– сказал Акбар, обращаясь ко мне.
– Да, я уже читала об этом в фантастических книжках, – сказала я и недоверчиво спросила Халилаака:– Неужели вы сможете сделать такой аппарат?
– Во всяком случае, попытаемся, – сказал Халилака. – А пока я вам советую для начала завоевать доверие у Джалила-ака, когда приступите к делу. Такие люди, как он, не любят фотографироваться… Притворитесь простачками, разинями, кем угодно, но обязательно найдите удобный способ снять его.
– Понятно, – в один голос ответили мы.

ТОЩИЙ БАРАН, ИЛИ ЩЕДРОСТЬ ДЖАЛИЛА-АКА

Сегодня мы с Акбаром волновались как никогда.
И это волнение понятно только нам. Ведь мы приготовились сфотографировать сомнительных гостей Джалила-ака. Для этого специально несколько дней подряд делали уроки в доме у Бахадыра: потихоньку «приучали» Джалила-ака к себе. Тогда же и узнали, что он мечтает устроить Бахадыра учиться только «по торговой части».
– Счет лучше изучай, счет! – наставительно говорил Джалил-ака Бахадыру, когда мы готовили математику.
А тетушка Зебо, напротив, всегда старалась нам подсунуть какую-нибудь работу. То потрясти дорожки, то помыть окна. Удивительно. Сегодня тетушка Зебо нам почему-то не поручила никакой работы. Может быть, потому, что мы пришли с фотоаппаратом? Сначала мы сфотографировали Бахадыра с его собакой. Тетушка Зебо тут как тут – подскочила к нам.
– А можно и мне сфотографироваться? – спросила она.
– Почему же нельзя, – засмеялась я. – Только не просите потом, чтобы снимок был живой…
– Интересная ты, сынок Ходжи-ака, – обиделась тетушка Зебо, нарочно путая мое имя. – Кто же вдохнет в картинку жизнь, даже если я стану этого требовать?
– Вы же сами говорили, что грешно изображать людей на картинках, напомнила я ее «наставления». – Потому что этим уготавливаем им место на том свете.
– Мало ли что я говорила, – всплеснула руками тетушка. – Я тоже это от кого-то слышала. Вон сейчас люди и в «дилбузаре» Дилбузар – телевизор, здесь игра слов: дилбузар – возмутитель умов.

появляются… И ничего. Эх, что за время наступило! Все есть, только от смерти еще не научились избавляться, – и она призывно взглянула на меня. – Ну, быстрее, сынок Ходжигака, фотографируй! Если снимок получится хороший, то сразу же отправлю его своему племяннику – солдату.
Тетушка Зебо поправила платье, платок. Мы сфотографировали ее.
Не прошло и получаса, а она уже начала требовать:
– Дайте мне скорее мою фотографию.
– Больно вы скорая, – сказала я и засмеялась.
– Что ты смеешься, сынок Ходжи-ака? – обиделась тетушка. – Делай быстрее фотографию, а ты, Бахадыр, напиши племяннику письмо от моего имени. Мы отправим его вместе с фотографией.
– Ой, тетушка! – сказала я извиняющимся тоном. – Фотография ваша будет готова только дня через два, не раньше. Мы ведь должны отснять пленку полностью.
– А это чтобы, значит, зря не пропадала, – поняла по-своему бабушка Бахадыра. – Хорошо, хорошо! И я боюсь такого греха. Вот на днях, например, отдала я хасып, ну тот, что вы не съели, тете Ойше для ее курочек, так сегодня она мне принесла четыре яичка, старушка о чем-то задумалась и вдруг улыбнулась: – Ну да ладно, отдохните пока, а я сейчас вам оладьи испеку. Ой-ой, спина совсем затекла. Э-эх, старость не радость… Время прошло, караваны ушли…
Даже Бахадыр пришел в восторг от такой бабушкиной щедрости. Вскоре оладьи были готовы. Мы помыли руки и поужинали. Потом я показала тетушке Зебо цветную фотографию моего братишки Умиджана, которая оказалась в книжке.
– Вай, да это же Умиджанчик, мой колобочек! – узнала сразу тетушка Зебо. – Смотрите, какие у него выразительные глаза! Угилой, я чувствую, что братец твой будет такой же умный, как и ты, – и тут же предупредила:– Только эту фотографию не показывай кому попало, а то ведь сглазить могут!
– Да что вы, тетушка Зебо, разве можно сглазить фотографию? – удивился Акбар.
– Еще как, – вздохнула притворно она.
– А вы тогда заговорите эту фотографию, – лукаво посоветовала я. Приложите к ней хлеб, и моего братца никто не сглазит.
Тетушка Зебо бросила сердитый взор на меня и хотела что-то ответить, но тут у ворот, резко затормозив, остановилась машина.
– Ой, наверное, папа! – вскочил с места Бахадыр и как-то настороженно посмотрел на нас.
Видимо, он хотел, чтобы мы поскорее ушли… Но мы с Акбаром вовсе не спешили это сделать.
Между тем Джалил-ака втолкнул во двор блеющего барана.
– Ох, сынок, неужели опять гости?.. – спросила тетушка Зебо и брезгливо поморщилась: мол, какое может быть мясо с этого тощего барана?..
– Э, мама, купил по дешевке… – сказал Джалил ака. – Скоро ведь у Бахадыра каникулы. Пусть, он и попасет его у речки. Будет приносить остатки пищи из детсада. К тому же арбузы и дыни скоро поспеют. Можно будет братькорки у соседей. Глядишь – так и откормится барашек. В верблюда превратится. Хе-хе!
Дождавшись, когда Джалил-ака, привязав тощего барана к старой урючине в углу двора, вернется к нам, я нарочно уронила цветную фотокарточку.
Джалил-ака поднял ее с земли и с интересом спросил:
– Кто это?
– Мой братик! – сказала я с гордостью.
– Ах, вот он какой, твой братишка, который родился после восьми девочек. Да он, кажется, тоже похож на девочку?..
Ну, тут уж я не выдержала, рассердилась.
– Эту фотографию, между прочим, мы сделали втроем, – сказала я с вызовом.
– Ваш Бахадыр тоже умеет фотографировать, добавил Акбар. Для убедительности он снял с плеча фотоаппарат и протянул Бахадыру:
– Сними, Бахо, этого тощего барана. Когда откормишь, можешь сравнить, какой был и каким стал.
Бахадыр с готовностью направил объектив на барана, но тут Джалил-ака остановил его.
– Сдался вам этот баран! – сказал он. – Лучше, меня сфотографируй.
Бахадыр заулыбался, но отец предупредил:
– Не торопись, вот только загоню машину. Она у меня сегодня из ремонта, как новая…
Джалил-ака въехал во двор, вышел из кабины и важно положил правую руку на дверцу, левой уперся в бок, а ноги слегка скрестил.
– Теперь снимай! – скомандовал он.
Бахадыр, как настоящий фотокорреспондент, сделал несколько снимков спереди, сбоку, во весь рост…
С улыбкой и без.
– Ну, мастер, прямо настоящий мастер! – шутил Джалил-ака. – Фотографии, надеюсь, будут бесплатными? – и тут же поставил неожиданное условие: Если сделаешь фотографии хорошо, куплю тебе фотоаппарат. А то твоя единокровная сестренка Нигера стала такой охотницей до фотографий!.. Все снимки собирает в альбом. Что ни попадется на глаза – все прячет, складывает. Только во второй класс перешла, а расчетливая такая – воя в мать! Ну, что ты опять надулся? Стоит мне заговорить о них, как ты морщишься. Ладно, ладно. Сказал – куплю фотоаппарат, значит, куплю!.. Если, конечно, за бараном будешь хорошенько смотреть… – и он визгливо захохотал.
Не знаю, как Бахадыр, а я почему-то поверила обещанию Джалила-ака.

КОММЕНТАРИИ К ФОТОГРАФИЯМ

После уроков, сделав домашние дела, часов в пять мы собрались у меня. Но почему-то очень трудно было начать заниматься. Я рассказала маме, как нас угощали у Акбара, и она, видимо, решила ни в чем не отставать от его родителей и тоже вовсю потчевала нас.
Я рассчитывала, что мы успеем приготовить все уроки до возвращения Умиджана из детсада, но ошиблась.
Как только мы закончили с математикой и перешли к иностранному, в комнату вошли мой братик со старшей сестрой. Посмотрели бы вы, что тут началось! Ведь Умиджан у нас немного избалованный. И если в доме кто-то посторонний, уж будьте уверены, брат себя покажет! То что-нибудь в окно выбросит, то смеется, дергая меня за волосы. А тут – только мы углубились в учебник, – разбежался и прыгнул прямо на Акбара, чуть не свернул бедному шею. Мы сначала сердились, потом махнули рукой и начали смеяться – ничего не оставалось делать, а Умиджан расходился все больше.
Выдумкам его не было конца. В конце концов он забрался на Бахадыра, сделав его «конем», и, крича «но-но», стал показывать на улицу. Тут уж я не выдержала и, стащив его на пол, хотела дать ему шлепка, а он, убегая; ударился о косяк двери…
На лбу его вмиг вздулась шишка величиной с крупную сливу. Слышали бы вы, как он заорал, хитрец!
А ведь если бы упал сам, то просто встал бы и молча пошел дальше. А тут – нет!
В комнату с шумовкой в руке вбежала мать.
– Ой, что же мне теперь делать, что я отцу скажу? – засуетилась она вокруг Умида. – Ведь у ребенка может случиться сотрясение: он у нас такой слабенький! Куда же ты смотрела, Угилой?
– Тетушка, не бойтесь, ничего страшного, – встрял в разговор Акбар. Просто он ушибся немного.
– Идем, идем, Умиджан, вот скоро папа придет, стала уговаривать мама. Я тебе сейчас мясо, чай с конфетами дам. Идем…
Она, осыпая поцелуями своего баловня, унесла его на кухню. Но Умиджан скоро опять прибежал к нам.
Выставив кулачки, он стал меня дразнить:
– Сынок Ходжи-ака! Сынок Ходжи-ака! Так тебе и надо!..
Акбар, который не мог смириться с тем, что уроки останутся недоученными, зажал уши ладонями и стал читать один.
Бахадыру же очень хотелось поиграть с моим братиком. Увидев в, окно лежавший. во дворе, мяч, он вдруг стал читать стихи:

Развеселый звонкий мяч
От меня помчался вскачь.
Добрый мяч, не убегай,
Ты со мною поиграй!
Не скачи по грязным лужам,
Ты мне, мячик, чистый нужен.
Не спеши, мой мяч, я знаю:
Все равно тебя поймаю.

Мой Умиджан, мой непослушный братец неожиданно утихомирился и, разинув рот, стал слушать, как Бахадыр читает стихи. А потом кинулся во двор, приговаривая: – Не спеши, мой мячик, сейчас я тебя поймаю!
Мне только того и надо было. Быстро соскочив с места, я заперла дверь. Облегченно вздохнув, снова принялись за уроки. Наверное, оттого, что мы немного отдохнули и вволю посмеялись, работа быстро пошла на лад. Сделав все домашние задания, мы решили выйти во двор. Но тут Акбар вспомнил: Ведь у нас осталась еще пара кадров! Кого снимем?
Я позвала старшую сестру.
– Васила-апа, хотите сфотографироваться? – сказала я. – Если хотите, то идемте к нам быстрее.
Сестра не заставила себя долго ждать, мигом прибежала. Она сфотографировалась перед зеркалом, заплетая свои длинные косы. Потом мы навели фотоаппарат и попросили Василу-апу, чтобы и она сняла нас – как мы готовили уроки. В общем, пленка кончилась.
После ужина втроем пошли к Акбару. В этот же вечер Халил-ака нам раскрыл секреты изготовления снимков.
Оказывается, все очень просто, но интересно.
– А читать снимки будем завтра, – пообещал он на прощание.
Сегодня мы занимались у Акбара. Как только закончили уроки, Халил-ака пригласил нас в свою комнату. Там уже, оказывается, все было приготовлено, и, как только мы расселись по стульям, он включил ФС.
Когда на экране появилась фотография Джалилаака, Халил-ака многозначительно посмотрел на Бахадыра. Мы все сосредоточили внимание на надписи под изображением: "Ну, пострелята, и вы фотографировать научились, было написано там. – Ладно, это тоже какое-нибудь занятие. Придется, видимо, и Бахадыру фотоаппарат купить. Пусть развлекается. Будет фотографировать за деньги. И то польза. Жена вон для дочери заставляет покупать бриллианты по пять-шесть тысяч! А что такое по сравнению с ними какая-то тридцатка на фотоаппарат… Заморочу Арону голову – может, продаст бриллиантовые серьги подешевле.
А я перепродам. Приглашу-ка еще раз его в гости.
Тогда-то уж мне он не откажет. С него не убудет: товар-то все равно краденый…"– на этом месте надпись на экране оборвалась. Бахадыр сидел, не поднимая глаз… Чувствовалось: ему было стыдно.
– А дальше будем смотреть? – спросил Акбар. – Там еще столько снимков! Васила-апа, Умиджан, тетушка Зебо, тощий баран…
Почувствовав мой взгляд, он умолк.
Халил-ака дружески положил руку, на плечо Бахадыру и осторожно заговорил:
– Не переживай сильно, братишка! Ты не можешь отвечать за проделки отца. Очень хорошо, что дружишь с Акбаром и Угилой. Догнал их в учебе. Молодец! Мне об этом сказали твои друзья. А вот Акбар и Угилой до сих пор не испра. вили четверки по языку…
– Бахо у нас мечтает стать поэтом, – похвалил егo и Акбар. – Он так хорошо пишет сочинения, что учительница последнее время читает их всему классу!
– А что, если ты не собираешься стать ноэтом, то не должен изучать родной язык? – упрекнул Халил-ака Акбара.
– А разве, чтобы стать инженером, нужно обязательно хорошо знать родной язык? – спросила я.
– А как ты думала! – стал горячиться Халилака. – Инженер, в какой бы области он ни был инженером, имеет дело с умными машинами. Вы, наверное, изучаете в школе ЭВМ?
– Очень интересная штука, – присоединился к беседе Бахадыр, – У этих самых ЭВМ есть свой «машинный» язык, знаете, да? – спросил Халил-ака. – А машины такие умные, что если введешь в них слово с ошибкой, то они сопоставят его со словами в запоминающем устройстве и сразу найдут ошибку. А на экране появится, например, такая надпись: «В такой-то команде, такой-то прзиции ты допустил ошибку. Пока не исправишь, задачу решать не буду!..» Видите, как тесно в наше время переплетаются между собой разные науки. Может, в будущем изобретут роботов-писателей, чтобы облегчить труд писателей и поэтов. Тогда и писателям придется глубже изучать физико-математические науки.
– Правда? – глаза у Бахадыра заблестели.
– Да, а вы сами попытайтесь-ка собрать такой робот, – сказал Халил-ака. – Вы уже многому научились, имея дело с ФС… – А потом, улыбнувшись, спросил:– Будем продолжать просматривать пленку или нет?
– Будем, будем! – зашумели мы дружно.
Халил-ака перевел пленку и включил экран. На экране появилось изображение моей светры Василы.
Она стояла перед зеркалом и заплетала длинные косы.
На лице блуждала улыбка.
«Неужели это моя сестра? – удивилась я. – Неужели она стала такой взрослой и у нее такие красивые глаза?».
Ой, Халил-ака почему-то застыл, как неживой…
– Н-на каком курсе твоя сестра? – спросил он, запинаясь. – Она ведь, кажется, в медицинском учится?
– Не заблуждайтесь насчет ее ласкового взгляда, – кокетливо вздохнула я.
1 2 3 4 5 6