побагровев, сказал Ван Рикер, — что устрашала русских больше десяти лет. И все благодаря тому, что счетчик Гейгера был замаскирован под метлу.На другом полушарии в комнате без окон, в московском Кремле совсем другой человек в этот момент говорил то же самое.Высшие чины слушали его чрезвычайно внимательно. Они не слушали его так даже тогда, когда он был молод и мог разъяснять научные тонкости военным, военные тонкости ученым и тонкости международной политики всем вместе взятым. Глава 6 Неожиданно возникли возражения со стороны дипломатов. Валашников стоял у карты Соединенных Штатов, не помышляя, по сложившейся в последние годы привычке, незаметно сесть на боковое сиденье рядом с генералами и маршалами, пока специалист по международным отношениям высказывал свое мнение по этому вопросу.Улыбаясь, Валашников оперся правой рукой о край стола, и почти коснулся Главнокомандующего вооруженными силами.— Вы закончили? — спросил он дипломата. — Или хотите запросить военную разведку?— У нас возникли некоторые вопросы, — ответил тот. — Вопросы, которые должна была задать военная разведка перед тем, как нас всех тут собрали и заставили слушать рассказы отставного офицера из тихоокеанского парта о стратегическом преимуществе, могущем стать политическим и завоевать для нас весь мир. Правда, мы не сможем занять весь мир с такой быстротой.— Совсем не обязательно вводить войска, чтобы держать страну под контролем. Продолжайте, товарищ, — решительно сказал Валашников.— Не кажется ли вам, товарищи, несколько странным, что эта гигантская подлая ракета — а она является именно такой — спрятана американцами где-то посреди прерии? Той самой прерии, где было совершено преступление против этнического меньшинства? Не правда ли, странно?— Да, — спокойно ответил Валашников.Генералы обменялись взглядами, дающими понять, что карьера, а, возможно, и жизнь этого человека, уже закончена из-за совершенной им непростительной ошибки.— Да, — повторил Валашников. — Это крайне абсурдно. Вернее, было бы абсурдно, если бы «Кассандру» создали сейчас, а не в начале шестидесятых.В начале шестидесятых в Америке были другие индейцы. Все было другое.Тогда самым надежным местом для ракеты была индейская резервация, в которой не было белых. И желтых тоже.— Но к памятнику вела дорога?— Верно. Но она даже не была заасфальтирована, пока городок не стал знаменитым после выхода в свет одной книги, — сказал Валашников. — Но и без асфальта, эта дорога была вполне проходима для военных грузовиков с частями ракеты.Дипломат покачал головой:— Я вовсе не сторонник немедленной разрядки напряженности в наших отношениях с Америкой. Это следующий шаг в развитии советско-американских отношений, который не означает никаких радикальных перемен. Когда разрядка нам не будет нужна, мы от нее откажемся. Чего я боюсь, так это неосторожного использования оружия разрядки из-за того, что вы что-то там увидали на экране.— Но, когда впоследствии ленту восстановили, я совершенно точно идентифицировал этого человека. Он — инженер, специалист по ядерной физике, Дуглас Ван Рикер, генерал-лейтенант военно-воздушных сил США, и которого вы в течение многих лет принимали за уборщика, осуществляющего ежемесячный уход за памятником. Даже КГБ считало его уборщиком.Валашников громко хлопнул в ладоши и просиял:— ... что испортило мне всю карьеру. Я оказался позади на многие годы.Я не предполагал, что памятник мог быть «Кассандрой». А почему? Из-за рапорта КГБ. Не подумайте, что я критикую. КГБ был прав в общем направлении нашей политики. Я посвятил свою жизнь поиску «Кассандры» и проиграл. Видя провал за провалом с моей стороны, КГБ был прав, направляя своих лучших работников в самые горячие точки.Валашников получил одобрительный кивок от представителя КГБ. Он означал, что его организация может позволить себе незначительную оплошность при общем верном курсе.— Поэтому, — продолжал Валашников, — на эту работу был назначен менее компетентный человек. Тот самый, который отметил, что цвет кожи — уборщика — желто-коричневый. Когда его отчет был передан нижестоящему отделу, желто-коричневый превратился в коричневый. То есть уборщика сочли негром. А в те времена среди специалистов по ядерной физике не было негров. Но если мы сочтем желто-коричневый цвет кожи загаром, то поймем, что есть некий инженер-атомщик, живущий на Багамах и поэтому обладающий великолепным загаром. Его имя — Ван Рикер, генерал Ван Рикер, которого видели в Вундед-Элк, в автомобиле, хотя его частично заслонял человек в кимоно.И Валашников окинул взглядом сидящих за столом.— Я поздравляю вас с открытием, — сказал специалист по международным отношениям. — Вы неплохо поработали, вот только одна неувязка. Если это памятник — «Кассандра», почему правительство не пошевелит пальцем, чтобы защитить его от демонстрантов? Если он — «Кассандра», его охраняли бы дивизии. Много дивизий! Поверите ли вы в то, что местная полиция мирно сидит вокруг кучки негодяев, которая пляшет на устройстве, предвещающем конец света? Будьте самокритичны, товарищ.— А вы, товарищ, забываете, — ответил Валашников, — что лучшая защита «Кассандры» — в том, что никто не знает ее местонахождения.— Но мы действительно не знаем, где она, — сказал дипломат, — потому что она никогда не существовала. Это мое глубокое убеждение. Я понимаю, насколько могущественной была Америка в своем противостоянии России в начале шестидесятых. Вопрос, разумно ли с их стороны заставлять нас тратить силы на поиски несуществующей ракеты?— "Кассандра", — заявил Валашников, — в античной литературе — имя пророчицы, предрекавшей гибель. Никто не слушал ее. У нее была способность предвидеть будущее, но проклятие богов заключалось в том, что ей никто не верил. Вполне вероятно, что адская машина американцев названа очень точно. Может быть, нам следует поверить, чтобы не ошибиться.Все притихли. Затем снова заговорил международник.— Но вы не задали себе вопрос, почему сейчас никто не охраняет «Кассандру»? Ни одна страна не оставит подобную ракету без защиты, и тем более не отдаст на милость шайки сумасшедших.Валашников заметил, что человек из КГБ кивнул в знак согласия. Адмирал последовал его примеру. Командующий ракетными войсками присоединился к их мнению. Все кивали. Валашников был уничтожен. Затем представитель КГБ попросил еще раз показать кадр с Ван Рикером. Ассистент быстро нашел нужный слайд и высветил его на экране.— Рисунок кимоно у этого человека, кажется, мне знаком. Я где-то видел его в прошлом году, — сказал он.— Но где?— Это корейский вариант китайского иероглифического письма, — пришел на помощь его секретарь.— Но где я мог его видеть? Подобный снимок лежал у меня на столе. Значит, он был важен для дела.— Смысл надписи — «абсолют», или «мастер», — сказал секретарь. — Имеет отношение к Дому Синанджу. В справочнике значится, что это древняя школа наемных убийц-ассасинов.— Но что нам это дает?— Ничего особенного. Это длинная жалоба на непонимание важности наемных убийц в очень молодой стране, и намек на то, что Дом Синанджу ищет новых работодателей, как только удастся извлечь свое капиталовложение из лап бледнолицых.— Капиталовложение? Какое капиталовложение? — спросил глава КГБ.— Никак не пойму. — Он помедлил. — Казалось, что письмо не имеет никакой важности в глазах военных. Оно было бы гораздо уместнее на страницах какого-нибудь сентиментального романа. Вот, кажется, понял. Капиталовложение заключалось в подготовке белого человека, которому Мастер посвящал лучшие годы своей жизни. Далее речь идет о различных видах неблагодарности. Автор письма явно бьет на жалость.— Каким же образом письму сумасшедшего могло оказаться на моем столе?— Кого угодно, только не сумасшедшего. В Доме Синанджу их нет. Дом Синанджу работал на династию Романовых, а письмо предназначалось для Ивана Грозного. В царских архивах есть ссылки на Дом Синанджу. У них была взаимная приязнь. Но, во всяком случае, после революции наша страна распрощалась с Домом.— Почему же?— Потому что он был связан со всеми реакционными режимами со времен династии Минь.— А это учение, — Синанджу, — действительно эффективное боевое искусство?— Да. Человек, обладающий этим искусством, эффективнее целой дивизии.Синанджу была родиной теории рукопашного боя, названной солнцем всех боевых искусств. Теперь вы понимаете, почему снимок оказался на вашем столе.— Но человек в кимоно весьма преклонного возраста.— Согласно архивам. Мастеру Синанджу, служившему Ивану Грозному, было девяносто лет, когда он для развлечения царя перебил целый отряд казаков.В зале послышалось приглушенное покашливание, и международник сказал:— Поздравляем вас, Валашников. Вы нашли вашу «Кассандру». Конечно, вы должны все еще раз подтвердить.— Вам также поручается, — сказал глава КГБ, — перевербовать этого Мастера Синанджу. Мы все в вашем распоряжении.— Знаете, если нам действительно удастся найти «Кассандру», у нас появятся безграничные стратегические возможности, — высказался командующий ракетными войсками. И все вокруг поняли, что перевес стратегических сил во всем мире может радикально измениться, только благодаря тому, что секретарь смог расшифровать корейские символы.Но они не догадывались о том, что, хотя Мастер Синанджу одобрял их государственную политику и высоко ценил советское законодательство, для него не было особой разницы между загорелым светловолосым невежей и счетчиком Гейгера и теми, кто называл себя коммунистами. Для него они все были белыми людьми. А на его взгляд — все белые на одно лицо. Глава 7 — Скольких мы должны лишить жизни ради освобождения своей страны? — спросила Римо Горящая Звезда, когда они мчались сквозь ночь в Вундед-Элк, городок племени Апова. — Сколько человек умрет во время охоты на буйвола, пока великая орлица не совьет гнездо среди родных скал?— Это ты о супермаркете Апова? — Спросил Римо. Впереди он различал множество огней, горящую неоновую стрелу и неоновую надпись: "Биг Эй Плаза: мы работаем по ночам.— Да, на новых охотничьих землях. Мы убьем десятки, сотни или тысячи человек, чтобы добыть священного буйвола и принести его шкуру в вигвам, где мужчины снова станут мужчинами, а не беспомощными детьми под властью алкоголя, разрушающего их личность и священное наследие предков?— Мы заплатим за продукты, если ты спрашиваешь именно об этом.— Но это наши продукты! Наш буйвол. Когда я говорю об убийстве, я знаю, что говорю. Надо привлечь внимание к несправедливости по отношению к нашему народу.— У меня куча денег, — сказал Римо. — По-моему, лучше заплатить за товары. Кстати, не хочешь ли погрузить их в машину?Горящая Звезда отрицательно встряхнула головой, и ее ярко-рыжие пряди взметнулись, как языки пламени.— Наших предков ограбили, их лишили собственной земли. Мы тоже отнимем у захватчиков украденного буйвола.— Эй, Косгроув! — сказал Римо, подъезжая к автостоянке. — Ты забыла, владельцы этих лавочек — кровожадные Апова?— Знаешь, они кто? Они — Сакайавеа.— Сакай... что?— Сакайавеа. Так звали предателя, который был проводником у Льюиса и Кларка. Он вел их по нашей земле.— И поэтому некто по фамилии Косгроув имеет право воровать у индейцев Апова?— Мы сожжем их детей, а разве они не сжигали наших? Если мы сожжем их заживо в их домах, похожих на дома бледнолицых, разве они не сжигали нас в наших вигвамах? Мы всего лишь восстаем против насилия и...В тот момент, когда они въехали на стоянку супермаркета, Линн Косгроув внезапно умолкла. Она не заметила движения руки Римо, но вдруг почувствовала, что в горле у нее запершило. Она не могла вымолвить ни слова.Римо нашел владельца магазина и попросил у него свежезамороженные продукты и обеды быстрого приготовления.— Не думаю, что там, в церкви, найдется кто-нибудь, кто сможет зажарить индейку, — сказа Римо хозяину, который, как и все владельцы супермаркетов, под конец дня устал до ижнеможения, но скрывал усталость под ослепительной улыбкой. Когда же он услышал упоминание о церкви, с его скуластого бронзового лица улыбка исчезла, и темные глаза больше не приветствовали Римо.— Это все — для головорезов, захвативших наш храм?— Но они тоже хотят есть.— Вы были там?— Да, — ответил Римо.— Говорят, они загадили нашу церковь.— Их скоро попрут оттуда.— Вы абсолютно правы, из скоро оттуда выкурят, — сказал хозяин магазина, и в его глазах блеснули слезы.— Что вы имеете в виду? — спросил Римо.— Не ваше дело. Вы пришли за продуктами. Забирайте их и уходите.— Но я хочу знать, что вы под этим подразумеваете. Ведь могут погибнуть люди. Много людей.— Пусть погибают.— Полиция разгонит их, — сказал Римо.— Когда-нибудь, без сомнения. Но стопятидесятимиллиметровая гаубица разгонит их еще быстрее, вот увидите. При этом настоящие индейцы не пострадают. Все произойдет в мгновение ока.Римо представил себе, как снаряд попадает в памятник.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16