Однако я не сдалась. Меня грело утреннее событие. Грело вот чем: пониманием того, что на каждое проткнутое колесо найдется свой секс.
Так что даешь больше проткнутых колес и последствий этого! Или вознаграждений за это, если хотите.

Незнакомец в красной майке

А на следующий день наступила Машка-промокашка.
Она встретила меня в аэропорту, рыба моя милая, добрая, нежная, обняла, обмусолила щеки и, не переставая трещать на дикой смеси русского с итальянским, повезла к себе домой.
Дома, не прерывая разговора, накормила полентой, усадила напротив и сказала: «Рассказывай теперь ты».
Не успела я набрать в легкие воздух, чтобы вдохновенно рассказать о своей жизни, как у меня зазвонил телефон. Номер не определился. Я даже застонала.
Последние две недели я посвятила тому, чтобы делегировать все свои звонки и свести их к минимуму. До пяти минут в день, в конкретное время с докладом о том, что у нас все замечательно и прекрасно. И эти «пятьминут» еще не наступили.
Все мои друзья, имеющие веские основания звонить, отлично знают о том, что я в Италии и просто так беспокоить не будут. Нет, кроме шуток, у меня был нелегкий год, и я заслужила двухнедельный покой в компании с Машкой и ее мирной неамбициозной семьей.
Ну, кому я понадобилась, а?
Трубку я не взяла. В конце концов, в экстренных случаях, которых не произойдет, мне должны звонить на секретный розовый телефон. А все, кто не знает этот номер, пусть идут на фиг.
Телефон прозвонил еще пару раз, и, когда зазвонил в четвертый, я приняла наконец волевое решение избавиться от мобильной зависимости. Отключу. Вот самый последний раз отвечу – и все. Вырублю эту бодрую серебристую шарманку без всяких сантиментов. А то мне обычно кажется, что если я не отвечу, то без моего участия непременно произойдет что-то страшное. Типа я незаменимая вообще.
А дома, как только вернусь, обязательно пройду курс снятия с мобильной наркотической зависимости. Запишусь в общество анонимных телефоноголиков. Если такого нет, то создам и буду председателем.
– Алле! – произнесла я радостно, вдохновленная кардинальным решением.
– Наташа? – непонятно, то ли спросили, то ли подтвердили на том конце провода.
– Ну?
– Это Юрий.
– Какой Юрий? – Ох уж мне эти персонажи с чувством собственной значимости. Нельзя, что ли, представляться по-человечески, чтобы я голову не ломала? Некоторые, бывает, вообще звонят после нескольких лет забвения и спрашивают игриво: «Привет, ты меня узнала?» После этого мне хочется немедленно ударить звонящего трубкой по голове. К сожалению, это неосуществимо по ряду причин.
– Я вчера утром звонил. Вы должны были мне перезвонить.
– Ах, да! Упс. Простите меня, пожалуйста, но мне некуда было звонить. Ваш телефон не определился. Дико извиняюсь, – я решила обойтись без официоза. У меня отпуск, в конце концов.
– Понятно. Ничего страшного. Мне очень нужно с вами встретиться. Это срочно.
Ха! Срочно у него. Ну, поздравляю! Игра «найди меня на глобусе». Я прямо злорадство испытала. Я заметила, что когда долго не отдыхаю, то становлюсь злой. Трудно любить людей, когда не выспишься. Хорошо хоть колесо вчера спустило со всеми вытекающими последствиями, а то бы я вообще кусаться начала. Невыспавшаяся, сексуально неудовлетворенная женщина – что может быть страшнее?
– Извините, – вежливо ответила я, обуздав недобрые эмоции, – это невозможно.
– Почему?
– Я в Торино. Это город такой. Вернусь через две недели. И буду вся к вашим услугам.
Вот клянусь, у меня, обычно любопытной и нетерпеливой до судорог, даже не возникло желание спросить, в чем же заключается его срочное дело. Я просто устала – и все.
– В Торино, – растерянно произнес Юрий. – Вы же вчера были в Москве.
– Я на самолете улетела, – жизнерадостно подсказала я. – Это быстро. Можете проверить как-нибудь потом.
– Слушайте, в Торино, не в Торино, мне необходимо срочно вас увидеть!
Смешной, право. Может, мне в Москву прямо сейчас ринуться?
– Послушайте. У меня отпуск. Это невозможно. Потерпите две недели. – Я говорила четко и ясно, чтобы не оставлять эмоциональных лазеек.
– Это в ваших интересах!
– В моих интересах выжить. Для этого я должна иногда отдыхать. Извините, Юрий, но мне не очень удобно разговаривать сейчас, я в гостях.
– Извините, Наташа.
– До свидания.
– До свидания.
Я наконец выключила телефон и на радостях обняла Машулю. Весь день, вечер и огромный кусок ночи были отданы двум давно не видевшимся женщинам. Можете себе представить, сколько слов было произнесено за этот промежуток времени! Забота о ребенке была целиком и полностью переложена на отца. Уложив дочь спать, Марко пару раз из вежливости заходил к нам на кухню, но уже через десять минут хватался за голову и выбегал вон. Когда женщины разговаривают, лучше им не мешать.
На следующий день Юрий был в Торино.
Мы с Машкой, так толком и не отдохнувшие, выходили из дому с твердым намерением купить детенышу молока, сварить кашу и лечь спать, когда к нам подошел высокий, загорелый и относительно худой мужчина с черными, мокрыми от идущего дождя волосами. На нем были ярко-красные кеды «Олл Стар», джинсы и футболка, не узнать которую я не могла. На груди футболки, тоже ярко-красной, красовался золотой логотип моей компании – летящий человечек. На спине, естественно – я знаю это не глядя, – присутствовала надпись: «Нас много, и мы в футболках» – я сама голосовала за нее на собрании два месяца назад.
– Я Юрий, – представился мужчина, уверенно приблизившись.
– Аа… Вчерашний Юрий? – я растерялась не на шутку. Мы ведь все еще в Торино, правда?
– Вчерашний, – засмеялся он, – и позавчерашний.
– Как вы меня нашли?
– Не сразу. Пришлось опросить довольно большое количество народа.
– Вы следователь, что ли?
– Боже упаси! Откуда такая мысль? Вы часто нарушаете закон?
– Да нет. Просто народ опрашивают обычно следователи. Или переписчики населения. В крайнем случае социологи. Вряд ли на сегодняшний день социологию интересует мое местоположение, – огрызнулась я слегка.
– Наташа, вы меня простите, но мне правда необходимо с вами поговорить.
– Это долго? – вздохнула я, поняв, что избежать разговора не представляется возможным. Можно, конечно, быть последней скотиной и послать его в сад, но это не про меня. Я и так в последнее время крайне нелюбезна по сравнению со мной обычной – хорошей и приветливой девочкой-припевочкой. Радостной, ответственной, целеустремленной, позитивной до мозга костей… Фу.
– Долго.
– Хорошо.
Кротость – моя сильная черта.
Я временно попрощалась с Машкой и ушла завтракать с неведомым долговязым Юрием. В конце концов мне было дико интересно, что это за дело такое важное, что заставило прилететь его в Торино.

Дождь в Торино

Под дождем мы пошли по узкой и тихой асфальтовой улочке туда, куда нам махнула рукой Машуля, отправившаяся-таки за детенышевым молоком в противоположную сторону. Редкие итальянцы двигались по узкой улочке перебежками от крыши до крыши, старясь не промокнуть.
Я вот заметила: дождь – это вам не обыкновенная погода. Это погода, вызывающая эмоции и неадекватное поведение. Когда идет дождь, все на полном серьезе начинают себя вести по-другому. Например, истерично хватают болоньевые тряпки, натянутые на железные раскладные спицы. Лично у меня такая штука была один раз в жизни. Мне зачем-то ее подарили. Я потеряла ее через пару дней, хотя, получая подарок, искренне радовалась новой красивой вещи.
Еще, когда идет дождь, все начинают бегать. Женщины делают это повизгивая и стуча каблучками. Особенно быстро люди бегут, если дождь силен. Все от мала до велика несутся как сумасшедшие, чтобы куда-то забежать, не важно куда, хоть в первый подвернувшийся ювелирный магазин. Конечно, они тут же начинают рассматривать кольца и сережки с таким интересом, словно их предупредили о том, что завтра им предложение будут делать.
А еще все начинают звонить и кричать в трубку: «Ой, такой дождь! Такой дождь! Ой-ой-ой… И пузыри на лужах, представляешь?! Значит, он надолго, ой-ой…»
Это в городе.
Страшно представить, как ведут себя люди в деревне. Наверное, задирают головы и вздыхают, качают головой, бормочут что-то. Или радуются, подставляя ладоши, и кричат друг другу что-то про урожай. Или про богов, которые наконец смилостивились… Впрочем, не могу за это поручиться. Давно в деревне не была. А в городе наблюдаю регулярно, да.
Не понимаю я всех этих странностей. Ну, дождь и дождь. Очень хорошо, что дождь. Без истерик, просто хорошо. Свежо. Не жарко.
Дождь сближает людей, когда они вместе идут под ним. Не знаю почему, но сближает.
Кстати, хочу вас предупредить, в моей книге, несмотря на то что действие продолжается более полугода, почти все время лето и очень часто идет дождь. В конце концов, это моя книга, и раз уж я не могу реализовать свои погодные пристрастия в жизни, то пусть хоть на этих страницах все будет так, как я люблю. Это единственная фантасмагорическая деталь, а все остальное – суровая правда жизни (впрочем, местами не такая уж суровая, надо признать).
Просто все остальное, кроме погодных условий, я и так могу реализовать в своей жизни, и придумывать мне незачем. А погодой у нас Лужков заведует, увы.
Так что в кафе мы с Юрой вошли слегка сближенные дождем. Хилый официант принес нам чай с мятой и кофе, который я тут же расплескала на белую скатерть, после чего тщательно заложила следы преступления синими бумажными салфетками. Еще парочка салфеток ушла на легкую сушку волос. Салфетки оказались хорошими, четырехслойными, что вселило в меня надежду на хорошие сервис и кофе.
– Ну? – невежливо спросила я, закончив заметать следы и разглядывая Юру.
Красивый. Пожалуй даже очень красивый, но не смазливый, а такой… Наоборот. Грубоватые черты лица, сломанный нос, шрам над бровью, здоровенные карие глаза. Довольно холодные. Никакой тени смущения – явно парня чувство вины за мой прерванный отпуск не посетило ни на миг. Гад какой!
Юра в ответ молча разглядывал меня. Абсолютно спокойно. Я первая не выдержала и отвела взгляд, принявшись перемешивать в чайнике мяту. Нам сначала хотели принести какой-то суррогат, но я стребовала с официанта свежую мяту, которую заварили с обычным черным дарджилингом. Вот ее я зачем-то стала возить туда-сюда по чайнику.
Юрий с интересом наблюдал за моими действиями, не торопясь прерывать паузу. Я уже начала нервничать, когда он, наконец, открыл рот. Слава богу, еще чуть-чуть – и я бы грубить начала.
– Я хочу сделать вам интересное предложение.
– Руки и сердца? – оробев, я включила все свои защитные механизмы. Их вообще-то немного – стеб, ирония, сарказм и цинизм. Как он меня быстро успокоил, ну надо же. Так-то я отважная – с большими и хищными аудиториями справляюсь на раз, а тут быстренько уверенность растеряла.
– Нет, пока.
– Ах, пока, – ехидно откликнулась я, – уже интересно.
– Ну, – засмеялся он довольно жизнерадостно, – вы в принципе не так далеки от истины, хотя и не угадали. Я хочу предложить вам интересную работу.
– Но у меня уже есть работа. Даже три. С половинкой. Мне хватает.
– Я знаю. Я выпускник вашей компании.
Я прищурилась. Конечно, футболка же. Хм. Ее не всем выпускникам дают, только тем, кто два тренинга прошел. Однако я его впервые вижу.
– Не вспоминайте, я был не очень заметен среди сотни других студентов.
– Не работал? – я тут же рефлекторно перешла на ты. – Ой, извините, по привычке тыкаю, как студентам своим, – там у нас правило такое.
– Да ничего, давай перейдем.
– Заметано.
– Да нет, работал. Только молча. Я в принципе с другой целью пришел на тренинг.
– С какой?
– На тебя посмотреть. Здрасьте, приехали! Смотрины.
– Какая прелесть. И как вас только не выгнали? А с какой целью, извините за любопытство, на меня смотреть?
Какой-то у нас ехидный диалог получается. Едва успев начаться. Да, бывает так, что вдруг ни с того ни с сего я начинаю обрастать колючками и разговаривать с беспрерывными колкостями. Как правило, это признак того, что мужчина мне нравится, и от неуверенности в себе автоматически включается защитная реакция. Чтобы он случаем не увидел моих чувств. Я стеснительная трусиха, но об этом мало кто догадывается – так хорошо я замаскировалась под уверенную в себе, отважную бизнесвумен.
Юра мне нравится, да, конечно. Я люблю именно этот тип – грубоватый, мужественный, харизматичный. Как любая, наверное, сильная женщина, я мечтаю о еще более сильном мужчине.
К тому же он красив, а для меня очень важно, как выглядит мужчина. А уж его настойчивость просто поражает воображение. Невзирая на мои посылы, вдруг приехать в Торино, чтобы предложить работу! Это не просто настойчивость, это настойчивость в превосходной, в крайней степени. Ммм… Мужик-мужик. В общем, я, как обычно, слегка буксую и комплексую.
– Ну, должен же я посмотреть, кому предложение делаю, – слегка помедлив, продолжил диалог Юра.
– Мда. Ну, делай тогда уже скорее. Хватит препираться. – Тут еще во мне вдруг победил мужик и начал командовать.
– Ну ладно, – слегка усмехнулся Юрий, – предлагаю тебе: работу над новым проектом – раз, работу моей женой – два.
У меня сердце в пятки вдруг ушло, честное слово. Я ненавижу это избитое выражение и вообще думала, что это все выдумки, но оно, ей-богу, взяло и укатилось в самый низ, предварительно громко стукнув и выбросив в кровь порцию адреналина. Стало жарко. Надеюсь, что я не покраснела.
Такие ощущения у меня в первый раз. Я вообще-то охотник за ощущениями – бережно их отслеживаю и коллекционирую, и вот теперь моя коллекция пополнилась. Поздравляю.
Мысли вдруг понеслись вскачь. Однако что это значит? Может, он авантюрист? Или в моей жизни грядет какое-нибудь приключение? Или это вообще развод какой-то?
1 2 3 4 5 6