И юрким миноносцем сопровождения припустила за своим большегрузным муженьком. Измученная качкой рыжеволосая молчунья, заметно пошатываясь, потрепанной штормом шхуной пристроилась в кильватер слаженной парочке мухомов. Ее роскошные волосы заметно глазу живо зашевелились. Причем длинные пряди вовсе не развевались по ветру; они колыхались в разные стороны, словно по собственному желанию. Нечто подобное прическа рыжей уже вытворяла, но не так активно, и раньше старый мединец думал, что самостоятельное движение ему просто мерещилось.
“Конвой” удалялся по направлению к взлетно-посадочной площадке… А со старого морского волка в этот миг будто наваждение спало. Он тут же немерено обрадовался, что ЭТИ шайтаны ч-ч-чертовы, мутанты недорезанные, отцепились от его родной субмарины, что марш-бросок в неизвестность вот-вот закончится. Хотя опасения оставались, пока грузовик не растворился в небе…
Проревел. Растворился. КОНЧИЛОСЬ. И лишь тогда Фадриддин Шерх Муссейн, старый мединец, обнаружил, что на пропахшем солью берегу (а чем ему еще вонять на планете, где 99,9 процента поверхности – аш-два-о с минеральными добавками?!) он стоит в компании. Приятной такой компании, несколько жестковатой, правда но – вполне теплой.
– Я остаюсь, – сказала “компания”. – Меня и не приглашали, собственно. Опять не пригласили, сволочи. Всю жизнь меня только бросают и прогоня… – Она осеклась на полузвуке. Голос ее сел и надрывно ломался, когда продолжила: – Видать, я и вправду… кажусь всем такой конченой стервой… что…
Она обреченно замолчала, не договорив. Но такая неподдельная, искренняя БОЛЬ вдруг послышалась старому изгнаннику в ее севшем голосе…
– Хорошо, что не, – сказал мединец. – Я тебя специально приглашаю. – И неожиданно для себя ласково, как никогда в жизни, выдохнул: – Ха-арррд…
Он бы никогда не подумал, что у такой суровой женщины может быть такой БЛАГОДАРНЫЙ взгляд.
И Фадриддин Шерх Муссейн утешился. Он простил злого Ивана. Тот оставил старому боцману доброе наследство. ХАРД. Ее имя тоже было восхитительно рычащим и напоминало имена женщин его далекой, ненавистной и, невзирая ни на что, любимой Родины.
У каждого человека есть только одна точка во Вселенной, которую он до смерти обречен любить, даже если больше никогда не увидит солнца, под лучами которого издал самый первый в жизни крик.
Глайдер вернулся на атомоход не с одним, а с двумя членами экипажа. Вовремя. Тораи Сенга, освобожденный от наваждения, сгорал со стыда, что его так дешево и сердито использовали: тормознули, вломились на борт, вынудили изменить курс, доехали куда хотели, сделали ручками и отвалили ничтоже сумняшеся. Матросы и офицеры неистовствовали, требуя незамедлительного отбытия домой, долой из смертельно опасных вод. Долой, домой!!! Под горячую руку Хард едва не растерзали, но боцман заступился за нее, с кинжалом и мечом наперевес встал между нею и толпой.
– Женщина эта, – заявил он парням и девкам экипажа, – точно такая же подневольная жертва страшного ведьмака-оборотня и его подручных мутанток, бритой и рыжей! – и поведал историю фантастического побега из концлагеря, потрясши народ и под самый подволок впечатлив его. “Старшая жена” на обратном пути рассказала ему все перипетии появления в водах океана похожей на космолет “лодки”; и вправду оказавшейся орбитальным суденышком, так называемой труповозкой, которую загадочная парочка Иван-Ира ведомым только им способом убедила преодолеть межпланетное пространство. Кажется, и девчонка им как-то помогала управлять шаттлом…
Возвращение на борт было светлым и радостным; его лишь несколько омрачил короткий инцидент. Прямо по курсу почти спокойная поверхность воды вдруг забурлила, и в пологих волнах возникла здоровенная конусообразная воронка. Из спирального вихрения, чуть ли не в нос крохотной лодчонке, выпрыгнула и ринулась к берегу огромная черно-белая рыбина, невиданная в здешних краях, но очень похожая на дельфинидов, что обитают в мединских морях. Фадриддин успел отвернуть в последнюю секунду, и тарана не случилось.
Заглушив движок и громогласно выражаясь самым отборным боцманским наречием, он вместе со специально приглашенной Хард проводил морскую тварь взором. Вздымая высокие буруны, рыба молниеносно удалилась по направлению к острову, издав при этом противный тонкий звук; она будто взвыла от обиды, а может, мучительно застонала от боли. Воронка уже схлопнулась, потревоженные волны разгладились, но примерно на том месте, где она появлялась, из воды высунулась еще одна морда; гораздо меньших размеров, чем усвистевшая к астропорту тварь, но столь же отчетливо дельфиноподобная.
В глазках маленькой, не больше трех ярдов рыбы светился совершенно не рыбий ум. Хотя эта молчала. Беззвучно попялившись на глайдер, на торчащих над низким бортиком мужчину и женщину, морда вдвинулась в воду. Идеально обтекаемое тело экстренно погрузилось и бесследно растворилось в глубине, как мединский корабль в небе.
Откуда эти-то в водном мире, аборигены которого еще не эволюционировали до млекопитания, взялись, спрашивается? Разве что какие-нибудь иные-дельфиниды заплыли из акватории югов… Так далеко?!
Об этом странном происшествии боцман тоже проинформировал экипаж, а “Красная Жуть” тем временем уже на полном вперед мчалась ОБРАТНО. Домой. Что другого дома у него уже не случится никогда, мединец понял, когда Яббер утратил космическую связь с другими мирами Сети. Когда Сеть Миров со всеми ее соблазнами и опасностями для системы Омеги Опоссума превратилась во вчерашний день, который не вернешь. Из этой акватории просто некуда стало деться.
“Не видать мне настоящего порта, как своего затылка. Прощай навеки, Медина…” – осознал Фадридцин Шерх Муссейн. Но если и была в этом осознании капелька грусти, то совсем крохотная. СЕГОДНЯ старый боцман был счастлив. Он добрался к причалам своего ПОРТА, отдал концы и надежно пришвартовался.
Ведь в его жизни теперь появилось еще одно женское имя, которое он выговаривал с любовью, рычащим “р-р-р” с наслаждением поглаживая язык и нёбо.
Человек так устроен. Когда у него есть собственное, личное ЗАВТРА, его мало волнует, каким будет завтрашний день Вселенной.
Хотя, как гласит максима мудрых предков: “Порог закона существует для того, чтобы было через что переступать”.

КОСМИЧЕСКИЕ ДАЛЬНОБОЙЩИКИ

ВРЕМЯ И ТОЧКА
завершение “летней” четверти годового цикла по универсальному сетевому; межзвездные дороги Сети Миров

Самое забавное, что в экипаже мединского корабля количество подлинных мединцев исчислялось числом круглым, как колеса. Ноль целых ноль десятых.
Иногда случавшиеся попутные пассажиры, восходя на борт с мрачными предчувствиями, что путешествовать доведется в обществе исламских фундаменталистов мединской разновидности, почти сразу с оными расставались. (И затем всю дорогу испытывали несказанное облегчение: фанатичных приверженцев учения пророка Грин Мухаммеда другие конфессии не жаловали исстари.)
Во все времена существовали государственные образования, которые неплохо прирабатывали сдачей своего флага в аренду. Если бы можно было подсчитать тонны водоизмещения всех судов, что некогда бороздили четыре (исключая пятый, воздушный) океана прародины эрсеров под либерийским или панамским флагом, то на Земле вряд ли отыскалось бы столько либерийцев и панамцев, чтобы сравнять счет. Сомнительно, что хоть кто-нибудь из потомков этих народов сохранил чистоту крови доныне, однако их славное начинание не предали забвению потомки других этнических групп землян и биологических видов иных.
Пестрая, как элемент обихода эрсеров славянского происхождения – “лоскутное одеяло”, команда была надергана с миру по нитке. Суровая компания подобралась, необузданная, даже слишком. Яркие образчики непредсказуемой и неприкаянной породы космических бродяг. И если бы не твердость духа капитана, то вольнонаемные звездолетчики уже давно перестреляли бы друг дружку, перегрызли или пережалили. Но шкипер, она же владелица, недрожащими щупальцами удерживала в повиновении пару дюжин разномастных и разнокалиберных существ.
Торнадянка Х'Ырг-Пуу, единственная на борту, кто хотя бы видел желто-рыжую Медину с близкой орбиты и прогуливался по узким кривым пыльным улочкам столичного оазиса Джиддабад, была не тем человеком, с которым можно шутки пошутить. На нее где присядешь, там и сдохнешь.
В космосе она признавала единственный закон: груз ДОЛЖЕН быть доставлен по назначению во что бы то ни стало. Уроженцы мира, неспроста нареченного землянами-конкистадорами “Торнадо”, люди разумной расы VII планеты красного гиганта Кхурзао, априори не склонны к праздному времяпровождению и беспредметным рассуждениям. На планете, где ураган под сто километров в час воспринимается всего лишь как бодрящий ветерок, процесс эволюции давно расправился с рассеянными – теми, кто отвлекался и не поспевал своевременно раскинуть щупальца, присосаться к земле чем покрепче. Выжили сугубые материалисты.
Поэтому расслабляться своим подчиненным капитан 88-го “Зеленого Полумесяца” позволяла где и когда угодно, только не на борту во время рейса. Навигационные исчисления, проколы внемера, входы-выходы, причаливания-отчаливания, погрузки-выгрузки; скудные перерывы на сон, отправления естественных надобностей, элементарную гигиену и прием пищи.
К тому же системы древнего контейнеровоза требуют постоянного пристального надзора и своевременного ремонта. Иначе “Полумесяц” давно развалился бы. Из внемера же, после системного сбоя ни одна живая душа обратно в многомерном космосе еще не появлялась…
Трое неожиданных пассажиров, подсевших на Яббере, вели себя тихонько. Торчали безвылазно в пустой кладовке, отведенной им шкипером в качестве временной каюты. Только пожрать взять отваживались выбраться; обычно по одному за пайкой являлись, чернокожий крупногабаритный мужик или бритоголовая раскосая девка. Так что принудительно дисциплинированная, озабоченная команда их практически и не видела. Третью, молоденькую девушку с роскошной гривой рыжих волос, в корабельных коридорах вообще не наблюдали ни разу с момента, когда она скрылась в “каюте”; заметно округленный живот девчонки недвусмысленно дал понять, в каком положении та пребывала.
Впрочем, высматривать бездельников-пассажиров никто и не пытался. У пролетариев грузового космотранспорта хлопот и без всяких там попутчиков хватало под завязку.
…Мир Тициан (планета Ренессанс XV) приветил “мединский” грузовик апокалипсической панорамой унылых полуруин. Неисчислимые останки вилл, отелей и пансионатов тянулись до горизонта и за, утопая в буйно разросшемся лесу. Некогда цветущий курортный уголок Метрополии, ныне он прозябал на самых что ни на есть задворках цивилизации; редко кто соглашался сюда прокалываться. Разве что вольные торговцы, которым сам шайтан не друг и не брат. Такие, например, как экипаж “Зеленого Полумесяца”. Выгрузив два контейнера с устаревшими портативными поясами-антигра-витаторами и заполучив у вконец опустившихся аборигенов Целый комплект антиквариата, мраморные и альфапласто-вые творения – статуи, стелы, колонны, портики, барельефы, горельефы, дверные и оконные моноблоки, наборы сковород и кастрюль, чайно-кофейные сервизы и тому подобные реликвии имперской эпохи, судно отправилось на Туу-натакс II, где сменило контейнер пищевых брикетов на уйму мешочков с цветочной пыльцой. Затем были, поочередно, миры: Галифакс, ДипСтар, Куин Элизабет, Аш-Фараш, Филиппика, Живанши, Эль-Кувайтан (туземцев которого постигло горькое разочарование, когда они обнаружили, что на борту корыта с истинно исламским названием нету ни единого собрата по вере), Новая Пермь и Новая Пермь Вторая, а также гордый, но убогий Кхоммрат, где уже второй месяц ждали подвоза единственного импортируемого продукта (винодельческих изделий), и потому сверхрадости тамошних обитателей по поводу прибытия грузовика и их горячей любви к экипажу оного смогла противостоять лишь сверхстальная воля капитанши.
Туриане на космической станции “Хэллоуин 035”, строптивые как все туриане, не пожелали сразу платить оговоренную цену за доставку пяти контейнеров жидкого линарочье-го навоза; а шиарейцы в мире МинниМаус груз принять не пожелали, отказ ничем не мотивировав. Понеся убытки, “Полумесяц” прибыл на 01859-й Марс (тот, что в галактике Сонный Туман), сменил заказанный контейнер тичьянского оружейного масла на две цистерны дважды тяжелой воды, от-транспортировал их на ТриДабл-ю IV, и здесь неожиданно продал шиарейские контейнеры втрое дороже, чем платили миннимаусцы. Соседний водный мир Аттлантика получил свои осмотические клапаны, дышащие парами аммиака ли-м'якуанцы Диосперы IX – своих шаратских зубанов, а реп-тилоиды мира Грэнд Кайнозой – свое радужное м'ю.
Огромное солнце Голдстар полыхало прямехонько по курсу вынырнувшего из внемера утлого суденышка, и казалось, что сама огненная преисподняя разверзлась пред ним. Сумеречные малахитовые небеса Саттерии не прояснились хотя бы на мгновение даже ради того, чтобы поприветствовать “одноцветный” им грузовоз, что совершил посадку на единственном космодроме мира вечного вечера. Ветра Аушэрии подносили к внешним люкам пьянящие ароматы неведомых цветов и трав, а густой кисель стоячего воздуха безветренной Юко-Хо-Вайоланы вкрадчиво проникал во все естественные отверстия тел, преисполняя тягучим желанием прилечь на мягкую почву и растечься по ней… А запрокинув лицо глубокой ночью на планете I звезды Пальен, обретающейся в самом центре галактики Шарада, наблюдатели непременно испытают отчетливое ощущение, что замерли перед распахнутым настежь сундуком с драгоценными каменьями.
Никакой жизни не хватит, чтобы воочию увидать и в реале впитать хоть крохотную частицу множества миров Вселенной, бесконечного и разнообразного, как… сама Вселенная.
1 2 3 4 5 6 7 8