Брайанна рассмеялась – не хотела, но не смогла удержаться. И ужаснулась своей дерзкой выходке. Слишком уж о многом она говорила.
Атрей сказал правду: он мужчина. Не только ванакс, но и человек, хотя и ни на кого не похожий.
Брайанна трепетала от каждого прикосновения Атрея, от поцелуя и даже взгляда.
– Что здесь смешного? – спросил Атрей, понизив рокочущий голос.
«Дыши!»
– Ты прекрасно исполняешь свой долг, – заявила она. И вспомнила, как долгими часами слушала разговоры взрослых женщин, кое-что запоминала, чему-то училась, различала мечтательную грусть и нежность в голосах. Она шагнула к двери, но остановилась, оглянулась через плечо и улыбнулась. – В Хоукфорте тебе не помешает как следует отдохнуть.
И она вышла в коридор, еле сдерживая радостную дрожь: последним, что она увидела в комнате, был удивленный и жаждущий взгляд Атрея.
Как это говорили женщины? Что мужчина, одержимый страстью, особенно уязвим... и вместе с тем небывало силен?
Атрей – человек, страсть ему не чужда. А она не понимала этого, даже не догадывалась. Для нее он был только ванаксом, наделенным абсолютной властью, помехой на пути Акоры к переменам. Казалось бы, ничто не изменилось, но все вдруг стало иным.
Брайанне было нечем дышать.
Они отдохнут в Хоукфорте, потом он вернется в Акору. И она тоже... когда-нибудь потом. Ведь в Акоре остались ее родные, а она нежно любит их. Но прежде надо найти свое английское прошлое – с помощью Уильяма Холлистера и его жены. А может, и будущее... хотя заглядывать так далеко вперед она побаивалась.
Она так долго ждала этого случая. Значит, ни в коем случае нельзя упустить его. Всего несколько дней, меньше двух недель – и Атрей уедет. Вот и хорошо. И она не позволит себе расстраиваться.
Но мысли не давали ей покоя, пока она поднималась по лестнице. Внутренний голос посоветовал ей заглянуть в детскую. Джоанна купала Амелию, весело плещущуюся в ванночке. Взглянув на Брайанну, Джоанна подала ей руку, втягивая в круг женственного тепла и уюта.
Позднее, когда весь Лондон уснул, начался снегопад. Сначала редкие хлопья плавно оседали на черепичные крыши и дымовые трубы, бесшумно ложились на вымощенные булыжником улицы. Но вскоре снегопад усилился, белые шапки смягчили резкие очертания зданий из кирпича, камня и стали, ветер взметал снежные вихри и снова успокаивался.
К утру все вокруг преобразилось. В столовой Брайанна прильнула к окну, прижалась к нему лбом. А может, она видит снег уже не в первый раз? Но она об этом не помнила, а такое чудо не скоро забудешь. Не раздумывая она распахнула застекленные двери, вышла на террасу и зачерпнула полную пригоршню легких холодных хлопьев. Они искрились на солнце и таяли на языке.
Забыв про завтрак, она побежала к себе наверх, нашла плащ и перчатки и поспешила обратно. У двери ее догнала Джоанна.
– Давай наперегонки! – предложила она с усмешкой. – Спорим, не догонишь?
Вдвоем они вылетели в парк, заливаясь хохотом, и вдруг замерли на месте. В парке они были не одни. Алекс с Атреем опередили их.
– Думаешь, твоя взяла? – кричал Алекс. – Ну, держись!
И крупный, умело скатанный снежок ударился о грудь ванакса Акоры. Атрей размахнулся и продемонстрировал похвальную меткость. Алекс сгреб пригоршню снега и запустил в брата еще одним тугим комком. Атрей увернулся от снежка и обстрелял противника.
Поединок развивался стремительно, яростно и вместе с тем добродушно. Сохранять нейтралитет было невозможно. Джоанна слепила снежок и швырнула им в мужа.
Либо она хорошо прицелилась, либо ей просто повезло, но снежок угодил Алексу в лицо. На миг он замер, глядя на жену с многозначительной усмешкой, а потом ринулся к ней. Джоанне не понадобилось и секунды, чтобы оценить свои шансы. Подобрав юбки, она кинулась наутек, с хохотом лавируя между фигурно подстриженными кустами.
– Доброе утро, – произнес Атрей. От холода он раскраснелся, одежду запорошил снег. Он казался совсем молодым и... беспечным? Вот именно. А еще довольным и умиротворенным, каким Брайанна его никогда не видела.
– Доброе утро, – откликнулась она. Где-то поблизости Алекс и Джоанна с упоением играли в догонялки, но Брайанна забыла о них. Атрей заслонил собой весь мир, от его близости Брайанну охватила такая радость, что она невольно вздрогнула.
– Так вот он какой, снег, – сказал Атрей.
Ей вдруг стало страшно. Только бы не выставить себя на посмешище!
– Нравится?
– Еще как! – подтвердил он. – До сих пор не верю в свою удачу: у принца-регента, оказывается, лихорадка.
– Лихорадка? Он болен?
– Так он считает – мне объяснили, что такое с ним случается регулярно. Принц улегся в постель, принял лауданум и прислал мне искренние извинения. «Дружественные монархи... с братской любовью... при всем уважении к Акоре...» и так далее, и тому подобное. Короче говоря, нашим встречам конец.
– И ты можешь уехать из Лондона?
Он закивал с воодушевлением школьника, которого вдруг отпустили с уроков.
– Могу – и уеду. Между нами говоря, я не думал, что здесь мне придется так трудно. Не понимаю, как человек, которому от рождения принадлежит столько привилегий, способен пренебрегать своими подданными!
– По-моему, в глубине души принц понимает, что он для людей – что-то вроде символа, и это его раздражает, – высказалась Брайанна. – Он хочет, чтобы в нем нуждались, а не просто терпели.
– Горе стране, если такой правитель вдруг понадобится ей по-настоящему.
– Согласна, но попробуй представить себя на месте принца. Вообрази, что слово ванакса ничего не значит и его титул – лишь видимость.
«Осторожнее! Ты на самом краю...»
– Тогда я не был бы ванаксом, – без колебаний ответил он.
– А кем бы ты был?
Ждать пришлось всего одно мгновение. В парке стало тихо. Джоанна и Алекс нашли себе другое занятие.
– Скульптором, – ответил Атрей. – Всю жизнь обрабатывал бы камень.
– И был бы счастлив?
– Я же ванакс. Отречься от власти я не могу. А счастлив тот человек, который верен себе.
– А я даже не знаю, когда люди бывают счастливы – наверное, если им ничто не угрожает и если их близкие рядом.
Атрей Стоял совсем близко, снег таял на его одежде и волосах, глаза блестели.
– Если бы этого тебе хватало, ты бы осталась в Акоре.
Она не отшатнулась, хотя желание было почти непреодолимым.
– Я – совсем другое дело.
– Верно, но в любом случае ты бы стремилась к большему, разве не так?
Как близко он стоял, как пристально смотрел, как волновал ее! Она наклонилась, опустила руку, не понимая, что делает. С такого близкого расстояния она просто не могла промазать. И не промазала.
Благоразумная Джоанна, попав мужу в лицо, бросилась бежать, а Брайанна не сдвинулась с места – не могла пошевелиться, ошеломленная собственным поступком. Атрей выплюнул набившийся в рот снег, оправился от изумления и отреагировал, как подобало воину.
Деревья вдруг покачнулись перед глазами Брайанны, и она рухнула на спину в снег. Сильные руки смягчили ее падение, поддержали и поймали ее в ловушку.
– У тебя никакого понятия об этикете, – с улыбкой упрекнул он.
– А я не люблю, когда меня запугивают.
– Запугивают? Не верю. Скажи, ты вообще хоть раз боялась кого-нибудь? Или чего-нибудь?
– Нет, но ты... – Она осеклась, предупрежденная блеском в его глазах, что ступила на опасную почву. – Не важно. Пусти меня.
– Замерзла? – Да.
– В таком случае... – Ловким и быстрым движением он перевернул ее так, что сам очутился на земле, а она – на нем сверху, и сжал ее в крепких, но нежных объятиях.
Такого золотистого блеска у него в глазах Брайанна еще не видела. Кожу по-прежнему покрывал смуглый акоранский загар. Воздух был морозным, а Атрей – теплым, и она с удовольствием льнула к нему.
– Пусти меня, – попросила она, и даже ей самой просьба показалась неубедительной.
– Требую сатисфакции!
– Что-о? – В акоранской семье у Брайанны были братья, и потому она знала правила мужских поединков. – На каком основании? Удар был честный!
– А вот и нет. Ты напала на меня без предупреждения.
– С каких пор это противоречит правилам?
– У воинов есть освященный временем обычай – открыто заявлять о своих намерениях. А ты нанесла удар из засады.
– Я стояла прямо перед тобой!
– Какая разница? – Он сжал руки, прижимая ее к себе. – И потом, разве я многого прошу?
– Ты не просишь, а требуешь неизвестно чего. Брайанна вдруг поняла, что сейчас он поцелует ее, и испытала прилив чистой радости. Она мечтала об этом поцелуе, с нетерпением ждала его, а задумываться о последствиях решительно не желала.
– Поцелуй меня, – вдруг попросил он и улыбнулся, заметив в ее глазах растерянность. – Поцелуй, Брайанна, не жди, когда я сделаю это сам. Неужели мою просьбу так трудно выполнить?
– А какая разница, кто кого поцелует?
– Разница есть, и мы оба это знаем. Огромная разница.
Нет, она не сможет, она же никогда не пробовала, так нельзя... Она пережила шторм, ее полумертвую вынесло на прекрасный берег, она вернулась к жизни, нашла себе место, смело вспоминала о прошлом и смотрела в будущее... И все время она шла к этой минуте. И к этому человеку?
Она непременно сделает что-нибудь не так – у нее же нет никакого опыта, кроме полученного с Атреем. А разве этого хватит?
– А если поцелую, отпустишь?
– Обязательно, – пообещал он и честности ради добавил: – На время.
Брайанна услышала это, но не придала значения. Важно только, что он здесь, совсем рядом, а ей не терпится узнать, каково это – целоваться с ним...
И она поцеловала его. Поначалу робко, едва касаясь губами его губ, потом помедлила, впитывая его вкус. Его губы были теплыми и твердыми, манящими. Внезапно она почувствовала себя свободной, эту свободу и самого себя дал ей он. От сладкого дурмана у нее закружилась голова. Рассудок умолк, сомнения исчезли, настороженность улетучилась – только жаркий вихрь желания подхватил ее.
Она целовала его крепко, жадно, сама удивляясь своему неожиданному умению. В приливе ликования она не сразу почувствовала, что Атрей обнял ее так страстно, что она чуть не задохнулась. Внезапно он встал, поставил ее на ноги легко, словно она ничего не весила, и отстранил.
– Неудачная была мысль, – решительно произнес он, и Брайанна довольно улыбнулась, заметив, каким настороженным стал его взгляд.
– Ты же сам требовал сатисфакции, – медовым голосом напомнила она.
– Порой мне кажется, что система образования женщин в Акоре настоятельно нуждается в реформах.
– Да? Подозреваю, многие мужчины в Акоре недовольны этой системой, но, как ни странно, всем недосуг хоть что-нибудь предпринять.
Она зашла, пожалуй, слишком далеко и уже торопливо продумывала стратегическое отступление, когда ей помог счастливый случай. Ройс и Кассандра вывернули из-за угла дома, с первого взгляда поняли, что здесь происходит, и заулыбались.
– Братец, дорогой, – заговорила Кассандра, – у тебя вся спина в снегу. Можно подумать, ты в нем валялся.
– Кое-кому не следует совать нос в чужие дела, – буркнул Атрей.
Ройс издал сочувственный смешок.
– Я слышал, Принни прописал себе постельный режим, и ты теперь свободен?
– Похоже на то. Когда мы уедем отсюда?
– Я уже послал гонца в Хоукфорт – сообщить, чтобы нас ждали вечером. Это тебя устраивает?
– Полностью, – кивнул Атрей и вновь принялся считать дни до возвращения в Акору.
Глава 7
В Хоукфорт отправились по морю. Ройс объяснил, что за последние год-два дороги изменились к лучшему, но чтобы поездки по ним стали легкими и приятными, понадобится еще несколько лет напряженной работы. Погода стояла тихая, от ночной метели не осталось и воспоминаний, и все согласились, что плавание под парусом должно быть чудесным. Точнее, все, кроме Брайанны, но она свое мнение оставила при себе. Закутавшись в изумрудно-зеленый плащ и надвинув на голову капюшон с меховой опушкой, она стояла на палубе двухмачтового шлюпа. Остальные увлеклись беседой, а она не участвовала в ней, погруженная в свои мысли.
Но плечи, прикрытые плащом, казались напряженными. Наблюдая за ней, Атрей пришел к заключению, что размышления Брайанны нельзя назвать умиротворенными.
Выждав еще несколько минут, он подошел и встал рядом. После выхода из устья Темзы корабль повернул на юг, паруса поймали попутный ветер. Над головами вились чайки, нарушая тишину резкими вскриками, котики на крохотных островках вертели круглыми головами, провожая взглядом судно.
– Славный денек, – произнес Атрей.
– Да уж. – Голос Брайанны прозвучал скованно, пальцы в перчатках крепко обхватили поручни.
– А ты смелая.
Это откровенное признание произвело желаемый эффект. Брайанна круто повернулась к собеседнику:
– С чего ты взял?
– Ты же здесь, на борту шлюпа, среди моря. После всего пережитого в детстве у тебя мог остаться вечный страх перед морем и кораблями.
Он не хотел заговаривать об этом, тем более сейчас. Но слова уже сорвались с языка, и он с облегчением вздохнул. Все равно этой темы не избежать, даже если разговор предстоит трудный.
Она смущенно рассмеялась:
– Ванаксу положено быть таким проницательным?
– Это не проницательность – просто способ воспринимать мир.
– Способ художника?
Вот так сообразительность, мимоходом отметил он. Большинство людей так и не поняли, кто он такой, не представляли, какую жизнь он выбрал бы для себя, не будь он избранным.
– Умение замечать как большое, так и малое. – Он легко коснулся ее плеча. – Ты вся напряжена – почему? Я не сразу понял, почему ты лишь недавно появилась во дворце. Чтобы добраться до него, тебе пришлось бы пересечь Внутреннее море. Как же ты в конце концов отважилась на это?
Она пожала плечами и слегка отстранилась.
– Устала жить в тюрьме собственных страхов и воспоминаний.
– Веская причина, – признал он, сделал паузу и продолжал: – Что же ты все-таки помнишь?
Брайанна осторожно уточнила:
– О шторме, который принес меня в Акору? Почти ничего. Одни обрывки, а они никак не складываются в единое целое.
Атрей с трудом сдержал облегчение.
– Может, лучше и не пытаться собрать их?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34