Я торопливо отвернулся от окна и переключил внимание на человека, который всем этим владел.Джозеф Лайдон, мужчина лет тридцати, невысокий, плотный, шикарно одетый, держал в одной руке высокий стакан с напитком и, что вызвало мое особое раздражение, смотрел на меня насмешливо-снисходительно. У него были толстые пухлые щечки и надутые губки человека, который начал жизнь капризным ребенком и до сих пор не нашел нужным повзрослеть. В его глазах мелькнуло злобное выражение, которое обычно бывает у нашкодивших школьников, за чье озорство наказывают их одноклассников.— Эрни Рембек рассказал мне про вас, — соизволил он заговорить со мной. — Никогда прежде не видел уволенных полицейских. Это все равно что священник-расстрига, да? С Керриганом он даже не поздоровался и никому из нас не предложил выпить.Я сел без приглашения, положил ногу на ногу и спросил:— Когда вы в первый раз видели Риту Касл?— Так, так, — ухмыльнулся он, — время зря не теряете? Сразу к делу, а?— У меня не так много времени, чтобы растрачивать его попусту, — парировал я.— Тогда поехали! — Он уселся напротив меня. — Повторите-ка свой вопрос!— Когда вы в первый раз видели Риту Касл?— Дайте подумать... — Лайдон наморщил лоб. — Недели три назад, — ответил он.Я перевел взгляд на Керригана, а потом снова на Лай-дона.— Три недели назад? А до этого вы не были знакомы?— Ах, вы имеете в виду первый раз! Я подумал последний! Его оплошность, очевидно, показалась ему забавной, и он рассмеялся.— Если вы будете меня внимательно слушать, Лайдон, — сказал я, — мы быстрее закончим.— Вы, разумеется, правы, — согласился он, посерьезнев ровно настолько, чтобы продемонстрировать, что понял меня. Почему-то он меня сразу невзлюбил. — В первый раз я увидел Риту.., года полтора назад.— Где?— Здесь. Эрни привез ее ко мне в гости. Я посмотрел на Керригана:— Он не был на той знаменитой вечеринке у Доннера? На мой вопрос со смехом ответил сам Лайдон:— У Фрэнка Доннера? Ходить на те сборища, что он у себя устраивает? Нет уж, спасибо.— Вас не пригласили или вы просто не пошли?— Мы с Фрэнком Доннером редко видимся. У нас мало общего.— Ну а в последний раз? Вы говорили, что видели Риту Касл три недели назад. Где это было?— У нее дома. Давали шоу, иные из нас вложили деньги, знаете ли, и мы пошли на премьеру, а потом Эрни устроил небольшой закрытый прием у Риты в апартаментах.— Кто еще там был? Он пожал плечами:— Несколько завсегдатаев — Луис Хоган, Фриц Кенн, Джек Харпер, Юстас Кэнфилд. Может быть, еще человека два.Кенн и Харпер — эти имена, так же как и имя Кэнфилда, адвоката, значились в списке по проверке алиби.— Вы были с дамами? — спросил я.— Вы еще спрашиваете? — саркастически рассмеялся Лайдон. — Я же сказал, мы ходили в театр, на премьеру. Это для женушек. Даже Луис притащил свое чудовище.— Вы женаты, не так ли? Его улыбка стала жестокой.— Что, у меня на лбу написано?— Написано в рапорте, — объяснил я. — Там еще сказано, что ночь на четверг вы провели со своей любовницей. Холостяки обычно не называют подруг любовницами.— Элементарно, Ватсон! — насмешливо воскликнул он и, обращаясь к Керригану, заметил:— Ты погляди! Эрни нанял настоящего Шерлока Холмса!— Ваша жена дома? — спросил я.— Нет, — отрезал он. — Мне неизвестно, где она. Мне никогда это не бывает известно. Если хотите с ней поговорить, я оставлю ей записку. Только не могу ручаться, что она с вами свяжется.— В этом нет необходимости, — сказал я. — По крайней мере пока. Какого вы были мнения о Рите Касл?— О Рите? — Он пожал плечами. — Очередная телка. Знала, чего хочет, и другим не мешала. Мы с ней и десятком слов не обменялись.— Она никогда.., не флиртовала с вами? Так, в шутку?— Никогда, — ответил он. — Может быть, с другими, не знаю, но со мной — никогда.— Как часто вы с ней встречались?— Наверное.., раз в месяц.., может быть, реже. Только на вечеринках. Больше мы нигде не виделись.— Ясно. Благодарю, что уделили нам время. — Я встал и направился к лифту, а следом за мной — Керриган.Лайдон затрусил за нами, в некотором замешательстве повторяя:— И это все? Вы больше ни о чем не хотите спросить?— Возможно, как-нибудь в другой раз, — небрежно бросил я через плечо и, пройдя по красному ковру через холл, нажал кнопку вызова лифта.— Вы так внезапно вскочили, — пробормотал Лайдон, нервно переминаясь с ноги на ногу. От его насмешливо-саркастического тона не осталось и следа. — Только пришли и уже уходите. Я даже не успел предложить вам выпить.Появился лифт, мы вошли и нажали на кнопку нижнего этажа. Двери сомкнулись, скрыв от нас покрасневшее от смущения лицо Лайдона.В кабине лифта Керриган заметил:— По-моему, насчет Риты он лгал.— Надо думать, — поддержал я его.— Она строила глазки всем подряд, — продолжил он. — С какой стати ей было пропускать Джо Лайдона?— Наверное, он солгал, потому что ответил на ее заигрывания, — предположил я.— Вы думаете, он и есть “настоящий мужчина”?— Понятия не имею. Судя по всему, роман не состоялся. Унижение и замешательство могут служить такой же причиной для лжи, как и виновность в убийстве.— Однако пока что он более кого-либо подходит, — настаивал на своем Керриган.— Возможно, — согласился я, не видя смысла добавлять, что он сам годится на роль тайной пассии Риты Касл гораздо больше, чем Джозеф Лайдон.К тому же в ту минуту мое внимание было сосредоточено никак не на Лайдоне и не на деле Риты Касл, а на мне самом. Я с некоторым недоверием и даже удивлением заметил, что начинаю вести себя как старая пожарная лошадь, услышавшая колокол. Как бы помимо моей воли, мой интерес к расследованию все возрастал, и мне не терпелось увидеть остальных действующих лиц, услышать их голоса, заглянуть в их глаза, попасть в дома и покопаться в личной жизни.И эта записка! Надо еще раз взглянуть на записку Риты Касл. Глава 15 На сегодняшний вечер оставалась еще одна встреча, со служащим авиакомпании Полом Айнхорном. Нам надо было ехать обратно в Манхэттен, куда мы, снова взяв такси, понеслись по Лонг-Айлендскому шоссе.Во время этого переезда Керриган, как всегда, снабдил меня информацией о человеке, с которым предстояло вести беседу. Айнхорн, как и Лайдон, принадлежал уже ко второму поколению мафии; непосредственно с рэкетом был связан его отец, в то время как сын имел к корпорации лишь косвенное отношение. Существенная разница между Айнхорном и Лайдоном заключалась в том, что Айнхорн был не женат, что его мафиози-отец и два мафиози-дяди были еще живы и что Айнхорн сам пробил себе дорогу в легальный бизнес, вместо того чтобы, как Лайдон, идти по пути, проложенному отцом.— Пол вылез, что называется, из грязи в князи, — объяснил Керриган. — Он чист как стеклышко, работает в крупной авиакомпании, но через отца и его братьев вхож в корпорацию и, хотя делами с ней не связан, просто ловит кайф оттого, что имеет возможность проводить время в компании крупных воротил. — Последние слова он договорил с ноткой сарказма в голосе.— И никакого “ты — мне, я — тебе”? — спросил я. — Как у Лайдона?— Ничего подобного, — покачал головой Керриган. — Подождите — вот увидите его, поймете почему.— Мне что-нибудь нужно знать о его отце?— Не знаю. Когда-то Майкл Айнхорн с двумя братьями орудовал здесь, в городе.— А теперь они где?— Во Флориде.— И продолжал принадлежать корпорации?— Продолжают, — усмехнулся Керриган.— А сын — нет?— Я же сказал — вы его сейчас сами увидите.— По-моему, — начал я, — чем больше людей я вижу, тем дальше отодвигаюсь от мафии. Рембек разве не водит дружбу с коллегами?Керриган, пожав плечами, ответил:— Ну скажем, со мной. И с Юстасом Кэнфилдом. И бухгалтера вы тоже видели, Пьетроджетти. В списке были еще и другие, но у всех есть алиби.— Какое совпадение.— Вряд ли это можно назвать совпадением, — возразил он. — У человека, состоящего в корпорации, появляется естественное стремление на всякий случай подстраховаться. Живешь так, словно завтра придется давать показания в суде.— Вы хотите сказать, что алиби может быть сфабриковано?— Нет, просто когда тебе постоянно докучает полиция, через какое-то время учишься запоминать, где и когда был и кто это может подтвердить.Я чуть было не вспылил по привычке и не бросился доказывать, что полиция никому не докучает, однако вовремя остановился. В первую очередь потому, что Керриган говорил правду, известных профессиональных преступников иногда действительно беспокоят не по делу, поскольку это себя оправдывает. А потом, какая разница, что говорит Керриган и почему я должен защищать честь полицейского мундира?Пол Айнхорн жил в Гринвич-Виллидже, районе, где за время последнего поколения изменилось все, кроме названия. Писатели, художники и прочие представители богемы, прославившие некогда это место, сейчас здесь не жили, на смену пришел средний класс — молодые клерки, которые считали престижным селиться в Гринвич-Виллидже, располагаясь в современных многоэтажках — таких же, как, скажем, в квартале Ямайки в Куинсе, возведенных на месте старых зданий. В одной из многоэтажек мы отыскали Пола Айнхорна.Он уже успел основательно поднабраться и встретил нас в дверях с той глуповатой ухмылкой, которая обычно бывает на лицах правонарушителей, оправдывающих свои действия состоянием алкогольного опьянения.— Не мог дождаться, — объявил он. — Пришлось начать без вас. Заходите и присоединяйтесь.Он, пошатываясь, побрел прочь от двери, оставив ее открытой, и по дороге расплескал на паркетный пол все свое спиртное. Мы с Керриганом, войдя, закрыли дверь и последовали за ним в современную скромно меблированную гостиную, откуда открывался вид на площадь Шеридана.Айнхорн стоял у передвижного бара. На нем были черные брюки, белая рубашка с черной бабочкой и белый смокинг, но ни носков, ни ботинок. Выглядел Айнхорн лет на двадцать пять, его тонкие волосы песочного цвета уже начинали редеть; он был высок и очень худ. На приятном, но несколько дряблом лице жалко вырисовывались маленькие усики в стиле Эррола Флинна.Покачиваясь, он повернулся к нам спиной и крикнул через плечо:— Что вам налить, джентльмены?— Встяхните-ка его немного, — попросил я Керригана. Керриган ухмыльнулся и, кивнув, направился через гостиную к Айнхорну, который, раскачиваясь и опустив голову на грудь, гремел в баре бокалами и бутылками. Керриган обхватил Айнхорна за плечи, склонился к нему и стал что-то шептать ему на ухо. Тот замер, перестав бестолково шарить руками среди бокалов и бутылок и, казалось, либо напряженно слушал, либо стоя задремал.Из стереопроигрывателя лился медленный джаз. Я подошел к окну и поглядел на площадь Шеридана, всегда, на удивление, темную, гораздо темнее, чем следовало бы быть такому большому и оживленному транспортному узлу. Поток автомобилей двигался на юг по Седьмой авеню, на Кристофер-стрит очень медленно свернул “фольксваген”, а перед рестораном Джека Делани такси подобрало какую-то молодую парочку. Из метро к рекламному стенду вышла совсем юная девушка — с виду не старше двадцати, — неся в руках нечто похожее на футляр со скрипкой, только больше по размеру. Может, футляр с виолончелью? Когда загорелся зеленый свет, она пересекла Седьмую авеню и исчезла на Гроув-стрит.— Мистер Тобин! — позвал меня Керриган.Повернувшись, я увидел, что Айнхорн склонился над телефоном и медленно набирает номер, изо всех сил пытаясь сосредоточиться на этом занятии. Керриган, стоявший в центре гостиной, объяснил мне:— Пол звонит вниз, в магазин, чтобы принесли кофе. Вам что-нибудь заказать?По выражению его лица я понял, что нужно составить компанию Айнхорну, поэтому сказал:— Спасибо. От чашки кофе не откажусь.Айнхорн к тому времени кое-как справился с набором телефонного номера. Керриган подошел к нему, взял трубку и сделал заказ. Видимо, он наговорил мальчишке чего-то такого, что произвело на того сильное впечатление. Айнхорн почти протрезвел и широко раскрытыми глазами смотрел на нас в ожидании кофе.— Пол, может, тебе умыться холодной водой, а мы подождем? — предложил Керриган. — Ты себя почувствуешь гораздо лучше.— Хорошая мысль, — нетвердым голосом проговорил Айнхорн. — Очень хорошая мысль. — Не переставая медленно и сосредоточенно кивать, он неуверенной походкой вышел из комнаты.— Он придет в норму, — заверил меня Керриган. — Правда, пока не прибудет кофе, лучше подождать с расспросами.— Ладно.— Я сказал ему, что, если он не протрезвеет, Эрни придется сообщить его отцу, что Пол не пожелал с нами сотрудничать, и тогда старик снова заставит его переехать домой во Флориду.— У него плохие отношения с отцом?— Они разной породы. — И Керриган, усмехнувшись, добавил:— Лично я всегда полагал, что тут не обошлось без участия соседа. Теперь вы понимаете, почему в корпорации не хотят иметь с ним дела.— Такое с ним часто случается?— Если “часто” значит “всегда”, то — да, часто. Пластинка на проигрывателе закончилась. Раздались щелчки аппаратуры, и снова зазвучала музыка — на этот раз джаз-гитара. Я подошел к окну и стал наблюдать за тем, что происходит на площади Шеридана, которую как раз пересекал, направляясь к дому Пола, пожилой разносчик в переднике, неся в руке зеленый бумажный пакет с нашим заказом.Он прибыл до того, как Айнхорн вернулся из ванной комнаты. Керриган расплатился, проводил разносчика и сказал мне:— Схожу за Полом.Я стоял у окна, глядя на улицу и слушая музыку, и вдруг поймал себя на мысли, что играю в игру под названием “Если бы я был...”. Это игра людей, которым трудно не замечать, какой невыносимой стала их жизнь, и в нее хорошо играть под музыку гитары на фоне сцен из жизни ночного города.Что я делаю здесь, в этой печальной комнате, глядя на эту печальную улицу, слушая эту печальную музыку, вмешиваясь во все эти печальные жизни? Как здесь очутился?Я попытался открыть окно, когда в гостиную вбежал Керриган с криком:— Он удрал!— Знаю, — ответил я, продолжая дергать оконную раму. — Он только что выскочил из подъезда.Внизу Айнхорн, уже обутый, по диагонали переехал площадь. Не успел я распахнуть проклятое окно, как он, вытянув руку, остановил такси, нырнул в него и скрылся на Седьмой авеню.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21