– Я нисколько не похож на серну.
– Вопрос был следующий, – продолжал Ано. – Заметили ли вы вчера вечером какую-либо перемену в очаровательной мисс Тэсборо? Вы предпочли не отвечать – значит, заметили, и сейчас вы расскажете старому любопытному слону Ано, в чем заключалась эта перемена.
– Охотна расскажу, хотя она не имеет отношения к делу.
– Кто знает! Позвольте мне об этом судить.
– Хорошо. В Лондоне Дайана Тэсборо всегда выглядела хозяйкой, а миссис Тэсборо – ее тенью, компаньонкой, не имевшей никакой власти. Но в Сювлаке роли переменились. Миссис Тэсборо была хозяйкой замка, строгой и требовательной, а Дайана – робкой и покорной подопечной. Меня это удивило.
– Ого! – Ано выпрямился на сиденье. – Но это весьма серьезная перемена, друг мой. Давайте разберемся. Старшая женщина узнала нечто, дающее ей власть над племянницей. Какой-нибудь милый семейный шантаж, а?
– Нет, – отозвался мистер Рикардо. Он был уверен, что это объяснение не подходит, и помедлил несколько секунд, ища нужные слова для своих впечатлений. – Думаю, Дайаной завладела какая-то навязчивая идея. Между ней и ее тетей никогда не было никакого соперничества, никакой борьбы за власть. Дайана осуществляла ее как нечто само собой разумеющееся, и миссис Тэсборо воспринимала это точно так же. Мне кажется, что потом Дайана сама отказалась от власти, как от чего-то обременительного, отвлекающего от владеющей ею идеи, а миссис Тэсборо просто подобрала эту власть и стала ей пользоваться. Дайана всегда выглядела немного рассеянной и отчужденной, а вчера вечером мне показалось, что она даже не замечает, что превратилась из королевы в фрейлину.
– Ага! – Возглас Ано выражал скорее понимание, чем удивление. – Очень интересно! – Он снова откинулся на спинку и молчал, пока они не остановились перед розовой аркой Шато-Сювлак. – Буду вам признателен, – заговорил детектив, выйдя из машины, – если вы отправитесь в дом раньше меня и сообщите о нашем возвращении. Возможно, первой вы встретите мисс Тэсборо. Я уже достаточно расстроил эту молодую леди, и она может испытать шок, вновь неожиданно столкнувшись со мной.
Иногда Ано проявлял удивительную деликатность. «В конце концов он не зря общался со мной все эти годы», – не без гордости подумал мистер Рикардо. Охотно согласившись с планом Ано, он в одиночестве направился к парадной двери, но в середине подъездной аллеи вдруг остановился, повернулся и увидел, что детектив занят серьезным разговором с шофером. Его мысли сразу же приняли иное направление.
«Ано ведет себя так, словно это его машина и его шофер! – думал Рикардо. – Конечно, я не феодал, однако даже городские привилегии имеют свои пределы».
Это саркастическое замечание слегка его утешило, но у двери он снова обернулся. Беседа у ворот продолжалась. Мистеру Рикардо пришло в голову, что Ано послал его вперед, руководствуясь не столько деликатностью, сколько желанием поговорить наедине с его шофером. Поэтому он подождал детектива на крыльце, всем своим видом выражая негодование. Но Ано беспечно махнул рукой:
– Знаю, друг мой. Это была уловка. Да, мои манеры оставляют желать лучшего, но вы должны принимать меня таким, каков я есть. Как гласит одна из ваших идиом, нельзя сделать шелковый кошелек из купальной шапочки.
Глава 9
Рассказывающая об Эвелин Девениш
В течение получаса Ано был занят с комиссаром Эрбсталем и со своим ассистентом Моро в отведенной для них комнате. Мистер Рикардо, предоставленный самому себе и блуждающий в лабиринте сомнений, размышлений, предубеждений и неведения, съел скудный лет и уселся в библиотеке перед окном. Возле клумбы, на полпути от террасы к живой изгороди в конце сада, стоял на часах жандарм. На поверхности клумбы виднелись три бурых холмика, словно там поработал крот, и мысль об этом трудолюбивом животном послужила для Джулиуса Рикардо упреком и одновременно источником вдохновения. Взяв со стола лист бумаги, он прочертил посредине вертикальную линию и начал выписывать с левой стороны известные факты, а с правой – вопросы и подозрения. После получаса кропотливой работы получилось следующее резюме, озаглавленное:

ПРОИСШЕСТВИЕ В ШАТО-СЮВЛАК
1. Преступление было совершено. Это правда. Ибо молодые леди не закалывают себя ударом в сердце, не отрубают себе руки, не кладут себя в корзину и не бросают ее в реку.
2. Жертва – молодая женщина по имени Эвелин Девениш, замужняя или бывшая замужем ранее, но не носившая обручальное кольцо. Необходимо как можно скорее выяснить прошлое Эвелин Д
3. Пока что не известен никакой возможный мотив преступления.
4. Отрубленная рука пока не обнаружена.
Вопрос 1. Почему руку отрубит после смерти? Или почему ее отрубили вообще?
5. Той же ночью в Шато-Сювлак исчезла еще одна гостья – американская девушка Джойс Уиппл.
Вопрос 2. Присутствовала ли Дж. У., когда Э. Д, клали в корзину, и упал ли браслет, который она носила, туда в этот ужасный момент, случайно отстегнувшись?
Золотой браслет найден в корзине с телом Э. Д.
6. Судя по моим наблюдениям, Э. Д, испытывала жгучую ненависть к Дж, У, и с радостью увидела бы ее мертвой.
Следовательно, было бы более естественно, если бы Э. Д, убила Дж. У., а не наоборот.
7. Когда ненавидящий взгляд Э. Д, выдал ее чувства к Дж. У., Робин Уэбстер сидел близко от Дж. У, в весьма непринужденной позе.
8. Когда факт исчезновения Дж. У, стал известен, Робин Уэбстер издал возглас испуга и горя.
Пункты 7 и 8 могли снабдить Э. Д, мотивом для убийства Дж. У., если девушки соперничали из-за молодого человека. Но у Дж. У, нет никакого мотива для убийства Э. Д., так как она была удачливой соперницей.
9. Свет, который я видел в белом доме на холме в два часа ночи, был объяснен так, словно Э. Д, вышла из дому и была убита магистратом.
10. Судя по всему, Дж. У, тоже не спала в своей комнате, поэтому необходимо как следует обдумать ее позицию в этом деле.
11. Заявление, которое она сделала мне в Лондоне насчет писем, полученных ею от Дайаны, согласно Ано, можно объяснить следующим образом:
а) Она хотела с какой-то целью подготовить меня к тому, что должно было произойти в Шато-Сювлак. Магистрат Тидон, возможно, согласился бы с этим, но ему нужны убедительные доказательства.
б) Она истеричная особа. Нет, она не истеричка.
в) Она говорила правду. В таком случае больше нельзя смеяться над телепатией. Она становится фактом.
12. Джойс Уиппл считается богатой американской девушкой. Тем не менее она говорила о себе как о Золушке.
13. Ее могли похитить. Почему?
14. Она могла убежать. Почему?
15. Не следует упускать из виду Дайану Тэсборо. Преступницы, как правило, замечательные актрисы. Она была изумлена и испугана убийством и исчезновением Дж. У, и Э. Д. Все полицейские это утверждают.
16. Ее покорность тете говорит об одержимости какой-то идеей. Безусловно.
17. Над ее кроватью висит картина, которая подала идею Ано. Нужно как можно скорее взглянуть на эту картину.
18. Б ее комнате горел свет в половине третьего ночи. Очень подозрительно. Когда я постучал в стеклянную дверь, он сразу же погас.
19. Ввиду сложности дела выводы придется отложить. Да, например: почему Э. Д, отрубили руку?
Но кое-какие вопросы следует иметь в виду.
Написав последние слова, мистер Рикардо услышал над своим плечом голос Ано:
– Итак, мы откладываем выводы! Что еще нам остается, когда и откладывать-то нечего? А некоторые вопросы следует иметь в виду.
Истинная правда!
Мистер Рикардо покраснел и придал своему лицу надменное выражение.
– Я делал эти заметки исключительно для собственной ориентации.
– Они столь же ценны, как если бы были сделаны для моей ориентации.
– А вы, без всякого разрешения, прочитали их, стоя у меня за спиной?
– Не так подробно, как мне бы хотелось. – Ано невозмутимо протянул руку за бумагой. – Вы позволите? Ну разумеется – что за вопрос!
Мистер Рикардо с самого начала намеревался показать детективу результаты своих размышлений в какой-нибудь критический момент. Он понимал, что инспектору Сюртэ понадобится помощь друзей, дабы добраться до сути этой запутанной проблемы. К тому же ему правилась избранная им система. Она напоминала заметки Робинзона Крузо, озаглавленные «за» и «против». Тем не менее мистер Рикардо слегка нервничал, так как детектив не раз бесцеремонно его высмеивал. Однако Ано читал его записки медленно и с серьезным видом.
Закончив чтение, детектив вернул другу заметки с одобрительной улыбкой:
– Положите их в карман и храните в надежном месте, чтобы их никто не видел, кроме вас и меня, ибо вы почти написали там один очень важный вопрос.
Мистер Рикардо не сомневался, что написал не один, а много важных вопросов и притом без всяких «почти». Все они были прямыми и краткими. Но Ано не любит признавать чужие достоинства.
Рикардо, привыкший делать скидку на этот недостаток своего друга, снисходительно улыбнулся:
– Конечно, вы имеете в виду вопрос, почему Эвелин Девениш отрубили руку после смерти?
К его удивлению, Ано энергично покачал головой:
– Нет. Речь идет о вопросе… Впрочем, это бросается в глаза.
Мистер Рикардо достал из кармана заметки и медленно пробежал их глазами.
– Значит, вопрос о прошлом Эвелин Девениш?
Но он снова ошибся.
– Нет. Вопрос, который вы почти задали, куда более изощрен. Что касается прошлого мадам Девениш, то это рутинная процедура. Думаю, мы вскоре узнаем определенные факты, ибо мадемуазель Тэсборо оправилась от шока, вызванного привезенными много дурными новостями, и готова нас принять.
Ано открыл дверь в гостиную и направился туда вместе с Рикардо. Но комната была пуста. Детектив бесшумно приблизился к французским окнам, выходящим на террасу, и осторожно выглянул наружу, потом вернулся к мистеру Рикардо со странной улыбкой на губах.
– Хорошо, что я не читал ваши записки вслух, друг мой, – тихо сказал он. – О чем мы говорили? Об отрубленной руке и прошлом Эвелин Девениш – кажется, это все. – Облегченно вздохнув, Ано повысил голос: – Мы, несомненно, найдем молодую леди на террасе.
Мистер Рикардо понял причину беспокойства Ано, когда последовал за ним. Дайана сидела на садовой скамейке неподалеку от открытого окна библиотеки и наверняка слышала каждое их слово. Однако она подняла голову без всяких признаков смущения. Хотя ее лицо все еще было бледным, девушка взяла себя в руки и даже постаралась улыбнуться. Только взгляд был таким, какой бывает при тяжелой болезни или страшной беде.
– Простите, что я так глупо вела себя утром, мосье Ано, – заговорила Дайана.
– Это я должен извиниться, мадемуазель. С моей стороны было бестактно сообщить столь резко о том, что одна из двух ваших лучших подруг лежит в морге, мертвая и изувеченная, а другая исчезла.
Мистеру Рикардо казалось, что Ано повторяет ошибку, за которую просил прощения.
– Вы говорите о двух моих лучших подругах, – поколебавшись, отозвалась Дайана. – Но в таком серьезном деле необходимо соблюдать точность. Это может показаться бессердечным, но признаюсь: когда ваш помощник сообщил мне, что мертвой девушкой оказалась Эвелин Девениш, я испытала колоссальное облегчение. Ибо Джойс в самом деле одна из моих ближайших подруг.
– Кто может винить вас, мадемуазель? – мягко произнес Ано. – В конце концов, мы все люди.
– Ваш помощник мосье…
– Моро, – подсказал Ано.
– …мосье Моро также передал, что вы хотите меня видеть. Почему бы вам не сесть? И вам, конечно, тоже, мистер Рикардо? – Дайана впервые обратилась к нему, и, хотя ее губы улыбались, взгляд был твердым как сталь.
– Если я не помешаю, – смущенно ответил Рикардо.
Враждебность девушки не вызывала сомнений. Она поставила его на место, как надоедливого мальчишку, цепляющегося за брюки знаменитого детектива и сующего нос в дела, слишком важные для столь незначительной персоны.
– Это мосье Ано должен судить, кто мешает, а кто нет, – холодно ответила Дайана.
Ано пришел на выручку незадачливому другу.
– Мистер Рикардо уже неоднократно смог принести немалую пользу сегодня утром, – заметил он с мягким упреком, на который Дайана Тэсборо никак не прореагировала.
Двое мужчин придвинули пару железных садовых стульев к скамейке девушки и сели.
– Насколько я понимаю, мадемуазель, – начал Ано, – молодая мадам Девениш не являлась вашим близким другом, но была вашей гостьей, поэтому вы должны что-то знать о ее прошлом.
– Разумеется, – кивнула Дайана. С минуту она молча смотрела на детектива, игнорируя мистера Рикардо, словно его не существовало вовсе. – Последние годы жизнь Эвелин была нелегкой. Потому я и пригласила ее погостить в Сювлаке. Она дочь Денниса Блэкетта – богатого финансиста, который умел быть хорошим другом и беспощадным врагом. Не думаю, что у Эвелин с самого начата было много шансов.
– Отец не любил ее? – спросил Ано.
– Напротив, обожал. Мать Эвелин умерла, когда ей было шесть или семь лет, она была единственным ребенком и росла среди гувернанток и слуг, которым приходилось выполнять все ее капризы под угрозой лишиться работы. Деннис Блэкетт сделал из Эвелин идола. Он назвал ее именем яхту, корову-рекордсменку, выведенную им орхидею, и она даже ребенком председательствовала за столом. Отец прямо в лицо ей превозносил до небес ее красоту и ум. В этом обожании было нечто фантастическое – даже ненормальное. Деннис Блэкетт, этот безжалостный бизнесмен, общаясь с дочерью, терял голову. Приведу вам пример, который видела сама, когда гостила у них… – Дайана неожиданно оборвала фразу. – Но вы, конечно, хотите услышать о ее браке, а не об этих мелочах.
– О браке – в свое время, – отозвался Ано. – Но сначала об этих деталях. Вы называете их мелочами, мадемуазель, а я нет. Ибо такие мелочи формируют характер. Мы не сможем докопаться до сути этого таинственного дела, если не узнаем о людях, которые в нем замешаны, – о том, что сделало их такими, какими они стали.
Рикардо редко видел детектива таким настойчивым, как в этот момент. Ано сидел, опираясь локтями на колени; его массивная фигура была напряжена.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34