– А кто будет охранять тебя? – спросил Джес.
– Если эти люди прятались здесь два дня, думаю, что несколько часов я продержусь, – ответил Таер.
Джес недовольно нахмурился, но в конце концов подошел к Скью и взял повод. Немного поспорив, кто поедет верхом, они двинулись быстрым шагом, ведя лошадь в поводу.
Как только сыновья ушли, Таер закрыл дверь и затворил ставни, потому что открытое окно явно заставляло кузнеца нервничать. Потом сел на пол, прислонившись спиной к стене, и облегченно вздохнул: можно не напрягать колени.
Он отвел взгляд от искаженного страхом лица кузнеца. Страх перед тварью в колодце сильнее неприязни к Странникам, но и счастливым кузнец себя не чувствовал, оказавшись запертым с Таером в тесной хижине.
Таер решил дать ему время успокоиться.
– Привет, – обратился он к детям, жавшимся к противоположной стене.
Мальчик ответил осторожным кивком, девочка только крепче прижалась к брату.
– Придет Целительница и позаботится о ваших раненых. Мы уничтожим зверя, который ранил их, – сказал Таер. – Я знаю, зверь страшный, но моя жена еще страшнее.
– Твоя жена страшная? – спросил мальчик. Таер серьезно кивнул.
– Очень.
– Этот человек был страшный, – прошептала девочка, прижимаясь лицом к руке мальчика. – Холодный.
– Джес? – спросил Таер. – Не бойтесь Джеса, его работа – защищать людей. У него просто особое волшебство, которое заставляет всех окружающих нервничать. Вы ведь знаете, что у Странников другое волшебство, не такое, как у нас.
– У нас? – переспросил кузнец. – Разве ты не Странник? Таер отрицательно покачала головой.
– Нет. Моя жена Странница, а я сам из Редерна, септа Легея за Рваными горами.
Его потянули за рубашку, и, повернув голову, он увидел, что девочка отошла от стены, чтобы привлечь его внимание. Таер улыбнулся ей.
– Да?
– А какое волшебство у холодного человека?
– Джес – Защитник, – объяснил Таер. – Его волшебство охраняет от всех видов зла. Он может превратиться в животное или, если захочет, сделать так, что его никто не сможет увидеть. Второй человек, мой сын Лер, Охотник, у него другое волшебство. Он может выслеживать зверей, и магия направляет его стрелы.
– Маги Странников не такие хорошие, как наши, – сказал мальчик. – Наши маги могут сделать все, что захотят.
– Я бы так не сказал. – Таер не чувствовал вины, говоря о том, что сами Странники предпочитают держать в тайне. – Они просто другие. Моя жена Сэра ближе всего к нашим колдунам. Странники называют ее орден Магом или Вороном: каждый орден связан с определенной птицей.
– И сколько этих орденов? – спросил мальчик.
Напряжение в хижине спало. Теперь девочка прижималась не к брату, а к Таеру, а мальчик перестал цепляться за столб как за единственное, что способно его спасти. Таер знал, что отчасти это объясняется тем, что он отвлек их от мыслей о страшном звере. Частично это собственная магия Таера, магия Барда, смягчает их страхи.
– Шесть. – Таер стал пересчитывать по пальцам. – Защитника вы видели – это Орел, а Охотник – Ястреб. Есть еще Ворон – Маг. Жаворонок – Целитель, и вам повезло: в клане Странников, с которым мы идем, есть Жаворонок, чтобы помочь вашей матери. Большой Баклан – Чародейка Погоды, и Сова – Бард.
– Все птицы? – спросила девочка. – А почему не рыбы?
Мальчик закатил глаза.
– Нона, не говори глупости. Зачем им называть свою силу рыбами? Тебе понравилось бы, если бы тебя называли форелью? Это глупо.
– Я спрашивал жену, почему они использовали птиц, – быстро сказал Таер, прежде чем дети передрались. – Она не знает.
– Ты говоришь как Странник, – заметил кузнец с оттенком прежней враждебности.
– Я тебе сказал, – улыбнулся Таер, – что я не Странник. Эта улыбка заставила Аливена успокоиться. Если работа Джеса – защищать, работа Таера – завоевывать расположение враждебно настроенных чужаков, и он умеет ее выполнять.
«Не Странник, но Сова и Бард», – подумал он, глядя, как успокоившийся кузнец садится у противоположной стены. Но нет смысла запутывать проблему.
Его жене понадобились долгие годы, чтобы примириться с мыслью, что хоть в его жилах нет ни капли крови Странников, он, тем не менее, Бард. Похоже, не только Странники могут быть носителями орденов.
Таер был на середине рассказа о герое-Страннике, который спас детей от рыщущего демона-волка, когда они услышали стук копыт.
Таер попытался подняться, но снова опустился со стоном: затекли колени. Перед его лицом показалась рука, и после некоторого колебания он схватил ее и позволил кузнецу помочь ему встать.
– Спасибо, – сказал он.
– Что у тебя с коленями? – спросил тот. Таер улыбнулся.
– Когда я пытался спасти императора, несколько колдунов приложились к ним с дубиной.
Он говорил правду, но не удивился смеху кузнеца. В конце концов, он несколько часов подряд рассказывал не более правдоподобные истории.
– Как будто колдунам нужна дубина, – сказал кузнец, качая головой и выпуская руку Таера, который теперь мог держаться за стену.
– Они сказали, что дубина – это больнее, – небрежно ответил Таер.
После нескольких дней в темной хижине, Аливен, выйдя на яркий свет, сначала ничего не мог разглядеть. Таер опирался на его плечо.
Опустив взгляд, чтобы уберечь глаза, Аливен вначале увидел только конские копыта. Это удивило его: он раньше никогда не видел так много конных Странников. Обычно они приходили пешком и уходили так же; они презирали тех, кто заставлял лошадей работать на себя.
Когда глаза немного привыкли, Аливен разглядел группу примерно из десяти мужчин и трех женщин. Все, за исключением сына Таера Джеса, светловолосые: у одних волосы желтоватые, у других пепельного цвета, который бывает только у Странников. Одна женщина старая, такой старой кузнец еще не видел. Все они казались мрачными и холодными, как всегда выглядят Странники, – резкий контраст с теплой улыбкой Таера.
Аливен, медленно приближающийся к ним под мягким нажимом руки Таера, остановился.
– Бенрольн, – сказал Таер, выходя вперед, – я не думал, что ты сам придешь. Не знал, что туманники здесь так опасны, что требуется половина клана.
В устах кого-нибудь другого эти слова позвучали бы саркастично или насмешливо, но Таер произнес их добродушно.
Один из молодых людей – очевидно, Бенрольн, к которому обращался Таер, – улыбнулся и ответил:
– Наши специалисты говорят, что туманник, попробовавший человеческой крови, становится крайне опасен: хитер, умен, владеет кое-какими магическими трюками… – Он нервно посмотрел на старуху, сидевшую на пятнистой лошади, которую Таер отправил с сыновьями, и откашлялся. – Ну, кое-какой магией, короче. Твоя жена заверила меня, что Ворон и Ястреб вдвоем сумеют с ним справиться, но остальные решили, что тоже имеют право позабавиться. Будь у нас больше лошадей, здесь был бы весь клан.
Таер слегка отступил.
– Бенрольн, позволь представить кузнеца Аливена. Аливен, это Бенрольн, глава клана и Баклан из клана Ронжера Библиотекаря.
Аливен с некоторым запозданием припомнил, что Баклан – одна из волшебных птиц, о которых рассказывал Таер, хотя он не помнил, какая именно. Он не знал, как ответить на представление, не оскорбив Странника, поэтому только наклонил голову, надеясь, что этого достаточно.
Очевидно, так и было. Молодой человек слез с лошади и крепко пожал руку кузнеца.
– Мы знакомы, – сказал он. – Хотя нас не представляли друг другу.
Аливен знал, что это возможно. Но все эти светловолосые головы и чуждые лица казались ему одинаковыми. Таер пристально взглянул на молодого человека.
Бенрольн рассмеялся и, чуть покраснев, пожал плечами.
– Всего лишь покупали зерно, Бард. Ничего больше.
Лошади переступали с ноги на ногу. Один из мужчин подошел к старой женщине. Аливен был почти уверен, что это светловолосый сын Таера, хотя мог быть и любой другой Странник, – кузнец не обращал особого внимания на второго сына Таера после того, как в дом вошел темноволосый.
– Мне понравился этот конь, Бард, – сказала старуха Таеру. – Как и я, он еще держится на ногах, хотя у всех его сверстников хватило самоуважения, чтобы умереть.
Теперь, приглядевшись, Аливен увидел запавшие глаза коня: это сказало больше, чем мускулистые ноги и бодрая осанка. Таер низко поклонился женщине.
– Вы оба слишком упрямы, чтобы уделять себе больше времени, чем другим. Брюидд, это кузнец Аливен. Аливен, это наш Жаворонок Брюидд.
Повернув голову так, чтобы только Аливен мог видеть его лицо, он только губами произнес: «Целительница» – и подмигнул.
– Лер, сними меня со спины этого бедняги, пока мы оба не упали замертво и оказались никому не нужны.
Старуха отозвалась на представление только коротким взглядом.
Сын Таера – старуха обратилась к нему по имени, – поднял руки и придерживал старую женщину, пока она с удивительным изяществом перекидывала ногу. Когда обе ее ноги оказались по одну сторону, Лер подхватил ее за талию и осторожно поставил на землю.
Тут она впервые посмотрела на Аливена и мягко улыбнулась.
– Пусть эта банда не волнует тебя, парень, – сказала она, беря кузнеца за руку. – Они просто хотят увидеть туманника.
Аливену понадобилось некоторое время, чтобы понять, что парнем она назвала его. После смерти отца пятнадцать лет назад никто не называл его так.
По причине, которую Аливен не понял, слова старухи, по-видимому, послужили сигналом для всего отряда Странников снова весть верхом и отъехать в сторону, чтобы привязать лошадей.
– Больше никогда не отпущу тебя одного, Таер, – сказала молодая женщина, передавая повод своей лошади темноволосому сыну Таера. Она не очень высока, но кажется выше, потому что в ней видны властность и сила. Если Странники стареют так же, как обычные люди, она моложе Таера. И только тонкие морщинки у глаз свидетельствуют о ее возрасте.
Таер рассмеялся и быстрым шагом, без следов хромоты, подошел к ней, обнял за талию и поднял.
Снова оказавшись на земле, она продолжила с таким же самообладанием, как и до того, как Таер покусился на ее достоинство:
– Я отпускаю тебя на охоту, и тебя похищают. Я разрешаю тебя поиграть с мальчишками-солдатиками, и, если бы не помощь Жаворонка, ты остался бы калекой. Ты уезжаешь за зерном и находишь туманника, который ест не лягушек и рыбу, а людей.
– Ну, либо мне разрешат торговаться, либо какого-нибудь бедного члена клана заговорят насмерть, – насмешливо ответил Таер и смачно поцеловал женщину в лоб.
Аливен увидел, что несколько Странников, забыв о своей обычной холодности, улыбнулись.
– Ублюдок солсенти, – сказала женщина без злобы, глядя на Таера так, словно нашла его в навозной куче.
– Вовсе нет, – заверил он ее. – Мои родители были женаты. Смелый человек был мой отец, точно как его сын.
Она пыталась скрыть улыбку, но Аливен видел, как дернулись вверх уголки ее рта.
– Где Гура? – спросил Таер, оглядываясь.
– Мы не взяли ее собой, – ответила женщина. – Туманник быстро расправится с любой собакой, какой бы большой и свирепой она ни была. Гура не радовалась, когда мы ее не взяли.
– Еще бы, – сказал Таер. – Сэра, это кузнец Аливен. Его дочь убил этот зверь. Аливен, это моя жена Сэра, Ворон из клана Изольды Молчаливой. Впрочем, сейчас мы идем с кланом Библиотекаря.
К смущению кузнеца, жена Таера сделала шаг вперед и коснулась его лица. Он подумал о грязи, которая за последние дни покрыла его кожу.
– Мы справимся с туманником, – сказала она, – он больше не потревожит ни тебя, ни твоих близких.
Она говорила так убежденно, что он ей поверил.
– А мы с тобой займемся твоими ранеными, – сказала старуха, беря кузнеца за руку. Она властно потащила его, ткнув пальцев в одного из мужчин. – Ты тоже пойдешь. Больше поможешь мне в лечении, чем при охоте на туманника. Принеси мои сумки.
В ее голосе не было резкости, но не было и вежливости. Аливен с удивлением увидел, что мужчина почтительно поклонился и снял с пятнистой лошади две больше седельные сумки.
– Брюидд.
Старуха остановилась и взглянула на Таера.
– Там двое детей, которые много испытали. Будь с ними помягче.
Целительница улыбнулась, показав удивительно здоровые зубы.
– Я буду помнить об этом, мой мальчик.
Подождав, пока Целительница и Аливен не скроются в хижине, Таер сказал:
– Что-то говорит мне, что от этого туманника так легко избавиться не удастся.
Сэра кивнула.
– С ними вообще нелегко справиться. Они сильны и хитры.
– Никогда не слышал, чтобы они убивали людей, – сказал Таер. – Хотя знаю, что те, кто живет поблизости от них, предпочитают оставлять их в покое.
– Молодые туманники питаются лягушками, рыбами и мелкими животными, – сказала Хенна; она вернулась, привязав лошадь.
Хенна, как и жена Таера, Ворон. Она выглядит лет на десять моложе Сэры и гораздо красивее ее. У нее мирное выражение лица, какого никогда не бывает у Сэры: темперамент жены Таера не всегда позволяет ей сохранять хладнокровие.
– Вырастая, – продолжала Хенна, – они начинают охотиться на более крупную добычу. Обычно уходят к морю и ловят крупную рыбу, но некоторые остаются на суше и охотятся на енотов и выдр. Но никогда не нападают на людей.
– Этот тронут тенью, и это все объясняет, – сказала Сэра. – Туманники не так умны, как люди. Но у них есть несколько столетий, чтобы набраться опыта.
– Столетий? – переспросил Таер.
– Туманники живут до четырехсот лет и больше, – ответила Хенна. – А так как Джес говорит, что этот тронут тенью, он может быть еще старше. Некоторые колдуны доживают да ста пятидесяти лет, а колдуны Колосса жили до четырех-пяти столетий.
– Или так говорят. – Сэра уловила взгляд Таера и рассмеялась. – Нет, меня это не касается. Ордены не продлевают жизнь. – Она задумчиво посмотрела на хижину, в которой исчезла Брюидд, и добавила: – Кроме Жаворонка, может быть. Когда ты состаришься, любимый, я тоже буду старухой.
Сэра и Хенна дважды обошли вокруг колодца, в котором, по словам Лера, жила тварь. Хенна шла по внешнему кругу, Сэра – по внутреннему.
– Он легко убивал, – сказала Сэра.
– Значит, делал это и раньше.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50