Люди за его спиной терпеливо ждали. «Всё теперь в руках Бога», - думал Дзебу. Посовещавшись еще немного, стражники окликнули Дзебу и Сензо Тотоми и приказали им войти в укрепление, которое находилось на небольшом расстоянии от дороги, вверх по склону горы.
- Если наш начальник не поверит рассказу вашего предводителя - что ж, вороны пока голодны! - объявил восточный воин оставшимся из отряда Дзебу. Со смехом он указал на шесть почти голых черепов на шестах над бревенчатой стеной укрепления. Дзебу стало легче оттого, что Юкио не предстанет перед глазами всего гарнизона. Пройдёт ли теперь все хорошо или же их затея провалится, зависело от того, способен ли Дзебу убедить командира поста в том, что они настоящие монахи. По мере того как он поднимался крутой тропой к укреплению, Дзебу чувствовал молчаливое напряжение в людях, которых оставил за собой. Сам он чувствовал себя веселым и счастливым, взяв на себя ответственность за жизнь Юкио и всех остальных. Лишь бы только те горячие головы за спиной ничего не напортили.
В действительности укрепление было старым большим поместьем, состоявшим из низких деревянных построек, возможно, пятидесятилетней давности, служивших для уединения какому-нибудь аристократу. Единственными крепостными сооружениями были недавно поставленный бревенчатый частокол и несколько деревянных квадратных сторожевых вышек. Ветхие одноэтажные залы были переполнены самураями и простыми солдатами, которые отдыхали, смеясь и разговаривая, играя в азартные игры и споря. Из отдалённого дома Дзебу услышал звуки музыкальных инструментов и женские голоса. Дисциплина оказалась ослабленной, некоторые из людей были пьяны. Головы обернулись, когда Дзебу и Тотоми ввели на центральный двор.
- Здоров, как тот, кому следовало быть борцом, а не монахом, - сказал голос в толпе.
- Он будет короче на голову, когда наш палач займется им! - сказал другой.
Командир появился из дверного проема центрального зала. Он был в голубом одеянии, богато расшитом серебром. Его костлявое лицо было квадратным и тяжёлым, со ртом, сжатым в резкую, лишенную губ линию, какую Дзебу часто видел под шлемами самураев в бою. «У него такой же подозрительный вид, как у его хозяина Хидейори», - подумал Дзебу.
- Я начальник Шинохата! Я являюсь кенином, вассалом господина сегуна, - сказал командир, его акцент также выдавал восточного воина. - А кто ты?
Дзебу знал, что самураи высоких рангов - кенины, клялись в верности самому Хидейори. Они были столпами нового правительства Камакуры.
- Я Маконго, священник монастыря Дайдодзи в Наро! - сказал Дзебу командным голосом. Краем глаза он мог видеть собирающуюся толпу, Эти ленивые солдаты из-за недостатка развлечений рады бы увидеть скатившуюся в грязь бритую голову монаха, думал он.
- Осторожно! Каким тоном ты говоришь со мной, священник? - сказал Шинохата с презрением. - Шестеро таких, как вы, встретились вчера со своей смертью, так как их ответы мне не понравились!
- Убивать слуг Будды великий грех, приносящий на землю ужасные проклятия всем, кто виновен в этом! - сказал Дзебу, стараясь вложить в свой голос всю властность, на какую был способен. Ропот поднялся в толпе солдат вокруг него, но был ли это страх или злоба - невозможно было понять.
- У нас есть приказы! - ответил начальник. - Юкио и его приверженцы должны предстать перед судом, даже если при этом будут убиты тысячи невинных.
Несмотря на безжалостные слова, в его голосе чувствовались ноты самозащиты. «Этот человек стыдится того, что он делает», - подумал Дзебу. Он почувствовал волнение человека, пытающегося поднять тяжелый камень, стараясь отыскать верную точку опоры. Он устремил глаза вниз и набожно сложил руки.
- Такая речь причиняет мне боль. Моя жизнь была посвящена ахинее - непричинению вреда никому из чувствующих созданий!
Тем же удручённым голосом Шинохата сказал:
- Согласись теперь вернуться назад, отец Маконго, и вам нечего бояться меня и моих людей.
- Так не должно быть! - спокойно сказал Дзебу. - Как и вы, я имею предписания!
- Почему ты должен перейти границу, священник?
Полагаясь на Господа в неожиданностях, подобных этой, Дзебу не заготовил наперёд ответа. Даже взятое им имя и название монастыря пришли ему на ум во время речи. Теперь он вспомнил, что Дайдодзи был одним из монастырей великого Наро, сожжённых Такаши в наказание за поддержку восстания Мотофузы и Мочихито в Хэйан Кё. Большинство его монахов погибло в этой катастрофе. Почему Господь выбрал Дзебу такое несчастное место, чтобы тот выдал его за свой монастырь? Затем вдохновение пришло к нему:
- Знайте, начальник Шинохата, что монастырь, в котором я служил, был сожжён Такаши в последнюю Войну Драконов. По приказу его императорского Величества он должен быть теперь восстановлен. Мы, монахи, служащие в Дайдодзи, отправились во все земли Священных Островов, прося каждого пожертвовать для нашей святой работы. Моей партии предназначено обойти все провинции в Хокурикудо, чтобы получить обещания пожертвований. Если ты предпочтешь убить нас, ты просто освободишь нас от страданий. Нет сомнений, что за наше мученичество мы получили награду в грядущих воплощениях!
Голос из толпы самураев призвал:
- Пожалуйста, разреши им пройти, господин Шинохата! Это не обычные монахи, а мученики из одного из величайших монастырей на земле. Если ты пощадишь их, ты искупишь тяжёлый грех, который мы на себя взяли, убив тех монахов вчера.
- Такаши никогда не выигрывали битв после того, как сожгли монастыри в Наро, - сказал другой человек.
«Самураи стали благоговейней относиться к религии, чем относятся к ней аристократы или прихожане при дворе, - подумал Дзебу. - Это идет от их беспокойной жизни».
- Я думаю дать вам дорогу, - сказал Шинохата. - Если я буду убивать каждого монаха, поднимающегося по этой дороге, мой грех, конечно же, станет таким тяжёлым, как одна из этих гор. Но я должен увериться в том, что вы те, за кого себя выдаете. - Он немного подумал. - Если вы ищете пожертвований, священник Маконго, вы, должно быть, несёте свиток ходатайства, чтобы читать тем, к кому вы заходите. Дайте услышать его, и я буду судить о том, та ли это миссия, о какой вы говорите…
На мгновение голова Дзебу опустела. Но Господь пришел на помощь ему. Он вспомнил о свитке стихов, о котором упоминал Юкио. И прилив фраз из буддистской литературы заполнил его мозг. Часть его раннего обучения как зиндзя включала ознакомление с основными религиями страны, а позже он часто слушал проповеди буддистских монахов. Дзебу повернулся к Тотоми, который, соображая, уставился на него, и тронул его руку:
- Свиток, пожалуйста!
После недолгого замешательства Тотоми всё вспомнил, вынул свиток Юкио из своего рукава и вручил его Дзебу. Дзебу ступил на веранду главного строения, принадлежавшего Шинохате, и встал так, чтобы никто не мог зайти ему за спину и убедиться, то ли он читает. Он развернул свиток и, делая вид, будто бы он читает, начал говорить громким голосом:
- «Свиток священника Маконго, которому предписано пройти по провинциям Хокурикудо, с почтением просить всех от мала до велика жертвовать в помощь святой работе по восстановлению Дайдодзи в Наро. Как всем известно, мы живем в такое время, которое называется Маппо, Последние Дни Закона, когда люди предаются страсти и вину и страна охвачена гражданской войной, огнем, землетрясениями, голодом и чумой. Увы! Какая она несчастная!..
Одним из чёрных дел этого тёмного времени был святотатственный поджог наиболее прекрасного монастыря Дайдодзи. Четыре тысячи монахов и их жёны и дети погибли при пожаре. Вряд ли крики грешников среди костров неистовства Восьми Горячих Чертей были более жалостными, чем их крики! Бесценные древние произведения искусства обратились в дым! Самым большим позором было то, что огромная бронзовая статуя Будды, самая большая на Священных Островах статуя мудреца Сакиа, обратилась в бесформенную массу шлака!..
За это осквернение Такаши заплатили дорого. Та злобная толпа, которая ненавидела человечество и закон Будды, теперь страдает в муках Эмма-О, короля подземного мира, и его тюремщиков. Такова судьба всех, кто причинит зло слугам Великого Будды! - Дзебу произнес последнее утверждение громогласным голосом и охватил Шинохату и круг самураев угрожающим взглядом. - Дайдодзи, такой, каким он был, никогда не будет воссоздан! Но мы надеемся построить другой блистательный монастырь на его руинах. Великий Будда будет возрожден из меди и золота, со священным драгоценным камнем на его величественном лбу!..
Подобно Будде и его ученикам, выходившим ежедневно со своими чашами прошения, я, Маконго, стою перед вами, плача и прося пожертвований! Если те, кто разрушил Дайдодзи, заслужили плохую участь, то те, кто поможет восстановить его, насладятся доброй судьбой в равном количестве, в соответствии с самым справедливым законом о причине и следствии. Они достигнут дальнего берега совершенного знания. А те, кто будет препятствовать нам, будут повержены в огненные ямы и станут там причитать тысячу раз по тысяче жизней!..
Небольшой жертвы будет достаточно, чтобы заслужить бесконечную милость Будды. Кто, кто не подаст? Сказано, что даже тот, кто подаст горсть песка, чтобы помочь построить пагоду, заработает хорошую участь. Насколько же лучшая уготована тому, кто подаст что-то ценное?!
Сочинено мной, Маконго, для получения пожертвований. Десятый месяц Года Петуха».
Дзебу опять строго огляделся вокруг. Его слушатели отступили под взглядом его блестящих глаз. Он поспешно свернул свиток и отдал его Тотоми, который быстро его спрятал.
Вначале робко, самураи начали подходить, вручая Дзебу небольшие подношения - кольца, ожерелья, китайские монеты, резные изделия. Дзебу величественно подал знак Тотоми собирать подношения.
- Я прочитал мой свиток ходатайства не для того, чтобы собирать здесь дары, а лишь для того, чтобы успокоить ваши подозрения, - сказал Дзебу Шинохате. - Но поскольку ваши люди, кажется, желают помочь нам, может быть, вы можете снабдить нас походными ящиками, чтобы мы смогли сложить туда подношения?
- Я должен предпринять еще одну предосторожность, - сказал Шинохата. - Я должен осмотреть всю вашу партию, перед тем как выпустить вас.
Он спустился с галереи и важной походкой самурая направился к воротам в частоколе, Дзебу неохотно пошел за ним, сопровождаемый Тотоми.
- Это отвратительно для меня, - сказал Шинохата, его неправильные черты становились мягче. - Конечно, господин сегун имеет все права делать, как он думает, необходимое, чтобы улучшить порядок в стране. Но все же я горько сожалею о повороте событий, который противопоставил друг другу двух великих братьев Муратомо! Я имел честь служить под командованием господина Юкио во время Войны Драконов. Самый доблестный командир!
Дзебу взглянул через плечо на Тотоми, чьи глаза выпучились на пылающем лице. Казалось, он уже готов вспрыгнуть на спину Шинохаты. Наигранно небрежным тоном Дзебу сказал:
- Вы были тогда в проливе Симоносеки, начальник? - Может быть, этот человек в действительности не видел Юкио?
- К сожалению, нет. Князь, которому я служил, ушел из армии Юкио после битвы при Итиноте. Мы остались подчинять силы Такаши в западных провинциях, где сражались рядом с варварами - конниками, которые сопровождали командира из Китая. Но извините меня, священник Маконго, мне кажется, у вас нет желания слушать этот разговор о войне.
Дзебу улыбнулся:
- Будда сам родился в семье воинов!
К этому времени они проследовали через ворота укрепления и оказались среди невысоких изогнутых сосен, спускаясь по крутой тропе, которая вела к месту, где пограничный столб перегораживал дорогу. Их сопровождало около тридцати солдат. Шесть других оставались внизу, охраняя путников, которые на корточках сидели на земле, терпеливо и молча, как настоящие ямабуси.
- Да, но Познавший не остался воином, - говорил Шинохата. - Временами я сам хочу отказаться от этой жизни, променяв ее на ясность, которой можете наслаждаться вы. Но теперь я должен честно выполнить приказ сегуна. Поверьте мне, священник Маконго, здесь есть те, которые наблюдают за всем, что я делаю. - Он взглянул на войско позади, сопровождавшее их спуск со склона горы. - Больше всего мне хотелось бы помочь вам на вашем пути, но я должен сомневаться, чтобы быть уверенным, что это устраивает сегуна.
- Я понимаю, господин Шинохата, - сказал Дзебу, как бы бездумно. - Мы ничего не желаем, кроме мира, и, возможно, мир будет быстрее достигнут, если воины останутся бдительными.
Теперь они достигли выступа чёрной скалы, прямо над дорогой. Шинохата встал там, для равновесия широко расставив ноги. Солдаты позади него образовали полукруг, держа в руках свои луки, мечи и нагинаты.
- Поднимите перекладину! - приказал Шинохата своей страже, перегородившей дорогу. - Дайте этим монахам пройти один за другим!
Дзебу и Тотоми спустились вниз и присоединились к своим товарищам.
- Нам нужно схватить его теперь! - прошептал Тотоми. - Его люди не станут нападать на нас, если мы захватим его как заложника!
- Он будет настаивать на смерти, как и любой настоящий самурай, - сказал Дзебу с усмешкой, которая ускользнула от Тотоми.
Дзебу приказал лжемонахам выстроиться в линию. Подойдя вплотную к Юкио, он прошептал:
- Он мог видеть тебя раньше! Опусти голову вниз!
Он стоял у подножия скалы, с которой Шинохата смотрел, как монахи в оборванных одеждах устало проходили мимо.
- Пусть они снимут свои шляпы! - сказал Шинохата.
Дзебу отдал приказ, и те, у кого были конические соломенные шляпы, защищавшие от стихии, обнажили свои головы. Юкио, согнувшись под переносным алтарем, шёл, пошатываясь, в хвосте процессии.
- Вы заставили самого невысокого монаха нести огромный тяжелый алтарь! - заметил Шинохата.
- Он не монах, - сказал Дзебу. - А всего лишь мирской брат, носильщик.
Как раз когда Юкио, который остался далеко позади всех, поравнялся с Шинохатой, он наступил на камень, лежавший на тропе, и упал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69