— Вас не затруднит сходить со мной в полицейский участок?— Нет, если вы этого хотите.— Я должна заявить о краже.— Толку от этого не будет.— Флетчер, меня ограбили. На тысячи и тысячи долларов…— За все надо платить.— Что?— Чтобы заявить в полицию, вы должны заплатить пошлину.— Я должна заплатить деньги, чтобы сказать полиции, что меня ограбили?— Им придется заполнять много бумаг.Джоан шумно глотнула.— И все? Дальше бумаг дело не пойдет?— Нет. Я думаю, нет. Во всяком случае, обычно не идет, — ножки его стула скрипнули по каменным плиткам. — Видите ли, вас предупреждали. Воровство здесь — обычное дело. Этого никто не отрицает. Воруют, кстати, и в Нью-Йорке, и в Мехико, и в Париже.Ей уже приходилось щуриться, чтобы смотреть на него. Луч солнца, прорвавшийся сквозь листву, бил ей прямо в глаза.— По-вашему, грабя приезжего, они оказывают ему услугу?— Можно сказать и так.— Не грабители, а прямо-таки философы.— Здесь считается благом лишить человека его вещей, личности, прошлого. Ваше становится их, моим, нашим…Лицо Джоан закаменело.— Я лишь стараюсь поднять вам настроение.— Флетчер, вы собираетесь дать мне денег? Немедленно, — ее пальцы впились в виски. Вся голова задрожала. — Сейчас мы не будем говорить, откуда взялись у вас эти деньги.— Конечно. Я принесу деньги к вам в отель. Мне нужно переодеться, принять душ, добиться, чтобы открыли сейф.— Отлично.Она встала, очень бледная. На мгновение закрыла глаза.— Вам нехорошо? — обеспокоился Флетч.— Со мной все в порядке.— В каком отеле вы остановились?— «Жангада».— Роскошное место.— Приносит много денег.— Мы можем вместе позавтракать. В вашем отеле.— Хорошо, — кивнула Джоан. — Приходите с деньгами прямо в мой номер. Девятьсот двенадцатый.— Договорились, — ему уже приходилось бывать в ее спальне.Флетч проводил ее до прохода в кустах.— Я бы поймал вам такси, — хохотнул он, — но, к сожалению, босиком.— Я лучше пройдусь, — ответила Джоан. Глава 8 На стук в дверь с табличкой «912» никто не отозвался.Он постучал громче.Дверь не открылась.Флетч постучал еще раз, прижался ухом к двери. И не уловил ни звука.У себя в номере в «Желтом попугае» Флетч принял душ, надел чистые шорты, рубашку, носки и теннисные туфли. Лаура все еще спала. Он оставил ей записку:«Ушел в отель „Жангада“ позавтракать со знакомым».До отеля «Жангада» он доехал на «МР».Недостучавшись в дверь номера Джоан Коллинз Стэнуик, Флетч спустился в холл и позвонил ей по внутреннему телефону.Трубку не сняли.— Скажите, пожалуйста, в каком номере остановилась Джоан Коллинз Стэнуик? — спросил он портье. — Миссис Алан Стэнуик?— В девятьсот двенадцатом.— Она еще не выписалась?Портье вновь заглянул в книгу.— Нет, сэр.— Благодарю. А где у вас зал для завтрака?В зале, где уже завтракали человек пятнадцать, Джоан Коллинз Стэнуик не было. Так же, как и в баре.На террасе отеля «Жангада» было два бассейна. Один освещали лучи утреннего солнца, другой — полуденного. Кто-то уже загорал. Двое толстых белокожих мужчин что-то неспешно обсуждали, держа в руках по бокалу «Кровавой Мэри».Не обнаружил он Джоан Коллинз Стэнуик и на террасе.Флетч опять поднялся на девятый этаж, постучал в ее дверь.Снова позвонил из холла.Оставил портье записку: «Приходил на завтрак, как договорились. Не смог вас найти. Вы крепко заснули? Пожалуйста, позвоните мне в „Желтый попугай“. Если меня не будет, попросите, чтобы мне сказали о вашем звонке. Оставляю деньги на такси. Флетч».— Вас не затруднит передать этот конверт миссис Стэнуик? Номер девятьсот двенадцать.— Обязательно передам, сэр.Под взглядом Флетча портье положил запечатанный конверт в ячейку с номером 912.— Теу? Доброе утро, — Флетч звонил из холла отеля «Жангада».— Доброе утро, Флетч. Как вы?— Мне очень понравились ваши новые картины. От них светлеет на душе.— Полностью с вами согласен.— Когда вы хотите встретиться со мной? — три нефтяника-североамериканца вышли из кабины лифта и прямиком направились в бар.— В любое время. Хоть сейчас.— Так я могу приехать?— Конечно. Мы выпьем кофе. Глава 9 — Вы будете кофе, не так ли?— Мне он просто необходим.Лакей, встретивший Флетча у дверей дома Теу да Коста, проводил его вниз, в маленькую семейную гостиную. Хозяин дома, в пижаме, легком халате и шлепанцах, сидел в удобном кресле и читал «У Глобу».— Веселая ночь? — Теу сложил газету.— Мы ездили в «Семь-ноль-шесть». С чечеточниками.— Значит, вы совсем не спали.— Не спал.Теу кивнул лакею и тот удалился.— А выглядите вы свеженьким. Словно после пробежки по берегу.— Я успел побегать.Озабоченное выражение пробежало по лицу Теу.— Мне не хочется спать, — успокоил его Флетч.— Присядьте, — Теу указал на соседнее кресло. — Вас что-то тревожит?Флетч сел.— Видите ли, я договорился позавтракать с одной моей знакомой, из Калифорнии. Когда я пришел к ней в отель, ее там не оказалось.— Наверное, она пошла на пляж.— Мы договорились о встрече за час до того, как я пришел в отель. Она, конечно, могла заснуть.— Да, конечно. В Рио легко перепутать день с ночью. Особенно в преддверие карнавала.Лакей принес две чашечки кофе. Теу пригубил свою стоя.— Мало кто знает, что Бразилия — второй в мире экспортер чая.— Вы хотели поговорить со мной, Теу, — заметил Флетч после ухода лакея. — Как вы сказали, наедине.— О том, что вы делаете.— А что я делаю?— Что вы собираетесь делать?— Я вас не понимаю.— Бразилия не является вашей родиной.— Но мне здесь очень покойно.— И что бы вы более всего хотели делать в этом мире?— Сидеть на авениде Атлантика в Копакабана, есть шурраску, пить карану, смотреть на гуляющих бразильянок всех возрастов. Слушать, как играет на пианино Лаура. Изредка ездить в Байа. Бегать, плавать. Танцевать под барабаны. Любить людей. Я уже выучил несколько португальских слов.— То есть вы намерены остаться в Бразилии?— Я еще не думал об этом.— Как давно вы здесь? Шесть недель?— Около того.— Вы купили машину. Встретили Лауру, — Теу отпил из чашки. — Разве у вас нет никаких планов?— В общем-то нет.Теу поставил чашку и блюдце на стол.— Молодой человек должен иметь планы на жизнь. Вы — молодой человек. Насколько я понимаю, очень богатый. Привлекательный. Умный. Мы ведем общие дела, поэтому я знаю, сколько у вас денег. Мне не известно, где вы их взяли, но я уверен, что вы — не преступник.— Благодарю.— Я завел этот разговор, Флетч, потому что мне — шестьдесят, а вам еще нет и тридцати. Ваш отец живет не в Бразилии…— Я ценю ваше участие.— Нехорошо, когда молодой человек живет, не ставя перед собой какой-либо цели.— Вы хотите сказать, что мне надо уехать из Бразилии, Теу?— В Бразилии нелегко даже бразильцам, — Теу почесал затылок и рассмеялся. — Особенно бразильцам.— Дело в Лауре, Теу? — Флетч смотрел ему прямо в глаза. — Отавью Кавальканти попросил вас переговорить со мной?Теу насупился.— В Бразилии такого не бывает. Мы очень терпимы.— Отавью — нет.Теу вновь рассмеялся.— Отавью Кавальканти — один из самых больших либералов. Он столь либерален, что не может поехать в Нью-Йорк и прочесть там свои стихи.— В чем-то он либерал. Когда же речь заходит о его дочери…— А каково ваше мнение об Отавью?— Он — великий ученый и поэт, который не отвечает на мои вопросы.— Бразилию трудно понять.— Отавью говорил с вами вчера вечером, Теу?— Да, — признал Теу. — Говорил. Но меня заботит другое.— Лаура положила лягушку под нашу кровать.— Да, — кивнул Теу. — Отавью сказал мне. Вы знаете, что это значит?— Теперь знаю.— Видите ли, вы не понимаете Бразилии. Может, и не сможете понять. Так много пришло в нашу жизнь из древности. От наго и банту, еще больше от жоруба Африканские и индейские племена, потомки которых составляют большинство населения Бразилии.

. Это надо чувствовать… — Теу помолчал. — Что вы делали до того, как приехали сюда? Были журналистом?— Я работал в газете.— Тогда вы должны подумать о том, чтобы снова начать работать в газете. Купите собственную маленькую газету, там, где вам хочется. Освойте современный коммуникационный уровень. Растите вместе с вашей газетой.Флетч помолчал. Затем допил кофе.— Теу, вы слышали эту странную историю о Жаниу Баррету? О том, что я был каким-то человеком, которого убили здесь сорок семь лет назад?— Да, мне сказали вчера вечером. Я встревожился.— Почему?— Я встревожился, потому что вы можете не понять.— Разумеется, я не понимаю. Может, вы мне поможете?— Я уверен, что женщина… Как ее зовут?— Идалина. Идалина Баррету.— Я уверен, что эта женщина искренне верит в то, что говорит. Это не обман, не мошенничество. Никто не собирается посмеяться над вами, как вы предположили вечером.Наверху загудел пылесос.— Теу, вы сами можете в такое поверить? — спросил Флетч.— Думаю ли я, что в вас переселилась душа Жаниу Баррету? — переспросил, улыбнувшись, Теу. — Нет.— Фу! — шумно выдохнул Флетч.— Дело, однако, в том, что вы не знаете, как вести себя в такой ситуации.— А как я должен себя вести?Теу надолго замолчал.— Я тоже не знаю. Бразилия — одна из самых развитых стран мира… — он замолчал, не докончив фразы.— Кажется, я понимаю, что вы хотите сказать, Теу, — Флетч встал. — Я обещаю подумать.— Просто вашего отца здесь нет, и я…— Я подумаю, как жить дальше.Теу долго жал руку Флетчу.— Эти чечеточники. Ваш отец огорчится, если вы так и останетесь чечеточником. Глава 10 — Лаура?Занавеси отдернуты. Комната прибрана. Флетч распахнул дверь в ванную.— Лаура?Лишь записка на комоде.«Флетч! Позвонил Отавью. Он слишком устал, чтобы остаться на Карнавал в Рио. Хочет вернуться в Байа. Сказал, что плохо себя чувствует и не хотел бы путешествовать один. Поэтому я провожу его в Байа.Вернусь в воскресенье. На костюмированный бал в «Канекан» иди один. Если тебе станет очень одиноко без меня, я оставила книгу Жоржа Амаду «Дона Флора и ее два мужа» — это бразильская классика. А я привезу тебе из Байа подарок.Чао, Лаура».В окне напротив мужчина все еще красил комнату. Зазвонил телефон.— Жаниу?— Его сейчас нет.— А Флетчер есть?— Да, есть. Кажется.— Флетч, это Тонинью Брага.— Как поживаешь? Хорошо ли спалось?— Мы подумали, что ты не откажешься провести этот день с нами. Мы хотим показать тебе одно интересное местечко в горах. А Лаура пока походит по магазинам.— Лаура уехала с отцом в Байа.— Прекрасно, так ты едешь? Изумительное место. Ты отвлечешься, расслабишься. Во время Карнавала необходимо хоть на день уезжать из Рио.— Тонинью, я еще не ложился. Мне надо поспать.— Там ты расслабишься. А после ленча сможешь и поспать.— Теу да Коста ждет меня сегодня на костюмированном балу в «Канекане».— Мы успеем вернуться. Мы тоже собираемся на этот бал.— Кто это «мы»?— Титу, Орланду, Норивал и я. Надо удрать от женщин хоть на несколько часов.— Я лучше попробую поспать.— Ты не понимаешь.— Я ничего не понимаю.— Мы в холле, ждем тебя.— Тонинью…— Ты поедешь?Флетч взглянул на застеленную постель.— E precise terno?Шутка туристов. В Бразилии никому не требовался парадный костюм.— Костюм тебе не понадобится. У тебя есть деньги?Флетч нащупал в кармане толстую пачку крузейро, которую он достал из сейфа отеля, чтобы передать Джоан Коллинз Стэнуик.— Да.— Хорошо. Возьми их с собой, мы сыграем в карты. И обчистим тебя.— Ладно.— Так ты спускаешься?— Да.— Что?— Сейчас приду.Прежде чем отойти от телефона, Флетч позвонил в отель «Жангада» и попросил соединить его с номером 912.Трубку не сняли.Из ванной он захватил литровую бутылку минеральной воды. Заглянул под кровать. Каменная лягушка осталась на месте. Глава 11 — Бум, бум, — воскликнул Тонинью.Черный четырехдверный «галакси» застыл перед отелем «Желтый попугай». Рядом, лишь в шортах и солнцезащитных очках, стояли чечеточники. Стройные, подтянутые, за исключением Норивала, живот которого тяжело нависал над поясом. В руке Норивал держал банку пива.— Доброе утро, Флетч, — приветствовал его Титу.— Как настроение? — осведомился тот. Ему ответили четыре улыбки.— Самое боевое, — заверил его Титу.Прямо у отеля, наполовину на тротуаре, наполовину на мостовой, расположились барабанщики. Самба гремела во всю мощь. Барабанщики окружили маленький грузовичок, украшенный пальмовыми листьями, некоторые из которых кто-то любовно выкрасил красным и лиловым. На грузовичке возвышалось черное чудовище из папье-маше, с раскинутыми руками, большими, ярко блестящими глазами и добродушной улыбкой. На голове чудовища сидела девушка, в купальных трусиках и узенькой полоске ткани, едва прикрывающей соски. Ноги ее свешивались чудовищу на грудь. Естественно, великолепные ноги.Впрочем, приковывали взор и ее полные груди. Лицо обрамляли длинные черные волосы. У грузовичка танцевал высокий мужчина в черном вечернем платье, со щеками, накрашенными румянами. Рядом танцевала девятилетняя девочка, тоже в черном вечернем платье, попыхивая при этом сигаретой. Компанию им составлял мужчина средних лет, прижимающий к груди бриф-кейс. Вокруг танцевали еще человек пятьдесят или шестьдесят.— Бум, бум, патикум бум, — отбивал такт Тонинью. Флетч бросил литровую пластмассовую бутылку с минеральной водой на заднее сиденье «галакси».— Сеньор Баррету, — тихонько позвал швейцар.Одним плавным движением Титу сорвал с Флетча тенниску.Орланду выставил вперед указательный палец, целя в грудь Флетчу.— Смотрите! Кожа!— У него есть кожа? — осведомился Норивал, приглядываясь.Титу пощупал спину Флетча.— Мышцы!— Он здесь? — спросил Норивал. — Действительно здесь?— Сеньор Баррету, — не унимался швейцар. — Мистер Флетчер.— Бум, бум, — музицировал Тонинью. Из-за швейцара, высокая, торжественная в своем белом платье, большеглазая, выступила Идалина Баррету. Она вела за руки двоих детей. Еще трое, чуть постарше, следовали за ней. Детей, похоже, чисто вымыли перед визитом в отель «Желтый попугай», но одежда явно была с чужого плеча. У одного мальчугана, лет десяти, из-под шорт вместо ноги торчала деревяшка.— Жаниу. Баррету! — выкрикнула Идалина, перекрывая барабанный бой.— А, — понимающе кивнул Тонинью. — Твоя жена.Швейцар попятился назад.Титу отдал Флетчу свернутую в мяч рубашку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21