Что ж, и раньше под ее циничной маской мадам из борделя скрывался «синий чулок» из Бостона. Он огляделся и увидел, что путешествует она в одиночестве. И никто не встречал ее на этой станции. Он бочком стал пробираться сквозь разношерстную и не шибко ароматно благоухающую толпу, которая всегда собиралась во время прибытия дилижанса у отеля.
— Итак, ты действительно сбросила свою прежнюю оболочку и вернулась в свою бостонскую ипостась, — сказал он, беря ее руку и поднося к губам.
Мэгги подняла глаза, увидела холодный голубой взор Барта и испуганно выдохнула. Его бородка была аккуратно подстрижена, а серебристо-светлые волосы разглажены. Он улыбнулся ей своей печально-циничной улыбкой, которая всегда так ей нравилась.
— Ты говорил, что, может быть, выберешься в Тусон, но я почему-то не верила. Рада видеть тебя, Барт. — Она сжала его руку, и они вышли из толпы и поднялись по ступенькам на крыльцо отеля.
— Ты стала еще прекраснее, Мэг. Мэг. Как давно никто из мужчин не называл ее так просто и так искренне.
— А ты знаешь, я действительно скучала по тебе.
— Зачем же ты тогда уехала? — Сказав это, он тут же пожалел. Она сразу как-то приуныла. — Маккрори с тобой плохо обращался? Он бросил тебя? — спросил сердито, готовый убить этого шотландца за ту боль, что разглядел в ее голубых глазах.
Мэгги мрачно покачала головой.
— Да нет, ничего такого и в помине не было. Мы с ним тут встречаемся. Он два дня назад ускакал сюда из Сан-Карлоса.
— Из этого загона для апачей? — Он скептически поднял бровь.
— Здесь это называется резервация, а не загон, Барт, — сказала она с непонятным раздражением.
— Судя по тому, как американцы с ними обращаются, я думаю, загон — более подходящее слово. Мэгги усмехнулась.
— По крайней мере, в одном вы с Колином сходитесь.
Он остановился в вестибюле у горшка с папоротником и вгляделся в ее строгие красивые черты.
— Нет, в гораздо большем. Не хватало еще, чтобы Колин застукал меня тут с Бортом. Она огляделась, затем спросила — Не могли бы мы где-нибудь устроиться поговорить в укромном уголке? Только не предлагай свой номер.
Он, шутливо сдаваясь, поднял руки.
— Только в целях сохранения твоей анонимности. Я так понимаю, что твой шотландец ревнив. Мы можем пройти в ресторан отеля. Еда сносная, — для американской кузины из деревни, — добавил он небрежно.
— Я думаю, более разумно найти другой ресторан поблизости.
— Ага, значит, Маккрори все-таки ревнив, — сказал он, насмешливо подняв бровь. Мэгги попыталась улыбнуться.
— Колин даже не знает, что я приехала в Тусон. Он сказал, чтобы я оставалась в резервации с Идеи, но… в общем, это долгая история, Барт.
— Я всегда был терпеливым слушателем, Мэг, — сказал он ласково.
— Я знаю.
Внезапно Мэгги захотелось сбросить груз с души и все рассказать своему старому другу и наставнику. Может быть, тогда ей удастся лучше понять все, хотя Барт и небеспристрастен, напомнила себе она.
Пока ее багаж переносили в номер Колина, подъехала коляска Барта. Они поехали в маленький ресторанчик на Менгер-стрит, и по дороге Мэгги рассказывала о борьбе Колина за прекращение эксплуатации индейцев и против коррумпированных федеральных подрядчиков, обосновавшихся в Тусоне.
— С тех пор, как Ласло пытался заманить его с помощью Иден в ловушку в Соноре, его пытались убить еще несколько раз, — закончила она, когда они уже сидели за маленьким столиком, накрытым опрятной голубой клетчатой скатертью. Мэгги нервно помешивала кофе.
— Он рискует жизнью, сражаясь с ветряными мельницами, Мэг. Ни он, ни кто другой не может изменить судьбу этих несчастных созданий, — с сожалением сказал Барт.
— Боюсь, что Колин не столь прагматичен, как ты.
— Вот почему ты полюбила его, а не меня, — вздохнул он. — Но от этого ты не стала более счастливой, Мэг, да?
Она положила ложку и отхлебнула кофе.
— Просто я боюсь за него, Барт. — Она подняла глаза, чувствуя, как он всматривается в нее. — Ты всегда видел меня насквозь. Так вот, Колин до сих пор не может окончательно примириться с нашим браком. Мужчина, подобный моему мужу, терпеть не может делать что-либо насильно, но иногда… — Голос ее дрогнул, когда она припомнила ту сцену нежности в резервации. — В общем, я не теряю надежды.
— Но? — подтолкнул он ее решимость.
— Появилась новая сложность, о которой я еще не рассказывала ни единой душе. Я даже с доктора взяла слово, что он никому не расскажет. — Она глубоко вздохнула, словно не веря самой себе, и прошептала:
— Я беременна, Барт.
Барт Флетчер застыл, на минуту потеряв дар речи. Затем он увидел, как сверкают ее глаза, как порозовели щеки. Она хочет этого ребенка от Маккрори. Черт, она же всегда хотела ребенка.
— Ты совершенно уверена? Кто этот доктор, что сказал тебе такое? После стольких лет занятий твоей прошлой профессией, Мэгги, согласись, трудно поверить.
— Я поначалу так и думала, но симптомы совершенно определенные, а доктор Торрес прекрасный врач. Я сама не смела надеяться, но это правда.
— Будь я проклят, — задумчиво сказал он, затем нахмурился. — Такой богатый человек, как Маккрори, не имеющий наследника по мужской линии, должен быть в восторге. Почему же ты считаешь это сложностью?
Мэгги беспокойно передвигала чашку с блюдцем, когда подошла официантка и поставила блюда с фаршированным перцем и маисовыми лепешками. Когда она отошла, Мэгги ответила:
— Первая жена Колина умерла, пытаясь подарить ему сына и наследника. Я же уверяла его, что не могу иметь детей.
— Ты сильная женщина, Мэг. В самом расцвете красоты и здоровья. Почему бы и нет? Надеюсь, этот ублюдок не будет упрекать тебя в неверности?
— Да нет, ничего подобного, Барт. Он поверит, что это его ребенок.
— Так в чем же дело?
— Мне бы не хотелось удерживать его с помощью ребенка. У нас была договоренность об аннулировании… — Она покраснела. — Или о разводе, как только у Иден все будет в порядке, а теперь получается так, что я его привязываю, даже если у его дочери все в порядке. И тогда я так и не узнаю, любит ли он меня по-настоящему. — Голос ее дрогнул, и она оставила блюдо, мгновенно потеряв аппетит.
Барт увидел, как она борется со слезами, протянул через стол руку и сжал ее ладонь.
— Этот Маккрори просто дурак. Если до сих нор он не определился со своими чувствами, так оставь его. Или тебя все еще держит девушка?
— Я всегда буду любить Идеи как дочь, но у нее вот-вот начнется собственная жизнь. Она собирается выйти замуж за Волка Блэйка.
— За этого полукровку с револьвером? — недоверчиво спросил Барт.
— Не совсем. Его отец процветающий торговец из Техаса, он хочет помириться с сыном. И Волк пойдет на это ради Иден. И он будет для нее прекрасным мужем, Барт.
Барт забарабанил пальцами по столу, размышляя, как бы правильнее высказать то, что он хочет сказать.
— Мэг… если твой благородный шотландец, — он сердито подчеркнул последние слова, — не может сделать тебя счастливой, значит он не достоин тебя. По отношению к Иден ты свои обязанности выполнила. Если о ней есть кому позаботиться, зачем же тебе оставаться в том месте, где не хочется? Что я хочу сказать… чертовски невнятно… я люблю тебя. Поехали со мной, Мэг. У меня достаточно денег, чтобы мы зажили в Сан-Франциско на широкую ногу. Я стал бы образцовым отцом твоему ребенку.
Еще не закончив этой декларации, он уже понимал, что она откажется. Она улыбнулась сквозь слезы, хрустальными каплями повисшие на ресницах.
— Барт, ты у меня самый близкий друг, и я люблю тебя… как друга. Ты заслуживаешь того, чтобы быть любимым женщиной, которая могла бы отплатить тебе тем же. А вовсе не такой, которая бы взвалила на тебя еще и ребенка от другого мужчины.
— Другими словами, ты любишь это ничтожество, и не важно, как этот дурак относится к тебе, — вздохнул он.
— Все может быть не так уж и плохо, Барт. Шанс еще есть. За последние недели, мне кажется, мы стали ближе. И, возможно, когда будущее Иден прояснится, все встанет на свои места. И в Тусон я приехала именно затем, чтобы убедить Колина в том, что Волк подходящий муж для Иден. И я думаю, что, как только Колин узнает о семье Волка и о чувствах Иден, он согласится со мною.
И тогда…
— И тогда ты наконец узнаешь, нужна ли ты ему сама по себе, а не из-за Иден или ребенка, — мягко сказал он. — Я думаю, нужна. С его стороны будет безумием, если он отпустит тебя.
— Ты так добр, — сказала она, сжимая его бледную нежную ладонь, так не похожую на загорелую мозолистую руку Колина.
— Все будет хорошо, — проникновенно сказал он.
— Возможно. — Она прикусила губу. — Если только Пенс Баркер и его банда не убьют его к тому времени. Ведь он приехал в Тусон, чтобы лицом к липу встретиться с Баркером.
— Я имел дело с этим человеком. Настоящая змея в траве. И разговаривать с ним нужно соответственно, — лукаво добавил он.
— Если с Колином что-нибудь случится… — Мэгги закусила костяшки кулака.
— А ведь ты по-настоящему влюбилась в этого ублюдка, да?
Она кивнула, затем прошептала:
— Сильнее даже, чем могла себе представить.
Проследив, чтобы Мэгги в целости и сохранности добралась до отеля «Палас», Флетчер в глубоком раздумье поехал по Джексон-стрит к Конгресс-стрит. Остановился он возле большого здания из саманного кирпича, занимающего весь квартал. Над парадным входом красовались буквы: «Уинслоу Баркер и К», генеральные поставщики». В мозгу Барта формировался план.
— Черт побери, стоит попробовать, — пробормотал он, выбираясь из коляски.
На втором этаже над парадным входом в окне горел огонь. Несомненно, это допоздна трудился Баркер, подсчитывая незаконную выручку за день.
Флетчер зашел за угол, в переулок, и резко постучал в боковую дверь. Через несколько минут его проводили в личные апартаменты Баркера.
Глава 17
Резервация «Белая гора»
Калеб Лемп, щурясь в темноте, протер глаза и подошел поближе к окну. Черт побери, приходилось так близко подбираться к этому заразному месту! От одной мысли, что в его посту расположились грязные больные апачи, он приходил в ярость. Тут он увидел, как через дверь в кабинет входит этот жиденок-доктор с дурацкой фамилией. Такой же смутьян, как и Маккрори.
Агент решился вернуться к посту только тогда, когда услыхал, что вспышка оспы произошла и на угольных шахтах. Его полицейские, охранявшие рабов, разбежались, и эти дикари потащили своих больных к доктору. Если они расскажут Торресу об условиях работы на шахтах, таких показаний хватит, чтобы не только немедленно уволить его, Калеба Лемпа, но даже и посадить. Черт бы побрал этого Пенса Баркера, сидит там себе в безопасности в Тусоне, а ты тут бери все на себя!
Ничего, надо просто зайти внутрь и припугнуть этих варваров, чтобы боялись. А внутри вес походило на Гражданскую войну, всюду тела, лежащие и стонущие в лихорадке. За ним следом вошли трое его полицейских — один белый и два койо гьеро.
Лемп знал, что двух рабов. Тома и Ечиву, доктор Торрес держит на карантине здесь, в конторе. Ечива лежал у окна, охваченный жаром. Том лежал на соседней койке и что-то бормотал слушающему его доктору. Надменная дочка этого Маккрори сидела между двумя умирающими индейцами и вытирала Тому лоб холодной тряпкой. Лемп остановился возле открытой двери.
— Если то, что ты говоришь. Том, правда, это очень серьезно, — сказал доктор Торрес, пытаясь оценить, не сочинил ли, все это апач в бреду.
— Это правда. Агент Лемп с помощью полиции заставил нас. Наставлял на нас ружья. Заставлял копать.
— У агентства есть контракт с горнодобывающей компанией в Тусоне на разработку угольных пластов в резервации. Но ваши люди должны были получить часть прибыли.
— Никакой части. Просто рабство, — хрипло прошептал Том.
— Он не врет, — сказал Ечива, вцепившись скрюченной ладонью в рукав доктора. — Спросите старика, которого вы зовете Голубая Лента, что живет в лагере горняков. Это у притока ручья Фоке. И увидите, что мы говорим правду. — Эта речь забрала у Ечивы последние силы. Он вытянулся на койке, уставя невидящий взор в потолок.
Торрес быстро осмотрел его и накрыл лицо одеялом, негромко выругавшись. Том с минуты на минуту мог последовать за своим товарищем.
— Надо немедленно дать знать Колину, — сказал он, поднимаясь. Иден тоже встала.
— Вы извините меня, если я с вами не соглашусь, — со злостью сказал Лемп. Он стоял позади них, уставя дуло в спину Торресу и закрывая за собой дверь. Проклятье, теперь вот еще и с этими двумя надо разбираться, а потом и тела прятать!
— Не можешь же ты убить нас, когда вокруг столько свидетелей, — сказала Иден со спокойствием гораздо большим, чем она испытывала.
Лемп хрипло рассмеялся.
— Тоже мне свидетели! Дерьмо! Это же апачи!
— А как насчет отца мисс Маккрори? — резонно возразил доктор Торрес, поворачиваясь лицом к Лемпу. — Если вы коснетесь его дочери, то ваша жизнь, Калеб, не будет стоить и ломаного гроша. Так что не будьте дураком. Проваливайте за пределы территории, пока есть такая возможность.
— Не раньше, чем я соберу долги. Но вы правы. Если я вас убью, поднимется грандиозная суматоха. — Он с минуту поразмыслил, затем рассмеялся. — Ну, а, предположим, произошел несчастный случай, скажем, эти дикари обезумели, взбунтовались, а по дороге к Прескотту есть одна крутая расселина….
Торрес понимал, что Лемп ни минуты не будет колебаться и убьет и его, и Иден, чтобы скрыть свои преступления. С проворством обреченного он швырнул тряпку, которой только что обтирал мертвых апачей, в лицо агента.
— Беги отсюда, Иден! Спасайся! — Он отбил револьвер Лемпа, тот выстрелил в воздух, и двое мужчин покатились по полу.
Лемп завопил, призывая на помощь свою полицию, которая стояла за дверью, не решаясь войти в лазарет к умирающим апачам. Пока они с Торресом сражались, Иден бросилась к окну и выбралась наружу. В комнату ворвались люди Лемпа и оттащили доктора от него. Калеб с трудом поднялся на ноги. Полицейский протянул ему револьвер.
Лемп наставил его на лекаря.
— Схватить девку, пока она не ускакала. — Он показал на открытое окно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47