Он сроду не был так беспомощен и считал, что надо покориться судьбе: если бороться бесполезно, чего ж бороться — то?Один из вошедших тотчас направился к зияющей наружной двери, второй — к распростертому на полу телу, а третий подошел к Гроуфилду. Подняв глаза, Гроуфилд с удивлением увидел, что это Кен.— Вы в порядке? — спросил Кен.— Меня одурманили, но это уже проходит, — ответил Гроуфилд.— Хорошо, — Кен спрятал пистолет и подошел к своему напарнику, которого Гроуфилд не знал. — Что с этим?— Мертв, — ответил незнакомец. Он уже вытащил у покойника бумажник и теперь рылся в нем. — Водительское удостоверение на имя Альбера Бодри. — Имя Альбер он произнес на английский лад: Альберт.— Никогда не слыхал, — сказал Кен. — Давай посмотрим на его физиономию.Незнакомец перевернул труп на спину, и они принялись разглядывать лицо.— Не знаю его, — сказал незнакомец.— Я тоже, — ответил Кен. Он посмотрел на дверь, но третий парень (тоже незнакомый) уже вышел на улицу, поэтому Кен повернулся к Гроуфилду. — Вы можете держаться на ногах?— Не знаю.— У вас была возможность рассмотреть этого парня?— У меня не было возможности вообще никого рассмотреть. Меня вывели из строя в первую же минуту. Кен покачал головой. — Знали бы вы, как я ненавижу работать с любителями.— Так увольте меня, — ответил Гроуфилд. — Валяйте, я это переживу.— Забудьте, Гроуфилд, и не обижайтесь. Подойдите сюда, взгляните. Вы узнаете этого человека?— Мы с вами вроде бы обращались друг к другу просто по имени, — сказал Гроуфилд, пытаясь подняться на ноги. Незнакомец подошел, помог ему встать и взял под руку, чтобы Гроуфилд не упал.— Это было давно, когда вы помогали нам, — ответил Кен. Подойдите сюда.Гроуфилд поплелся вперед, поддерживаемый незнакомцем, и уставился в лицо мертвеца.— Он налетел на меня, когда я выходил из универмага Холта Ренфрю, — сказал он. — Тогда — то он меня и одурманил.— А раньше вы его видели?— Нет.— Вы слышали их разговоры?— Конечно. Я не терял сознания, просто не мог двигаться.— Вы поняли, на кого они работают и чего хотят?— Нет. Им просто надо было допросить меня.— Допросили?— Не успели. Вы слишком рано заявились сюда. Кен сердито кивнул и оглядел комнату.— Чей это сверток?В свертке были обновки Гроуфилда. Сейчас он валялся возле выбитой двери. Гроуфилд взглянул на него и сказал:— Не знаю. Их, наверное.— Грязный лжец, — заявил Кен. — Это ваш тюк. Вы замышляли бегство.— Кто говорит, что он мой?— Я говорю, приятель, — с улыбкой ответил незнакомец, поддерживавший Гроуфилда под руку. — Я видел, как ты все это покупал.Гроуфилд взглянул на него.— О — о… — вздохнул он и тут же впал в ярость. — Так если ты тащился за мной, будто хвост, почему же позволил им схватить меня?— Я за тобой не тащился, — ответил незнакомец. — Просто заглянул в магазин, увидел, чем ты занимаешься, и ушел.— Мы ждали, когда же вы сделаете свой ход, — пояснил Кен.— Хотели немножко отпустить поводок, а потом снова подтянуть. — Да вы просто садисты.— Мы просто хотим, чтобы вы все себе уяснили, — сказал Кен. — На какое — то время вы стали нашей собственностью. — Он погрозил Гроуфилду. — Только попробуйте удрать еще раз. Тотчас упакуем вас и отправим на родину, чтобы передать суду за ограбление броневика.Гроуфилд пожал плечами.— Ладно, я у вас в мешке. — То — то и оно. Поехали в гостиницу.— Поехали.Они вышли на улицу. Незнакомец по — прежнему поддерживал в Гроуфилде способность к хождению прямо.— А как мой узелок? — спросил Гроуфилд.— Оставим его здесь, — ответил Кен. — Мы предпочитаем, чтобы вы носили казенную одежду.— Да уж надо думать.— Это вам же пойдет на пользу, — бодренько сказал незнакомец. — Будь вы одеты в свои обновки, мы бы вас нипочем не спасли.— Спасли, — повторил Гроуфилд. — Значит, теперь это так называется.Они повели его к машине. Глава 8 Выхода не было. Пока они возвращались в Квебек, Гроуфилд пытался разобраться в создавшемся положении и вынужден был неохотно смириться с ним. Выхода не было. Придется попробовать раздобыть сведения, которые хотят получить Кен и его дружки, и при этом смотреть в оба, чтобы та, вторая, шайка не похитила его опять, да еще делать все возможное, чтобы Марба и генерал Позос не догадались о его связях с американским правительством. В театре это называлось бы плутовской сценкой, и ее надо сыграть просто потому, что ничего другого не остается. Он в ловушке.За рулем сидел второй незнакомец, а первый устроился рядом с ним. Гроуфилд притулился сзади вместе с Кеном. До самого города они почти не разговаривали. На этот раз машина въехала в Квебек с северо — востока, спустившись с мрачных заснеженных гор, окружавших город с севера. Когда они оказались среди редких домов на окраине, Кен сказал:— Вы уже видели Генри Карлсона?— Он сидел у меня в номере, когда я проснулся. Хотел узнать, зачем ко мне приходила Вивьен Камдела. Кен настороженно посмотрел на него.— Она к вам приходила?Гроуфилд отчитался перед Кеном за прожитый день. Когда он иссяк, Кен сказал:— Это хорошо. У вас появилась лазейка. Либо эта женщина вернется, либо придет кто — нибудь другой. Не давайте им понять, что вам известно об их связи с полковником Рагосом… — А это еще кто?— Президент Ундурвы, — напомнил ему Кен. — Ваш приятель Марба оттуда.— А… да, верно.— Требуйте встречи с их предводителем. Рано или поздно вас отведут к Марбе, а дальше будете действовать по обстоятельствам.— Я предпочитаю руководствоваться сценарием, ну да ладно.— А пока мы постараемся выяснить, что за шайка пыталась вас захватить.— Хорошо бы.— И не допустить нового покушения.— Это еще лучше.Спустя несколько минут машина подъехала к гостинице, но остановилась чуть дальше, на Оружейной площади. Город уже окутали короткие зимние сумерки, и «Шато Фронтенак» на другой стороне улицы сиял сказочными янтарными и зелеными огнями.— Сначала мы проверим ваш номер, — сказал Кен. — На тот случай, если вас там поджидают. Прогуляйтесь вокруг квартала, а потом входите.— Хорошо.Действие наркотика почти прекратилось, но Гроуфилд еще нетвердо держался на ногах. Холодный ветер ударил ему в лицо, одновременно и взбодрив, и заставив зябко поежиться. Он побрел прочь. Его ждала утомительная прогулка мимо открытых ресторанов и закрытых магазинов по улицам Святой Анны, де — Жарден, Рюбуа, Дютрезор и опять Святой Анны. К концу моциона ему уже не терпелось поскорее пересечь Оружейную площадь и войти в гостиницу.Он даже не понял, смотрели на него в вестибюле или нет.Ему было наплевать. Гроуфилд просто подошел к лифту. Бросил мальчику в ливрее: «Третий» — и поехал на свой этаж. Тут Гроуфилд устало потащился по длинному коридору в номер, думая о том, что изнемогает, хотя выбрался из постели меньше трех часов назад. Он долго возился с ключом, прежде чем открыл дверь и вошел.Свет был включен. Генри Карлсон так и сидел на том же стуле, прижав к груди книгу. Кен разговаривал по телефону. Он повернулся и уставился на Гроуфилда, словно не верил своим глазам.— Я не слишком рано? — спросил Гроуфилд.— Невероятно, — сказал Кен и положил трубку. Он вскочил и быстрым шагом подошел к Гроуфилду. Лицо Кена было перекошено от ярости. — Сукин ты сын! И еще набрался наглости вернуться! Карлсон сидел неподвижно. Из самой середины книги торчала рукоятка ножа. Кто — то пригвоздил книгу к груди Карлсона, и отныне неподвижность была его вечным уделом.Гроуфилд оторвал глаза от фигуры Карлсона и увидел кулак Кена. Тот молниеносно приближался и был нацелен прямо Гроуфилду в нос. Глава 9 Гроуфилд ухватил Кена левой рукой за запястье, повернулся влево, подцепил правой его под локоть, пригнулся и, увидев, что Кен пулей летит на него, поднырнул под противника и перебросил его через себя. Кен полетел к приоткрытой двери, врезался в нее и захлопнул своим телом.Гроуфилд так и не отпустил его руку, а воспользовался ею как рычагом и перевернул Кена на спину. Поставив колено на грудь поверженного противника, Гроуфилд прижал его к полу и заломил ему руку так, что едва не сломал ее, а потом надавил пальцем свободной руки на какую — то точку на горле Кена.— Если я как следует ударю тебя в это место, считай, что ты уже отдышался, — сообщил он.Кен ничего не сказал. Он пыхтел и отдувался, а глаза его не мигая смотрели на Гроуфилда.— Если я убил Карлсона, то сейчас и тебя убью, — проговорил Гроуфилд.Кен по — прежнему молчал. Его рот скривился то ли от боли, то ли от натуги.Гроуфилд похлопал его по горлу кончиком пальца, подождал, пока до Кена дойдет смысл его слов, а потом быстро отпустил его, встал и отошел подальше.Кен медленно сел, потирая руку.— Не знаю, — проговорил он. — Кроме тебя, некому было это сделать.— Почему?— Ты норовил улизнуть от нас. Ты купил новые тряпки и замышлял сорвать нашу сделку. Генри присматривал за тобой, вот ты и убил его.— Если в Вашингтоне все такие же умные, как ты, лучше уж я вложу свои денежки в страны Третьего мира, — сказал Гроуфилд. — Даже если забыть о том, что убивать Генри было бы глупо с моей стороны и что мне вовсе не нужна его смерть, о том, что я всегда избегал глупых и бесполезных поступков, все равно я не убивал Генри. Хотя бы потому, что не стал бы делать это до покупки новых шмоток. Я бы прикончил его после. Разве оставил бы я труп в своем номере, где любая горничная могла увидеть его и лишить меня уголка, в котором можно переодеться?— А может быть, ты не все предусмотрел. Что — то упустил.Ты ведь собирался бежать.— Я никогда ничего не упускаю, — ответил Гроуфилд.— Черт возьми, Гроуфилд, он в твоем номере!— Именно здесь я его и оставил. Я говорил тебе, что он приходил сюда. И потребовал, чтобы я вышел первым, тогда бы его не заметили.Кен сидел на полу, потирал руку и хмуро смотрел на мертвое тело.— Не знаю, — повторил он.— Зато я знаю, — ответил Гроуфилд. — Может, эта черная пчелка Камдела вернулась сюда, а Генри начал к ней клеиться, и ей пришлось отстаивать свою честь.Кен злобно зыркнул на него.— У тебя дурной вкус, Гроуфилд.— Порой я тебе удивляюсь, — сказал Гроуфилд. — Ну и болван же ты. Пойду прогуляюсь немного, а когда вернусь, тебя и твоего приятеля, надеюсь, тут уже не будет.— Эй, погоди! — Кен с трудом поднялся, поддерживая больную руку здоровой. — Ты должен мне помочь.— Ну еще бы, я ведь специалист, — Гроуфилд направился к двери.Кен преградил ему путь.— А если я уйду и предоставлю тебе самому объясняться по поводу тела? Рано или поздно его найдут.— Сдается мне, что я слишком ценен для вас, и ты так не сделаешь, — ответил Гроуфилд. — Сейчас, при сложившихся обстоятельствах, я незаменим и без меня вы как без рук. Поэтому вы будете оберегать меня от надоедливой полиции, и ты вытащишь отсюда своего дружка еще до моего возвращения.Кен привалился спиной к двери.— Когда ты вошел, я был расстроен и дал волю чувствам, сказал он, — иначе не попался бы на такой простой прием. Знаешь ли, я тоже кое — что смыслю в самообороне.— Как же мне повезло, что ты позабыл все свои тренировки. Пошевеливайся, Кен. Если мы затеем драку, ты можешь поломать радиопередатчик, который у меня в трусах.Кен несколько минут смотрел на Гроуфилда, потом сказал:— Так ты мне не поможешь?— У тебя тут маленькая армия, и я тебе не нужен. Самое главное, чтобы остальные ребята из твоей команды не узнали, что их собрата отправили на тот свет. Наверное, ваш моральный дух часто подвергается таким вот испытаньицам.— Надеюсь, ты перегнешь палку, Гроуфилд, да так, что мне придется привезти тебя обратно и сдать полиции как грабителя. — И тем самым помочь Третьему миру захватить добрый американский город Пеорию? Шевелись, Кен, а я пошел спасать свою страну от пигмеев. Кен зашевелился.— Циничный ублюдок, — сказал он. Гроуфилд взялся за ручку двери.— Если я не вернусь с этого задания, — театрально изрек он, — скажи дома нашим, чтобы были начеку. Скажи им… скажи им, чтобы следили за небом!Посмеиваясь, он вышел из номера, и Кен хлопнул за ним дверью. Глава 10 В уголке вестибюля сидела мисс Вивьен Камдела, облаченная в черное. Черные кожаные высоченные сапоги доходили аж до черной замшевой мини — юбки; меж лацканов распахнутого черного русского тулупа с бахромой на вороте, рукавах и полах виднелся черный свитер без горла. Гладкая черная кожа и шершавая черная шевелюра дополняли облик, который одновременно был и жутко соблазнительным, и весьма зловещим. Мужчины, проходившие мимо закутка, где она сидела — одинокая и отрешенная, — все как один пялились на нее и падали ниц, спотыкаясь о чемоданы.Слава Богу, Гроуфилд не был мазохистом. Он вошел в закуток, уселся на мягкий диванчик лицом ко всей этой черноте и сказал:— Здравствуйте еще раз.Она покосилась в его сторону (хотя и не на него самого) и ничего не ответила.Но Гроуфилд был назойлив. — Я готов поговорить, — сообщил он. — Может, отведете меня к Марбе?Девица опять отвернулась, всем своим видом давая понять, что Гроуфилд для нее не существует.— Что с вами? — спросил Гроуфилд. — Я пришел поболтать. На этот раз она уставилась ему в лицо. Ее холодный взгляд ничего не выражал.— Вы обознались, — сказала девица. — Мы с вами незнакомы.— Знакомы, Вивьен, — ответил он и почувствовал удовлетворение, увидев, как глаза девушки дрогнули, когда она услышала свое имя. — Нас друг другу не представили, но вы изучили меня с головы до пят.На губах ее промелькнула тусклая улыбка, но девица ответила:— Вы обознались.— Черта с два, — возразил Гроуфилд, начиная сердиться. — Ошибки и впрямь были, Вивьен, но не мои. Сейчас в моем номере наверху лежит убитый человек, и если его прикончили ваши ребята, то им придется попотеть, убеждая меня не стучать на них.— Стучать? — ее глаза по — прежнему были закрыты занавесом. — Если вам есть, что сообщить властям, сделать это — ваш долг. — Вы меня не слушаете, сладкая моя девочка, — сказал Гроуфилд. — Я знаю, что будет здесь в субботу и воскресенье. Я знаю, что все щеголяют тут под чужими именами, но мне известно, кто есть кто. Я знаю, что генерал Позос здесь. Я знаю, что ваш президент, полковник Рагос, здесь. Я знаю, что Онум Марба тоже здесь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20