– Помнишь площадку для гольфа? А на столе в морге? А у меня в кабинете? Сколько раз это было в моем кабинете? Десять? Сто?
Она встала и подошла к нему, засунула ладонь ему под рубашку и принялась пощипывать волосы на груди.
– Помнишь? – прошептала она, касаясь губами его уха.
Деммет отпил из стакана.
– Я не хочу вспоминать.
– Но ты не можешь забыть это, Дэн, – сказала она. Ее рука скользнула ниже. – Не можешь, Дэн?
Деммет против воли ощутил сильное возбуждение. Она коснулась языком его левого уха. Деммет попытался сосредоточиться на стакане с водкой. Она ласкала его губами.
Деммет со стоном вскочил и прижал ее к себе.
– Ты стерва! – вскричал он. – Дьявольски похотливая сука!
Его плечи дрожали. Кэти Хал чувствовала это, упираясь подбородком в его левое плечо. Деммет плакал.
– Да, – сказала она. – Я похотливая стерва, и мне нужен такой же похотливый мужик. Ты. Прямо сейчас. Не заставляй меня ждать.
Она расстегнула ремень его брюк, и Деммет почувствовал, как они скользнули вниз. Он повалил ее на стол и задрал юбку. Под ней ничего не было.
Он хотел причинить ей боль, подавить ее, овладеть ею. Но когда они соединились и он почувствовал ее тело, то перестал владеть собой, и все слилось в сплошной фейерверк эмоций. Ее пальцы впились в его ляжки, и в экстазе Деммет не ощутил легкого укола спрятанной в кольце иглы, через которую был впрыснут яд.
Опустошенный, дрожащий, противный сам себе, он привалился к Кэти Хал и услышал ее смех.
– Неплохо на этот раз, Дэн, – сказала она. Думаю, ты продержался секунд двенадцать.
– Ты шлюха.
Кэти Хал выпрямилась и поправила юбку.
– Если ты так считаешь, – сказала она, – я ухожу.
– Я не собираюсь заниматься Уильямсом, – сказал Деммет.
– Я знаю, – сказала Кэти Хал. – Давай забудем об этом. Я все сделаю сама.
Она повернулась и вышла из комнаты.
Деммет посмотрел ей вслед, затем торопливо натянул брюки, застегнул ремень. Лишь сев за стол, он почувствовал легкую боль в левой ягодице. Он пощупал болевшее место рукой и с ужасом понял, чем была вызвана эта боль. Отвращение к себе сменилось страхом от сознания того, что с ним сделала Кэти Хал.
– Где доктор Деммет? – спросил Римо.
– Не знаю, сэр, сейчас проверю.
Медсестра набрала три цифры по телефону и после недолгого разговора ответила:
– Он в рентгеновском кабинете – комната четыреста четырнадцатая.
– Спасибо, сестра.
У кабинета Римо увидел молодого рыжеволосого парня, громко стучавшего в дверь.
– Что происходит? – спросил Римо.
– Я доктор Ройс и сегодня работаю с доктором Демметом. Вернулся с ленча, а он не открывает.
– Дайте, я посмотрю, что с дверью, – сказал Римо, подходя ближе.
Наклонившись к замку, он ударил пальцами в деревянную обшивку, она треснула, замок сработал, и дверь открылась.
– Просто заклинило, – сказал Римо практиканту. Он вошел внутрь и огляделся в поисках Деммета. Никого. Римо почувствовал холодный ветерок и глянул вправо. Окно в конце длинного ряда шкафов было открыто. Римо заметил какую-то белую ткань, трепетавшую на ветру за окном. Практикант тоже увидел ее и бросился к окну.
Он выглянул наружу.
– Доктор Деммет! – закричал он. – Что вы делаете?
– Все нормально, парень, – донесся голос. Римо узнал его – это был голос Деммета. – Все хорошо. Ты неплохо поработал с этими снимками.
– Забирайтесь обратно, сэр! – крикнул практикант.
– Никогда, парень, ни за что.
Практикант обернулся и беспомощно взглянул на Римо. Тот огляделся и заметил второе окно, слева. Он обошел шкафы, открыл окно и вылез наружу.
Вдоль стены четвертого этажа проходил узкий выступ. Римо встал на него, напряг ноги, вжавшись в стену, преодолевая силу тяжести, тянувшую его вниз, в пустоту. Он посмотрел вперед – там в двадцати футах был угол здания. Деммет стоял в десяти футах за углом справа. Римо, двигаясь, как краб, вцепившись одной рукой в стену, начал продвигаться к углу, не останавливаясь ни на секунду, иначе сила тяжести увлекла бы его вниз. Он достиг угла здания, позади было двадцать футов. Обхватив стену двумя руками, он медленно обогнул угол.
Деммет стоял на карнизе, держась руками за фарфоровый изолятор. Он заметил Римо.
– Что вам надо?
– Может, лучше побеседуем внутри?
– Кто вы?
– Меня зовут Уильямс, – ответил Римо.
Он продолжал медленно двигаться к Деммету, так как любая остановка мота вызвать бы падение.
– Я слышал о вас, – сказал хрипло Деммет, и Римо понял, что он пьян. – Я хотел бы поговорить с вами.
– Но здесь слишком холодно, – сказал Римо.
– Холодно? – спросил Деммет и затрясся от смеха.
Римо заметил, что его пальцы соскользнули с изолятора. Деммет взмахнул руками, будто пытаясь сохранить равновесие на узком карнизе, и повернулся к Римо, глядя скорее с печалью, чем со страхом.
– Я не хочу стать стариком… – начал он.
Последнее слово разнеслось эхом, так как Деммет потерял равновесие и полетел вниз, туда, где четырьмя этажами ниже находилась автостоянка. Доктор с грохотом упал на крышу «флитвуда». Тем временем Римо добрался до окна, открытого Демметом, и шагнул внутрь.
Практикант все еще находился в комнате.
– Очень жаль, – сказал Римо. – Я сделал все что мог.
Практикант кивнул, подошел к окну и посмотрел вниз на Деммета, неподвижно лежавшего на крыше машины.
Практикант судорожно глотнул, потом взглянул налево. Только сейчас он заметил карниз, на котором стоял Деммет. Всего два дюйма в ширину. Как же этот врач – как его зовут, Уильямс? – смог пройти по нему, пытаясь спасти Деммета?
Он повернулся.
– Как вам удалось…
Но комната была пуста. Римо ушел.
Глава четырнадцатая
Рассказ о том, как Римо чудом прошел по двухдюймовому карнизу четвертого этажа, стал бы известен всей больнице, если бы первым человеком, кому практикант поведал об этом, не была Кэти Хал.
Но мисс Хал, помощник администратора клиники, разъяснила практиканту, как важно, чтобы мистер Уильямс не упоминался в связи со случившимся: он собирался пожертвовать больнице значительную сумму на исследовательские цели, что позволит открыть новые вакансии для талантливых молодых врачей. Но в случае огласки…
– В конце концов, – объяснила она, участливо обняв молодого человека и слегка прижавшись грудью к его плечу, – он не имел никакого отношения к трагической смерти доктора Деммета. Он пытался спасти его, но не смог. Согласитесь, это не повод для разговоров.
Практикант под влиянием ее доводов и очарования согласился.
– Я думаю, так будет лучше всего, – продолжала Кати. – А вообще, заходите ко мне в офис завтра вечерком, и мы подробнее обо всем поговорим, – предложила она приветливо.
Польщенный молодой человек согласился и ушел. Как только за ним закрылась дверь, Кэти Хал села за стол и задумалась.
Этот мистер Уильямс был явно не тем, за кого себя выдавал, не тайным миллионером, скрывающимся в больнице от налоговой службы.
Он был правительственным агентом, в этом нет сомнения, но выдал себя глупыми намеками и неуклюжей попыткой проникнуть в лабораторию.
Он был хотя и глуп, но, очевидно, опасен, раз сумел пройти по такому карнизу. Кэти Хал подошла к окну, открыла его и осмотрела карниз. Два дюйма в ширину. Это казалось невозможным, именно так она сразу и подумала, когда практикант все рассказал. Но молодой врач хоть и был взволнован, но не настолько, чтобы впасть в истерику. Он просто рассказал о случившемся, и Кэти Хал, поднявшись в кабинет Деммета, дабы удостовериться, что тот не оставил компрометирующей ее записки, стала первым и пока единственным человеком, которому все стало известно. Пройти по карнизу было невозможно… но все же он прошел. Этот Уильямс – настоящий мужчина.
При этой мысли она слегка усмехнулась. Ключевое слово – «мужчина». При всех своих опасных талантах он был еще и мужчиной, а она знала, как с ними иметь дело.
Доктор Смит в штаб-квартире КЮРЕ под Нью-Йорком, разговаривая по телефону с Римо, уже знал о гибели Деммета.
– Это ваша работа? – спросил Смит.
– Нет, черт возьми, – ответил Римо. – Он был у меня первым на подозрении.
– Что дальше?
– Теперь не знаю. Перед тем, как упасть, он произнес странные слова о том, что не хочет стать стариком. Я сразу вспомнил Стейса и миссис Уилберфорс.
– Да, получены результаты вскрытия Стейса и миссис Уилберфорс, – сказал Смит.
– Ну и что?
– Там говорится о быстром старении, одряхлении. Общий упадок сил, разрушение тканей и прекращение функций организма – все это обычно характерно для людей очень преклонного возраста. А Стейсу было пятьдесят с лишним, миссис Уилберфорс – шестьдесят два.
– У вас есть какие-нибудь соображения на это счет?
– Никаких. По данным компьютера не существует препаратов, вызывающих подобный эффект.
– А по-моему, такие препараты есть, – сказал Римо. – Здесь, в лаборатории, я видел преждевременно состарившихся животных.
– Хорошо, действуйте в том же духе.
– Ладно, буду сидеть и размышлять, никакого насилия.
– Да, Скрэнтон не должен повториться. Между прочим, привлеките к этому делу Чиуна.
– Чиуна? Что вы имеете в виду?
– Ну, он все-таки неплохо соображает. Используйте его, если надо.
– Вы намекаете, что я сам ни до чего не додумаюсь?
– Нечто вроде того, – согласился Смит.
– К вашему сведению, Смитти, этот корейский гений сейчас путешествует по больнице в поисках доктора Рэвенела. Что вы на это скажете?
– Скорее всего Чиун найдет его. Не пренебрегайте им.
– Хорошо.
Римо положил трубку. Не слишком приятно слышать от шефа, что ты способен работать только мускулами, а не головой, и именно тогда, когда решаешь во всем разобраться сам. А все из-за двадцати пяти тысяч долларов. Смит берег деньги КЮРЕ как свои собственные, и требование Римо выложить двадцать пять тысяч, чтобы произвести впечатление на персонал больницы и развязать себе руки, стояло у него как кость поперек горла.
– Черт побери, черт побери… – повторял Римо про себя, лежа в кровати.
Дверь распахнулась. Римо обернулся, ожидая увидеть Чиуна, но это была высокая рыжеволосая женщина, которую он видел у постели миссис Уилберфорс.
– Мистер Уильямс, – сказала она, – вы помните меня? Я Кэти Хал, помощник администратора.
– Конечно, – сказал Римо. – У вас здесь хорошо.
– Я рада. Я просто зашла узнать, не нужно ли вам чего-нибудь.
Она подошла к кровати и посмотрела на Римо волнующим взглядом.
– Нет ли среди ваших сотрудников доктора по имени Лэнс Рэвенел? Или певицы по имени Барбра Стрейзанд?
У нее на лице появилось недоумение, и Римо продолжил:
– Нет? Больше мне ничего не нужно.
– Я имела в виду нечто более конкретное.
– Что же?
– Осмотр больницы. Я знаю, что вы пытались сделать это самостоятельно.
– Да.
– Я слышала о вашей попытке спасти доктора Деммета сегодня. Вы очень храбрый человек.
– Да что вы! – сказал Римо. – Любой на моем месте сделал бы то же самое.
Она наклонилась над кроватью, ее грудь была совсем рядом.
– Вы очень странный человек, – сказала она. Когда я узнала о вашем приезде, то представила себе сгорбленного старика. Я не ожидала увидеть вас таким.
– Я оказался лучше? – спросил Римо, оценивая ее грудь, потому что она, видимо, хотела, чтобы он ее оценил, а ему не хотелось разочаровывать мисс Хал. И кроме того, это действительно была красивая грудь.
– Гораздо лучше. Так вы хотите осмотреть нашу лабораторию? Там ведутся интересные исследования.
Римо улыбнулся и встал. Он надел туфли на резиновом ходу, и Кэти Хал взглянула на его ноги.
– Это ваша единственная обувь?
Он кивнул.
– А что?
– Из-за резиновой подметки на вас может накапливаться статическое электричество. Сотрудники будут очень обеспокоены, если увидят вас в лаборатории в этих туфлях. Знаете что, подождите здесь, я принесу вам что-нибудь более безопасное.
Римо присел на кровать.
– Я подожду.
– Подождите, – сказала она, выходя из комнаты.
Римо взглянул на ее ягодицы. В такие моменты становилось досадно, что Чиун лишил его всякого удовольствия от занятий сексом. Секс представлял собой предмет, который надо было изучать. Римо овладел предметом, отчего теперь страдал. Он мог бы даже заснуть во время акта, если бы не мешали страстные вздохи партнерш. Глядя на Кэти Хал, он сожалел вдвойне, потому что в другое время и в другом месте он хотел бы с ней встретиться.
Римо предавался приятным и давним воспоминаниям, когда два человека вкатили в комнату кресло-каталку. Это были черноволосый Фредди и белокурый Эл, которых он встретил в лаборатории утром. Если они и узнали его без халата и очков, то не подали вида.
– Мистер Уильямс? – спросил черноволосый.
Римо увидел, как за его спиной блондин запер дверь комнаты.
– Да.
– Мы не нашли туфель вашего размера, и мисс Хал велела привезти вас в кресле-каталке.
Римо встал и подошел к креслу, с трудом сдерживая смех при виде такой неумелой ловушки. Неужели они думают, что он настолько глуп?
– Как же вы искали подходящую обувь, если не знаете, какой у меня размер?
– Честно говоря, у нас вообще нет и не было никаких ботинок. Так что садитесь, и мы довезем вас.
– Конечно, – сказал Римо, весело размышляя, что же они задумали.
Он уселся в кресло.
– Послушайте, я никогда не ездил в таком раньше. Могу я вертеть колеса?
– Сколько хотите, – сказал черноволосый, заходя сзади. – Так ведь, Эл?
Блондин у двери усмехнулся.
– Пусть делает что хочет.
Римо откинулся в кресле, положил руки на подлокотники и закрыл глаза.
– Домой, Джеймс, – пошутил он.
– Вы уже дома, – ответил черноволосый, стоявший сзади. – Умница.
Римо допустил оплошность. В плечо ему вонзилась игла шприца. «Черт, – подумал он, – это, должно быть, яд. Как глупо». Внезапно он ощутил головную боль.
– Самая большая доза, – сказал блондин, стоявший у двери.
Голова Римо просто раскалывалась. Он попытался подняться, но не смог и почувствовал, что на него что-то надевают. Руки продели в рукава и связали за спиной.
Это была смирительная рубашка. На него надели смирительную рубашку.
Его подняли на ноги. Если бы только не болела голова…
– Что вы вкололи мне?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17