Высоко подняв подбородок, она смотрела на него, не сод-
рогаясь перед злобно нахмуренными бровями.
- Ты судил меня и вынес приговор, даже не выслушав. Я заслуживаю луч-
шей участи.
- Порки ты заслуживаешь. - Его рот искривился в усмешке. - Но я слиш-
ком джентльмен, чтобы тебя бить. И вот что я тебе скажу, - он шагнул
ближе, его загорелая мускулистая нагота прожгла ее сквозь тонкую ткань
платья, и она вздрогнула от мысли, с какой легкостью он возбуждал в ней
желание, даже ненавидя ее. Он не коснулся ее, в этом не было необходи-
мости, и все ее протесты по поводу его властного отказа хотя бы выслу-
шать ее объяснения застряли в горле. - Я знаю, зачем ты вышла за меня
замуж. Не надо быть гением, чтобы дойти до этого. - Его глаза вспыхивали
от еле сдерживаемого гнева. - Тебе было необходимо заполучить нас-
ледство, ждать еще целый год ты не могла, поскольку твой любовник начи-
нал терять терпение. Он жаждал того скромного подарка, о котором тогда
скулил. За него ты выйти не могла при всем желании: твои опекуны никогда
бы не согласились на твой брак с этим подонком. Вот ты и вышла за меня,
и... ну да ладно. - Он с шумом втянул в легкие воздух, и его щека дерну-
лась, не выдержав внутреннего напряжения, которое она ощущала каждой
клеточкой своего существа, словно он был продолжением ее самой. - Теперь
мне все известно, и, даже если допустить, что наш брак - брак по расче-
ту, все равно ты моя жена.
Внезапно его пальцы резко сдавили ей горло и, нажав на подбородок,
откинули ей голову назад; ее сердце в страхе затрепетало, когда она
прочла в его глазах некий мрачный умысел.
- Фентона ты больше не увидишь, и, поскольку ты будешь лишена удо-
вольствия развлекаться с ним в постели, я решил тебе помочь. - Он пони-
зил голос, который теперь напоминал угрожающее тигриное ворчание. Клео
беспомощно содрогнулась, холодея под издевательским, ненавидящим взгля-
дом этих суженных мерцающих глаз. - Ты дьявольски сексуальна, как мне
удалось выяснить, когда ты упросила меня взять тебя, использовала меня
для удовлетворения своих нужд в отсутствие Фентона. Так вот, чтобы по-
мочь тебе, - он ухмыльнулся, - я буду доводить тебя до такого состояния,
что ты не сможешь пошевелиться. Ты поймешь, черт побери, кому ты принад-
лежишь, и у тебя не останется сил даже думать о Фентоне!
Он рывком отпустил ее. Потрясенная услышанным, насмерть перепуганная,
она еле расслышала его голос, словно он доносился откудато издалека:
- А теперь отправляйся вниз и помоги Мег. Начинай отрабатывать свое
содержание!
Сидя за столом напротив Джуда, встречаясь с его язвительным взглядом,
Клео повторяла про себя: "Ненавижу его! Ненавижу!" - и с усилием повора-
чивала голову к сэру Джеффри, пытаясь слушать, что он говорит.
Это был низенький кругленький человечек, любивший хорошо поесть - в
этом не приходилось сомневаться, гладя, с каким удовольствием он распра-
вился с седлом барашка, а теперь смаковал вторую порцию молочного пунша.
Похоже, думала Клео, он будет столь же усерден за сырным десертом, тем
самым продлив ей муку сидеть напротив Джуда с его язвительным взглядом и
выслушивать его насмешливые "моя дорогая". Но по крайней мере аппетит
сэра Джеффри с лихвой возместил отсутствие аппетита у нее, хотя Джуд на-
верняка все заметил, раздраженно размышляла она, машинально поднося к
губам бокал. Весь вечер он не сводил с нее глаз. Это была легкая форма
пытки.
Всякий раз как она поднимала глаза на этого холодного, жестокого,
властного дьявола, она встречала устремленный на себя его умный, всезна-
ющий, позорящий взгляд. В ее памяти всплывала угроза доводить ее до та-
кого состояния, что она не сможет пошевелиться, и цель этой угрозы зали-
вала ее жаркой краской. Она старалась смотреть в его сторону как можно
реже, направляя все внимание на беседу с сэром Джеффри и Хильдой, его
тощей разнаряженной женой.
Эти двое никогда не узнают, как далеки от совершенства отношения меж-
ду утонченно-обаятельным красавцем президентом "Мескал-Слейд" и его мо-
лодой женой. Они не смогут разгадать цинизм его деланных улыбок, ложь
его нежных обращений к ней, его глубокое к ней презрение.
Пора оставить глупую веру, что ему можно все объяснить, призвав на
помощь его разум, что можно заставить его выслушать ее, рассчитывая на
то, что он разумен до мозга костей. Как она вообще могла надеяться, что
ей удастся наладить отношения? Ее самонадеянный муженек обо всем имел
свое мнение. Ее он считал хитрой, ловкой и жадной изменницей. Никакие
мольбы и объяснения с ее стороны не заставят его передумать.
А она и не намерена больше унижаться и умолять его хотя бы выслушать
ее!
Забывшись, она снова поймала на себе его взгляд, в котором светились
ненависть и насмешка, когда Джуд в ответ на сентиментальную просьбу леди
Блэйр произнес:
- Не сомневаюсь, Хильда, что Клео поделится с вами рецептом молочного
пунша. - И, лениво поигрывая серебряным фруктовым ножичком, улыбнулся,
тая в улыбке презрение, очевидное лишь для Клео, и продолжал: - Я счаст-
лив, что моя жена оказалась женщиной, так безраздельно преданной дому, и
старается ни в чем не нарушать мой... покой.
- И к тому же она очень красива, - галантно присовокупил сэр Джеффри,
и Клео вспыхнула от гнева, потому что Джуд прекрасно знал, что "безраз-
дельно преданной дому" ее не назовешь, что же до слова "покой", то он
явно имел в ВИДУ нечто совсем другое.
Клео изобразила улыбку, надеясь, что Блэйры припишут ее румянец стыд-
ливому смущению новобрачной, вызванному лицемерной любезностью Джуда.
- Я, конечно, попрошу у Мег рецепт. Не выпить ли нам в гостиной кофе,
Хильда? Оставим мужчин вести их бесконечные деловые разговоры.
К счастью, Хильда оказалась весьма разговорчивой дамой, и Клео лишь
оставалось то и дело улыбаться в ответ; казалось бы, она могла немного
отдохнуть, но этого не произошло. Ведь рано или поздно гости уйдут. Что
потом? Оставит ли Джуд ее одну, обдав ледяным презрением, или исполнит
угрозу, доведя ее в постели до полусмерти? И та и другая перспективы
равно рождали боль. Она не хотела оставаться с ним наедине.
Ей в голову пришла почти истерическая мысль: что скажут сэр Джеффри и
его жена, если она попросит их погостить еще день - или неделю, месяц!
Сдерживая желание вскочить и бегать по комнате, клочьями вырывая из
головы волосы, Клео вставляла междометия в непрерывную болтовню Хильды,
моля Бога, чтобы не ошибиться; вдруг дверь распахнулась, и Клео чуть не
вскрикнула, увидев входящих Джуда и сэра Джеффри.
Толстячок был явно доволен жизнью: он широко улыбался и потирал руки.
По удовлетворенной улыбке Джуда Клео поняла, что ему удалось заполучить
вожделенный счет Блэйра и Дода.
Вскоре гости уехали, в доме все стихло; единственным звуком, который
Клео еще могла воспринять, было ее собственное прерывистое дыхание. Она
с трудом встала, и в это время в гостиную вернулся Джуд, закрыл за собой
дверь и, прислонившись к ней спиной, начал развязывать галстук, не сводя
с Клео глаз.
- Что тебе удалось узнать из отчетов "Фондов Слейдов"? Насколько я
понял, ты начала их просматривать, пока меня не было.
Клео молча посмотрела на него, сердце выпрыгивало из груди. Она соби-
ралась холодно сказать ему, что идет спать, - слова уже готовы были сор-
ваться с ее языка. Неужели он и дальше будет так непреклонен, не простит
ее? Прощать, конечно, было нечего, но ведь он никогда в это не поверит.
Откуда-то из глубины души доносился слабенький голосок, что если бы
им удалось снова начать разговаривать о чем-то интересном для обоих, то,
может быть, она бы смогла найти к нему подход, заставить его признать
свою ошибку.
- Сейчас я могу сказать лишь одно: там все очень неустойчиво.
Ей приходилось делать над собой усилие, чтобы говорить ровно, чтобы
твердым шагом вернуться к креслу. Она должна была сохранять спокойствие.
Они говорили не на личные темы, они говорили о деле, а в этом они всегда
находили общий язык, чего нельзя было забывать. Но как можно держать се-
бя в руках, если все чувства взбаламучены? Когда же он бросил резким,
ледяным тоном: "И дальше что?", она усомнилась даже в их былом согласии.
Перед глазами все поплыло, руки похолодели и увлажнились. Он явно
ожидал от нее какого-то чудодейственного средства для спасения положе-
ния, и его терпение было на исходе. Но она была не в состоянии призвать
былую сосредоточенность - да и как она могла, если от душевного равнове-
сия не осталось и следа? К тому же она опасалась, не предпримет ли Фен-
тон нового злодейства.
- Я жду твоих заключений.
Джуд уже успел снять галстук и пиджак; белизна его сорочки резко
контрастировала с темным загаром, с жесткой чернотой волос, черными брю-
ками, плотно облегающими его стройные длинные ноги. Он стоял с бокалом
бренди в руке, и, несмотря на внешнее спокойствие, в нем чувствовалось
нетерпение, в повороте головы угадывалась скрытая нервозность.
- Честно говоря, не знаю, что и сказать. - Клео заняла оборонительную
позицию. - Я еще не готова делать заключения. Мне приходилось слишком
много думать о других вещах, - добавила она с плохо скрываемой горечью.
- Например, о Фентоне? - мгновенно отреагировал он, сжав губы. Клео
побледнела: силы и надежды покидали ее. Какой смысл в ее стараниях? Есть
ли вообще этот смысл?
- Нет, не о Фентоне, - устало отвечала она, страдая от сильной голов-
ной боли. Конечно, это была лишь часть правды. О Фентоне она думала, но
не так, как Джуд вбил себе в голову.
Он категорически произнес:
- Я тебе не верю. Но тебе предстоит с корнем вырвать его из памяти и
сосредоточиться на поиске способа вытащить "Фонды Слейдов" из болота. В
конце концов, - он так грохнул пустым бокалом о столик, что Клео содрог-
нулась, - эта компания представляет для меня значительный интерес - или
ты забыла, что переписала на мое имя акции, заплатив за право тратить
наличные на любовника? Так вот, как надумаешь что-нибудь, сообщи мне,
обсудим. - Он взял пиджак и перекинул через плечо. - Я иду спать, чего и
тебе желаю. - В дверях он остановился, каждое слово резало, словно ост-
рый нож. - Думаю, тебе не надо напоминать, что акции были только налич-
ным расчетом за мои услуги в качестве мужа. Я намерен взыскать остальную
плату. И с процентами.
Он бесшумно закрыл за собой дверь, и Клео с ненавистью уставилась на
ее гладкую, скучную поверхность. Она вовсе не намерена забираться в ог-
ромную постель, в которой они спали с тех пор, как вернулись из свадеб-
ного путешествия. Ложиться в нее снова? Ни за что на свете! Клео яростно
ходила взад и вперед по комнате; она налила себе полный бокал бренди и
залпом выпила.
Джуд представал перед ней с совершенно новой стороны. Клео всегда
восхищала его объективность, способность видеть проблему со всех сторон.
Но в создавшейся ситуации он видел лишь ту сторону, которую хотел ви-
деть, отказываясь признавать существование иной. Это было не похоже на
прежнего Джуда, которого она когда-то знала, любила и уважала. Он словно
надел маску намеренной жестокости, и его обращение больно ранило ее.
Каждая отвергнутая попытка рассказать правду оставляла глубокую рану.
И после всего этого он еще надеется, что она ляжет к нему в постель! Да
он просто сошел с ума. Если в ней осталась хоть капля разума, она уйдет
от него и никогда не вернется. Пусть тогда попробует взыскать с нее то,
что она якобы ему должна!
Но если она уйдет, она тем самым лишь подтвердит свою вину - его пре-
дубеждение не подскажет ему иного! Он решит, что она ушла к Фентону.
Кроме того, хмуро признала Клео, она все еще любит его и верит, как это
ни безумно, что есть еще надежда. Пусть даже самая маленькая.
Но сегодня она с ним спать не будет.
Спальня и гардеробная соединялись небольшой комнаткой, в которой сто-
яла узкая кровать. На ней Джуд провел две ночи после свадьбы, потому что
Клео поставила условие не спать вместе в течение первых двух недель. Ее
желание было встречено с пониманием, и Джуд по вполне понятным соображе-
ниям предпочел крошечную комнатку комнате для гостей, где ему было бы
гораздо удобнее. Клео была ему благодарна, ибо он тем самым избавил ее
от недоуменных взглядов Мег. Тогда он был другим человеком, с горечью
думала она, нехотя поднимаясь по лестнице. Теперь он стал чужим и страш-
ным.
Она, разумеется, не могла спать в гардеробной, поэтому придется поз-
волить Мег делать выводы. Даже если Джуд уже уснул, в чем она сомнева-
лась, он услышит ее и проснется, как бы осторожно она ни кралась через
спальню. Но где-то спать все-таки надо, а раз ложиться к Джуду в постель
она не собиралась, придется идти в комнату для гостей. Она была слишком
горда, чтобы допустить до себя мужчину, который презирал и ненавидел ее,
даже если он ее собственный муж.
Кровать в комнате для гостей всегда была застлана, сама же комната
была почти такой же роскошной, как и та, что она до сих пор делила с
Джудом. Но сейчас обстановка заботила ее меньше всего, и Клео принялась
расстегивать платье, сдерживая душившие ее рыдания: больно было созна-
вать, что ее многообещающее замужество рухнуло, не успев полностью сос-
тояться.
Оставшись в темно-синих атласных трусиках и таком же лифчике, Клео
откинула покрывало и уныло посмотрела на холодные льняные простыни.
- Я предпочитаю спать в нашей постели, - раздался голос Джуда прямо
над ее ухом, и не успела она опомниться, как он схватил ее на руки. Ее
глаза широко распахнулись от ужаса, но, осознав, что происходит, она
принялась колотить его в обнаженную грудь.
- Пусти, пусти, черт тебя побери, что ты делаешь? - злобно шипела
она, сгорая от стыда и от охватившего ее волнения при соприкосновении
своего тела с его открытым торсом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22