После того как Симпсон ушел, Майра Фоссетт непроизвольно улыбнулась. «Подумать только, кто-то хотел высечь Уилла Рейли!»Информация адвокатишки представляла безусловный интерес. Только как лучше ее использовать?Дела у миссис Фоссетт шли хорошо, но до сих пор некоторые двери для нее оставались закрытыми. Их без труда откроет перед ней князь Павел — или любой другой князь.Он подыскивал богатую партию для княгини Луизы. Нашел ли? Каково его финансовое положение в настоящий момент? Картежнику (а Симпсон намекнул на его пристрастие к азартным играм) всегда нужны деньги. Он может пригодиться.Князь явно злопамятен. Это ей понравилось. Но каков дурень! Ни один человек в здравом уме не мечтал бы высечь Уилла Рейли, заглянув в его холодные зеленые глаза. Убить — да, но не высечь. Она знала подобных людей, остановить которых могла только пуля. Их гордость и смелость не давали им сломаться.Ее мысли вернулись к сыну. С раздражением поймала себя на том, что называет его сыном. Он для нее никто, она не хотела иметь с ним ничего общего, сыном стал лишь по случайному стечению обстоятельств. А в данный момент представляет собой реальную угрозу всему, чего она достигла.Она взглянула на часы. Ее пригласили на обед к Харкотам, пора собираться. В такие минуты ей не хватало Вэна.Хотя она не любила мужчин, иногда ей требовался спутник, и тогда Вэн был незаменим. Его безукоризненные манеры оставались при нем, даже когда он напивался. Сейчас Вэн пригодился бы ей.У Харкотов соберется много знаменитых людей, включая бизнесменов с широкими связями. Именно на таких приемах она завязывала полезные знакомства. Подвыпив, мужчины имели обыкновение рассказывать хорошенькой женщине, умевшей их выслушать, о своих планах и финансовых операциях, которые их жен совершенно не интересовали. Правда, некоторые из них становились осторожнее после того, как, пооткровенничав, терпели убытки. Майра умела не только собирать информацию, но и пользоваться ею.Она почти не беспокоилась, что встретит старых знакомых из той прошлой ее жизни. Те, кого ей приходилось развлекать в шахтерских поселках и коровьих городишках, редко приезжали на Восток. Кроме того, она перекрасила волосы, следила за фигурой, носила высокие каблуки и выглядела совсем иной женщиной. На Запад не ездила и не имела на то никакого желания. Однако саму возможность столкнуться нос к носу с каким-нибудь бывшим ковбоем не отвергала, поэтому посещала только частные приемы и никогда — рестораны и балы в больших отелях. Вызвав посыльного, Майра сделала необходимые распоряжения. Следуя им, Генри Зонненберг в ближайшие дни начнет искать коробку с документами. Другие люди проверят финансовое положение князя Павла. Со спокойным сердцем миссис Фоссетт отправилась на обед.В салуне, в десятке кварталов от ее дома, у стойки бара стоял Эвери Симпсон и, не пьянея, пил уже второй стакан виски. Ему необходимо было напиться. Майра Фоссетт, которая так много знала об Уилле Рейли, Генри Зонненберге и о нем, испугала его до смерти. Так кто же она, Майра Фоссетт? — вот вопрос, который теперь больше всего мучил адвоката. Глава 21 Спустя несколько недель тот же вопрос задал себе князь Павел, получивший через банк записку, написанную мелким красивым почерком, с предложением посетить Америку. В записке утверждалось, что путешествие будет для него небезынтересно в финансовом плане.Отложив ее в сторону, князь попытался вспомнить, кто же такая Майра Фоссетт. Однако безрезультатно промаявшись какое-то время, отправился обедать в ресторан. Там он встретил старого приятеля Робера Флери, известного своими обширными зарубежными деловыми связями и необыкновенным успехом в бизнесе.Поздоровавшись, князь Павел спросил:— Робер, тебе что-нибудь известно об американке по имени Майра Фоссетт?— О Майре Фоссетт? Как ты о ней узнал?— Случайно.Флери пожал плечами.— Она занимается бизнесом. Очень красивая женщина и очень хитрая.— Женщина? В бизнесе?Флери опять пожал плечами.— Их больше, чем ты думаешь, но ни одна из них и в подметки не годится мадам Фоссетт.— Она богата?— Купается в деньгах. — Флери внимательно посмотрел на своего друга. — Но почему ты ею интересуешься?Рассказ Павла ничего не разъяснил.— Не знаю, что она задумала, — рассудил Флери, — но будь уверен, дело пахнет деньгами. Ее волнуют только они. Однако будь осторожен, мой друг. Когда столь влиятельная дама делает такое предложение, то наверняка рассчитывает лишь на свою выгоду. Она не только хитра, но и абсолютно безжалостна, к тому же неразборчива в средствах.На Павла его слова не произвели впечатления. Он и сам далеко не безупречный человек. А женщина, красивая женщина, да еще богатая…— Понятия не имею, что у нее на уме, — в раздумье произнес он.Робер Флери, имевший в Америке широкие деловые связи, был озадачен: насколько он знал, мадам Фоссетт до сих пор не проявляла интереса к мужчинам и в свет выходила очень редко.— Будь осторожен, — повторил он. — Но, как говорят, кто рискует, тот не пьет шампанского!Десять лет назад князь Павел получил приличное наследство, которое успел промотать, благодаря страсти к карточной игре. Одалживать становилось все труднее, и, хотя он отложил немного денег, их было слишком мало, чтобы чувствовать себя свободно.Его кузина, княгиня Луиза, снова осталась одна. Ее муж — Павлу все-таки удалось выдать ее замуж — умер, оставив ей приличное состояние, но кузен пока не мог запустить туда руки, Луиза достаточно хорошо знала своего двоюродного братца и не доверяла ему. Тем не менее они оставались друзьями.Луиза не утратила еще привлекательности, а в Америке, как он слышал, полно миллионеров. Если действовать с умом… Хотя брак аристократки Луизы с американцем — такой мезальянс! Но если тот будет достаточно богат?..Многие дамы считали князя Павла симпатичным мужчиной, хотя его лицо портили шрамы. Сам он полагал, что они придают ему мужественности, и всячески намекал, что получил их на дуэли.Павел надеялся, что легко уговорит Луизу поехать вместе с ним. Она всегда интересовалась Америкой, по крайней мере, с тех пор, как познакомилась с этим проклятым Рейли.Через несколько дней Майра Фоссетт получила короткое письмо:«Моя кузина, княгиня Луиза, и я полагали посетить Нью-Йорк. Рассматривать ли вашу записку как приглашение быть вашими гостями?»Ответ пришел незамедлительно. Проезд был заказан, билеты оплачены. Оставалось отправиться в путь.Три недели Даррант работал как проклятый. Клеймил телят, расчищал источники, ремонтировал изгороди корралей, охотился на волков и помогал объезжать лошадей. Уезжал до рассвета и редко возвращался с пастбищ до наступления темноты. Он работал наравне с ковбоями вместе с Тенслипом, одновременно учась у него и ни в чем не давая себе поблажки. Вэл спешил сделать как можно больше, потому что скоро ему предстояло отправиться в Колорадо.Думая о поездке, он выехал на вершину холма. К нему подскакал Коди, ставший худощавым, широкоплечим парнем с холодными глазами и непринужденными манерами.— Как дела? Плечо не болит?— Нет, все в порядке, хотя иногда оно дает о себе знать. Просто не хочется уезжать отсюда.— Мы будем по тебе скучать. — Коди свернул самокрутку и лизнул бумагу кончиком языка. — Ты работаешь больше остальных.— Как нужен дождь! — посетовал Вэл, не обратив внимания на замечание Коди. — Трава на верхних пастбищах стала подсыхать.— И оводов много расплодилось, — заметил Коди и добавил: — Знаешь, будет лучше, если с тобой отправится кто-то из нас. Дьюб прямо-таки рвется.— Он не помешает, — согласился Вэл. — А вы без него обойдетесь?— Основное уже сделано. Бери с собой Дьюба. Я бы и сам не прочь поехать, но если на ранчо возникнут неприятности, нам с Тарди придется разбираться. Дьюб здорово владеет револьвером, лучше нас стреляет из винтовки.— К чему эти заботы?Коди усмехнулся:— Бостон сказала, что тебя не проведешь. Тарди кое-что рассказали. Бостон тоже слышала эту историю у Уинслоу. Дело в том, что Генри Зонненберг в Мобити собирает крутых, двое или трое у него уже есть.— Ну и что?— Позавчера они направились в Колорадо.Далеко внизу, в долине, к водопою шел скот, легкое облачко пыли отмечало путь одинокого всадника на равнине. Должно быть, Бостон возвращается от Уинслоу.— Я справлюсь с Зонненбергом.— Может, и справишься, хотя опаснее его в наших местах нет. А как насчет остальных? С ним едут крепкие парни.— Думаешь, он охотится за мной?— Нет. Скорее всего, тут что-то еще. Папаша тоже так считает. Понимаешь, на этой земле долго не проживешь, если не будешь знать, что делается вокруг, поэтому у нас в Мобити есть человек. Мы ему подкидываем малость деньжат, а он нам сообщает, кто приехал, кто уехал. Похоже, Зонненберг собирается напасть на банк, поскольку пригласил в свою команду медвежатника.Вэл повернул лошадь к ранчо, чтобы перехватить по дороге Бостон. Коди ехал рядом с ним.— Помнится, Вэл, ты говорил о Малыше Билли?— Да.— Он мертв. Его застрелил Пэт Гарретт у Пита Максвелла. Мне сообщил один из ребят Туркитрека, когда мы искали заблудившихся коров.Значит, его все-таки убили! Вэл не очень хорошо знал Билли, но он олицетворял его юность, чистую мальчишескую дружбу. Он и еще… как его звали?.. Доби, Доби Грант. Хикок тоже погиб, его убили в спину в Дедвуде несколько лет назад.Они с Коди ехали молча. Внезапно Вэл почувствовал себя одиноким и потерянным — старые времена прошли, страна менялась на глазах. Он поделился мыслями с Коди.— Ты еще не знаешь всего. Тот же ковбой поведал мне, что в Канзасе ввели «сухой закон». Теперь во всем штате не купишь выпивки.— Я слышал, что его обсуждали.Вэл задумчиво глядел на горизонт. Хватит скитаться, надо пустить где-то корни. Нельзя всю жизнь мотаться с места на место. Ему нужен дом.В конце концов, зачем ему искать Зонненберга? Хардести и Пайк мертвы, они заплатили свой долг Уиллу. Эвери Симпсон живет где-то на Восточном побережье, а князь Павел — далеко в Европе. Пусть о Генри Зонненберге позаботится судьба.Его место здесь, на Западе. Он женится на Бостон, если она согласится, и повесит седло в каком-нибудь западном городе в Техасе, Нью-Мексико или Колорадо. Подскакала Бостон. Круто остановив лошадь, послала Вэлу быструю улыбку. Ее черные волосы развевались на ветру.— Знаешь, что я решила, Вэл? Поеду в Денвер вместе с тобой!— Что?— Я серьезно! Мы сегодня все обсудили. Дьюб, Тенслип и я едем с тобой!— Это вам что — цыганский табор?— Мне нужно купить одежду — городскую одежду. Дьюб хочет поглядеть на большой город, он там ни разу не был, а Тенслип считает, что должен присматривать за всеми нами. Вот так! Все решено!Перед ними лежала необъятная земля — под еще более необъятным небом. Длинными, пологими волнами колыхалась трава, ставшая засушливым, жарким летом коричневой. Ручьи превратились в тонкие струйки воды, порой исчезающие в песчаном дне.Им попадались следы небольших стад бизонов, отпечатки копыт мустангов. В небе постоянно выписывали круги стервятники. Люди строят планы, мечтают и сражаются, а стервятникам нужно только ждать, потому что в конце концов все достается им.Они ехали на север, к железной дороге. Однажды на пути в маленькой ложбинке им повстречался покинутый фургон, когда-то крытый брезентом, который теперь превратился в трепещущие на ветру клочья. Его разграбили, оставив лишь несколько тюков бизоньих шкур. Рядом высились два безымянных холмика.— Один знакомый рассказывал мне, — сказал Тенслип, — что наткнулся на могилу рядом с Чисхолмской тропой и подъехал прочитать имя похороненного. Им оказался его брат, которого он не видел десять лет, потому что они уехали на Запад в разное время. Вы когда-нибудь думали о том, сколько людей отправились в эти земли и пропали без вести?Тем вечером путники разбили лагерь у крохотного источника, где вода собиралась в луже размером с ковбойскую шляпу. Рядом, на влажном участке с зеленой травой, отпустили пастись лошадей.Следующий ручей оказался высохшим, дно покрывала потрескавшаяся от жары грязь. Они пытались откопать воду, но безрезультатно — даже на глубине лежала только пыль. Длинный свисток паровоза до них донесся раньше, чем они увидели станцию — четыре домика, скучившихся на ровном, открытом месте, и водокачка. Несколько футов платформы, салун с надписью «Почта» и рядом — магазинчик, где хозяин продавал припасы и выпивку. Там стояли также конюшня и несколько огороженных корралей.На крыльцо салуна вышли ковбои со стаканами в руках и с удивлением проводили глазами прибывших. Когда те подъехали к конюшне, двое подошли к ним. Одному было лет семнадцать, второй немного старше.Они бросили взгляд на Бостон и обратились к Вэлу.— Мистер, — сказал тот, что постарше, — не хочу вас обидеть, но неужели с вами женщина?— Да. Его сестра. — Вэл показал на Дьюба.— Вы не возражаете, если мы немножко с ней поговорим? Или просто посмотрим на нее поближе? Мы с Вилли вот уже год, как не видели ни одной женщины.Вэл повернулся.— Бостон, молодые люди давно не видели женщин. Они хотели бы с тобой поговорить.— Конечно! — Она подъехала к ним. — Как дела, ребята?Парни стояли, улыбаясь, и уши их постепенно наливались краской.— У вас здесь ранчо? — спросила она.Старший кивнул:— Мы работаем на джентльмена из Ньютона, в штате Канзас. Перегоняем скот. Знаете, после стольких месяцев пути как приятно просто посмотреть на женщину.Подошел конюх, чтобы принять их лошадей.— Я их куплю, если продадите, — предложил он, — или подержу до вашего возвращения.— Мы вернемся, — ответил Дьюб, — и хотим, чтобы они нас ждали. Меня зовут Дьюб Баклин, вы, должно быть, слышали о нашем ранчо.— А как же, слыхал. Кстати, на почте лежит письмо для джентльмена по имени Даррант. Кажется, он из вашей команды?Вэл обернулся.— Я Даррант.— Рад познакомиться. Это письмо пришло сюда по ошибке. Наверное, ребята в Бостоне многого не знают о западном Техасе.— Вы почтмейстер?— Можно и так назвать. Вообще-то, я только его половина. Почтмейстером у нас числится Смит Джонсон. Так вот, моя фамилия Джонсон, а Смит — хозяин салуна.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29