«Разве у нас тут так уж безопасно? – думал король. – А принц Уэльский – его не любят больше всех из королевской семьи».– Если так будет продолжаться, во всей Европе не останется королей. Да? Что?Королева привыкла к тому, что мысли короля скачут от одного предмета к другому, знала о его навязчивом интересе к событиям за Ла-Маншем. Если король опять погрузится в безумие, она должна получить решающее слово в делах государства, а если регентом станет Георг, они с Питом придумают, как ограничить его власть.– Поведение Георга не прибавляет монархии популярности, – заключила она. – А теперь вот эта его женитьба. Если бы он меня послушал…– А разве он когда-нибудь нас слушал? Королева от возмущения передернула плечами.– Ну, он женился, чтобы заплатили его долги, и давно пора это сделать. Говорят, многие торговцы, чьи интересы затронуты, пребывают в нетерпении.– Надо что-то делать, что-то делать. Зачем нам неприятности? Я должен поговорить с Питом, да? Что? Больше откладывать нельзя.– Да, поговорите с Питом. Хорошо известно, что принц женился по одной-единственной причине… потому что он в долгах сверх всякой меры.Королева улыбнулась. Леди Джерси информировала ее регулярно.Они вместе, да еще с помощью принца, заставят Каролину пожалеть, что она стала принцессой Уэльской. * * * У мистера Пита и в мыслях не было облегчить жизнь принцу Уэльскому. С какой стати? Наследник трона настойчиво проявлял враждебность к мистеру Питу, был союзником его врагов и не держал в тайне, что его человек – Фокс. Как только он унаследует корону, он сделает все, что в его власти, чтобы вытеснить Пита с его поста, а на его место поставить мистера Фокса или одного из своих друзей, приверженцев партии вигов.Премьер-министр был слишком опытным политиком, чтобы помогать такому опасному врагу. Пит вынудил Фокса отрицать в Палате общин, что принц женат на Марии Фитцгерберт, что привело к такому охлаждению их отношений, которое будет нелегко исправить. Принц принадлежал к вигам, мистер Пит и его тори готовились урезать его во всем, как только можно.Долги принца были нескончаемой проблемой. Как человек мог потратить такие суммы денег, оставалось загадкой. Должна ли нация оплачивать карточные долги экстравагантного молодого человека, платить за его увлечения женщинами, из которых самой алчной была леди Джерси, только за то, что он был принцем Уэльским?Конечно, нет.Мистер Пит сделал предложение Палате общин.Долги принца, объяснил он, следует рассмотреть еще раз. Он должен с сожалением сообщить Палате, что они достигают суммы в шестьсот девятнадцать тысяч пятьсот семьдесят фунтов; надо признать, огромная сумма! Он предлагал вот что: увеличить доход принца до ста двадцати пяти тысяч фунтов в год, включая налоги с герцогства Корнуэльского, поступающие принцу в размере тринадцати тысяч фунтов ежегодно. Выдать принцу двадцать тысяч фунтов для завершения строительства Карлтон-хауза. Но он не предложил оплатить все долги принца. Он полагал, что лучше всего покончить с этим вопросом, обязав казначейство удерживать семьдесят три тысячи фунтов в год из доходов принца, пока долги не будут окончательно выплачены. Такое решение этого деликатного вопроса представлялось ему самым лучшим. * * * Услышав, что предлагает правительство, принц пришел в ярость.Он жаловался леди Джерси:– Они обманули меня. Я женился на этой женщине, которую не выношу, только потому, что мне угрожали кредиторы, они могли принять меры, если я не расплачусь. Я прошел через эту женитьбу… этот фарс… и теперь мои дела обстоят хуже прежнего. Они увеличили мой доход, но будут удерживать семьдесят три тысячи фунтов каждый год в счет оплаты этих проклятых долгов. Я стану беднее, чем был.Леди Джерси скорбела. Бедность принца могла сильно отразиться на ней. Она не хотела, чтобы он урезал свои расходы. Она процветала за его счет, а если эти поступления сократятся из-за его вынужденной «бережливости» – какое ужасное слово, – то ей будет о чем горевать.Она пыталась утешить его:– Это еще не конец. Предложение должно быть принято.– Пит, – негодовал он. – Вечно этот Пит! Человек просто меня ненавидит. Какой дьявольский замысел! Вычитать такую сумму из моих доходов!Он вспоминал, как в прошлый раз, когда ему нечем было заплатить долги, а король не хотел ему помочь, он решил экономить. Он продал лошадей, закрыл Карлтон-хауз. Они с Марией уехали в Брайтон в наемной карете. Тогда это казалось приключением, с Марией ему все нравилось. Мария никогда ничего не требовала, у нее не было страсти к деньгам и драгоценностям…Он смотрел на свою любовницу с едва прикрытым отвращением – это изящное существо иногда напоминало ему змею. Она все еще очаровывала его, хотя не так, как раньше.Да, они закрыли Карлтон-хауз и перебрались в Брайтон, жили там, по его понятиям, скромно, а теперь, вспоминая эту жизнь, он считал ее самой счастливой порой, выпавшей на его долю.Теперь все иначе! Его долги так и не оплачены, его доход вырос, но он стал беднее, ибо обязан платить сам свои долги.Оскорбительно. Даже более того. Трагично, от этого можно сойти с ума, за такой позорный исход он заплатил женитьбой на женщине, вызывающей у него брезгливость. * * * Каролина была в отчаянии. Она не верила, что такое может быть. Хотя она не верила, что муж страстно влюбится в нее с первого взгляда, ей казалось, настанет время, когда они поймут друг друга. Как могло случиться, что муж питал к ней отвращение и совсем этого не скрывал?Я бы попыталась что-то изменить, убеждала она себя. Но, Боже, если он и дальше будет унижать меня, я ему докажу, что мне до него нет дела.Леди Джерси, эта женщина постоянно находилась рядом с ней. И это он устроил. Она бы не винила его за то, что у него есть любовница, но он должен проявить хорошее воспитание, сдержанность, должен пытаться сохранить в тайне эту связь. И это называется первый джентльмен, в самом деле! Тогда, Боже, помоги женщинам, если он самый лучший в Англии.– Я его ненавижу! – кричала она в своих покоях. Но лишь когда была одна. Никто не должен был знать, как она обижена.Она придумывала, как лучше уязвить его. И придумала. Однажды она увидела Марию Фитцгерберт, женщину, настолько поработившую его, что он совершил преступление, вступив с ней в брак.И это была Мария! Каролине она показалась старухой. Ей, должно быть, далеко за сорок. А какое самомнение! Можно подумать, что она и в самом деле принцесса Уэльская. Красива по-своему, зато нос как клюв. «Прекрасные волосы, лучше моих? – спрашивала себя Каролина. – Не думаю. Отличная кожа, это правда, но она толстая и пожилая».Она не минула уколоть его при встрече:– Я видела вдову Фитцгерберт. Что за мадам, а? «Госпожа Фитцгерберт», почтительно сказали мне. Я думала, это иностранная королева… Или, по крайней мере, герцогиня. Потом узнала, что это обыкновенная миссис Блондинка, к тому же толстая и сорокалетняя!Он побагровел от гнева. Как она осмеливается нападать на его богиню. Он бросил на нее полный презрения взгляд, и она знала, что он сравнивает их, находя пожилую вдову прекрасной, а ее отвратительной. Она обнаружила кое-что еще. По-своему он все еще любил эту женщину больше, чем леди Джерси.Она была обижена и удовлетворена одновременно. Очень может быть, что мадам Джерси не будет мучить ее вечно.Каролина ходила с вызывающим видом. Она оставила попытки доставить ему удовольствие. Вместо этого она делала все, что в ее силах, чтобы он узнал, как она не любит его. И все же она хотела ему нравиться. Наслышанная о его элегантности, она тоже пыталась быть элегантной, но почему-то смотрелась еще вульгарней в его глазах. Она никогда не могла сравниться с утонченными леди ее круга, и чем больше старалась, тем меньше у нее получалось. Зная, как он любит остроумие, она пыталась острить, но ее неловкие попытки острословия выглядели еще беспомощнее попыток одеваться со вкусом. Что бы она ни делала, неизбежно заставляла его ненавидеть ее все сильнее.– Черт с ним! – кричала она. – Зачем меня сюда привезли? Не нужен мне этот принц Уэльский!Потом начинала думать о майоре фон Тебингене, вздыхать о нем и мечтать о счастливой жизни, которая у них могла быть. Ей казалось, что лучше ей было умереть тогда, когда его отняли у нее.И вот, будучи в отчаянии, она сделала открытие. Она забыла про свои несчастья, забыла об утраченном блаженстве с майором Тебингеном. Она забыла все, кроме того, что теперь сулило ей будущее.Печальный и убогий союз принес плоды.У нее должен был родиться ребенок. * * * Принц сказал, что они поедут в Брайтон. В ее положении полезен воздух.Она надеялась, что теперь он будет проявлять к ней интерес. Правда, он обрадовался. Он выполнил свой долг с отвращением, и у женщины теперь будет ребенок. Наконец он сможет оставить ее. У него поднялось настроение, хотя он был зол на то, каким образом парламент решил удовлетворить его кредиторов. Ему всегда нравилось жить в Брайтоне. Люди там отличались от лондонцев, они не критиковали его, по крайней мере, открыто. Может быть, были ему признательны за то, что их город стал процветать.Итак, в Брайтоне люди тысячами вышли на улицы, чтобы встретить их, выкрикивая приветствия не только принцу, но и его принцессе. Он правильно сделал, что привез принцессу в Брайтон. Его официальная резиденция находилась в Карлтон-хаузе, а в Брайтоне был его дом. Принцесса беременна, а что лучше солнца и морского бриза для женщины в положении?Ехали под проливным дождем, вода струилась по лицам принца и принцессы, но Каролину это не заботило, она улыбалась и махала рукой людям в своей обычной раскованной манере, чем завоевала их сердца к вящей досаде принца.И вскоре ей пришлось узнать на собственном горьком опыте, что жизнь может быть так же унизительна в Брайтоне, как в Кемпшоте и в Карлтон-хаузе. Принц и не намеревался проводить с ней время. Он оставлял ее одну, посвящал себя развлечениям с друзьями, которые придумывались с необычайной щедростью.Леди Джерси постоянно находилась рядом с принцем, по иронии судьбы она тоже была беременна. Это забавляло всех, и даже самые лояльные обитатели Брайтона строили насмешливые гримасы и рисовали карикатуры, обыгрывая мужскую силу принца.Леди Джерси сделалась еще более невыносимой, чем всегда. Она постоянно садилась на почетное место, а Каролина часто чувствовала себя больной, ее мутило, она сидела в одиночестве в своих покоях, лишь иногда выходя на прогулки в сопровождении миссис Харкорт и лакея.Она отдыхала за письмами домой. Так она могла не сдерживать своих чувств. Ей было легче, если она писала матери, что королева – уродливая маленькая женщина, которая намеревалась испортить жизнь своей невестки в Англии. Она кратко, но жестоко описывала свою семью. Она могла живописать выходки своего мужа, злопамятность королевы, отчужденность выводка глупых принцесс.Она писала письма, гуляла и мечтала о будущем, когда у нее будет младенец. Жизнь казалась ей сносной. * * * Принц оставил ее в Брайтоне, а сам уехал в Карлтон-хауз. Леди Джерси сопровождала его и, пока жила в Лондоне, постоянно получала аудиенцию у королевы. Та хотела иметь детальный отчет о поведении принцессы в Брайтоне.– Итак, она ждет ребенка, – сказала королева. – Довольно быстро, хотя известно, что принц не самый преданный муж.Леди Джерси льстиво улыбалась. Было ясно, что она сама беременна, и, несомненно, от принца. Но леди Джерси преданная особа, а лорд Джерси признавал свое отцовство, так что причин для особого раздражения не было.– Я поздравляю вас с вашим собственным положением, – продолжала королева.Леди Джерси поблагодарила Ее Величество и сказала, что рада прибавлению семейства.– Хочу надеяться, это не надолго отвлечет вас от ваших обязанностей.– Я могу заверить Ваше Величество, что мое желание служить вам не позволит мне отсутствовать больше, чем необходимо.Королева кивнула.– А как проводит время принцесса?– Немного гуляет, ездит верхом, пишет много писем домой.– А, письма.– Ваше Величество, мне доносят, что иногда она хохочет до истерики, когда пишет письма своей семье.Королева прищурилась.– Интересно бы знать, что в этих письмах.Глаза леди Джерси лукаво сверкнули.– Будь в моей власти, я бы с радостью пересказала все Вашему Величеству и исполнила бы свой долг.Обсуждать этот вопрос подробно было опасно, приходилось вести разговор иносказательно.Но леди Джерси поняла, что получила от королевы прямое повеление. * * * Миссис Харкорт обратила внимание Каролины на то, что доктор Рэндольф, один из домочадцев, скоро собирается ехать в Германию.– Мне пришло в голову, что Ваше Высочество могли бы дать ему какое-нибудь поручение.Каролина заявила, что хотела бы вручить доктору письма к ее семье. Когда он уезжает?Через несколько дней, был ответ.Каролина села за стол и написала письмо домой. Это была ее месть. Она напишет маме о дряхлой уродливой королеве, напоминающей ей старую утку с утятами, семенящими за ней по старшинству. Она писала о холодном приеме, оказанном ей королевой, о принцессах, ее кузинах, безмозглых старых девах. Ни у одной из них нет ни капли разума, они не имеют своего мнения. Мать велела им: «Изводите жену Георга». Вот они по своей глупости и стараются. Зато король добр, и она полюбила его, хотя все твердят, что он сумасшедший. Принц Уэльский оказался плохим мужем, и не надо верить рассказам, что он красив. Он очень толстый, даже специальные корсеты не помогают скрыть его пузо. Она сообщала, что их английские родственники годились разве для того только, чтобы выступать в цирке.Потом запечатала письма и послала за доктором Рэндольфом.– Дорогой доктор Рэндольф. – Она улыбалась, и лорд Малмсбери, конечно, упрекнул бы ее за фамильярность. – Дорогой доктор Рэндольф, – продолжала она, – я слышала, вы отправляетесь в путешествие и будете проезжать Брунсвик.– Это правда, Ваше Высочество.– Тогда не будете ли вы любезны доставить эти письма ко двору? Они должны быть вручены герцогу, герцогине и мадам де Гертцфельдт.Доктор Рэндольф поклонился, взял письма и сказал принцессе, что она может быть уверена, письма будут доставлены в срок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45