Она не чувствовала своего тела и не могла заставить себя сосредоточиться. Захлёбываясь и всхлипывая, она рассказала о том, что произошло.
Из бессвязных объяснений Эдит Мардж не сразу поняла, что случилось. Когда до неё наконец дошёл смысл происходящего, она опешила и, схватив Эдит за плечи, начала трясти её и кричать в истерике:
— Идиотка! Идиотка!
Эдит старалась вырваться, но Мардж вцепилась в её платье мёртвой хваткой.
Эдит было больное. Сначала заболела шея, а потом руки.
«Я должна соблюдать осторожность, — подумала Эдит. — Я не должна делать или говорить ничего, что может повредить ей».
Эта мысль вернула её к жизни. Только сейчас она поняла, что у Мардж просто истерика. Её физические действия были непроизвольной реакцией организма, находящегося на грани безумия от горечи потери.
С пониманием пришла жалость. Ей удалось освободиться от вцепившейся Мардж простым движением, и она несильно ударила её по щекам несколько раз. Наконец Мардж обмякла и, прислонившись к машине, начала всхлипывать:
— Боже мой, боже мой…
С запада потянуло свежим ветром. Они стояли в свете включённых фар, вырывавшем из темноты кусок дороги. Теперь обе женщины достаточно пришли в себя, чтобы обсудить создавшееся положение. Эдит попыталась вернуть детектива с помощью той же команды, что и Билли Бингхэма:
— Я хочу, чтобы детектив Сет Митчелл вернулся назад! Немедленно!
Она боялась, что это не поможет, ведь Сеты Митчеллы должны были исчезнуть один за другим, и она оказалась права. Пошло несколько минут. Хотя она много раз пыталась дать команду, меняя слова и интонацию — всё было бесполезно. Половина дня, которую Эдит провела с детективом, полностью изменила ситуацию, её характер стал управляемым.
В конце концов отчаявшиеся женщины продолжили свой путь в Харкдэйл. Мардж, забронировавшая номер в гостинице, направилась туда, а Эдит поехала домой.
Было почти четыре часа утра, когда она наконец добралась до своей квартирки. Измождённая, она упала на кровать прямо в одежде. Уже засыпая, она вдруг подумала:
«Разве может лучшая из всех Эдит Прайс позволить себе неряшливость?»
Буквально падая с ног от усталости, она скатилась с кровати, разделась, приняла душ, почистила зубы, расчесала волосы, переменила простыни и надела чистую пижаму.
Она внезапно проснулась без четверти шесть, и первой её мыслью было то, что конформизм — не лучшее решение. Все её приготовления ко сну были связаны с полученным в детстве воспитанием и никак не были связаны с тем, чем она стала в жизни и как ей следовало распорядиться отпущенными ей талантами.
Она опять уснула, и ей снилась бесконечная вереница других Эдит Прайс, каждая из которых могла похвастаться каким-нибудь благородным и достойным качеством.
Проснувшись утром, она увидела, что уже совсем светло. Ей пришло в голову, что все образы, которые ей пригрезились во сне, наверное, воплощены в жизнь кристаллом в разных уголках Земли. Наряду с Эдит-хиппи и Эдит-неряхами, без сомнения, существовали законопослушные и утончённые Эдит.
Эдит впервые осознала, насколько бессмысленными были её попытки пересилить себя и стараться стать другой в последние тридцать шесть часов. Было глупо состязаться в стрельбе с Эдит, связанными с преступным миром, и в опрятности — с Эдит из высшего света.
— Всё это было бессмысленно, — прошептала она. — Решение, вполне возможно, будет приниматься на основании таких же импульсивных мыслей, как моя, которая ненамеренно обрекла на небытие больного фермера и мужественного, но — увы — несовершенного детектива.
Не имея критериев, по которым можно оценивать людей двадцатого века, кристалл уничтожил сильного и хорошего человека из-за мимолётной мысли, посетившей ту, на которую он по чистой случайности был ориентирован. Это значило, что будущее всех Сетов Митчеллов и Эдит Прайс, включая и оригинал, было довольно мрачным.
Когда она проснулась в следующий раз, пора было вставать и отправляться на работу. Наступил новый день размышлений о том, какой должна быть самая лучшая Эдит Прайс.
Одевшись, она посмотрела в окно: вдалеке поблёскивала голубая полоска озера Нараганг и были видны строения центрального квартала города, подступавшие прямо к воде невдалеке от гостиницы. Приятный маленький городок Харкдэйл. Эдит вспомнила, что когда она впервые приехала сюда, то подумала, что по крайней мере здесь, в отличие от Нью-Йорка, не надо будет так заботиться о том, как она выглядит.
Она не могла удержаться от улыбки. Прошлой ночью она вновь вернулась на круги своя, поняв, как важно не давать себе распускаться. Стараясь поступать по-женски, она сказала себе: «В конце концов, я — женщина», — и надела самое нарядное платье.
И всё же в глубине души у неё затаился страх, что всё это напрасно. Опасность была совсем рядом — Эдит могла умереть ещё до конца этого дня.
Было глупо идти на работу в день, который мог оказаться последним в жизни, но она пошла.
Она выполняла свои обычные обязанности, но чувствовала, что совершенно подавлена. Дважды машинально взглянув в зеркало, она поражалась своей бледности и нездоровому взгляду.
«Это совсем на меня не похоже, — говорила она себе. — Нельзя обо мне судить по этому».
Кристалл не должен был списать её со счетов из-за того, что она была не в себе. Каждую минуту перед её глазами проносились образы других Эдит, и у каждой была надежда, что именно у неё был заветный ключ к выживанию. Среди них была монахиня Эдит, всю жизнь прожившая в монастыре. Другая благочестивая Эдит, бывшая замужем, свела интимную жизнь до минимума и посвятила себя воспитанию детей. Среди Эдит была даже последовательница буддизма.
Она уже звонила Мардж Эйкенс в гостиницу. Около двух часов пополудни Мардж позвонила сама и сообщила, что пыталась связаться со второй Эдит в Нью-Йорке, но та так и не вернулась домой.
Сообщив эту неутешительную новость, Мардж добавила:
— Таким образом, если Аштар попытается связаться с тобой, ни под каким предлогом не соглашайся на встречу, пока он не вернёт Сета Митчелла с «кадиллаком» и нью-йоркскую Эдит Прайс.
После этого звонка перед глазами Эдит проследовала новая вереница Эдит Прайс, отличавшихся благообразием и послушанием. Каким-то образом они все были так или иначе связаны с тем, чему её учили в детстве, и против чего она выступала в колледже.
Её мысли неожиданно прервал голос мисс Тилзит:
— Вас к телефону, Эдит.
Взяв трубку, Эдит почувствовала на себе неодобрительный взгляд мисс Дэйвис. Хотя это был первый звонок ей за шесть месяцев работы в библиотеке, старший библиотекарь выглядела разъярённым работодателем, чаша терпения которого уже переполнилась.
Однако Эдит моментально о ней забыла, услышав в трубке мужской голос. Это был Аштар.
— Мне нужно с вами встретиться сразу после работы, — сказал он.
— В гостинице… в холле… — Её голос дрожал.
9
Аштар вышел из телефонной будки. На его лице играла кривая улыбка. Теперь, когда он обладал кристаллом, у него было две возможности одержать победу.
Первая заключалась в убийстве нынешней ориентации кристалла. Эту возможность он упускать не собирался. Он решил, что Эдит никогда не доберётся до гостиницы.
Однако убийство Эдит грозило одним осложнением. Хотя он и пришёл к выводу, что именно она была ориентацией кристалла, но если он ошибся, то, уничтожив её, лишался единственного источника, через который мог бы выйти на других Эдит.
И всё-таки он решил рискнуть.
Тем не менее он принял меры предосторожности и вытащил кристалл из земли, которая его подпитывала. Он не знал, сколько времени пройдёт, пока кристалл, лишившись подпитки, не потеряет накопленную энергию, но решил, что не больше двух недель. Затем он переориентирует его на того, кто вновь вернёт его к жизни. Разумеется, на самого себя.
Обладая особым, проникающим сквозь любые преграды оружием, он твёрдо верил, что ещё до конца дня станет единственным обладателем самого совершенного механизма всех времён и планет — кристалла.
* * *
«Харкдэйл-отель» был популярным курортным пансионом. Высокие цены обеспечивали высокие доходы. Немалая часть средств была благоразумно вложена в богатый интерьер, дорогую мебель и вышколенный персонал.
У администратора, чья смена была в тот день, было своё понимание того, в чём заключался его истинный профессионализм: умение при необходимости забывать виденное.
Именно таким профессионалом он и был. О себе он говорил, что является ценным приобретением для гостиницы. Его звали Дерек Слейд. Он объяснял, что сам искал места в маленьком курортном городке из-за ностальгии по сельской жизни. Его умение закрывать глаза на то, что, по его мнению, не следовало замечать, привело к тому, что он в тот знаменательный день зарегистрировал четырёх Сетов Митчеллов. Каждый раз, когда приезжал новый Сет Митчелл, Слейд полагал, что это был один и тот же человек, но в сопровождении другой женщины. Ему казалось, что он начинал понимать, что к чему, когда появился пятый Сет Митчелл и на этот раз — в одиночестве.
Дереку потребовалось всего несколько мгновений, чтобы выработать нужную линию поведения. У этого Сета Митчелла было четыре женщины в разных номерах, и ему ещё был нужен отдельный номер для себя. Зачем? Дерек решил, что это его не касается. Он часто говорил себе, что жизнь полна неожиданностей. Он отмечал факты, но не старался их осмыслить.
— Вы можете на меня полностью положиться, мистер Митчелл, — с ударением произнёс он, понизив голос.
Сет Митчелл удивлённо поднял брови и, взглянув на Дерека, кивнул, слабо улыбнувшись.
Дерек был доволен собой. Его замечание тянуло на чаевые не меньше двадцати долларов.
Он продолжал об этом думать, когда двери лифта открылись и вышедший Сет Митчелл направился к стойке. Когда он с ней поравнялся, стоявший у конторки Сет Митчелл повернулся и пошёл за коридорным, который нёс его чемоданы.
Едва не столкнувшись, оба Сета Митчелла пробормотали несколько слов извинений и собирались продолжить свой путь, когда Дерек пришёл в себя.
Это был один из лучших моментов его жизни. Повысив голос, он чётко и ясно окликнул:
— Мистер Митчелл!
Услышав своё имя, произнесённое властным тоном, оба Митчелла замерли на месте.
— Мистер Митчелл, — продолжал Дерек, — позвольте вам представить мистера Митчелла. Джентльмены, я попрошу уделить мне минуту внимания.
Он заставил их немного подождать, позвонив по всем номерам, где поселились остальные Сеты Митчеллы, и попросив их спуститься вниз. Один из двух Сетов, уже находившихся в фойе, пришёл в себя быстро, вид другого выдавал замешательство. Через несколько минут в холле собрались все пять Сетов Митчеллов.
Из всех присутствующих лишь один человек не привлекал никакого внимания. Это был Дерек Слейд. Его это вполне устраивало, ибо он мог без помех наблюдать за происходящим.
Четыре из пяти Сетов Митчеллов были очень возбуждены и кричали друг на друга, размахивая руками. Пятый, тихо улыбнувшись, отошёл в сторону. Почти одновременно все четверо смутились и замолчали. Наступившую тишину нарушил голос Дерека:
— Джентльмены, почему бы вам не пройти в зал заседаний и не обсудить случившееся там?
В этот момент в гостиницу вошла Мардж и увидела в профиль последнего из Митчеллов, входившего в зал заседаний. Она сильно побледнела и бросилась вперёд.
— Сет! — закричала она, и слёзы брызнули у неё из глаз. — Боже мой, я была уверена, что ты умер!
Схватив последнего мужчину за рукав, она остановилась. Он обернулся — это был не её Сет Митчелл.
* * *
После, когда Мардж рассказала всё, что ей было известно, и они узнали о существовании Эдит, она предложила позвонить ей в библиотеку и пригласить её прийти пораньше.
Трое из Сетов Митчеллов были против. Выслушав их всех по очереди, Мардж взглянула на эти удивительно знакомые лица, но в глазах только одного из них она заметила характерную искорку понимания. И всё же все они проявили ту же смекалку и рассудительность, которую она так часто наблюдала у своего шефа.
Сет Митчелл из Монреаля сказал:
— Первое, что мы должны сделать — это защитить себя от непроизвольных умозаключений этой молодой женщины, которые привели к уничтожению фермера Митчелла и детектива Митчелла.
Второго Митчелла, отличавшегося чуть более низким голосом, беспокоил Аштар.
— Убив Эдит Прайс номер два, Аштар, должно быть, завладел кристаллом и только потом выяснил, что не убитая была его ориентацией. Поэтому, — заключил он, — нам следует прежде всего защитить ту Эдит, которая является его ориентацией.
Таким образом, все согласились, что главной проблемой является доставить её в целости и сохранности в гостиницу, а уж потом — что с ней делать дальше.
Третий Сет Митчелл полагал, что вопрос заключался не столько в том, что она думала о мужчинах, сколько в её стереотипном подходе к тому, какой должна быть женщина. Видимо, кристалл послушно создал длинную вереницу Эдит Прайс, которые были самыми обыкновенными людьми, каждая со своей системой ценностей, и отличавшимися друг от друга тем, как, по их мнению, следовало жить в двадцатом веке.
— В качестве примера того, как мне хочется, чтобы она распорядилась кристаллом, является прежде всего создание Эдит Прайс с сверхъестественными способностями. Зачем? Чтобы она могла понять ситуацию и найти из неё выход.
Эта мысль была встречена с одобрением. Она безусловно вселяла надежду — если, конечно, была осуществимой.
Четвёртый Сет Митчелл, хранивший мрачное молчание, на этот раз отозвался:
— Было бы интересно, если эти сверхъестественные способности включат возможность нахождения Сета Митчелла, который, — он кивнул в сторону Мардж, — заплатил вашему шефу тысячу долларов, чтобы найти кристалл.
Сет, приехавший в гостиницу последним и не проявлявший той озабоченности, которая сквозила в словах остальных, жизнерадостно заметил:
— Вам не нужно его искать. Он — это я.
Когда возгласы удивления и посыпавшиеся вопросы наконец утихли, он продолжил:
1 2 3 4 5 6 7 8 9