– Для тугоухих повтор-ряю, нынче ночью ни одна лодка не выйдет. Я сказала.
Он приперся со своей трубой с северо-запада, из города, и о его бесцеремонном появлении Рабанаде Онк Лиомат доложили гораздо раньше, чем она увидала наглеца воочию. Теперь глава рыбачьего профсоюза лично убеждалась в том, что этот хомо – наглый, самоуверенный и лживый.
Как все они.
Этот – даже больше, чем все. В офис к ней добираясь, оплеух навешал и синяков понаставил дюжине ребят. Думает, что сильнее него только сайберианский раккон, крупнее только роевые звездолеты коллективного разума йенееши. А хитрее – только его собственные предки, уроженцы Терры. Имперской стольной планеты, в одночасье сгинувшей бесследно, хвала Всепроникающей Зелени, в бездонных пучинах космоса!
Наивный.
– Ага! Вр-ри больше! – Броалинка оскалила резцы и клыки, размерам которых позавидовала бы любая местная квазиакула, и энергично пошевелила кожистыми мешочками, прикрывающими ноздри: – Тебе б такой слух, какой у меня нюх. Я ж вас, земов, за километр-р-р чую…
Профсоюзная бонза возлежала в гамаке, привязанном к двум толстенным стволам гинкайбо. Прочие деревья этой планеты не выдерживали шесть сотен кило живого веса. Хоть бери да культивируй здесь флору Броалы… чтобы «фауне» комфортней жилось.
Рабанада глянула на ребристую желтую бочку из-под линарочьего молока, похожую на обрезок трубы диаметром с полметра и длиною метра два. Сказала, тыча толстенным узловатым пальцем в желтый цилиндр:
– Вот в бидоне там у тебя не зем, эт точно. – И спросила: – Замочил кого-то, а, здоровяк?
Большое (по гуманоидным меркам) тело чужака было прикрыто «хамелеонным» камуфляжем армейского комплекта, наверняка прикупленного по дешевке в сэкондхенде. Непрошеный гость опустил взгляд на молочную бочку, лежащую на траве у его ног, и проворчал:
– Ты слишком высокого мнения о своем обонянии. Вот бидон-то под крышку набит мясом хомо.
– Далжиане теперь употр-ребляют эр-рсеров в пищу? – искренне воодушевилась Рабанада. – Запиши р-рецепт!
– В сыром виде вкусней всего. Экологически чисто, только не забудь кишки, дерьмом набитые, выпустить… Продай мне катер, глупая ж-женщина. – В голосе чужака действительно сквозанули неподдельные обертоны уроженца Далж, самца-ортодокса, истинного мачо. – Не хочешь выпускать в море своих людей, обойдусь без кормчих.
– Богатенький такой? – Броалинка смерила наглеца скептическим взглядом. – Са-мый маленький глиссер-рок потянет на…
– Я знаю, на сколько! – перебил тип, назвавшийся далжнанином. – Но маленький мне не подходит, женщина! Я не собираюсь плескаться в водах Хэнань. Мне нуж-жен по меньшей мере океанский катер, а в идеале пятимаран дальнего плавания.
– Ха-а, р-раскатал губу! – Профсоюзная бонза спазматически разрычалась, что в ее исполнении означало гомерический хохот, и бросила взгляд на карту территории порта; ее в этот момент проецировал сетевой комп, установленный на широком пне гинкайбо раскорячившем красноватые лапы корневищ. – Пар-рочку подходящих посудин я б тебе, конечно, сыскала…
Рабанада условленным жестом пошевелила пальцами. Секретарь-шовитт, черно-желто-белесой глыбой застывший рядом с пнем, выметнул псевдоподию и укрупнил план проекции.
Компьютерный поиск обнаружил полудюжину выставленных на продажу судов соответствующего класса и показал их. Все они были подняты и спрятаны в доках, вытянувшихся вдоль причальных стенок терминалов; точно так же, как и вообще ВСЕ до единой «лодки» в порту. Океан вонзал в береговую линию узкие водяные клинки, и от «линии» осталось лишь воспоминание. Протянувшийся на многие десятки километров Старый Порт изрезал сушу искусственными шхерами; теперь край континента в этом месте был похож на бахрому, которой обшивают кромки столовых скатертей.
– Не видишь, да? Со зрением тоже проблемы?.. Ты покупаешь себе смер-р-рть?!!
Последнюю фразу Рабанада почти выкрикнула, и заполненная вопросительной интонацией драматическая пауза повисла в гнетущей тишине. Даже гудение неуклонно крепчающего ветра на мгновение, казалось, исчезло.
Компьютер проецировал общий «живой» план.
В свете звезд и луны обезлюдевшие, опустевшие причалы выглядели мрачной пустыней. Сиротливо поблескивали подъездные пути, бегущие по узким полоскам суши, оставленным между терминалами. Океан ворочался, как выходящий из спячки исполинский монстр, и толкался в береговую бахрому крутыми боками волн. Высоченные сизые валы бугрили в изломанные складки поверхность взбесившейся водной стихии, что утекала в ревущую мглу.
Стихия воздушная остервенело колотилась о купола доков и конструкции портовых механизмов, будто взяла у неба подряд на слом и снесение порта; причем выполнять его собралась в авральном режиме. Неистово рвущийся из динамиков компа ретранслированный вой ураганного ветра примешивался к реальному басовитому гудению. Несколько ослабленные порывы долетали и до офиса, расположенного в глубине припортовых кварталов.
Надвигался не просто шторм, даже не просто ураган, а тот кошмарный тайфунище, который обитатели планеты прозвали Языком Богов и который время от времени действительно алчно облизывал восточные берега Мао, единственного континента Рая, попутно пожирая немало построек и людей.
– Все, что ни есть, мои, – спокойно сказал пришелец, осмотрев впечатляющий маринистский пейзаж; – Зрительные, слуховые, прочие проблемы. Тебе-то что до моей жизни… Назови цену.
– Дальнеплава? – уточнила броалинка.
– У тебя тоже со слухом нелады?
– Триста пятьдесят.
– Двести. Самому ходовому красная цена. За триста пятьдесят я могу купить в лабистянском магазине новехонькую «ясатану» последней модели.
– Иди покупай. – Бонза гулко забарабанила себя огромными кулачищами по животу, что по-броалински означало пожатие плечами.
– Но я готов добавить тебе еще миллионов сорок. Чаевые за конфиденциальность…
– Заметано! – быстро согласилась Рабанада и села, свесив беспалые нижние конечности с гамака.
Она взмахнула самой верхней правой лапой, подзывая порученцев, что притаились в зарослях боярышника, одного из земных растений, неплохо вписавшихся в экосистему Йеспы. Шиареец, даггор и никомедка выскочили из кустов. Размахивая всеми четырьмя «руками», президентша прорычала:
– «Зубы Кашалота». Зальете батар-реи под кр-рышки и не забудьте помахать самоубийце на пр-рощание лапками!
Настоящий приказ она отдала условленными заранее жестами. Смысл его сводился к трем незамысловатым действиям: оборзевшего хомо убить, деньги забрать, трубу доставить в офис.
Проходя мимо секретаря президентши, клиент единственный раз позволил себе судорожно втянуть воздух сквозь стиснутые зубы. Броалинка довольно оскалилась, презрительным взглядом провожая зема, который все же уступил давлению тошнотворной горечи, залившей глотку, и «засветился» так позорно.
Глава профсоюза возлежала в своем гамаке, окруженном силовым полем, не обращая внимания на буйство стихий. Язык Богов явился, как всегда, внезапно. Слижет свои жертвы и уберется.
Лихорадочно перебирая в памяти неисчислимую коллекцию запахов, нюханных в течение жизни, Рабанада следила за тем, как наглый хомо пробирается по улицам и переулкам к берегу. Сенсоры портативных компов ее подручных транслировали проекцию на сетевой терминал броалинки, который ее секретарь снял с пня и поставил рядом с гамаком, на глинистую проплешину.
Сам шовитт держался за пределами тесного защитного колпака. Ему тайфун нипочем. Схлопнется и переждет. Хоть на дно океана его урони… Весьма живучий биовид. Его представители особыми умственными способностями не блещут, но исполнительны и преданны. Единственный нюанс общения: в их присутствии никогда, ни малейшим намеком, не допускать предположений, что в характере эрсеров может отыскаться хоть одна хорошая черта.
Только похвала в адрес хомо способна вывести из себя флегматичных тугодумов, превратить шовитта в сгусток ярости.
Талантливые во всем, к чему только не применяли чудовищную мощь своих злобных мозгов, земляне ухитрились практически истребить неимоверно живучее племя. Шовиттов, вызывающих у землян приступы тошноты уже своим внешним видом, ныне в Сети Миров осталось всего ничего. Жалкая кучка. Раз, два и обчелся. Каких-то парочка миллиардов, не более…
Согнутый черный человек без особых усилий доволок на спине свой желтый баллон – попахивающий плотью существа какого-то незнакомого вида – к самым воротам докового ангара. По дороге чернокожий мужчина время от времени поворачивал голову и бросал исподлобья внимательные взгляды на тоненькую гибкую никомедку, словно только ее присутствие замечал, а прочие спутники для него вообще не существовали. При этом топал он против бешеного ветра шустро и неутомимо, порученцы едва поспевали за ним.
Создавалось впечатление, что выносливый наглец – и впрямь суперздоровяк-далжианин. Но разве тех, кто родился в мрачных буреломах и чащобах Броалы, нос когда-нибудь подводил?.. Уши, глаза, осязание, все что угодно, однако не…
– Эй, эй, т… – взрыкнула броалинка и от неожиданности даже запнулась, – …ты что такое удумал, гом вонючий?!!
В ближайшие секунды хомо дал исчерпывающий ответ. Он поубивал всех троих подручных Рабанады Онк Лиомат настолько стремительно и легко, что она даже не успела отследить, КАК. Скинув свою ношу на пластибетон, эрсер задвигался настолько быстро, что, когда бонза уразумела факт списания в утиль тройки вышколенных опытных бойцов, убийца уже открывал ворота ключом, выуженным из подсумка никомедки Латварикс по прозвищу «Шлаш».
Сетевые терминалы продолжали исправно вести передачу. Снизу вверх, под странными ракурсами, черный человек смотрелся искаженно, гротескно и в этот момент очень походил на персонаж мультфильма, этакого супермена. Не веря собственным глазам, предводительница профсоюза еще раз осмотрела трупы своих людей… эти ракурсы, стелющиеся над самой поверхностью, были еще странней, но сомнений в том, что у всех троих в буквальном смысле размозжено содержимое черепных коробок, не оставалось. Это ж какой силы удар у этого подлого зема?!! Броалинцу под стать…
Аморф-шовитт, который обычно выглядел как куча гниющего дерьма, покрытого копошащимися личинками симби-отов, застонал и вздыбился. Превратился в подрагивающий от напряжения огромный фаллос, столбом торчащий над травой, и просипел натужно, будто изнемогая от нестерпимой боли:
– Бо-о-ое-с-с-с…
Черный хомо нырнул в щель, образовавшуюся между створками, и Рабанада поспешно переключилась на внутренние сенсоры ангара. Убийца проворно вскарабкался на палубу среднего корпуса и вскинул эбеновое лицо к камере, укрепленной на сводчатом потолке. Презрительно ухмыльнулся, помахал лапой и крикнул:
– Эгегей, зеленая обезьяна! Не знаю, что тебе в бочке там примерещилось, а насчет меня ты была права, бес тебя закусай!
Сделал паузу и вдруг громогласно, открыто запел единственную песню, слова и мелодия которой были хорошо известны всем земам, независимо от вероисповедания, и не менее отлично всем иным, которые именно поэтому и запрещали земам ее помнить:
…Потоками света влетали во тьму, в пространство одеты, мы – память планеты!..
– ДУМ ШО!!! – зарычала броалинка, разъяренно вываливаясь из гамака. Плоский ящичек компьютера жалобно треснул под шестью центнерами живого веса, что обрушились на него.
Шовитт уже превратился в колесо, катящееся по поляне офиса, когда бонза, чертыхаясь, многометровыми прыжками мчалась к сплетенному из металлопластовых полос гнезду техноцентра, стремясь к другим сетевым терминалам.
Дум Шо не успел. Вызванные на подмогу профсоюзные активисты тем более. Кое-кто из них находился гораздо ближе и мог бы шовитта опередить, сообщи президентша вовремя. Но драгоценная минута была потеряна, пока она добиралась к неповрежденным компьютерам Хомо успел дозаправиться и спустить дальнеплав в воду:
Походя он зачем-то утянул в трюм и забрал с собой тело никомедки. Приглянулась ему Шлаш, что ли?.. Но на кой ляд ему мертвая женщина? Некрофил?!.
Добравшийся в порт шовитт бесновался на самой кромке межтерминального пространства. Обманутый в лучших ожиданиях, секретарь бессильно таращился во тьму, что поглотила пятимаран, угнанный бессовестным хомо, который умудрился перехитрить и опередить всех иноплеменников.
Когда-то все земляне были такими крутыми. Не боялись ни богов, ни чертей, ни бездонной бескрайности космоса, ни иных конкурентов. ВЧЕРА.
Хвала Шестилапому и Всепроникающей Зелени, ни в коем случае НЕ СЕГОДНЯ.
. И ЗАВТРА НЕ будут. Кто ж им даст…
В это мгновение память наконец-то выдала Рабанаде ответ. Броалинские суперносы способны даже из закупоренного бидона добыть информацию; различают и запоминают неимоверное количество оттенков и нюансов ароматов. Бонзе понадобилось немало времени на перетряхивание коллекции… Исключительно слабенький, на самой грани восприятия – ложечкой меда подмешанный в бадью дерьмовой вони хомо, – запашок и впрямь оказался редчайшим. Что ни на есть ЗАБЫТЫМ. Нюханным единственный раз в жизни. Благодаря тому, что в юности будущая профдеятельница перекантовалась пару месяцев в археологическом музее. Умирая от отвращения, однако чин чинарем пытаясь выполнить все правила условно-досрочного освобождения…
Запах ЛУНИФА.
Но откуда?! Как две капли воды идентичные хомо желтой субрасы, лунифы ведь полностью ассимилировались с имперцами! Их кровь давным-давно неотъемлемой струёй течет в жилах презренных потомков горделивых завоевателей Вселенной…
– Все едино потонет, супермен хр-ренов, – злясь на себя и утешая прежде всего себя, проворчала броалинка и дала отбой. – Ребята, забер-рите тела наших и прячьтесь! Сейчас такое начнется… Дум Шо, ты слышал, что я сказала?!
Если бы у шовиттов имелись постоянные физиономии, на лицо верного секретаря наверняка пала бы течнь вселенской скорби.
В этот момент по краю пирса к воротам ангара неохотно ползла наиболее во Вселенной разочарованная куча дерьма.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11