На то, чтобы перестроить их организацию так, как предложил Каргилл, уйдет по меньшей мере месяц. Каргилл отметил, что в данном случае важно то, что если произойдет что-нибудь непредвиденное, могут пострадать только отдельные люди, а вся организация будет сохранена в работоспособном состоянии.
На этом они расстались, и Каргилл вернулся в дом. Вечером, когда он шел к себе в спальню, он неожиданно для самого себя остановился перед дверью спальни Энн и постучал.
— Можно мне войти? — спросил он.
После нескольких минут молчания он услышал возмущенный голос девушки:
— Не смейте даже подходить к этой двери.
Каргилл демонстративно подергал за ручку двери. Дверь оказалась запертой. Он пошел к себе улыбаясь, не чувствуя ни стыда, ни вины. Он, так же как и девяносто процентов всех военных, кого он когда-либо встречал, твердо верил в то, что во время войны можно было завоевать любую женщину, — как ещё можно было узнать, что она по этому поводу думает, если не преследовать ее?
Начав компанию преследования Энн, он намеревался её продолжить. Однако, когда он добрался до своей комнаты, мысли его потекли совсем в другом русле. Он лежал в кровати, вспоминая то bpel, когда он был ранен в Корее и испытывал такое ощущение, будто бы он был где-то очень далеко. «Я должен сейчас это почувствовать», — сказал он себе.
И вскоре это ощущение появилось. Он очень внимательно и медленно восстанавливал весь процесс, сначала то, как оно появлялось, потом — как пропадало. И каждый раз стремился сосредоточиться на том моменте, когда происходил этот переход от жизни к состоянию, близкому к смерти. Он заметил, что внутри у него нарастает чувство волнения, возбужденного ожидания, появляется убеждение, что сейчас должно что-то произойти.
Внезапно его тело пронзило что-то вроде электрического тока. Он увидел золотой шар, вращающийся в пространстве. Это было настолько великолепное зрелище, что он не мог отвести от него глаз. Это было воплощение красоты.
Наблюдая за шаром, Каргилл заметил, что, вращаясь, он разбрасывает во все стороны искры. Искры улетали в пространство, принимая форму спирали. теперь он заметил, что и сам шар состоит из бесчисленного множества подобных форм — это были его части.
«Удивительно, — подумал он, — в нем заключается вся материальная вселенная. Это и есть вселенная».
Что-то черное появилось между ним и золотым шаром, закрывая его от Каргилла. Он знал, кто враг, — чернота, пустота.
В эту секунду он ощутил необъяснимый ужас, смертельную панику. Это касалось той битвы, которая шла, — которая идет здесь.
Фаза жизни в этой битве терпела поражение. Все, кто был вовлечен в этот глобальный конфликт, погибнут в катастрофе. Большие надежны возлагались на жизненную силу, но она показывалась подавляющей, бездумной, нетворческой. Сила духа опустилась так низко, что даже смерть не могла заставить её возродиться. Сила духа застряла в ловушках, расставленных перед ней. Она даже не подозревала, как близко поражение. Дела обстояли так, что любая новая крупная катастрофа могла привести к окончательному всеобщему уничтожению…
Каргилл постепенно стал возвращаться к действительности. осмотревшись, он понял, что по-прежнему находится в своей спальне в доме Энн Рис, и подивился, как беспределен полет человеческой фантазии. «Мне надо прекращать все это, — подумал он. — Еще несколько кошмаров вроде этого, и я начну думать, что будущее всего мира зависит от этой войны Твинеров с Тенями».
Безусловно, он получил какой-то результат, это надо было признать. Что бы эти странные сны ни представляли собой, они, несомненно, существовали; и, что ещё важнее, он мог вызывать эти картины в своем воображении усилием воли тогда, когда ему было необходимо. По двум успешным результатам из двух попыток делать общие выводы было нельзя, но во время этих экспериментов он чувствовал, что знает такие вещи, которые выходили далеко за пределы обычных представлений человека, и в своих размышлениях пытался проникнуть в самую глубинную суть явлений.
Это были мысли о том, как пространство возникает из материи, как материя рождает пространство; мысли о процессах созидания и разрушения; о потоках энергии, которые связаны с иллюзиями и красотой…
Красота? Каргилл вспомнил необыкновенный золотой шар и задумался. В то время он казался воплощением жизненного начала, но он таковым не являлся. Сейчас это было абсолютно ясно, потому что красота имеет тенденцию концентрироваться. Красота — это свет, вокруг которого с надеждой машут крылышками мошки жизни. Красота притягивает жизнь, как свет привлекает к себе мошкару, трепещущую в его живительном потоке. Она — окончательная цель и смысл всей и всяческой деятельности. Стремление приобщиться к идеальной красоте h обладать ею движет человечеством на протяжении всей жизни, и если то, что ему удается заполучить, не дает того блеска, который, как он знает, существует, человек становится грустным и болезненным, и вскоре впадает в апатию смерти или погружается во вдохновенную апатию, вызываемую красотой жизни после смерти.
Красота — это только одна грань Главной мысли, а Главная мысль — это только часть… чего?
Спал Каргилл беспокойно. Он постоянно просыпался с мыслями о золотом шаре, который потрясал его своей красотой настолько, что один раз он даже не смог сдержать слез восторга. Тогда он сказал себе, что нужно взять себя в руки. Ведь ему нужно выспаться. Ему показалось, что только он успел закрыть глаза, как Трейнджер постучал в дверь и сообщил, что звонил командир летчиков и просил передать, чтобы Каргилл был готов через полчаса.
За завтраком Энн не было, и это напомнило ему о его решении преследовать её своими ухаживаниями.
Проблема была в том, что она явно его избегала. В течение многих последующих дней он видел её только мельком. Когда он входил в комнату, она выходила. Несколько раз она уходила из дома именно в тот момент, когда он возвращался после тяжелого дня. Каждую ночь без исключения он пробовал открыть дверь её спальни. Дверь всегда была заперта, и только изредка он слышал, что Энн у себя.
Так прошел месяц. И все-таки их тайная организация не была ещё достаточно многочисленной для того, чтобы начать действовать. Проблема была в том, по словам Витроу, что люди, которые были против войны, медленно свыкались с идеей захвата власти путем внутреннего переворота. Для данного общества далекого будущего это была, по-видимому, совершенно новая идея.
В течение шести недель Каргилл был занят работой с военными летчиками, посещая дальние базы, проводя беседы и давая инструкции. Это позволило ему определить приблизительные размеры территории, контролируемой Твинерами, которую они называли Америкой. Эти претензии, учитывая их малочисленность, показывали, насколько неадекватно их восприятие происходящего.
Земля Твинеров на западе упиралась в подножие Скалистых гор, на севере доходила примерно до южной границы штата Монтана, на востоке же ограничивалась линией, идущей к юго-западу от нижней точки озера Мичиган, а на юге доходила до территории штата Техас. Для трех миллионов людей это была огромная территория, но она находилась, безусловно, под полным контролем Твинеров.
Каргилл был уверен, что в конце концов они утвердят свое господство на весь континент. Он знал, что наиболее дальновидные из Твинеров уже подают заявки на владение обширными территориями. Он вспомнил миллионы людей в двадцатом веке, которые не имели никакой надежды заполучить в собственность хотя бы клочок земли, и его поразило то, что ошибки прошлого повторяются на новом витке. «Если я выйду из этой переделки живым, — думал он, — я попытаюсь положить этому конец».
Наблюдая происходящее вокруг, он уже мог лучше, более объективно оценить ход развития событий в прошлом, то есть в своем времени, так как, находясь в будущем, он наблюдал конечный результат того, что дало свои корни в двадцатом веке. Много раз он говорил себе: «По этому поводу мне придется кое-что предпринять. Потом».
С каждым прожитым днем он все больше и больше убеждался, что его помощь может оказаться очень ценной для этих людей, и сознание этого наполняло его гордостью и поднимало боевой дух. Даже походка у него изменилась, стала более твердой и уверенной. Он чувствовал, что находится в прекрасной форме, готов к действиям, смелым, pexhrek|m{l, но подкрепленным чуткой инстинктивной осторожностью. Он использовал слова как инструменты и был постоянно начеку, сознавая, что в любой момент может столкнуться с опасностью.
Его осторожность сослужила ему хорошую службу однажды вечером, когда он вошел в дом Энн Рис. Он шел по ковру, расстеленному на полу в коридоре, направляясь в гостиную, как вдруг услышал голос незнакомого человека, дрожащий от ярости:
— Я убью вас обоих, как только он придет!
Каргилл остановился, услышав голос Энн, явно испуганной, но пытающейся сохранить присутствие духа:
— Вы сумасшедший. Вас за это повесят!
— Заткнись! Я знаю тебя. Это ты все начала. Это ты связалась с Тенями, с Граннисом. Я слышал эту историю, как год назад он пришел к тебе, и с тех пор ты поешь с его голоса.
— Я ничего не начинала.
Ей, видимо, удалось взять себя в руки, судя по более твердому тону её голоса. — Волоры были уже построены и планы подготовлены, когда Граннис связался со мной. Я сообщила об этом правительству, и с тех пор я поддерживаю с ним контакт.
— Вот именно, — и в голосе мужчины послышалось самодовольство, — вот я и говорю, что через тебя и осуществляется эта связь. А если тебя и этого Каргилла не будет, всей этой истории придет конец.
Каргилл больше не слушал. Он побежал к входной двери. Он решил, что этот человек вошел в дом со стороны сада и сейчас стоял, наверное, в гостиной, наблюдая за дверями. Каргилл бесшумно выскользнул из дома, обогнул его и стал медленно и осторожно пробираться к террасе. Одна из дверей, выходящих на террасу, была открыта. Он подполз к ней, скрытый деревянными панелями, и замер, оценивая ситуацию происходящего в доме.
Человек продолжал говорить:
— Мои родители были Планиаками. Они хотели изменить свою жизнь, пройти курс обучения у Теней, но не смогли с этим справиться. Но им дали возможность жить хорошо, я получил хорошее воспитание, приличное образование. Я женился на прекрасной девушке, и сейчас у меня двое чудесных детей. И все это благодаря Теням. Ты и все эти негодяи, кто решил напасть на Город Теней, ненавидите их, потому что вы все неудачники. А теперь вы и другим пытаетесь навязать ваши преступные идеи и планы. Вы хотите уничтожить тех, кого вам не хватает ума победить.
Каргилл, слегка подавшись вперед, осторожно заглянул в комнату и увидел, что говорящий — высокий, мощного сложения мужчина. Он стоял, как и предполагал Каргилл, спиной к террасе, и в руке его было ружье. Оно было нацелено на Энн.
Она сказала уничижительным тоном, видимо, собрав все свои силы, чтобы заставить голос звучать ровно:
— Как вам не стыдно! Взрослый сильный человек ведет себя как трусливый ребенок. А что произойдет с вашей женой и детьми, если вы совершите сейчас какой-нибудь опрометчивый поступок, вы об этом подумали? — Последние слова она произнесла медленно и твердо: — Даю вам последний шанс. Уходите немедленно, и я никому не скажу, что здесь было. быстро!
— Я тебе сейчас покажу, что я сделаю быстро, — сказал он, угрожающе взмахнув ружьем. — Еще одна секунда…
Он, наверное, услышал какой-то звук или увидел, что выражение лица Энн изменилось, так как повернул голову к двери на террасу. В этот момент Каргилл бросился на него, и тот рухнул на пол как подкошенный. Каргилл яростно навалился на него сверху, и Энн подхватила выпавшее у того из рук ружье.
— Отойдите от него! — крикнула она Каргиллу. — Я выстрелю!
Незнакомец тоже закричал:
— Помогите! Сюда! Манот, Грегори!
Послышался какой-то звук, и чей-то холодный голос произнес:
— Ладно, Энн, положите ружье. Поднимайтесь, Каргилл.
Он помедлил секунду и поднялся в напряженной готовности встретить новую опасность. Он увидел, что в комнате стоят двое в форме пилотов волоров. Каргилл в растерянности перевел взгляд с одного на другого. Здесь что-то было не так.
Один из пилотов сказал примирительным тоном:
— Это просто проверка, обычная проверка. У нас были сведения о том, что в наших рядах готовится какой-то заговор, и мы решили проверить вашу реакцию.
Каргилл мысленно перебрал события последних минут, но все произошло так, как должно. Реакция Энн была естественной, и он, кажется, вел себя так, как от него могли ожидать.
— Надеюсь, вы узнали, что хотели, — медленно проговорил он.
Пилот сказал серьезным тоном:
— Да, именно то, что хотели. — Он повернулся к Энн, которая была очень бледна, и слегка склонил голову. — Позвольте мне, мисс Рис, выразить восхищение вашим мужеством. Не сердитесь за нас. Эту проверну попросил нас провести Граннис.
Он повернулся к человеку, нападавшему на Энн, который поднялся с пола и стоял прислонившись к стене:
— Вы хорошо сработали. Теперь пошли. — похвалил он.
Когда они скрылись из виду, Каргилл подошел к Энн и сказал:
— С их стороны это было не очень красиво. Вам бы лучше сейчас присесть. Они, наверное, не понимают, что такое потрясение может иметь самые негативные последствия.
Про себя он отметил: «Опять Граннис! — Что же, в конце концов, он замышляет?»
Энн позволила ему довести её до кресла и усадить. Она подняла глаза и посмотрела на него. Лицо её было мертвенно-бледным.
— Спасибо вам, что вы спасли мне жизнь, — произнесла она тихо.
— Ну, это преувеличение. Опасность ведь была только воображаемой.
— Но вы же об этом не подозревали, когда бросились на того человека. Не знаю, смогу ли я когда-нибудь отблагодарить вас за это.
— Забудьте об этом. Я думал, что спасаю и свою жизнь тоже.
Она, казалось, не слушала его.
— Они испытывали меня, — произнесла она, как будто не могла поверить своим собственным словам. — Меня! — Голос её прервался.
Каргилл хотел что-то сказать, но остановился.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20