– Ну ладно, ты сам решил надеть монашеское облачение, но могу поспорить – Филипп этого делать не собирается. Может быть, ты позволишь мне взять его с собой на бал, который через несколько дней устраивает миссис Блайт? Возможно, когда его не будут дергать, как бессловесную марионетку, он наконец почувствует вкус к развлечениям. Там будут все прелестницы полусвета. Одной из них наверняка удастся сделать из него мужчину. – Он элегантным движением поправил галстук. – Я мог бы это организовать. Замужние дамы из высшего общества делают мою жизнь пресной и скучной, они игривы, но нерешительны. – Словно вспомнив что-то, Коллиз усмехнулся. – Впрочем, бывают исключения.
Джеймс фыркнул.
– Ты ведь джентльмен, Кол.
А может, действительно толика мужского удовлетворения поднимет Филиппа в собственных глазах? Сделает из него мужчину, как сказал Коллиз.
– Хорошо, мы возьмем его с собой.
– Мы? Вы тоже собираетесь составить нам компанию, отец Джеймс? – спросил Коллиз.
Джеймсе поднял руку, чтобы прекратить дальнейшее подшучивание.
– Лишь для того, чтобы молодой человек не оказался вовлеченным в какой-нибудь скандал. Зная тебя, не исключаю, что его обнаружат голым на дереве в Гайд-парке, распевающим похабные песенки.
Коллиз протестующе вскинул руку.
– Никто так и не доказав, что это был я.
Джеймс рассмеялся в ответ на напускное негодование друга и вновь откинулся на подушки. Да, Филиппу надо развеяться. Тогда, возможно, все вернется на круги своя, и он перестанет смотреть на Джеймса так, будто тот его каким-то образом подвел.
Это было бы чертовски неплохо.
Поскольку ее хозяин собирался вернуться поздно, а подопечный не был настроен заниматься, Филиппа объявила выходной и предложила Робби прогуляться по парку.
– Он даже не слушал, – пробормотал тот в ответ на ее предложение.
– Ладно, но мистер. Каннингтон ушел, а я не прочь съесть мороженого. Если не хочешь пойти со мной, это твое личное дело. Не так-то просто найти лотки с мороженым, когда лето кончилось. Кто знает, когда удастся полакомиться в следующий раз? Кстати, какое твое любимое?
Робби посмотрел на нее понимающим взглядом.
– Ты же знаешь, что мне нравится красное.
– Ну да, конечно. Кто знает, когда в следующий раз доведется отведать малинового мороженого?
– Чертова девчонка, – пробормотал он. – Не понимает, когда нужно оставить человека в покое.
– А я и не навязываюсь, – с притворной обидой фыркнула Филиппа.
Маленький человечек тяжело, совершенно по-взрослому вздохнул, что не могло не вызвать улыбки.
– Ну и иди одна. Оставь меня.
Филиппа, закусив губу, смотрела на макушку его темной головы. Опустившись на корточки, Филиппа приподняла его подбородок и заглянула в печальные голубые глаза мальчика.
– Нет, – произнесла она спокойно и решительно. Независимо от того, как сложатся ее отношения с Джеймсом, она больше не бросит Робби. Никогда. – Мы идем вместе или вообще не идем.
Робби, удивленный ее горячностью, кивнул, соглашаясь:
– Да уж! Видать, тебе страх как хочется мороженого!
Когда они выходили из классной комнаты, Филиппа засмеялась.
– Никогда не вставай между девчонкой и сладостями, Робби. Это должен помнить каждый мужчина.
Когда они подъехали к дому Апкерка в Чипсайде, Джеймс бросил Коллизу красный жилет. Молодой человек удивился?
– Ты раздел полицейского? Я слышал, они трясутся над своей формой больше, чем над золотом.
Джеймс натянул жилет, надев поверх темный сюртук грубого сукна, которыми клуб располагал как раз для таких случаев.
– Это хорошая маскировка. Как только люди видят красный жилет, то больше ни о чем не спрашивают. Таким образом, удается получить необходимые сведения. Поскольку людям не нужны неприятности с полицией, мы даже можем рассчитывать на некоторое содействие.
Коллиз облачился в красный жилет и, секунду поколебавшись, натянул узкий сюртук.
– Мальчишкой я всегда мечтал стать сыщиком.
Джеймс скривил губы.
– В самом деле? А я всегда хотел быть шпионом.
Удача улыбнулась им, когда они вошли в четвертый по счету дом, где сдавались меблированные комнаты. Покрытое тучами небо грозило разразиться дождем. Новоявленные полицейские вошли в захудалое здание, надеясь, что внутри будет уютно и тепло.
Но в доме даже стены пахли затхлой сыростью, и Джеймс понял, что так здесь бывает даже в солнечный день, поскольку старый дом окружен более высокими постройками. Если не считать многолетней копоти на стенах и толстого слоя птичьего помета на крыше, то крохотный газон с увядшими, беспорядочно торчащими сорняками был единственным украшением каменного строения.
Внутри ощущался стойкий запах гниющего дерева и вареной капусты, равно как и более неприятные ароматы. Хозяйка, миссис Фаркорт, худая женщина с неприятным, похожим на лезвие мясницкого топора узким лицом, подтвердила, что рыжеволосая молодая женщина действительно некоторое время проживала в этом доме.
– Она жила здесь около двух месяцев. Поначалу платила исправно, но потом все больше и больше задерживала плату за комнату. Говорила, что ищет работу, но не думаю, что ей это удалось. А что, она у вас что-то стащила?
Они с Коллизом переглянулись.
– А у вас есть основания подозревать эту мисс в воровстве?
Женщина фыркнула.
– Еще бы! Она похитила военное пособие у молодой вдовы, украла сорок фунтов прямо из сундука у этой бедняжки!
– Мы не могли бы поговорить с этой вдовой? Миссис Фаркорт покачала головой.
– Она повесилась, сошла с ума, вот что с ней случилось. Сначала потеряла мужа, потом деньги и в конце концов лишилась рассудка. А эта наглая рыжая ведьма посмела ее обокрасть! Бесси следовало отдать мне свои деньги на хранение.
Ее маленькие глазки-буравчики так и бегали. Джеймс не доверил бы ей и ломаного гроша, не говоря уже о сорока фунтах.
– Значит, эта женщина здесь больше не живет?
– Я ее выставила! Она пришла ко мне, чтобы расплатиться этими крадеными деньгами. Тут-то я и поняла, что это она их украла!
– Под каким именем она жила?
Внезапно миссис Фаркорт умолкла, поджав и без того тонкие губы. На лице появилось выражение алчной хитрости.
– Она ведь вам очень нужна, верно? – Женщина выразительно потерла пальцами о ладонь другой руки. Коллиз только закатил глаза от столь откровенного намека. Джеймс слегка наступил другу на ногу и улыбнулся женщине.
– Я могу вас определенно заверить, что ваши хлопоты будут оценены по достоинству.
– Ее звали Уоттс. – Женщина замялась отчаянно пытаясь вспомнить имя жилички, на лице ее проступало смятенное удивление. – Может быть, Пенелопа?
– Это вы меня, спрашиваете?
– Уоттс, да. Пенелопа Уоттс. Именно так я и сказала тому парню.
Джеймс насторожился.
– Какому парню?
Она пожала плечами.
– Тому, который сегодня опять приходил сюда.
– Как его имя?
– А он не назвал себя.
– Вы можете описать этого человека?
Слегка опешив от требовательности, прозвучавшей в голосе Джеймса, женщина судорожно сглотнула.
– Обычный малый, и все тут. Прихрамывал слегка.
Бесполезно. Джеймс поборол свое раздражение.
– Итак, вы утверждаете, что некая Пенелопа Уоттс – причем в этом имени вы не уверены – девушка с рыжими волосами похитила сорок фунтов у своей соседки и затем полностью расплатилась с вами. После этого вы вышвырнули ее из дома?
Миссис Фаркорт отвела глаза и быстро кивнула:
– Да. Именно так. Пять дней назад.
– У вас есть какие-либо соображения, куда она могла направиться?
Очевидно, понимая, что ее шанс получить «достойную оценку хлопот» ускользает, миссис Фаркорт раздраженно дернула плечом.
– Сказала, что нашла работу.
– Воровка, которая работает? – уточнил Коллиз. – Как интересно!
Джеймс наступил каблуком на ботинок Коллиза и сдержанно поклонился хозяйке.
– Благодарю вас, мадам, за то, что так любезно уделили нам внимание.
Он резко повернулся и вышел, Коллиз поспешил за другом. Воздух был влажен, пахло сгоревшим углем и болотистыми берегами близкой Темзы, но Джеймс вдохнул полной грудью, словно желая очистить легкие после посещения этого промозглого дома.
Коллиз потер руки.
– Уф! Я к капусте не смогу притронуться несколько месяцев! И тем не менее мы узнали кое-что полезное. Похоже, мы скоро ее найдем.
Но когда Джеймс с бесстрастно суровым выражением лица повернулся к Коллизу, его улыбка погасла.
– У нас нет никакой зацепки, а у нее целых сорок фунтов. Этого достаточно, чтобы сбежать хоть в Америку, если ей вздумается. Рыжеволосую женщину без гроша мы могли бы найти, но женщину со средствами… – Он забрался в ожидавший их экипаж. – К сожалению, друг мой, границы нашего поиска стали намного шире, а возможности остались прежними.
Подняв ступеньки, Коллиз закрыл дверцу экипажа.
– Ты уверен? А может быть, она в Лондоне? Ведь именно сюда ее отправил отец.
Джеймс вскинул голову, обдумывая эту мысль.
– Да. И все же выследить ее будет чрезвычайно сложно, даже если мы ограничим наши поиски Лондоном. – Он вздохнул и откинулся на подушки. – Пять дней. Мы опоздали на каких-то несчастных пять дней.
Глава 20
Когда экипаж объезжал вокруг парка, Коллиз вдруг резко прильнул к окошку.
– Посмотри, ведь это Филипп.
Джеймс наклонился и, выглянув через полуоткрытую шторку, увидел, что по дорожке идут Филипп и Робби. Мальчишка с видимым удовольствием уничтожал мороженое в бумажном стаканчике. Он видел, как Филипп, смеясь, что-то сказал Робби, потом остановился, достал носовой платок и вытер запачканную мордашку мальчика.
Коллиз наклонился вперед.
– Джеймс, старина, полагаю, нам незамедлительно нужно отвести Филиппа к миссис Блайт.
– Что ты имеешь в виду?
Джеймс не отрываясь смотрел на Филиппа и Робби. Рядом со своим наставником мальчишка явно выглядел более счастливым и спокойным, чем рядом с Джеймсом.
– Он больше похож на гувернантку, чем на гувернера. Впрочем, может, твой наставник тоже вытирал тебе нос?
Джеймс не успел ответить, как Коллиз высунулся в маленькое окошко и велел кучеру остановиться. Как только карета замедлила ход, он открыл дверцу.
– Филипп! Роб!
Рев Коллиза мощной волной прокатился по парку. Джеймс прикрыл лицо рукой и откинулся на спинку сиденья. Слава Богу, экипаж неприметный.
Робби подбежал первым и тут же забрался внутрь. Руки мальчишки были липкими, и казалось, даже на ушах видны следы лакомства. Горящими глазами он посмотрел на Джеймса.
– Ты за нами? А куда мы поедем?
Казалось, он совершенно забыл о своей недавней обиде. У Джеймса мелькнула мысль, что хоть этому можно порадоваться, поскольку, когда вслед за Робби в экипаж молча забрался Филипп, взгляд его, брошенный на хозяина, был ледяным.
Коллиз улыбнулся:
– Больше никакой работы сегодня, Джеймс. Я хочу отвести Робби к Кларе. Она спрашивала о нем за завтраком, сетовала, что уже несколько дней не видела нашего юного джентльмена. – Он улыбнулся Джеймсу. – А ты, если хочешь, можешь рассказать Филиппу о наших планах.
Джеймс бросил на Коллиза сердитый взгляд, но уступил. Робби был без ума от Клары, равно как и от сестры Джеймса Агаты. Конечно, ведь Голубоглазый Бандит, как окрестил его Коллиз, вертел обеими дамами как хотел. А поскольку Клара тоже очень нравилась Джеймсу, то не было причины лишать Робби своего рода материнского общения, особенно в свете ехидного замечания Коллиза по поводу собственного монастырского братства:
Как только дверца экипажа захлопнулась, внутри воцарилось неловкое молчание, которое несколько смягчил звонкий голос Робби:
– Коллиз, а разве ты не должен называть ее тетя Клара, раз она вышла замуж за твоего дядю Далтона?
Филиппа услышала, как Коллиз рассмеялся в ответ:
– Я думаю, это довольно рискованно. Учитывая, что леди Клара моложе меня, я наверняка схлопочу затрещину.
Экипаж тронулся, громыхание колес по булыжной мостовой и цоканье копыт заглушило голоса и словно отгородило пространство коляски от внешнего мира, сделав его еще более замкнутым и интимным.
Филиппа нервничала. Множество вопросов так и остались неразрешенными. Как он поведет себя сейчас? Может, сделает вид, что ничего не произошло? Хотя имеет полное право уволить ее. Она всего лишь служанка, точнее, слуга. И все же, если Джеймс потребует извинений, ей придется нелегко, и, несмотря на жизненную необходимость сохранить это место, она просто не может извиниться.
Наконец молчание стало невыносимым, и Филиппа сдалась:
– Что имел в виду мистер Тремейн, говоря о ваших планах касательно меня?
Джеймс подался вперед, теребя в руках шляпу.
– Послушай, Филипп, не пойми меня превратно, но…
Девушка запаниковала.
– Прошу меня извинить, – заявила она, к своему немалому удивлению. – Я был груб. Больше это не повторится.
Джеймс удивился:
– А… ладно, хорошо. Спасибо. – Он опустил глаза и принялся с преувеличенным вниманием разглядывать свою шляпу. – Мне кажется, я понимаю причину твоей хандры и раздражительности и знаю средство, которое может тебе помочь.
Филиппа сидела совершенно неподвижно. Он не мог ничего знать, в этом она была уверена. Тогда о чем он говорит? Джеймс покачал головой.
– Я буду абсолютно откровенен, хорошо?
Заинтригованная Филиппа подняла голову.
– Прошу вас.
– Когда молодой человек достигает определенного возраста, у него возникают некие потребности, и он становится излишне эмоциональным. Ты это понимаешь, не правда ли?
Филиппа кивнула.
– Но будучи джентльменом, молодой человек не может отправиться к девицам, прогуливающимся по Сохо.
Филиппа покачала головой.
– Итак, мы с Коллизом хотим пригласить тебя на бал полусвета. Если не возражаешь.
Филиппа поймала себя на том, что машинально кивнула, хотя пришла в полное замешательство.
Джеймс вздохнул с видимым облегчением:
– Я рад, что мы понимаем друг друга. – Он откинулся на сиденье, весьма довольный собой. – Мы собираемся отправиться завтра вечером.
Филиппа открыла было рот, намереваясь спросить его, что, черт побери, он имеет в виду, но тут до нее дошло. Полусвет? Это общество куртизанок и официальных любовниц?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41