А кто может знать короля Ричарда лучше, чем он, служивший спальником во время его правления? Но если милорд все же сомневается в изложенном, то пусть повнимательнее рассмотрит письмо и наверняка тут же опознает личную печать короля Ричарда. Далее содержалось еще немало сведений в таком же духе, а подписано письмо было именем “Серль” и датировано месяцем раньше. Под этой подписью стояла еще одна, внимательно рассмотрев которую, Симон разобрал “Ричард Р.”.
Аккуратно сложив письмо, он убрал его вместе с другими в бумажник, который засунул поглубже под собственную тунику. Разъезжая по округе, он часто слышал разговоры о том, будто умерший король все еще жив, находится в Шотландии и с огромным войском из французов и шотландцев собирается пересечь границу. Симон не придавал значения этим слухам, считая их фантазиями простонародья, но прочитанное письмо заставило его подумать, что за ними кроется нечто гораздо более серьезное. Он понял, что ему удалось раскрыть опасный заговор, и у него загорелись глаза.
Повернувшись, Симон подозвал к себе Роджера, который пытался успокоить девушку.
– А ну-ка, парень, помоги мне оттащить этого верзилу в таверну и не возись с девчонкой, ничего страшного с ней не случилось.
Роджер неохотно подчинился. Он схватил верзилу за ноги, Симон взял его за голову, и они направились к таверне в сопровождении девушки, которая продолжала хныкать всю дорогу.
Положив тяжелую ношу у кухонной двери, Симон разыскал хозяина и, отведя его в сторону, начал с пристрастием расспрашивать.
– Когда появился тот человек, о котором ты говорил?
Хозяин удивленно посмотрел на него:
– Какой человек, лорд? А, прошу прощения, тот, который приехал за час до вашей милости?
– Что тебе известно о нем? Хозяин явно встревожился:
– Я… я никогда раньше его не видел, милорд! – И он поежился от пронизывающего взгляда Симона.
Тот кивнул:
– Похоже, ты говоришь правду.
– Клянусь Богом, сэр! Но почему…
– Он сейчас крепко связан и лежит у твоих дверей, – угрюмо сказал парень. – Ты дал пристанище предателю, возможно, непреднамеренно.
Хозяин изумленно вытаращил глаза:
– Предатель, милорд? Честное слово, сэр, я ничего не знал об этом человеке! Готов поклясться на кресте, сэр! И соседи подтвердят, что у короля нет более преданного слуги…
– Ну хорошо, – прервал его Симон. – Повинуйся моим приказам, и будем считать тебя невиновным, но, если откажешься, тогда мой долг доложить о тебе как об опасном мятежнике.
Хозяин таверны заломил руки:
– Милорд, милорд, я выполню все, что вы прикажете! Как в моем честном доме мог оказаться предатель? Горе мне, ведь я был рожден под несчастливой звездой! Когда я родился…
– Придержи язык! У тебя есть надежное место, где можно поместить пленника? Коротышка ударил себя по лбу:
– Есть ли у меня такое место? Да, конечно, чердак над конюшней! Туда можно добраться только через люк, и крыша достаточно прочна, милорд!
– Отведи меня туда, – попросил Симон и направился к пленнику в сопровождении суетливого хозяина.
Вместе они с большим трудом подняли верзилу по лестнице на чердак. Оставив там Роджера сторожить связанного, Симон спустился вниз вместе с хозяином, приказал ему подать чернила и бумагу. Затем, расположившись за столом, написал письмо лорду Монлису, изложив суть проблемы кратко, без общепринятых витиеватых выражений.
“Милорд!
Я вынужден отбыть в Лондон, поскольку взял в плен человека, у которого обнаружены предательские письма, касающиеся усопшего короля. Пришлите ко мне Грегори с шестью воинами, по его выбору, которые будут нести здесь охрану. Я рассчитываю на их прибытие завтра.
Писано в Сальпетресе, в “Таверне быка”.
Симон Бовалле”.
Сложив листок бумаги и запечатав его, он вышел из комнаты, позвал Роджера с чердака и вручил ему письмо.
– Послушай, Роджер, ты должен скакать назад, в замок Монлис, немедленно и передать это письмо милорду в собственные руки. Потом поменяешь свою лошадь на другую – Султана или Ровера – и приведешь с собой мою кобылу, Быстроногую. Грегори приедет вместе с тобой. Забери с собой моего коня Седрика. Завтра мы отправляемся в Лондон.
Роджер удивленно посмотрел на хозяина:
– В Лондон, сэр?
– Ты что, не слышал, что я сказал? И никому ни слова, кроме милорда. Иди.
Роджер тяжело, устало вздохнул и направился к выходу, волоча ноги.
– А ну-ка, постой!
Слуга вздрогнул и остановился, через плечо бросив взгляд на хозяина.
– Ты останешься в Монлисе, – безучастным тоном распорядился Симон. – На свое место пришлешь Малкольма. Он более вынослив, чем ты, и не будет бросать на меня недовольных взглядов. Иди!
Роджер покраснел до корней курчавых волос и быстро вернулся к хозяину:
– Нет, сэр, я… я совсем не устал. Только не нужно вызывать Малкольма!
Симон сурово посмотрел на него.
– Малкольм служит мне лучше и всегда готов выполнить любое приказание, – жестко бросил он.
Роджер прикусил губу:
– Да, сэр. Извините, сэр, что рассердил вас. Прошу вас, возьмите меня с собой, сэр! Только не этого болвана Малкольма! Он не сможет служить вам с таким желанием, как я, – и пренебрежительно фыркнул, так как между ним и Малкольмом шла упорная борьба за благосклонность Симона.
– Ну ладно, – согласился тот. – Поезжай короткой дорогой домой, не так, как мы ехали сюда. Возвращайся завтра, но как только приедешь в замок, немедленно ложись в постель. Понятно?
Настроение Роджера улучшилось как по волшебству.
– Да, сэр. Все будет сделано, как вы приказали! – Он поймал руку хозяина, поцеловал ее и весело побежал на конюшню.
Вернувшись в таверну, Симон потребовал кусок материи и полено, из которого изготовил грубое подобие шины. Прихватив с собой эти заготовки, бутылку рейнского и буханку хлеба, он поднялся на чердак к пленнику, который как раз пришел в себя от обморока и лежал на полу слабый, тихий. Симон развязал его, разорвал рукав кожаного камзола, вправил сломанную руку и привязал к ней шину. Пленник морщился и стонал, так как действия врачевателя были довольно жестокими, но не оказывал никакого сопротивления. Симон передал ему вино и хлеб и молча постоял около него, пока тот пил и закусывал. Затем снова связал пленника, оставив его больную руку свободной, и приготовил ему удобную постель из соломы. Наконец, не сказав ни слова, ушел, не забыв запереть люк снаружи.
За ужином хозяин таверны восхищался его аппетитом, но был буквально потрясен, когда Симон выразил желание спать на конюшне, чтобы охранять чердак. Он тут же предложил троим своим помощникам нести вахту всю ночь, но Симон вежливо отказался от их услуг, так как не привык перекладывать на других свои обязанности.
Глава 6
СИМОН СПЕШИТ В ЛОНДОН
На следующее утро, не успел он позавтракать, как вернулся Роджер в сопровождении Грегори – помощника Симона – и шести самых надежных воинов.
При виде этого маленького войска хозяин таверны задрожал. Мало того что на чердаке находился пленник, так теперь еще в его доме разместилось семеро здоровенных мужчин. Симон объяснил, что от него требуется. Не осмеливаясь возражать, коротышка отчаянно заломил руки и озабоченно поморщился. Он прекрасно знал солдатские замашки и поэтому беспокоился за сохранность своих закромов и подвалов. Даже отважился намекнуть на эти неприятности непроницаемому Симону, но тот лишь коротко пообещал полностью оплатить все его расходы. “Все это хорошо, – подумал хозяин таверны. – Но кто вернет доброе имя моему заведению?” Однако он был философом по натуре, а поэтому, махнув рукой на неизбежные потери, отправился прислуживать солдатне.
Когда Симон вышел навстречу своим воинам, все они, как один, четко ему отсалютовали. Соскользнув с седла, Роджер передал хозяину пакет от Монлиса, который тот на время отложил. Повернувшись к Грегори, уважительно ожидающему дальнейших распоряжений, он велел:
– Пусть твои люди отведут лошадей на конюшню, а ты, Грегори, пойдешь со мной.
Грегори отдал приказ, суетливый хозяин повел солдат на конюшню, а сам он последовал за Симоном, который кратко, пока они пересекали небольшой садик, пересказал ему, что произошло и что предстоит сделать.
– Размести своих людей здесь, Грегори, и никаких послаблений в дисциплине, иначе тебе придется отвечать передо мной, – заявил Бовалле. – Пленник должен охраняться круглые сутки. Займись этим. И никто не должен разговаривать с ним, кроме тебя. Также никто не должен видеть его. Ты передашь его тому, кто приедет из Лондона с приказом от короля или от меня. А после того, как передашь его, немедленно вернешься в Монлис. Все понятно?
– Конечно, сэр.
– Держи пленника на чердаке. Так надежнее. Я отправлюсь в Лондон, как только Роджер Мейтленд позавтракает.
Грегори поклонился:
– Я беру командование на себя немедленно, сэр Симон?
– Немедленно. И помни, я не потерплю никаких беспорядков среди воинов.
Как только Грегори ушел, Симон сломал печать на письме милорда и принялся разбирать его невероятные каракули.
“Сэру Симону Бовалле.
Какой дьявол вселился в тебя, парень, что ты решил расследовать заговор и прочие предательские затеи? Брось ты это дело и, ради Бога, не ввязывайся в неприятности! Из-за твоего письма у меня снова разыгралась подагра. Если уж ты действительно решил ехать в Лондон, потому что поймал на дороге предателя, то, по крайней мере, мог бы поподробнее описать все дело! Те несколько строчек, которые я получил от тебя, и святого введут во гнев, да и твой негодник слуга ничего не смог добавить, кроме описания твоей драки в лесу из-за какой-то девчонки. Сказать по чести, Симон, я считал тебя серьезным человеком, который не станет ввязываться в ссору из-за глупой служанки. Но я не собираюсь тебе мешать, потому что ты все равно пойдешь своей дорожкой. Черт бы тебя побрал с твоим упрямством!
Если бы не проклятая подагра, которая, как ты знаешь, давно мучает меня в сто раз хуже, чем твое нелепое поведение, я бы примчался, чтобы выслушать рассказ из твоих собственных уст и самому убедиться, что за блажь взбрела тебе в голову. Хорошенький прием ожидает тебя в Вестминстере, дурачок, с твоей выдумкой о заговоре! Если бы я не знал, насколько ты упрям и дерзок, я бы сказал, что тебе никогда не пробиться к королю. Но я уверен, что ты к нему пробьешься, и даже с парадного входа, как ты прорвался ко мне, будучи еще сопливым мальчишкой. Только прошу тебя не бить часовых по головам, иначе ты наверняка попадешь за решетку, что вполне может случиться, если ты не усмиришь свою горячую кровь. И еще ты должен знать, что я очень рассердился на тебя и приехал бы вместе с Грегори, если бы не моя проклятая подагра, только чтобы обломать мою палку о твои плечи. А если тебя зарежут разбойники на дороге или посадят в тюрьму, как дерзкого нахала, то ты вполне этого заслуживаешь, и я не пошевельну и пальцем, чтобы тебе помочь. Посылаю тебе с Роджером двадцать гиней на твои нужды. А если тебе понадобится друг или кров, то обратись к моему кузену Чарльзу Гранмеру, у которого добротный дом на Стрэнде в Лондоне, и покажи ему это письмо. Может быть, он спасет твою глупую башку от петли.
Благослови тебя Бог, мой мальчик, и счастливого возвращения домой! Если тебе понадобятся деньги, обратись к моему кузену от моего имени. И пожалуйста, попридержи язык и избавь короля от твоих свирепых взглядов, иначе он решит, что ты психопат, и будет недалек от истины. Я бы отправился вместе с тобой, мой мальчик, но уверен, что у тебя хватит собственного ума. Да пребудет с тобой моя любовь и благословение, мой львенок.
Писано в Монлисе.
Фальк Монлис”.
Закончив читать это замечательное письмо, Симон улыбнулся и, обернувшись, обнаружил рядом с собой Роджера с кошельком в руках.
– Сэр, милорд просил передать вам вот это. Я забыл о кошельке, передавая письмо.
– Ты позавтракал, Роджер?
– Да, сэр. Я готов. А ваша кобыла – настоящий дьявол!
Слуга говорил с таким чувством, что Симон невольно улыбнулся, и тот тоже усмехнулся в ответ.
– Подведи ее к выходу из таверны, – распорядился Симон и пошел еще раз поговорить с хозяином, передать ему пять золотых суверенов за постой. Настроение хозяина тут же значительно улучшилось, и он сердечно простился со своим гостем.
Вскоре Симон и его слуга уже энергично скакали на северо-запад, к Ройстону. Там они пообедали, отдохнули и снова пустились в путь по старой римской дороге на Лондон. Ночь путешественники провели в деревне недалеко от Хертфорда и на следующий день рано утром продолжили путь. Однако их лошади уже устали, поэтому они добрались до Бишопсгейта только в сумерки, где Симон сразу же занялся поиском ночлега. Он слышал, что городишко полон бродяг и разбойников, но никто не попытался его ограбить и никто ему не нагрубил, когда он расспрашивал прохожих. Симон старался подыскать таверну как можно ближе к Вестминстеру. Заинтересованный его пожеланием торговец шелком и бархатом направил парня в таверну под названием “Ягненок и голова сарацина”, а также посоветовал, если она переполнена, обратиться по соседству, в таверну “Роза”. Поблагодарив торговца, Симон в сопровождении Роджера неторопливо отправился в указанном направлении. Найти комнату не составило труда, а ужин оказался настолько обильным, что вполне удовлетворил даже их немалые аппетиты. Роджер, заикаясь от возбуждения, попросил хозяина разрешить ему после ужина осмотреть город. Но Симон был непреклонен и отослал его спать, прекрасно зная, что он не посмеет ослушаться, а сам отправился погулять, вооруженный кинжалом и увесистой дубинкой. Возможно, именно это грозное оружие обеспечило ему безопасность, равно как и его уверенная походка. Во всяком случае, он погулял вокруг Вестминстера без каких-либо проблем и рано вернулся в таверну, чтобы хорошенько отдохнуть.
На следующее утро Симон обдумал предстоящие действия. Он не сомневался, что при желании без труда получит доступ во дворец во время аудиенции, но сообразил, что от этого будет мало проку. По всей вероятности, ему вряд ли удастся поговорить лично с королем, а следовательно, и достигнуть желаемого результата.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34