Ничего не было – никакой бутылки, никакого Келлера, никакого следователя. Автор полон сил и энергии. Ему надо только пораскинуть мозгами, осмыслить концепцию романа, найти правильный поворот и… вперед! Надо выработать у себя талант жизни…
Лет пять прошло с тех пор, когда я последний раз виделся с Королевой. И хотя расстались мы друзьями, я не без волнения подошел к ее двери. Все позади – наши отношения, причины расставания – все. Но, возвращаясь к прошлому, хотя и ненадолго, все-таки волнуешься.
По дороге сюда я купил бутылочку кубинского рома и скромный букетик цветов. Позвонил. Дверь открыли внезапно, рывком. Передо мной стояла разъяренная особа, сверкая злобными глазами. Оттолкнув меня могучей грудью от двери, она рявкнула: __
– Что надо?! – Вопрос уместный, но задать его можно было и более спокойным тоном.
Я начал бормотать извинения, сказал, что мне нужна Маргарита.
– Войдите! – прорычала свирепая особа и отступила, давая возможность пройти мимо, что я и проделал более чем осторожно. – Во-он в эту дверь!
Дверь я и без нее хорошо знал. Но из-за двери королевских покоев доносилась тоже истеричные крики. Постучав, я робко вошел и увидел Королеву с распущенными волосами, бегающую по комнате, словно разъяренная пантора. Она остановилась передо мной, и на мгновение мне показалось, что вот-вот вонзит в меня ярко-красные когти. Затем, отвернувшись, закричала:
– Идиот! Как ты мог пригласить сюда такого подонка?!
Только теперь я заметил молодого человека, сидевшего в постели и старавшегося изо всех сил влезть в нейлоновую рубашку. В комнату влетела встретившая меня особа и встала, руки в боки, у двери, словно часовой, охраняющий выход. Признаться, такого приема не ожидал.
– Как ты мог, чертов идиот, пригласить такую сволочь в мой дом?! – шипела Королева в адрес молодого человека, который показался мне знакомым, хотя я не мог вспомнить, где видел его.
Мне было чертовски не по себе, я не знал, что сказать, как себя вести, вертел в руках несчастную бутылку рома, не зная, куда ее сунуть: в карман она не влезала. Опустив на пол чемодан, я стоял, не в состоянии что-либо придумать.
– Но я же объяснил тебе, что был сильно пьян… – лепетал молодой человек с ниточкой усов под смешным носом.
– В кратчайший срок заплатишь триста рублей! – кричала Марго. – Тунеядец негодный! И чтобы духу твоего здесь больше не было!
Последнее тот выслушивал уже в брюках и пиджаке, завязывая на четвертой скорости шнурки ботинок.
– Соня, пропусти его! – крикнула Марго особе в дверях, и молодой человек вылетел из комнаты – я едва успел посторониться, – засовывая носки в один карман, пачку сигарет в другой.
В этот момент я узнал в нем Валентина, водителя с одесской дороги, которого в свое время сам же познакомил с Королевой. Вот не ожидал, что у них может получиться роман! Интересно узнать, отчего же он так шумно и драматически кончился… А Соня!.. Кто бы мог ее узнать? Она располнела, и кто ее надоумил покраситься в черный цвет? А Маргарита!.. Да и над ней время тоже поработало. Минувшие пять лет не прошли для нее даром, мой Кент был прав, я ему действительно подсунул поблекшую даму… Извини меня, Кент, – я этого не знал…
Наконец-то меня узнали. Настороженное выражение лица Марго сменилось удивленным и – ах, ах! – сколько лет, сколько зим!.. Соня, посмотри, кто к нам пришел!.. А Соня и без того не спускала с меня взгляда, и еще кто-то следил за мной настороженно – Изабелла! Нашлась-таки, тварь. Беременная, она горделиво возлежала на ложе из пуховой подушки.
Затем и меня поставили в известность, что я здорово изменился. Выгляжу солидно, но…
– Понравился, – находила Марго.
– Похудел, – возразила Соня.
Затем было устроено традиционное кофепитие с кубинским ромом, коньяком, и я узнал уйму важных новостей. У Сони, оказывается, дома живет настоящий удав, королевский питон, а зовут его фон Гейдрих. Питается он не только белыми мышами, но и от котлеты не отворачивается, совсем неприхотливый такой миленький гад. (Вообще-то Соня подумала было завести дога, но… это же пошло – их так много развелось!) А как было потрясающе, когда Королева, не знавшая еще о Сонином приобретении, наткнулась на него в ванной и пробежала от Сони, не переводя дыхание, три квартала! А еще они с Сонькой съездили в Москву на Тутанхамона и чуть с ума не посходили от впечатлений…
– Вы были на Тутанхамоне? – поспешила выяснить Соня, чтобы не оставалось сомнения, что она имеет дело все-таки с человеком своего круга. И как она была разочарована, когда я был вынужден признаться, что отнюдь не интересовался золотым облачением молодого египетского фараона, который жил – представляете! – всего лишь три тысячи лет назад… И с ума из-за этого я, к счастью, не сошел, как и оттого, что, увы, не был никогда в Париже…
Да, и причину только что разыгравшейся на моих глазах сцены я тоже узнал. Валентин… В сущности, ничего серьезного между ними не было и быть не могло – слишком велика разница в возрасте, не говоря об интеллектуальной… Ну, парень молодой, славный, но в последнее время стал пить. Порою так напивался, что было неудобно перед соседями, и пришлось отобрать у него ключи – по-другому она просто-напросто не могла поступить, потому что шубу, какая бы она там ни была, жалко, и поди знай, что может случиться завтра. Нет, это уже слишком! Налиться и притащить к ней в ее отсутствие какого-то Мандарина или Лимона, когда совершенно очевидно, что такого фрукта нельзя и близко допустить к ее будуару, из которого эта шуба-то и исчезла, как исчез и. сам Лимон в то время, когда «этот пьяница» отсыпался в ее постели…
Итак, прикинул я, Лимон свои пятнадцать рублей, заплаченные им Валентину на одесской дороге, вернул с лихвой!..
А Валентин… Как и чем он существует? Где живет?
– Иногда жил у меня, а где еще… – Королева пожала плечами.
Последние два или три года – она точно не помнит – у него возникли крупные разногласия с автоинспекцией. Судя по всему, совсем безработным он не был, но время от времени ему приходилось сопровождать во двор Изабеллу…
– Ну, на моем-то иждивении жить не так-то просто, – объясняла Марго, как будто оправдываясь. – Он о себе и сам заботиться может…
Я изрядно устал в тот день: от дороги, от разговоров, от выпитого. Даже кофе, который должен бодрить, утомлял. Когда вставал с кресла, чтобы избежать встречи с Изабеллой, намеревавшейся потереться о мои брюки, почувствовал острую боль в пояснице и вспомнил, что эта боль стала меня преследовать в последнее время периодически. Я знал, что она не результат простуды и даже не радикулит: мои почки кричат «караул» – они устали перекачивать водку. Разговорам же конца не было видно. Обе дамы забросали меня вопросами о моих семейных и творческих делах.
Что касается семейных, тут все, слава богу, и не обязательно им знать подробности. Да и о каких, собственно, подробностях могла бы идти речь?! Я – хороший муж, так, по крайней мере, мне часто казалось… Я и на самом деле редкостный супруг, если учесть, что моя жена уже давно понятия не имеет, что такое уборка квартиры, а также закупка продуктов. Я готовлю и стираю… Вот именно – стираю, а на такое не каждый муж способен, – всякий подтвердит.
Но я не нахожу возможным поставить об этом в известность моих дам, – я хорошо знаю, что они и готовить-то толком не в состоянии. К тому же мужчине не к лицу хвастаться тем, что для него является в порядке вещей: ведь она у меня маленькая, слабенькая, целый день на работе, я же физической работой не обременен…
Ну, бывает, что и я не конфетка… Бывает, не сладко ей: то у меня мужская компания, то я отлучусь на часок к приятелю и возвращаюсь… через две-три недели. То сражаюсь с Кентами, которые не дают человеку ни минуты быть наедине с самим собой, и тогда общаться с кем бы то ни было у него нет ни малейшего желания…
Но и об этом тоже никому не расскажешь. Можно рассказать лишь о том, что вот никак не удается мне подыскать Ненайденной главной героини!..
И, рассказывая об этом своем затруднении, я вдруг поймал себя на мысли, что у меня нет не только героини, но нет теперь и героя: я ведь погнал его обратно туда, куда Макар телят не гоняет. Я намеревался освежить свою память – уточнить связь Марго с Ландышем и Феликсом, но, собственно, к чему? Пока я об этом размышлял, они принялись рассказывать о какой-то своей подружке из Москвы, гостившей как раз в данное время в Кишиневе, и предложили примерить ее на роль моей Ненайденной.
– Жанна ее звать, – объяснила Соня, – денежная личность. Молоденькая, красивенькая, и у нее прибыльное дело…
Соня запнулась, словно раскрыла чужую тайну. Марго зевнула – похоже, и она устала в этот день, но тоже принялась перечислять достоинства их кандидатуры.
– Эта девушка кое-что повидала, – сказала она, – отца у нее нет, а мать избаловала ее с детства. Когда Жанне исполнилось восемнадцать, подарила ей кооперативную квартиру. Учиться Жанне не захотелось, вышла замуж по любви. Через год любовь испарилась, с мужем разошлась, но обстановка осталась при ней…
Далее следовало, что эта «обстановка» привлекала импозантных молодых людей, – началась «светская» жизнь. Молодые люди почти не отличались друг от друга. Они пили водку, старались перещеголять друг друга в остроумии, танцевали, искали в любви новые тенденции…
– Но деньги у нее откуда?
– У нее бизнес, – объяснила Соня, видя, что Королева расположена мне доверять, тем более что мне же необходимо все знать, – иначе как «примерить» их Жанну к Ненайденной героине? – Она, видишь ли, служит на кладбище… Сторожем. Она там распоряжается старыми могилами, а они стоят недешево – до двух тысяч. Представляешь?
Я представлял… Черт возьми! Я имел реальный шанс уложить мое бренное тело в яму стоимостью в две тысячи, которых здорово не хватало, чтобы жить!..
– Во всяком случае, – дополнила Соня, – она во всех отношениях интересна. Ходит в норке, а когда открывает свою сумочку, пачки купюр вылезают из нее прямо ногами вперед…
Все это хорошо, только в данном случае все это больше необходимо Валентину, чем мне. Такая дамочка, как Жанна, безусловно, устраивала бы моего Кента, но, спрашивается, кто станет печатать роман с двумя такими персонажами в главных ролях? Эта красавица, в сущности, объелась жизнью, не сегодня-завтра ее кладбищенский бизнес лопнет, как лопаются всякие коммерции подобного сорта, и тогда она окажется там же, где Кент.
Так на кой черт мне такая героиня?! Разве такие существуют для жизни? И разве меня уже давно не укоряли тем, что пишу о жульнической тематике?… Именно так и было сказано: «жульническая тематика»… Тема и на самом деле не из веселых… Но разве не она является острием, на котором стыкуются и расходятся человеческие достоинства и недостатки? Разве эти ущербные души не являются браком в человеческом производстве и разве люди не должны добиваться его искоренения? Но достичь этого без слов, способных привести к размышлению, а от него к разумным действиям, наверное, все же нельзя. Может, настанет время, когда не будет необходимости в такой теме. Но сегодня еще говорить и думать о ней надо. Это вполне оправдывает мою приверженность к этой «жульнической» теме, но что я устал от нее – это точно. Устал от ее бесконечной сложности, запутанности, от хождения по самому ее острию, на котором нетрудно потерять равновесие, – ведь я не канатоходец!
Пришла мысль: что, если плюнуть на Кента и затеять новую игру с новым героем, скажем, Валентином? К нему, пожалуй, проще подобрать героиню. Я покажу, как Валентин из шалопая превращается в неудачника Кента, то есть на примере Валентина объясню Кента… Создам треугольник: Жанна – Валентин – и какая-нибудь Галя, Маня, Таня – обыкновенная бесхитростная девушка, которая появляется в жизни Валентина в качестве скромного полевого цветка именно тогда, когда тот промышляет с Жанной где-нибудь на кладбище… Борьба, торжество живой человеческой души над холодной, расчетливой красотой, и дело в шляпе – готова любовь!
Автор воспрянул духом, но телом устал. Устала и Соня, попрощалась, ушла, уверенная, что Автору в доме Королевы ночлег обеспечен. Не забыла его пригласить к себе – ей непременно хотелось показать мне своего милого гада фон Гейдриха. Устала и Изабелла – она храпела на своей подушке. И Королева тоже устала, все чаще зевала, я ей вторил. Боль в пояснице заставляла стонать, несмотря на анестезирующее свойство коньяка.
Но Королеве было необходимо еще пожаловаться на личную жизнь – очередные неприятности на службе, постоянные неудачи, непорядочные мужчины, пьющий Валентин, склочные соседи…
– Чувствую себя порою загнанной лошадью, – сказала мрачно. – Ты видел фильм про лошадей?
– «Загнанных лошадей пристреливают, не правда ли»? Видел… Но кто тебя загнал? – спросил я Марго. – За что ты ненавидишь соседей?
– Я их просто не люблю, – вздохнула устало, – они глупы, суют нос не в свое дело… Только одной здесь завидую: некрасивая, живет однообразно, ничего от жизни не требует, не огорчается, что у нее нет любви, никогда не было и не будет, довольствуется тем, что у нее есть. С удовольствием поменялась бы с ней ролями, чтобы иметь ее спокойную душу…
Наконец, мы, кажется, наговорились. Больше говорить было не о чем. Придя к обоюдному соглашению, что мы – загнанные лошади, я отправился искать счастье в гостиницу «Кишинэу».
Глава 17
Недолго я оставался в «Кишинэу» – одну ночь. На следующий день Валентин повстречался мне в «Бочке» – в прекрасном питейном заведении, где он беззаботно кутил, словно не было на свете Королевы и все забыто: она сама, ее украденная шуба, ее кошка.
Нетрудно было мне с ним сойтись, и ему нетрудно было вспомнить наши былые встречи, ведь именно с ним я свел моего Кента, когда тот из Одессы добирался в Кишинев. Узнав, что я остановился в гостинице, он тут же предложил уют собственного очага, которым сам, по его словам, мало пользовался, поскольку предпочитал греться у чужих.
Я очутился в доме, окруженном большим садом с вишнями, сливами, яблонями, персиками и другими южными фруктами, которые, разумеется, не принадлежали моему гостеприимному другу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27