На что этой крохе часы за пятьдесят долларов?— Сам ты спятил, вот что.— Я? Скажешь тоже. Ну да ладно, чего там… Джо, хочешь ножик? Только обещай, что будешь с ним осторожен. Всегда режь от себя. Понял? Лейтенант, когда привезете его домой, скажите, чтобы он всегда резал от себя.— Я не хочу домой. Я хочу остаться с папой, — Джо чуть не плакал.— Джо, солдатам нельзя брать с собой маленьких мальчиков, — сказал лейтенант по-немецки. — И потом, мы чуть свет снимаемся с места.— А вы за мной вернетесь? — спросил Джо.— Вернемся, Джо, если сможем. Солдаты никогда не знают, где будут завтра. Мы вернемся проведать тебя, если получится.— Разрешите отдать Джо весь ящик шоколада, лейтенант? — спросил солдат, таща картонную коробку.— Не задавайте вопросов, — отвечал лейтенант. — Знать ничего не знаю ни о каком шоколаде. В глаза его никогда не видел.— Так точно, сэр.Солдат положил свою ношу на заднее сиденье джипа.— Он и не собирается отпускать меня, — сокрушенно сказал сержант. — Лейтенант, садитесь-ка за руль вы, а мы с Джо сядем сзади.Лейтенант с сержантом поменялись местами, и джип медленно тронулся.— Привет, Джо!— Не подкачай, Джо!— Не съешь разом весь шоколад, слышишь?— Не плачь, Джо. Покажи, как ты улыбаешься.— Пошире, малыш. Вот так.— Джо, Джо! Просыпайся, Джо.Это был голос Петера, самого старшего мальчика в приюте. Голос звучал гулко среди каменных стен.Джо вздрогнул и сел. Вокруг его кровати толкались приютские дети, пытаясь разглядеть Джо и всякие диковины, что лежали рядом с подушкой.— Где ты раздобыл пилотку, Джо… и часы, и ножик? — допытывался Петер.— И что в этой коробке под кроватью?Джо поднес руку к голове и нащупал солдатскую вязаную пилотку.— Папа, — пробормотал он сонно.— Папа! — со смешком передразнил его Петер.— Да, — сказал Джо, — я ходил ночью к папе. Не веришь?— Он тоже говорит по-немецки? — с любопытством спросила маленькая девочка.— Нет, но его друг говорит, — сказал Джо.— Не видел он никакого отца, — сказал Петер. — Твой отец далеко отсюда, очень далеко, и он никогда не вернется. Он даже про то, что ты живой, и то, наверно, не знает.— А какой он? — спросила девочка.Джо задумчиво обвел взглядом комнату.— Мой папа ростом до потолка, — сказал он наконец. — И шире, чем эта дверь.Тут он извлек из-под подушки с победоносным видом плитку шоколада.— И такой же коричневый! — он протянул плитку остальным. — Вот, попробуйте. У меня много!— Таких людей не бывает, — сказал Петер. — Ты все врешь, Джо.— Если хочешь знать, у моего папы пистолет с эту кровать или чуть меньше, — счастливо улыбался Джо. — А пушка с этот дом. И таких, как он, было сто и еще сто.— Джо, кто-то подшутил над тобой, — сказал Петер. — Это был не твой отец. С чего ты взял, что он не дурачил тебя?— А он плакал, когда мы прощались, — сказал Джо просто. — И обещал совсем скоро отвезти обратно домой, по воде.Он улыбнулся, счастливый.— Только это не на том берегу, Петер. Это далеко-далеко, туда плыть и плыть. Он пообещал, и тогда я отпустил его.

1 2