тумба с раковиной 60
Хопалонг секунду колебался, потом перешел улицу и направился к задней двери салуна.
«Высокая проба» не только салун. Это и главная гостиница города.
В двухэтажном каркасном доме размещался бар с несколькими игорными столами, а в глубине бара лестница вела на узкий балкон, по всей длине которого располагались зашторенные кабинки. По балкону можно было пройти к маленьким комнатушкам, числом около тридцати, в каждой из которых стояла деревянная кровать.
Вход на первый этаж, и лестница на второй были и со двора дома.
Кэссиди поднялся по черной лестнице и на цыпочках прошел по коридору к балкону. Ему удалось, не привлекая внимания, прокрасться в первую кабину. Там он чуть раздвинул занавески так, чтобы в щелку наблюдать за всем баром, оставаясь при этом незамеченным.
Горы выстроились вдоль стойки бара. Высокий, с узкими скулами — Уинди. Плотный, с мощными плечами и широкой грудью, густыми рыжеватыми усами и маленькими жесткими глазами — Джон. Кон был тоже мощного телосложения, но не такой громоздкий, как брат, — мускулистый, с квадратными плечами, чисто выбритый, со злобным выражением лица. Братья выглядели жесткими и решительными, каждый вооружен двумя револьверами.
Хопалонг больше никого не узнал, кроме Хэнка Баучера с опухшим, разбитым лицом. Коротышка уже был в салуне и медленно шел мимо братьев. Поравнявшись с Баучером, он остановился и с нескрываемым вниманием начал рассматривать его синяки. Баучер, злясь, повернулся и требовательно спросил:
— Чего тебе надо?
— Ничего. — Коротышка засунул большие пальцы за пояс, тон его был нарочито серьезным. — Просто интересуюсь.
— Чем? — насторожился Баучер.
Коротышка невинно улыбнулся.
— Интересуюсь, какое это животное могло наступить человеку на лицо, и так его изуродовать. Если бы тебя протащила лошадь, тогда царапин и ссадин было бы побольше.
— Заткнись! — яростно зарычал Баучер. — Не лезь не в свое дело!
— Вот это ты правильно сказал, — участливо согласился Коротышка, — не мое это дело. С другой стороны, неужто нельзя человеку проявить дружеское внимание? Разве можно обвинить меня в любопытстве? Я, кстати, видел одного парня в Тумстоуне с таким лицом, но того лягнул мул. Да и глаз тебе здорово подбили. Вот сюда вполне мог лягнуть мул, это точно. А уж рот, — ты посмотри, губы все распухли, еле раскрываются — не думаю, чтобы...
— Заткнись! — Баучер двинулся к Монтане. — Заткнись, или я сам заткну тебе пасть!
Коротышка в притворном испуге отшатнулся.
— Эй! В чем дело? Я же не по злобе, Баучер. Просто интересуюсь, что с тобой случилось.
— Ты достаточно поинтересовался, — отозвался Пони Харпер из глубины бара. — Нам здесь не нужны ссоры, Монтана. Я этого не потерплю!
— А, брось ты, Пони, — ухмыляясь, возразил Коротышка. — Я просто пошутил, вот и все! Зашел попрощаться с ребятами из «3 Джи», поскольку они покидают наши края.
Разговоры стихли, все прислушались к Монтане.
— Покидают? — Харпер уставился на Горов. — Вы чего, ребята, уезжаете?
— Нет! — взорвался изумленный и рассерженный Джон Гор. — С чего это ты взял, Коротышка?
— Да я слыхал, что Хопалонг Кэссиди нанялся segundo на «Наклонное Р» и будет улаживать всяческие неприятности. Вот и подумал, что вы смотаетесь отсюда в самое ближайшее время. Я и представить не могу, — серьезно сказал он, — какими нужно быть идиотами, чтобы ввязаться с ним в драку.
— Черт бы тебя побрал! — Джон Гор грохнул стаканом о стойку. — Если мы и уедем из-за какого-то паршивого ганфайтера, о котором слишком много болтают, то ты, Коротышка, узнаешь об этом первым. Мы останемся и, можешь мне поверить, останемся надолго, и наплевать нам на твоего Хопалонга Кэссиди.
Коротышка согласно кивнул, и приказал бармену:
— Поставь-ка им по стакану, Слим. — Всем парням с «3 Джи» — выпивка за мой счет! — Он бросил на стойку золотую монету, подождал, пока бармен наполнит стаканы, а потом поднял свой. — Пью за команду «3 Джи»! За парней, достаточно смелых, чтобы стоять до последнего и умереть не в постели!
Гневное проклятие сорвалось с губ Уинди Гора.
— Думаешь, это смешно, Монтана? — Он свирепо смотрел на Коротышку. — У меня есть желание прямо сейчас разобрать тебя на части и посмотреть, из чего ты сделан!
— И не пытайся, Уинди! — предупредил Монтана, его голос неожиданно прозвучал по-настоящему искренне. — У тебя не хватит пороху. Кроме того, — усмехнулся он, — мистеру Харперу это не понравится. Он сильно расстроится, когда пол запачкают кровью.
Джон Гор был не глуп и достаточно хитер. Он сообразил: сказанная в такой момент фраза надолго запечатлеется в памяти присутствующих, а общественным мнением пренебрегать не следует.
— Мы не ищем неприятностей, — сказал он, тщательно подбирая слова. — Мы действительно пасем скот на пастбищах, брошенных хозяевами «Наклонного Р», и я не вижу в этом ничего плохого. Ведь земля между хребтом Антелоуп-Маунтинс и Голубыми горами пока свободна.
Тор лгал, он знал, что очень немногие проезжали по тем землям после смерти Старого Быка Боба Ронсона. Никто не мог его опровергнуть. Джон давно все спланировал, и хотя появление Кэссиди могло осложнить выполнение задуманного, сорвать планы Горов ему не под силу. Джон хочет получить «Наклонное Р», и он его получит. Властный и отнюдь не глупый, он был готов применить силу, но не бездумно и безрассудно, как это сделали бы Уинди и Кон. Джон быстро добьется своего.
— Владелец ранчо может заявить права на свободные пастбища, — продолжал он, — только если держит там скот.
Хопалонг незаметно вышел из кабинки и спустился вниз. Внимание всех присутствующих занимал спор между Монтаной и Горами. Теперь же все увидели Кэссиди.
— Ты ошибаешься, — спокойно произнес он. — Владельцы «Наклонного Р» не бросали пастбищ. Там пасется и будет пастись наш скот. Более того, вам было приказано отогнать своих коров за Голубые горы. Сейчас я повторяю приказ.
На мгновение воцарилась тишина. Джон Гор кипел от бешенства. Он лучше других Понимал, что Кэссиди обратил его собственное оружие против него же. Теперь любое насильственное действие поставят им в вину. Джон с горечью подошел к стойке. Затем, почувствовав на себе чей-то взгляд, повернулся и встретился глазами с Пони Харпером. Тот еле заметно указал рукой на комнату, служившую конторой гостиницы, и слегка нахмурился.
Они с Харпером были едва знакомы. Ему никогда не нравился этот человек. И сейчас не было никаких причин сходиться с ним ближе. Однако приглашение Харпера его заинтересовало. Через пару секунд Джон встал и направился к конторе. Хопалонг заметил жест Харпера. Что за ним скрывалось, он не знал, но догадывался: ничего хорошего.
К Хопалонгу подошел довольный Коротышка Монтана.
— Кажется, ты все же заполучил нового ковбоя, Кэссиди. — Не против, если я приеду утром?
— Ведь знаешь, что не против! — воскликнул Хопалонг.
— Ты, конечно, сам знаешь, — сказал Монтана, — что говорил на публику, как и Джон? В этой долине не будет мира, пока здесь живут Горы! Их ранчо надо стереть с лица земли, да и другие, владельцев которых я могу назвать поименно!
— По-моему, ты прав. — Хопалонг задумчиво смотрел на Монтану. — Наверное, мне придется кое-куда съездить.
Коротышка нерешительно заговорил:
— Слушай, Хопалонг, ведь ты не требуешь от меня никаких обязательств, я имею в виду Дьюсарка? Не лежит у меня душа к этому хомбре.
— Не требую, — согласился Хопалонг. — Только будь с ним помягче. Не задевай ни его, ни Хартли.
Кэссиди направился к выходу, и Монтана последовал за ним.
— Если утром не появлюсь, скажи Бобу Ронсону, что я тебя нанял, и приступай к работе. Ты знаешь, что надо делать на коровьем ранчо.
— Куда ты собрался? — требовательно спросил Монтана.
Хопалонг заколебался.
— В Корн-Пэтч. Надо поглядеть, что там творится.
Монтана покачал головой.
— Осторожней, Хопалонг. Та банда хуже отравы. И не доверяй Покеру Харрису, не доверяй ни на грош. Для него убить человека — что муху прихлопнуть.
Глава 5
Лишние тузы
Покер Харрис столько лет верховодил в Корн-Пэтч, что даже местные старожилы забыли, когда он здесь появился. Никто не знал его прошлого, однако все сходились на том, что жестокое искусство убийства, нанесения увечий и разнообразных способов грабежа он изучил в совершенстве.
Покер Харрис имел шесть футов четыре дюйма роста, 260 фунтов веса — кости и мышцы и совсем немного жирка. Тяжелый подбородок и отвисшие щеки он почти никогда не брил, глаза прикрывали толстые опухшие веки без ресниц. Мощные руки поросли рыжеватыми волосами. Он уже лысел, но недостаток растительности на голове возмещался обилием ее на груди.
Как правило, Покер Харрис носил шестизарядник, заткнутый за веревку, служившую поясом, но все-таки любимым его оружием, с которым он никогда не расставался, был ружейный обрез с приделанной револьверной рукояткой. Этим обрезом он терроризировал окружающих. Всякий постарается избежать выстрела картечью с близкого расстояния.
Лет пятьдесят назад, когда старателей в этих краях было еще очень мало, один бродяга-шахтер нашел здесь родник и ровный участок земли, засеянный кукурузой. Очевидно, кто-то посадил кукурузу, некоторое время ухаживал за ней, а затем переехал или попросту сгинул в диких, нехоженых местах.
Место шахтеру понравилось. Он построил хижину, намыл золота в протекающем поблизости ручье, пригнал пару коров, отставших от каравана переселенцев, и зажил в свое удовольствие. Приходили другие старатели, строили хижины, потом бросали их и перебирались на новые места. Позже, в короткий период золотой лихорадки, здесь наскоро сколотили салун и барак, названный отелем. Временные владельцы хибар не задерживались в поселке надолго, никаких прав при этом не предъявлялось. Затем пришел Покер Харрис. И остался надолго.
Основатель поселка исчез, и коровы — целое стадо в двенадцать голов — перешли по наследству к Харрису. Не без помощи обреза он стал хозяином салуна и старательских хижин и распределял жилье по своему усмотрению, а если кто-нибудь пытался возражать, то ему приходилось выбирать: либо покинуть поселок, либо переселиться на Бут-Хилл [Бут-Хилл — так называют кладбища на Дальнем Западе США.].
Кое-что Кэссиди уже знал, многое еще предстояло узнать. Покер Харрис не распространялся о своих делишках, а сделки с чужаками, приезжавшими в Корн-Пэтч, держал в секрете. Как большинство первопроходцев Запада Харрис отлично запоминал имена, лица, описания мест. В этих местах газет еще не было, однако устные характеристики оказывались точными. В Корн-Пэтч побывало немного людей, чье прошлое не знал бы Покер Харрис.
Сам поселок был построен в каньоне, названном неизвестным юмористом Эльдорадо. Горный хребет, круто возносившийся почти на пять тысяч футов, отделял Корн-Пэтч от ближайшего шахтерского города Юнионвилла, находящегося в пяти милях к югу. Пологие склоны каньона Эльдорадо были усеяны шахтерскими лачугами, и из своего окна Покер Харрис видел большую часть поселка, и мог наблюдать за жизнью его обитателей. Покер Харрис знал обо всем, что происходило в пределах его владений.
Салун, служивший и конторой, и домом, представлял собой каркасное сооружение на каменном фундаменте, побитое непогодой и ни разу не крашеное. Задняя стена здания прилепилась к юго-западному склону Эльдорадо, а фасад выходил на главную и единственную улицу, пролегавшую по дну каньона. На улице так же были лавка, барак, кузница и несколько развалюх, все они хорошо просматривались с того места, где обычно сидел Покер Харрис.
За его спиной стояла оружейная пирамида с винтовкой «шарпс» пятидесятого калибра, «спенсером» пятьдесят шестого и двумя ружьями. Стволы были заряжены, пирамида закрыта, а единственный ключ Покер Харрис всегда носил с собой. Под стойкой бара лежал еще один «спенсер», им можно было продырявить человека как из пушки. Короче говоря, Покер Харрис был полновластным хозяином своих владений и собирался им остаться, невзирая на любые намерения его противников.
Попытки свергнуть некоронованного короля предпринимались неоднократно. Покер схватывался с одиночками, после чего на его личном Бут-Хилле прибавлялись могилы. Скопом, его пытались убрать дважды, и на кладбище появилось еще семь могил. В остальных покоились бандиты и бродяги, которых Харрис застрелил сразу, как только они показались ему подозрительными.
В салуне несколько посетителей лениво перекидывались в карты. Харрис дремал за стойкой. В очередной раз приоткрыв глаза и, посмотрев мимо кувшина с пивом, он вдруг увидел всадника на белом жеребце, который свернул на тропу, называвшуюся в Корн-Пэтч улицей.
На незнакомце была чёрная широкополая шляпа, черные поношенные брюки, заправленные в ковбойские сапоги, револьверы с белыми рукоятками в кобурах. Приятное лицо ковбоя покрыто загаром.
Именно винчестер в седельном чехле незнакомца сбил столку Покера Харриса и помешал ему узнать всадника. Если бы это был «шарпс», Харрис тут же подумал бы о Хопалонге Кэссиди. Смена оружия объяснялась тем, что старый приятель Хопалонга по ранчо «Тире 20» Ред Коннорс убедил друга приобрести винчестер. Коннорс — великолепный стрелок, считал эту марку винтовки лучшей. Но любовь Хопалонга к «шарпсу» все еще была «притчей во языцех», поэтому Харрис не узнал Кэссиди. Револьверы с костяными рукоятками, несомненно, принадлежали человеку, который знал, как с ними обращаться. Незнакомец приехал в Корн-Пэтч, где преступники жили, а представители закона умирали. Значит, — решил Покер, — этот человек — преступник и надо быть настороже.
Кэссиди толкнул дверь и вошел в длинную комнату. Посетители взглянули на него и вернулись к своим делам. Харрис позаботится обо всем. Нет смысла проявлять инициативу.
— Воды, — попросил Хопалонг.
Харрис протянул толстую лапу к стакану на полке, наполнил его и пододвинул Хопалонгу. Тот вначале попробовал воду на вкус и только потом выпил до дна.
— Вкусная, — похвалил он.
— Родниковая, — ответил Харрис с законной гордостью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23
«Высокая проба» не только салун. Это и главная гостиница города.
В двухэтажном каркасном доме размещался бар с несколькими игорными столами, а в глубине бара лестница вела на узкий балкон, по всей длине которого располагались зашторенные кабинки. По балкону можно было пройти к маленьким комнатушкам, числом около тридцати, в каждой из которых стояла деревянная кровать.
Вход на первый этаж, и лестница на второй были и со двора дома.
Кэссиди поднялся по черной лестнице и на цыпочках прошел по коридору к балкону. Ему удалось, не привлекая внимания, прокрасться в первую кабину. Там он чуть раздвинул занавески так, чтобы в щелку наблюдать за всем баром, оставаясь при этом незамеченным.
Горы выстроились вдоль стойки бара. Высокий, с узкими скулами — Уинди. Плотный, с мощными плечами и широкой грудью, густыми рыжеватыми усами и маленькими жесткими глазами — Джон. Кон был тоже мощного телосложения, но не такой громоздкий, как брат, — мускулистый, с квадратными плечами, чисто выбритый, со злобным выражением лица. Братья выглядели жесткими и решительными, каждый вооружен двумя револьверами.
Хопалонг больше никого не узнал, кроме Хэнка Баучера с опухшим, разбитым лицом. Коротышка уже был в салуне и медленно шел мимо братьев. Поравнявшись с Баучером, он остановился и с нескрываемым вниманием начал рассматривать его синяки. Баучер, злясь, повернулся и требовательно спросил:
— Чего тебе надо?
— Ничего. — Коротышка засунул большие пальцы за пояс, тон его был нарочито серьезным. — Просто интересуюсь.
— Чем? — насторожился Баучер.
Коротышка невинно улыбнулся.
— Интересуюсь, какое это животное могло наступить человеку на лицо, и так его изуродовать. Если бы тебя протащила лошадь, тогда царапин и ссадин было бы побольше.
— Заткнись! — яростно зарычал Баучер. — Не лезь не в свое дело!
— Вот это ты правильно сказал, — участливо согласился Коротышка, — не мое это дело. С другой стороны, неужто нельзя человеку проявить дружеское внимание? Разве можно обвинить меня в любопытстве? Я, кстати, видел одного парня в Тумстоуне с таким лицом, но того лягнул мул. Да и глаз тебе здорово подбили. Вот сюда вполне мог лягнуть мул, это точно. А уж рот, — ты посмотри, губы все распухли, еле раскрываются — не думаю, чтобы...
— Заткнись! — Баучер двинулся к Монтане. — Заткнись, или я сам заткну тебе пасть!
Коротышка в притворном испуге отшатнулся.
— Эй! В чем дело? Я же не по злобе, Баучер. Просто интересуюсь, что с тобой случилось.
— Ты достаточно поинтересовался, — отозвался Пони Харпер из глубины бара. — Нам здесь не нужны ссоры, Монтана. Я этого не потерплю!
— А, брось ты, Пони, — ухмыляясь, возразил Коротышка. — Я просто пошутил, вот и все! Зашел попрощаться с ребятами из «3 Джи», поскольку они покидают наши края.
Разговоры стихли, все прислушались к Монтане.
— Покидают? — Харпер уставился на Горов. — Вы чего, ребята, уезжаете?
— Нет! — взорвался изумленный и рассерженный Джон Гор. — С чего это ты взял, Коротышка?
— Да я слыхал, что Хопалонг Кэссиди нанялся segundo на «Наклонное Р» и будет улаживать всяческие неприятности. Вот и подумал, что вы смотаетесь отсюда в самое ближайшее время. Я и представить не могу, — серьезно сказал он, — какими нужно быть идиотами, чтобы ввязаться с ним в драку.
— Черт бы тебя побрал! — Джон Гор грохнул стаканом о стойку. — Если мы и уедем из-за какого-то паршивого ганфайтера, о котором слишком много болтают, то ты, Коротышка, узнаешь об этом первым. Мы останемся и, можешь мне поверить, останемся надолго, и наплевать нам на твоего Хопалонга Кэссиди.
Коротышка согласно кивнул, и приказал бармену:
— Поставь-ка им по стакану, Слим. — Всем парням с «3 Джи» — выпивка за мой счет! — Он бросил на стойку золотую монету, подождал, пока бармен наполнит стаканы, а потом поднял свой. — Пью за команду «3 Джи»! За парней, достаточно смелых, чтобы стоять до последнего и умереть не в постели!
Гневное проклятие сорвалось с губ Уинди Гора.
— Думаешь, это смешно, Монтана? — Он свирепо смотрел на Коротышку. — У меня есть желание прямо сейчас разобрать тебя на части и посмотреть, из чего ты сделан!
— И не пытайся, Уинди! — предупредил Монтана, его голос неожиданно прозвучал по-настоящему искренне. — У тебя не хватит пороху. Кроме того, — усмехнулся он, — мистеру Харперу это не понравится. Он сильно расстроится, когда пол запачкают кровью.
Джон Гор был не глуп и достаточно хитер. Он сообразил: сказанная в такой момент фраза надолго запечатлеется в памяти присутствующих, а общественным мнением пренебрегать не следует.
— Мы не ищем неприятностей, — сказал он, тщательно подбирая слова. — Мы действительно пасем скот на пастбищах, брошенных хозяевами «Наклонного Р», и я не вижу в этом ничего плохого. Ведь земля между хребтом Антелоуп-Маунтинс и Голубыми горами пока свободна.
Тор лгал, он знал, что очень немногие проезжали по тем землям после смерти Старого Быка Боба Ронсона. Никто не мог его опровергнуть. Джон давно все спланировал, и хотя появление Кэссиди могло осложнить выполнение задуманного, сорвать планы Горов ему не под силу. Джон хочет получить «Наклонное Р», и он его получит. Властный и отнюдь не глупый, он был готов применить силу, но не бездумно и безрассудно, как это сделали бы Уинди и Кон. Джон быстро добьется своего.
— Владелец ранчо может заявить права на свободные пастбища, — продолжал он, — только если держит там скот.
Хопалонг незаметно вышел из кабинки и спустился вниз. Внимание всех присутствующих занимал спор между Монтаной и Горами. Теперь же все увидели Кэссиди.
— Ты ошибаешься, — спокойно произнес он. — Владельцы «Наклонного Р» не бросали пастбищ. Там пасется и будет пастись наш скот. Более того, вам было приказано отогнать своих коров за Голубые горы. Сейчас я повторяю приказ.
На мгновение воцарилась тишина. Джон Гор кипел от бешенства. Он лучше других Понимал, что Кэссиди обратил его собственное оружие против него же. Теперь любое насильственное действие поставят им в вину. Джон с горечью подошел к стойке. Затем, почувствовав на себе чей-то взгляд, повернулся и встретился глазами с Пони Харпером. Тот еле заметно указал рукой на комнату, служившую конторой гостиницы, и слегка нахмурился.
Они с Харпером были едва знакомы. Ему никогда не нравился этот человек. И сейчас не было никаких причин сходиться с ним ближе. Однако приглашение Харпера его заинтересовало. Через пару секунд Джон встал и направился к конторе. Хопалонг заметил жест Харпера. Что за ним скрывалось, он не знал, но догадывался: ничего хорошего.
К Хопалонгу подошел довольный Коротышка Монтана.
— Кажется, ты все же заполучил нового ковбоя, Кэссиди. — Не против, если я приеду утром?
— Ведь знаешь, что не против! — воскликнул Хопалонг.
— Ты, конечно, сам знаешь, — сказал Монтана, — что говорил на публику, как и Джон? В этой долине не будет мира, пока здесь живут Горы! Их ранчо надо стереть с лица земли, да и другие, владельцев которых я могу назвать поименно!
— По-моему, ты прав. — Хопалонг задумчиво смотрел на Монтану. — Наверное, мне придется кое-куда съездить.
Коротышка нерешительно заговорил:
— Слушай, Хопалонг, ведь ты не требуешь от меня никаких обязательств, я имею в виду Дьюсарка? Не лежит у меня душа к этому хомбре.
— Не требую, — согласился Хопалонг. — Только будь с ним помягче. Не задевай ни его, ни Хартли.
Кэссиди направился к выходу, и Монтана последовал за ним.
— Если утром не появлюсь, скажи Бобу Ронсону, что я тебя нанял, и приступай к работе. Ты знаешь, что надо делать на коровьем ранчо.
— Куда ты собрался? — требовательно спросил Монтана.
Хопалонг заколебался.
— В Корн-Пэтч. Надо поглядеть, что там творится.
Монтана покачал головой.
— Осторожней, Хопалонг. Та банда хуже отравы. И не доверяй Покеру Харрису, не доверяй ни на грош. Для него убить человека — что муху прихлопнуть.
Глава 5
Лишние тузы
Покер Харрис столько лет верховодил в Корн-Пэтч, что даже местные старожилы забыли, когда он здесь появился. Никто не знал его прошлого, однако все сходились на том, что жестокое искусство убийства, нанесения увечий и разнообразных способов грабежа он изучил в совершенстве.
Покер Харрис имел шесть футов четыре дюйма роста, 260 фунтов веса — кости и мышцы и совсем немного жирка. Тяжелый подбородок и отвисшие щеки он почти никогда не брил, глаза прикрывали толстые опухшие веки без ресниц. Мощные руки поросли рыжеватыми волосами. Он уже лысел, но недостаток растительности на голове возмещался обилием ее на груди.
Как правило, Покер Харрис носил шестизарядник, заткнутый за веревку, служившую поясом, но все-таки любимым его оружием, с которым он никогда не расставался, был ружейный обрез с приделанной револьверной рукояткой. Этим обрезом он терроризировал окружающих. Всякий постарается избежать выстрела картечью с близкого расстояния.
Лет пятьдесят назад, когда старателей в этих краях было еще очень мало, один бродяга-шахтер нашел здесь родник и ровный участок земли, засеянный кукурузой. Очевидно, кто-то посадил кукурузу, некоторое время ухаживал за ней, а затем переехал или попросту сгинул в диких, нехоженых местах.
Место шахтеру понравилось. Он построил хижину, намыл золота в протекающем поблизости ручье, пригнал пару коров, отставших от каравана переселенцев, и зажил в свое удовольствие. Приходили другие старатели, строили хижины, потом бросали их и перебирались на новые места. Позже, в короткий период золотой лихорадки, здесь наскоро сколотили салун и барак, названный отелем. Временные владельцы хибар не задерживались в поселке надолго, никаких прав при этом не предъявлялось. Затем пришел Покер Харрис. И остался надолго.
Основатель поселка исчез, и коровы — целое стадо в двенадцать голов — перешли по наследству к Харрису. Не без помощи обреза он стал хозяином салуна и старательских хижин и распределял жилье по своему усмотрению, а если кто-нибудь пытался возражать, то ему приходилось выбирать: либо покинуть поселок, либо переселиться на Бут-Хилл [Бут-Хилл — так называют кладбища на Дальнем Западе США.].
Кое-что Кэссиди уже знал, многое еще предстояло узнать. Покер Харрис не распространялся о своих делишках, а сделки с чужаками, приезжавшими в Корн-Пэтч, держал в секрете. Как большинство первопроходцев Запада Харрис отлично запоминал имена, лица, описания мест. В этих местах газет еще не было, однако устные характеристики оказывались точными. В Корн-Пэтч побывало немного людей, чье прошлое не знал бы Покер Харрис.
Сам поселок был построен в каньоне, названном неизвестным юмористом Эльдорадо. Горный хребет, круто возносившийся почти на пять тысяч футов, отделял Корн-Пэтч от ближайшего шахтерского города Юнионвилла, находящегося в пяти милях к югу. Пологие склоны каньона Эльдорадо были усеяны шахтерскими лачугами, и из своего окна Покер Харрис видел большую часть поселка, и мог наблюдать за жизнью его обитателей. Покер Харрис знал обо всем, что происходило в пределах его владений.
Салун, служивший и конторой, и домом, представлял собой каркасное сооружение на каменном фундаменте, побитое непогодой и ни разу не крашеное. Задняя стена здания прилепилась к юго-западному склону Эльдорадо, а фасад выходил на главную и единственную улицу, пролегавшую по дну каньона. На улице так же были лавка, барак, кузница и несколько развалюх, все они хорошо просматривались с того места, где обычно сидел Покер Харрис.
За его спиной стояла оружейная пирамида с винтовкой «шарпс» пятидесятого калибра, «спенсером» пятьдесят шестого и двумя ружьями. Стволы были заряжены, пирамида закрыта, а единственный ключ Покер Харрис всегда носил с собой. Под стойкой бара лежал еще один «спенсер», им можно было продырявить человека как из пушки. Короче говоря, Покер Харрис был полновластным хозяином своих владений и собирался им остаться, невзирая на любые намерения его противников.
Попытки свергнуть некоронованного короля предпринимались неоднократно. Покер схватывался с одиночками, после чего на его личном Бут-Хилле прибавлялись могилы. Скопом, его пытались убрать дважды, и на кладбище появилось еще семь могил. В остальных покоились бандиты и бродяги, которых Харрис застрелил сразу, как только они показались ему подозрительными.
В салуне несколько посетителей лениво перекидывались в карты. Харрис дремал за стойкой. В очередной раз приоткрыв глаза и, посмотрев мимо кувшина с пивом, он вдруг увидел всадника на белом жеребце, который свернул на тропу, называвшуюся в Корн-Пэтч улицей.
На незнакомце была чёрная широкополая шляпа, черные поношенные брюки, заправленные в ковбойские сапоги, револьверы с белыми рукоятками в кобурах. Приятное лицо ковбоя покрыто загаром.
Именно винчестер в седельном чехле незнакомца сбил столку Покера Харриса и помешал ему узнать всадника. Если бы это был «шарпс», Харрис тут же подумал бы о Хопалонге Кэссиди. Смена оружия объяснялась тем, что старый приятель Хопалонга по ранчо «Тире 20» Ред Коннорс убедил друга приобрести винчестер. Коннорс — великолепный стрелок, считал эту марку винтовки лучшей. Но любовь Хопалонга к «шарпсу» все еще была «притчей во языцех», поэтому Харрис не узнал Кэссиди. Револьверы с костяными рукоятками, несомненно, принадлежали человеку, который знал, как с ними обращаться. Незнакомец приехал в Корн-Пэтч, где преступники жили, а представители закона умирали. Значит, — решил Покер, — этот человек — преступник и надо быть настороже.
Кэссиди толкнул дверь и вошел в длинную комнату. Посетители взглянули на него и вернулись к своим делам. Харрис позаботится обо всем. Нет смысла проявлять инициативу.
— Воды, — попросил Хопалонг.
Харрис протянул толстую лапу к стакану на полке, наполнил его и пододвинул Хопалонгу. Тот вначале попробовал воду на вкус и только потом выпил до дна.
— Вкусная, — похвалил он.
— Родниковая, — ответил Харрис с законной гордостью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23