https://wodolei.ru/catalog/rakoviny/cersanit-calla-54-184137-item/
Возможно, мы видим дело совсем не так, как все обстояло в действительности.
– Ценю вашу доброту за предоставление нам такой возможности, – произнес Дасслер.
– Это безобразное по своей сути происшествие подрывает уважение к мистеру Блейзеку со стороны общества, – сказал Берч.
В комнате повисла долгая пауза.
– Мистер Блейзек, – продолжил Берч. – Мы располагаем видеопленкой, где сняты вы и мисс Блас в доме для гостей. Эту пленку сняла ваша дочь, Саванна, во время одной из игр, в которую она любила играть. Вы эту пленку видели?
– Я не советую сейчас мистеру Блейзеку отвечать на данный вопрос, – вмешался Дасслер.
– Мы просто интересуемся, видел ли он эту запись, – проговорил Одеркирк.
– Джек? – Дасслер обернулся к Блейзеку.
Тот отрицательно покачал головой.
Берч достал блокнот и ручку. Блейзек наблюдал за ним. Что-то быстро записав, Берч посмотрел на Блеска.
– Вы нанимали на работу Лурию Блас?
– Я не советую сейчас мистеру Блейзеку отвечать на данный вопрос, – опять повторил Дасслер.
– У вас была любовная связь с Лурией Блас?
– Я не советую сейчас мистеру Блейзеку отвечать на данный вопрос, – снова проговорил адвокат.
– Он слишком хорошо вам платит, чтобы непрерывно повторять одно и то же, – заметил Одеркирк.
– Дело не в этом! – возразил Дасслер. – Послушайте, господа, мой клиент готов ответить на эти и другие вопросы, но только не в данный момент. У нас с ним практически не было времени, чтобы все обсудить. Дайте нам неделю, чтобы разобраться в обстоятельствах, и после этого мы снова можем встретиться. Не вижу никаких причин, чтобы мы не смогли вместе выяснить все, что нам нужно.
Берч кивнул и встал с дивана.
– А что вы сами думаете по этому поводу, мистер Блейзек? Так и будете слушаться указаний адвоката или все-таки проясните ситуацию?
– В данное время я буду придерживаться его указаний.
– Было бы неплохо услышать все от вас. Вы хотите, чтобы мы собрали сведения у всех, кроме вас самих?
– Собирайте свою информацию где вам угодно.
– Что ж, как хотите, – резюмировал Берч.
– Убирайтесь из моего дома, вы, недоумки.
Берч и Одеркирк переглянулись.
– Мистер Блейзек, вы арестованы за оскорбление и избиение Лурии Блас. У вас есть право на адвоката, и вы можете хранить молчание. Все, что вы скажете, может быть использовано в суде против вас. Положите руки на затылок и повернитесь вокруг.
Блейзек побагровел.
– Джентльмены, джентльмены, – забормотал Дасслер. – В данный момент нет никакой необходимости заковывать моего клиента в наручники и куда-то вести. Предоставьте мистеру Блейзеку возможность добровольно явиться к вам завтра днем. Гарантирую вам, он никуда не сбежит.
– А вот я опасаюсь за его побег, – возразил Одеркирк.
– Ну ты, долбаный выродок, – прорычал Блейзек.
– Будьте благоразумны, – посоветовал ему Дасслер.
– Этот тип трахнул свою служанку, – проговорил Одеркирк, – а потом избил ее до полусмерти, когда она забеременела. Вот какой благоразумный у вас клиент, мистер Дасслер.
Берч надел на Джека наручники и повел его к машине.
– Увидимся в суде, – попрощался Одеркирк. – Наш прокурор разберется с вашим клиентом по полной программе.
* * *
Пока мы возвращались по Тихоокеанскому прибрежному шоссе, я наблюдал за вечерними полетами ястребов и приближающимися городскими огнями. Это была суббота в Ньюпорт-Бич, маленьком райском уголке, созданном для горстки людей на земле.
Я думал, как получилось, что человек, которому доступно практически все в этом мире, оказался лишенным порядочности и здравого смысла. Теперь же его семейная жизнь, репутация и бизнес будут подорваны, а возможно, и уничтожены. Немало времени ему предстоит провести в тюрьме. И все лишь из-за того, что он поставил себя выше другого человека, хотя и бедного, но человека.
Да, денег он потеряет немало – вот что вкратце можно сказать о его дальнейшей судьбе.
Повернувшись назад, я заметил, что за нами по-прежнему едет черно-белый автомобиль, в котором за защитным экраном сидят в наручниках двенадцать миллиардов долларов, а рядом с ними едут двое помощников, которые вместе зарабатывают примерно восемьдесят тысяч баксов в год. И это при условии, что они еще подрабатывают. Какая печальная участь, подумалось мне, наблюдать за крушением былой мощи. Я подсознательно испытывал симпатию к этим ребятам. Они будут лучше нас, светлее и еще покажут, как надо жить.
Мы миновали ворота с охранником, где когда-то погиб Мигель Доминго, пытавшийся защитить честь своей сестры. Женщины, которая торговала собой в обмен на горстку денег. Все, чем она могла отомстить избивавшему ее скоту, – это оцарапать его. Мачете, заостренная отвертка и ногти против богатейшего человека в округе Ориндж. Но Мигель и Лурия почти победили, подумалось мне. Это им стоило жизни, отданной борьбе, о которой они вначале и не помышляли.
Да упокоятся их души.
Глава 25
Вечером из дома я позвонил Валин Уомпл – своей бабуле. Когда я достал и развернул замызганный клочок бумаги с номером ее телефона, который протаскал все эти годы в бумажнике, тот буквально расползся на части. Чернила выцвели до бледно-фиолетового оттенка. Судя по коду, она жила в одном из пустынных районов Южной Калифорнии. Она взяла трубку на пятом звонке.
– Да-а?
– Говорит Джо Трона.
Пауза на другом конце трубки. Я слышал приглушенный звук телевизора и гудение какого-то прибора – кондиционера или вентилятора.
– Ну и?
– Сын вашей дочери, мэм.
– Я это знаю. Что тебе надо?
– Адрес и номер телефона Шарлотты.
– Полагаю, она уже умерла.
– Тогда ее последние координаты.
– Зачем тебе?
– Мне важно с ней поговорить. Снова тишина в трубке.
– Тебе не стоит с ней говорить.
– Почему?
– С какой стати?
– Хочу выяснить кое-что.
– Это дрянная, подлая и бессердечная особа.
– Тор не мой отец.
– Кто это сказал?
– Сам Тор. Шарлотта платила ему, чтобы он не проговорился, почему плеснул в меня кислотой. А он сделал это, когда узнал, что я не его сын.
– Что за чертовщина.
– Возможно, мэм. Но Шарлотта может все прояснить.
Снова пауза. Я слышал, как она положила трубку. Работающий телевизор. Вентилятор. Когда она вернулась, я услышал, как в стакане звенят куски льда.
– По этому номеру она отвечала еще пять лет назад. Я звонила ей попросить немного денег. Она не дала ни гроша. С тех пор я ей не звонила. Она сообщила мне адрес и телефон в небольшом городке Фоллбрук, неподалеку от Сан-Диего.
– Где вы живете, мэм?
– Бомбей-Бич. Это самое гадкое место на Земле. Здесь до того отвратительно, что жить можно только телевизором. Мертвая рыба. Птицы падают с неба от ботулизма. Мерзкое Соляное море. Все лето жара около сорока градусов по Цельсию. Скорпионы и змеи. Настоящее преддверие ада, но ничего лучшего я не могу себе позволить.
– Я могу прислать вам немного денег.
– Сколько?
– Скажем, десять тысяч, подойдет?
– Лучше пятнадцать. И не медли с отправкой, внучек Джо. Я здесь считаю каждый пенни.
Она продиктовала мне свой почтовый адрес. Я слышал, как звякнул лед в стакане.
– Я не советую тебе говорить или встречаться с ней. Она напрочь сгнила изнутри. И губит все, к чему ни прикоснется.
– Я передам ей привет.
– Не стоит.
– Спасибо, что помогли.
– Ты называешь это помощью, а я дуростью.
– В любом случае благодарю.
– Как у тебя с лицом?
– Шрамы еще остались.
– Жестокий удар судьбы. Прими мой совет. Не звони ей. Что бы у тебя к ней ни было, станет только хуже. Вот что еще, она сменила свое имя на Джули. А фамилия у нее теперь Фолбо.
* * *
Я выписал чек на пятнадцать тысяч долларов. И теперь мне понадобились те десять тысяч, которые я нашел в депозитном ящике Уилла, потому что подаренные мной рубины обошлись дорого. Потом я просмотрел свою коллекцию поздравительных открыток из фонда инвалидов – ветеранов Америки. Раз в год я перечислял деньги в их фонд, а в качестве благодарности мне присылали эти открытки. Я выбрал одну, с котенком и клубком ниток, но не мог придумать, что бы такое написать.
Я поехал в универсам и взглянул на стенд с поздравительными открытками. Я не знал, какие чувства испытывает бабушка к внуку, особенно к такому, с которым беседовала лишь пару раз за всю жизнь. По телефону она не производила впечатления очень приятной женщины, но невозможно судить о человеке всего по двум разговорам. Мой взгляд задержался на одной открытке, где был изображен вязаный свитер, а надпись гласила: «Для бабули». На развороте было напечатано: «Думать о тебе доставляет мне радость».
Вернувшись домой, я написал на своей открытке: «С уважением и любовью», вложил внутрь чек и написал адрес на конверте. Я пошел дальше и даже написал обратный адрес, прикидывая в уме, ответит ли она мне.
Я налил себе большой стакан водки со льдом и вышел на задний двор дома. В темноте было слышно, как белки бегают по линиям электропередач. Если они упадут, их схватят кошки. Апельсиновые деревья роняли последние цветы, но в воздухе еще витал густой сладковатый аромат, напоминавший мне о тех далеких временах на холмах Тастина, где я жил в доме своей мечты вместе с Уиллом и Мэри-Энн. В тот день, когда я впервые там появился, цитрусовые деревья были усыпаны цветами.
Через пару минут мне позвонил Рик Берч.
– Перлита согласилась на наше предложение, – сообщил он. – Дент обещал ей отозвать свое требование смертного приговора для Феликса. По правде говоря, он не очень-то был уверен, что суд присяжных утвердит его предложение, поэтому и бросил ей эту кость, рассчитывая, что она ее схватит. Так вот, Перлита показала под присягой, что пассажиром в машине Бо Уоррена той ночью был старший инспектор второго участка округа Ориндж Дан Миллбро.
«Что-то типа Донна, или Ренэ, или похожее».
Выходит, Дан.
Я позвонил домой Рею Флэтли, извинившись за поздний звонок.
– Нет проблем, Джо. Я как раз осваивал новые пьесы Уоррена Зевона для фортепьяно. Он кажется мне не слишком добрым малым, но некоторые его произведения довольно занимательны. А от его баллад у меня мурашки бегают по коже, настолько они прекрасны.
– Я хочу попросить вас помочь мне сделать запись.
– Не знал, что ты поешь.
– Не музыку, сэр, – объяснил я. – Просто несколько слов.
– Чьих слов?
– Моих. Я сыграю свою роль, а вы – за Джона Гэйлена.
Долгая пауза в трубке.
– И кому предназначается эта полицейская проделка?
– Лучше вам этого не знать.
– А когда эта запись будет уничтожена?
– Завтра к десяти вечера ее уже не будет. Если хотите, я принесу вам расплавленный комок пленки.
Опять томительная тишина, и наконец низкий раскатистый голос Флэтли:
– Хорошо, Джо Трона, я сделаю, что ты просишь. Когда тебе нужен голос Джона Гэйлена?
– Прямо сейчас.
Он сообщил мне свой адрес и повесил трубку.
* * *
К десяти я уже снова был дома. В записной книжке Уилла я отыскал номер домашнего телефона Дана Миллбро.
К телефону подошел сам Миллбро. Я сказал, что нам надо поговорить, но он даже не поинтересовался, о чем именно.
– Позвони моему секретарю и договорись о встрече.
– Дело не терпит отлагательств.
– Дела полиции, Джо?
Я почувствовал страх в его голосе, и с моей стороны было бы неразумным этим не воспользоваться.
– Да.
– Только не здесь.
– Как насчет «Лесного клуба», скажем, через час?
– Я не член клуба, так же как и ты.
– Это моя забота, сэр. А вы будете моим гостем.
Повесив трубку, я позвонил Рексу Сауэрсу. Он обещал подготовить для нас кабину.
* * *
Смущенный Дан Миллбро вышагивал по клубному холлу в направлении нашей кабины, засунув руки в карманы брюк и опустив глаза. Но костюм на нем был весьма элегантный. Сев напротив, он посмотрел на меня. У него было мальчишеское лицо, серьезный взгляд и светлые волосы, спадающие на лоб. По виду студент-спортсмен. Это был его первый срок в должности старшего инспектора, а ему всего тридцать один год. Женат, четверо детей. На похоронах Уилла он поведал мне, что для него потерять Уилла – все равно что потерять отца. Уилл научил его всему, что сам усвоил, пребывая среди семерых наиболее могущественных чиновников округа.
Мы пожали друг другу руки. Он снова взглянул на меня, а затем на официанта.
– Не против, если я закурю? – спросил он.
Я сказал, что не возражаю. Миллбро заказал подошедшему официанту двойное мартини со «Столичной». Потом взял зажигалку, раскурил сигару и глубоко затянулся.
– О'кей, так что у тебя? – поинтересовался он.
– Вы и Бо Уоррен встречались с Джоном Гэйленом на автостоянке около ночного клуба «Бамбук-33» вечером накануне убийства Уилла. Мне хотелось бы знать, о чем вы с ним говорили.
Привстав, Миллбро задвинул занавеску, отделявшую нас от зала, и снова сел на стул.
– Мы обсуждали, как вернуть Саванну Блейзек.
– Что Гэйлену было известно о Саванне?
– Он имел дело с Алексом. У них был совместный бизнес.
– Что сказал Гэйлен, только поточнее?
Миллбро выпустил дым в потолок и наконец пересекся со мной взглядом.
– Точно не припомню. Послушай, чего ты от меня добиваешься?
– Правды.
– Так вот, правда состоит в том, что я точно не помню что он сказал.
– В таком случае передай содержание услышанного.
Отодвинув занавеску, официант поставил перед Миллбро стакан с коктейлем и ушел. Миллбро жадно отпил из стакана.
– Он рассказал нам, что с ней все в порядке. И что все должно сработать как задумано.
– И вы с Бо Уорреном проделали такой длинный путь в «Бабмук-33», да еще глухой ночью, только чтобы выслушать эту ерунду?
Он кивнул.
– Что-то не верится.
– Спроси у Бо. Так все и было.
– Бо сказал, что был там с Перлитой.
Прикрыв рот ладонью, Миллбро откашлялся.
– Нет, пассажиром как раз был я.
– Я признателен вам за честность, мистер Миллбро, но теперь хочу поговорить с вами откровенно. Уиллу было известно, что вы берете деньги от Рупаски в обмен на поддержку при голосовании о покупке платной дороги. Уилл записал на пленку ваш разговор о передаче наличных на Ветреном хребте. Уверен, что Карл уже сообщил вам об этом, не так ли?
Он снова кивнул в ответ.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47
– Ценю вашу доброту за предоставление нам такой возможности, – произнес Дасслер.
– Это безобразное по своей сути происшествие подрывает уважение к мистеру Блейзеку со стороны общества, – сказал Берч.
В комнате повисла долгая пауза.
– Мистер Блейзек, – продолжил Берч. – Мы располагаем видеопленкой, где сняты вы и мисс Блас в доме для гостей. Эту пленку сняла ваша дочь, Саванна, во время одной из игр, в которую она любила играть. Вы эту пленку видели?
– Я не советую сейчас мистеру Блейзеку отвечать на данный вопрос, – вмешался Дасслер.
– Мы просто интересуемся, видел ли он эту запись, – проговорил Одеркирк.
– Джек? – Дасслер обернулся к Блейзеку.
Тот отрицательно покачал головой.
Берч достал блокнот и ручку. Блейзек наблюдал за ним. Что-то быстро записав, Берч посмотрел на Блеска.
– Вы нанимали на работу Лурию Блас?
– Я не советую сейчас мистеру Блейзеку отвечать на данный вопрос, – опять повторил Дасслер.
– У вас была любовная связь с Лурией Блас?
– Я не советую сейчас мистеру Блейзеку отвечать на данный вопрос, – снова проговорил адвокат.
– Он слишком хорошо вам платит, чтобы непрерывно повторять одно и то же, – заметил Одеркирк.
– Дело не в этом! – возразил Дасслер. – Послушайте, господа, мой клиент готов ответить на эти и другие вопросы, но только не в данный момент. У нас с ним практически не было времени, чтобы все обсудить. Дайте нам неделю, чтобы разобраться в обстоятельствах, и после этого мы снова можем встретиться. Не вижу никаких причин, чтобы мы не смогли вместе выяснить все, что нам нужно.
Берч кивнул и встал с дивана.
– А что вы сами думаете по этому поводу, мистер Блейзек? Так и будете слушаться указаний адвоката или все-таки проясните ситуацию?
– В данное время я буду придерживаться его указаний.
– Было бы неплохо услышать все от вас. Вы хотите, чтобы мы собрали сведения у всех, кроме вас самих?
– Собирайте свою информацию где вам угодно.
– Что ж, как хотите, – резюмировал Берч.
– Убирайтесь из моего дома, вы, недоумки.
Берч и Одеркирк переглянулись.
– Мистер Блейзек, вы арестованы за оскорбление и избиение Лурии Блас. У вас есть право на адвоката, и вы можете хранить молчание. Все, что вы скажете, может быть использовано в суде против вас. Положите руки на затылок и повернитесь вокруг.
Блейзек побагровел.
– Джентльмены, джентльмены, – забормотал Дасслер. – В данный момент нет никакой необходимости заковывать моего клиента в наручники и куда-то вести. Предоставьте мистеру Блейзеку возможность добровольно явиться к вам завтра днем. Гарантирую вам, он никуда не сбежит.
– А вот я опасаюсь за его побег, – возразил Одеркирк.
– Ну ты, долбаный выродок, – прорычал Блейзек.
– Будьте благоразумны, – посоветовал ему Дасслер.
– Этот тип трахнул свою служанку, – проговорил Одеркирк, – а потом избил ее до полусмерти, когда она забеременела. Вот какой благоразумный у вас клиент, мистер Дасслер.
Берч надел на Джека наручники и повел его к машине.
– Увидимся в суде, – попрощался Одеркирк. – Наш прокурор разберется с вашим клиентом по полной программе.
* * *
Пока мы возвращались по Тихоокеанскому прибрежному шоссе, я наблюдал за вечерними полетами ястребов и приближающимися городскими огнями. Это была суббота в Ньюпорт-Бич, маленьком райском уголке, созданном для горстки людей на земле.
Я думал, как получилось, что человек, которому доступно практически все в этом мире, оказался лишенным порядочности и здравого смысла. Теперь же его семейная жизнь, репутация и бизнес будут подорваны, а возможно, и уничтожены. Немало времени ему предстоит провести в тюрьме. И все лишь из-за того, что он поставил себя выше другого человека, хотя и бедного, но человека.
Да, денег он потеряет немало – вот что вкратце можно сказать о его дальнейшей судьбе.
Повернувшись назад, я заметил, что за нами по-прежнему едет черно-белый автомобиль, в котором за защитным экраном сидят в наручниках двенадцать миллиардов долларов, а рядом с ними едут двое помощников, которые вместе зарабатывают примерно восемьдесят тысяч баксов в год. И это при условии, что они еще подрабатывают. Какая печальная участь, подумалось мне, наблюдать за крушением былой мощи. Я подсознательно испытывал симпатию к этим ребятам. Они будут лучше нас, светлее и еще покажут, как надо жить.
Мы миновали ворота с охранником, где когда-то погиб Мигель Доминго, пытавшийся защитить честь своей сестры. Женщины, которая торговала собой в обмен на горстку денег. Все, чем она могла отомстить избивавшему ее скоту, – это оцарапать его. Мачете, заостренная отвертка и ногти против богатейшего человека в округе Ориндж. Но Мигель и Лурия почти победили, подумалось мне. Это им стоило жизни, отданной борьбе, о которой они вначале и не помышляли.
Да упокоятся их души.
Глава 25
Вечером из дома я позвонил Валин Уомпл – своей бабуле. Когда я достал и развернул замызганный клочок бумаги с номером ее телефона, который протаскал все эти годы в бумажнике, тот буквально расползся на части. Чернила выцвели до бледно-фиолетового оттенка. Судя по коду, она жила в одном из пустынных районов Южной Калифорнии. Она взяла трубку на пятом звонке.
– Да-а?
– Говорит Джо Трона.
Пауза на другом конце трубки. Я слышал приглушенный звук телевизора и гудение какого-то прибора – кондиционера или вентилятора.
– Ну и?
– Сын вашей дочери, мэм.
– Я это знаю. Что тебе надо?
– Адрес и номер телефона Шарлотты.
– Полагаю, она уже умерла.
– Тогда ее последние координаты.
– Зачем тебе?
– Мне важно с ней поговорить. Снова тишина в трубке.
– Тебе не стоит с ней говорить.
– Почему?
– С какой стати?
– Хочу выяснить кое-что.
– Это дрянная, подлая и бессердечная особа.
– Тор не мой отец.
– Кто это сказал?
– Сам Тор. Шарлотта платила ему, чтобы он не проговорился, почему плеснул в меня кислотой. А он сделал это, когда узнал, что я не его сын.
– Что за чертовщина.
– Возможно, мэм. Но Шарлотта может все прояснить.
Снова пауза. Я слышал, как она положила трубку. Работающий телевизор. Вентилятор. Когда она вернулась, я услышал, как в стакане звенят куски льда.
– По этому номеру она отвечала еще пять лет назад. Я звонила ей попросить немного денег. Она не дала ни гроша. С тех пор я ей не звонила. Она сообщила мне адрес и телефон в небольшом городке Фоллбрук, неподалеку от Сан-Диего.
– Где вы живете, мэм?
– Бомбей-Бич. Это самое гадкое место на Земле. Здесь до того отвратительно, что жить можно только телевизором. Мертвая рыба. Птицы падают с неба от ботулизма. Мерзкое Соляное море. Все лето жара около сорока градусов по Цельсию. Скорпионы и змеи. Настоящее преддверие ада, но ничего лучшего я не могу себе позволить.
– Я могу прислать вам немного денег.
– Сколько?
– Скажем, десять тысяч, подойдет?
– Лучше пятнадцать. И не медли с отправкой, внучек Джо. Я здесь считаю каждый пенни.
Она продиктовала мне свой почтовый адрес. Я слышал, как звякнул лед в стакане.
– Я не советую тебе говорить или встречаться с ней. Она напрочь сгнила изнутри. И губит все, к чему ни прикоснется.
– Я передам ей привет.
– Не стоит.
– Спасибо, что помогли.
– Ты называешь это помощью, а я дуростью.
– В любом случае благодарю.
– Как у тебя с лицом?
– Шрамы еще остались.
– Жестокий удар судьбы. Прими мой совет. Не звони ей. Что бы у тебя к ней ни было, станет только хуже. Вот что еще, она сменила свое имя на Джули. А фамилия у нее теперь Фолбо.
* * *
Я выписал чек на пятнадцать тысяч долларов. И теперь мне понадобились те десять тысяч, которые я нашел в депозитном ящике Уилла, потому что подаренные мной рубины обошлись дорого. Потом я просмотрел свою коллекцию поздравительных открыток из фонда инвалидов – ветеранов Америки. Раз в год я перечислял деньги в их фонд, а в качестве благодарности мне присылали эти открытки. Я выбрал одну, с котенком и клубком ниток, но не мог придумать, что бы такое написать.
Я поехал в универсам и взглянул на стенд с поздравительными открытками. Я не знал, какие чувства испытывает бабушка к внуку, особенно к такому, с которым беседовала лишь пару раз за всю жизнь. По телефону она не производила впечатления очень приятной женщины, но невозможно судить о человеке всего по двум разговорам. Мой взгляд задержался на одной открытке, где был изображен вязаный свитер, а надпись гласила: «Для бабули». На развороте было напечатано: «Думать о тебе доставляет мне радость».
Вернувшись домой, я написал на своей открытке: «С уважением и любовью», вложил внутрь чек и написал адрес на конверте. Я пошел дальше и даже написал обратный адрес, прикидывая в уме, ответит ли она мне.
Я налил себе большой стакан водки со льдом и вышел на задний двор дома. В темноте было слышно, как белки бегают по линиям электропередач. Если они упадут, их схватят кошки. Апельсиновые деревья роняли последние цветы, но в воздухе еще витал густой сладковатый аромат, напоминавший мне о тех далеких временах на холмах Тастина, где я жил в доме своей мечты вместе с Уиллом и Мэри-Энн. В тот день, когда я впервые там появился, цитрусовые деревья были усыпаны цветами.
Через пару минут мне позвонил Рик Берч.
– Перлита согласилась на наше предложение, – сообщил он. – Дент обещал ей отозвать свое требование смертного приговора для Феликса. По правде говоря, он не очень-то был уверен, что суд присяжных утвердит его предложение, поэтому и бросил ей эту кость, рассчитывая, что она ее схватит. Так вот, Перлита показала под присягой, что пассажиром в машине Бо Уоррена той ночью был старший инспектор второго участка округа Ориндж Дан Миллбро.
«Что-то типа Донна, или Ренэ, или похожее».
Выходит, Дан.
Я позвонил домой Рею Флэтли, извинившись за поздний звонок.
– Нет проблем, Джо. Я как раз осваивал новые пьесы Уоррена Зевона для фортепьяно. Он кажется мне не слишком добрым малым, но некоторые его произведения довольно занимательны. А от его баллад у меня мурашки бегают по коже, настолько они прекрасны.
– Я хочу попросить вас помочь мне сделать запись.
– Не знал, что ты поешь.
– Не музыку, сэр, – объяснил я. – Просто несколько слов.
– Чьих слов?
– Моих. Я сыграю свою роль, а вы – за Джона Гэйлена.
Долгая пауза в трубке.
– И кому предназначается эта полицейская проделка?
– Лучше вам этого не знать.
– А когда эта запись будет уничтожена?
– Завтра к десяти вечера ее уже не будет. Если хотите, я принесу вам расплавленный комок пленки.
Опять томительная тишина, и наконец низкий раскатистый голос Флэтли:
– Хорошо, Джо Трона, я сделаю, что ты просишь. Когда тебе нужен голос Джона Гэйлена?
– Прямо сейчас.
Он сообщил мне свой адрес и повесил трубку.
* * *
К десяти я уже снова был дома. В записной книжке Уилла я отыскал номер домашнего телефона Дана Миллбро.
К телефону подошел сам Миллбро. Я сказал, что нам надо поговорить, но он даже не поинтересовался, о чем именно.
– Позвони моему секретарю и договорись о встрече.
– Дело не терпит отлагательств.
– Дела полиции, Джо?
Я почувствовал страх в его голосе, и с моей стороны было бы неразумным этим не воспользоваться.
– Да.
– Только не здесь.
– Как насчет «Лесного клуба», скажем, через час?
– Я не член клуба, так же как и ты.
– Это моя забота, сэр. А вы будете моим гостем.
Повесив трубку, я позвонил Рексу Сауэрсу. Он обещал подготовить для нас кабину.
* * *
Смущенный Дан Миллбро вышагивал по клубному холлу в направлении нашей кабины, засунув руки в карманы брюк и опустив глаза. Но костюм на нем был весьма элегантный. Сев напротив, он посмотрел на меня. У него было мальчишеское лицо, серьезный взгляд и светлые волосы, спадающие на лоб. По виду студент-спортсмен. Это был его первый срок в должности старшего инспектора, а ему всего тридцать один год. Женат, четверо детей. На похоронах Уилла он поведал мне, что для него потерять Уилла – все равно что потерять отца. Уилл научил его всему, что сам усвоил, пребывая среди семерых наиболее могущественных чиновников округа.
Мы пожали друг другу руки. Он снова взглянул на меня, а затем на официанта.
– Не против, если я закурю? – спросил он.
Я сказал, что не возражаю. Миллбро заказал подошедшему официанту двойное мартини со «Столичной». Потом взял зажигалку, раскурил сигару и глубоко затянулся.
– О'кей, так что у тебя? – поинтересовался он.
– Вы и Бо Уоррен встречались с Джоном Гэйленом на автостоянке около ночного клуба «Бамбук-33» вечером накануне убийства Уилла. Мне хотелось бы знать, о чем вы с ним говорили.
Привстав, Миллбро задвинул занавеску, отделявшую нас от зала, и снова сел на стул.
– Мы обсуждали, как вернуть Саванну Блейзек.
– Что Гэйлену было известно о Саванне?
– Он имел дело с Алексом. У них был совместный бизнес.
– Что сказал Гэйлен, только поточнее?
Миллбро выпустил дым в потолок и наконец пересекся со мной взглядом.
– Точно не припомню. Послушай, чего ты от меня добиваешься?
– Правды.
– Так вот, правда состоит в том, что я точно не помню что он сказал.
– В таком случае передай содержание услышанного.
Отодвинув занавеску, официант поставил перед Миллбро стакан с коктейлем и ушел. Миллбро жадно отпил из стакана.
– Он рассказал нам, что с ней все в порядке. И что все должно сработать как задумано.
– И вы с Бо Уорреном проделали такой длинный путь в «Бабмук-33», да еще глухой ночью, только чтобы выслушать эту ерунду?
Он кивнул.
– Что-то не верится.
– Спроси у Бо. Так все и было.
– Бо сказал, что был там с Перлитой.
Прикрыв рот ладонью, Миллбро откашлялся.
– Нет, пассажиром как раз был я.
– Я признателен вам за честность, мистер Миллбро, но теперь хочу поговорить с вами откровенно. Уиллу было известно, что вы берете деньги от Рупаски в обмен на поддержку при голосовании о покупке платной дороги. Уилл записал на пленку ваш разговор о передаче наличных на Ветреном хребте. Уверен, что Карл уже сообщил вам об этом, не так ли?
Он снова кивнул в ответ.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47